Из жизни отступников

Время летело незаметно, стрелка на часах давно перевалила за одиннадцать часов. Официантки с трудом держались на ногах, к их счастью, кафе стремительно пустело. Красноволосый молодой человек смотрел в окно, подперев рукой подбородок, его мысли были далеко за порогом маленького уютного заведения. Зеленоглазая брюнетка складывала из салфеток фигурки, молчание затянулось. Мужчина заговорил, бросая свои слова в пустоту. — Я согрелся и подсох. А ты? — его голос звучал почти глухо и было похоже на то, что сидеть в этом месте ему уже надоело. — Тоже. Жаль, что фонтаны уже не работают. Вода в них очень красиво подсвечивается. И дуб, который весь в синих огоньках гирлянды. Тёплый ветер треплет волосы, а какая открывается панорама, рождая чувство, словно ты где-то в морском городке, — Кагири мечтательно закрыла глаза. — Обещаю, что летом мы посмотрим на это великолепие, а пока представь красивые ёлочки, укрытые пушистым снегом. Щебетание птиц и хруст снега под ногами, холодное зимнее солнце, играющее всеми цветами радуги на сосульках, — обрисовал не менее прекрасную картину Творец. — Да, ты умеешь скрасить тоску, спрятать боль на самое дно души. Сразу думаю о месте, которое для меня давно стало истинным домом. О лесах и полях, что раскинулись вокруг маленького дачного товарищества, — промурлыкала брюнетка, но мечту оборвал взгляд, упавший на жизнерадостные наручные часы с черепами на ремешке. — Ого, уже полпервого ночи. Домой пора, а то разборки будут, где я и с кем, — нервно сглотнула девушка, представив перекошенное от ревности лицо адепта и острый штырь в его руках. — А разве ты должна отчитываться перед ними, а? Ты ведь свободна, никому и ничего не обещала, или я не прав? Ума-таки не хватило, чтобы с ними не связываться? — состроил недовольную гримасу Акасуна. — Да, я ничего не обещала, но Хидану пофиг, он давно всё решил для себя про нас и всё равно устроит скандал. Вот такой он козёл, — тяжело вздохнула Кагири, притворяясь что ей такой подход нисколечко не нравится. — У тебя отвратительная речь бывает порой. Почему бы не избавиться от мерзких словечек, — разочарованно вздохнул кукловод. — Ты мне отца заменить пытаешься или брата? Я сама решу, что мне делать и как говорить. Не нравится? Можешь тогда идти своей дорогой! — усталость быстро перерастала в раздражение. — Всё, закончила? Я не пытаюсь тебе никого заменять. Просто озвучил своё мнение, кажется, в твоём присутствии этого лучше не делать. Да, психика у тебя не стабильна, отсюда ворох внутренних проблем. Всё поправимо и некоторое из этого просто глупость, только это, как правило, понимается позже. Я помню время, мне казалось, я запутался. Думал что один, меня не понимали, однако, всё прошло. Ведь отсутствие понимания не мешает мне заниматься тем, что мне нравится. Я остался сам собой и это важно. Придёт день и поверь, найдётся та душа, которая поймёт и поддержит. — Может уже нашла, — раздраженно обронила девушка. Слова Сасори проникали в самое сердце, вызывая бурный отклик, желание плакать и смеяться, послать всё к чёрту, прыгнуть с моста, но в тоже время достигать новых вершин. Кагири понимала, что сейчас он прав и многое, что её терзает для других людей сущий пустяк, да и сама она догадывалась об этом. В мире столько боли и зла, и посреди всего этого глупая девчонка с напрочь отбитой головой. — Так, ладно, я пошла, мне в училище завтра, уже сегодня. Спасибо за чай и компанию. Может, ещё встретимся, — брюнетки отчего-то стало очень стыдно за своё поведение. — Девушка, вот возьмите, сдачи не надо. Эй, Кагири, подожди меня. Против ты или нет, я иду с тобой, — тон Данны не терпел возражения. — Кагири? Так тебе и это известно? Ты многое узнал обо мне. Самое главное, всё это время я не замечала слежки, — пара переместилась на улицу. — Я профессионал, каждый из представителей моей организации способен не только на глупые шутки. Не удивительно, что ты не замечала. Простые люди, не шиноби, весьма невнимательны и не чувствуют чакры. Да и платили мне не за глазки, — развел руками мужчина. — Кажется, это прикол у вас такой. Каждый норовит подметить мою людскую природу. Это прямо удовольствие доставляет не хилое, походу. Вы же такие крутые, а я так, грязь под ногами. Да, профессионал из акацуки. Нам не по пути, Сасори-но-Данна. Простые люди невнимательны, глупы, не стоит тебе терять со мной время. Я скажу другим, что видела тебя. Прощай, — Кагири прибавила шаг, она шла по пустынному тротуару не оборачиваясь, хотелось навсегда забыть чёртову встречу. Кагири было всё равно куда он пойдёт. Вместо красивых снежных хлопьев теперь шёл противный косой дождь. Природа словно сочувствовала, а, может, смеялась. Пусть простые люди, но это не значит что мы хуже, чем они. Звонок телефона нарушает тишину. Это Итачи. Чёрт с ним. Брюнетка просто не хотела говорить ни с кем из них. Где ты, что с тобой, не плевать ли им, у них же чакра, захотят, найдут. Дурацкое желание... А что? Почему бы и не выпить сегодня, магазин рядом, каждый нуждающийся найдёт там пойло по душе в любой час суток. «Сначала он говорит, что я плохой материал, затем, что глупый человек. А, может, я всё неправильно воспринимаю? Да и хрен с ним. И говорю неправильно — это не его дело. Дура! Душа, которая меня поймёт. Наивная дура! И в училище не пойду завтра, достало всё!» * * * — Ну, — повторил в третий раз Хидан. — Да ничего, не отвечает, — задумчиво протянул Учиха. — Загуляла. Короче, господа, валите спать, — утончённо послал Какузу присутствующих. — А, может, раз такое дело, посмотрим что-нибудь интересное? — гаденько ухмыльнулся адепт. — Нет. Вы, как хотите, но я в компании двух мужиков не собираюсь смотреть ничего интересного. Пойду, не буду вам мешать развлекаться, — Итачи предпочёл удалиться пока чего плохого не случилось. Далее последовала череда трёхэтажного мата, в ней подробно описывалось, кто такой Итачи, куда ему идти и что делать. Нанеси такие оскорбления Итачи кто-то другой, то он уже лежал бы бездыханным, но это был Хидан. Все в организации уже привыкли к его выходкам. Убить его нельзя, а бить бесполезно, разве что, только принести джашинисту удовольствие. Вот и остаётся повернуться и удалиться гордым шагом, что Итачи и сделал. * * * Дорога домой была длинной, мокрой и противной, как весь сегодняшний день, в голове крутилась куча мыслей. Они то появлялись, то расползались вглубь сознания, где исчезали без следа. Девушка промокла до нитки, была по колено в осенней грязи. Наконец вот он, знакомый поворот, а за ним стоянка, помойка, гаражи и родной тёплый дом. Стоп! А это кто? Нет, неужели, опять он? — Я не люблю повторять дважды. Нам не по пути, поэтому не стоит стоять здесь, — бросая в темноту, огрызнулась Кагири. — А я не к тебе, вообще-то, — Сасори выглядел надменно. — К кому же тогда? — возмущение захлестнуло зеленоглазую с головой. — К коллегам, имею право, — рассматривал свои пальцы Данна. — Это моя квартира. Не хочу и не пущу! И ты меня с места не сдвинешь! — скрестила руки на груди девушка. Тело Кагири перестало принадлежать ей, пару резких движений и девушка больше не была преградой для кукловода. Девушка была не в силах сопротивляться, разум метался в теле-ловушке. «Нити чакры, конечно! Ненавижу их!» — только и повторяла она в своей голове. — Прекрати немедленно, клянусь, я тебя убью! Не смотря на своё обычное невнимательное глупое человеческое происхождение. Я медик и знаю много способов для убийства и не все из них безболезненны! — сейчас брюнетка откровенно ненавидела кукловода, от прежних сантиментов не осталось и следа. — Ой, как мы обиделись! Что, всю жизнь будешь дуться? — засмеялся Данна, играя с телом девушки, заставляя её совершать глупые движения. — Да, я злопамятная! — ей было больше нечего ответить. — Стерва, — прекратил издевательства кукловод. — Ты не первый, кто мне говорит об этом! — еле сдерживала себя Кагири от какой-либо глупости. — Я же говорил не ты, в вы! У тебя плохо с памятью? — прищурил один глаз отступник. — Засунь своё вы так далеко, как сможешь! Вы все меня достали. Все! Врываетесь в мою и без того жалкую жизнь, навязываете свои порядки. Всё вам не так, да не эдак. А не пойти бы вам всем! К чёрту, в жопу или ещё куда. Чтобы ноги вашей здесь не было! — сжав кулаки, шипела от злости девушка. — Какая экспрессия! — Сасори громко хлопал в ладоши. Сасори применил свою технику милейших глазок. Им тяжело отказать, но всё же... — Прекрати на меня пялиться своими глазками. Когда я в гневе, тебя не спасут даже глазки. Только злишь больше, скройся немедленно. Остальные сейчас следом полетят, тут и встретитесь, — Кагири была полна решимости. — Что, даже глазки не помогли? Дело плохо, ладно, успокойся. Извини, если обидел, не хотел. Давай разойдёмся мирно, пойдём к тебе домой, а там решим, что делать дальше, — кукловод решил не наколять обстановку, сведя конфликт на нет. — Успокойся! Вот ещё чего, домой ко мне. Нет, нет и нет! — у девушки же на счёт разрешения ситуации были свои планы. * * * — Что там за крики на улице? — зевая во весь рот, решил поинтересоваться происходящим финансист. — А тебе не всё равно? — не стесняясь почесал достоинство Хидан. — Нет. Вдруг это АНБУ. И что делать? — Итачи изобразил голос, полный страха. Голоса стали громче и любопытство пересилило пофигизм, адепт побрел на кухню, спустя пару секунд он заржал на всю квартиру. — Слышь, Какузу, это Кагири. И не поверишь кого она разносит! Охренеть, я-то думал, что она только со мной нарывается! — Хидан откровенно веселился. — И кого же она разносит? — финансист так же не смог подавить растущее любопытство. — Сасори! Нашёлся, падла деревянная, — прилип к стеклу фанатик. — Да иди ты нахуй! — выбирать выражения ни к чему при отсутствии дамы дома. — Серьёзно. Сейчас пойдём палено спасать. Помнишь, что с Итачи было? Там опять шоу. — Как бы Кагири не пришлось спасать, она точно без тормозов. Её к нам надо, найдем применение, — составил компанию у окна напарнику финансист, Учиха тоже решил не упускать возможность понаблюдать. — Ага. Если нас Пейн обижать будет, мы её на него натравливать будем, — родилась гениальная идея в седой голове. — Где этот… лидер, не известно. И хер знает сколько он ещё шастать будет. А у нас организация простаивает, деньги теряем, — эти мысли не давали казначею покоя. * * * — Моё терпение лопнуло. С тобой разберётся Третий Казекаге. Сасори-но-Данна сложил печати и за его спиной возник венец его творения — Третий Казекаге. Марионетка мрачной тенью взмыла в воздух, скрывая собой Творца. Лицо, такое спокойное, холодный взгляд, складывалось ощущение, что перед Кагири живой человек. Настроен кукловод был серьёзно, вновь смерть помахала девушке своей костлявой рукой, радостно приветствуя глупышку. «В следующий раз надо засунуть свой язык куда подальше, а то без него останусь. Если вообще будет следующий раз». Запах осенней грязи ударил в ноздри, Кагири не успела сделать и шаг, она оказалась на земле. Боль яркой вспышкой разлилась по всему телу. — Эй, Акасуна но Сасори! Не хорошо бить девушек, пусть и надоедливых, — послышался тихий голос где-то справа. — А, Учиха, давно не виделись. Я не бью, я убиваю, — не отвлекаясь на коллегу, отозвался кукловод. — Не стоит. Девочка хорошая, разговорчивая немного. Но с кем не бывает. Возьми хотя бы Хидана, — положил руку на плечо вновь обретённому товарищу Итачи. — Не сравнимо. Она по сравнению с ним, ангел, — Сасори не спешил отпускать лучшую марионетку. Итачи подал руку Кагири и помог девушке встать. — Спасибо. Ещё бы чуть-чуть и всё, была и хрен с ней, — всхлипывала та. — Данна, уймись, отзови свою игрушку. С прибытием, это наша временная база. И не стоит так обращаться с хозяйкой нашего убежища. Здесь мы в безопасности, — Итачи вспомнил своё первое впечатление об увиденном здании, он прочитал тоже самое и на лицу кукловода, гений шарингана не смог сдержать улыбку. — Хочешь сказать, нас здесь не найдут? А лидер здесь? — поднял одну бровь Сасори, он отозвал Казекаге, большей демонстрации силы не требовалось. — Нет. О лидере ничего не известно. Официально нас не существует, поэтому считай, что нас не ищут, хотя, ты нашёл, — развел руками Итачи и повёл создателя в сторону нужного подъезда. — Хидан не прячется, — красноволосый резко остановился, он обернулся в сторону девушки. — Извини, Кагири. Так, может, пригласишь на чашечку чая? Потом обещаю, если захочешь, уйду, — добродушно улыбнулся мужчина. Девушка не ответила, она просто кивнула головой в знак согласия и поплелась в след за отступниками. Она чувствовала себя просто ужасно, униженная, разбитая, мокрая и грязная. — Какие люди! Наш деревянный вернулся к нам. Я то думал, где же тебя уже искать, — раздался в подъезде знакомый мерзкий голос. Хидан стоял на пороге, руки скрещены на груди, гордый и невозмутимый. Словно великий завоеватель вражеской крепости, только что вошедший в сдавшуюся обитель. — Меньше всего я хотел видеть сегодня именно тебя! Но нет, жизнь жестока и мечты не всегда осуществимы, — изящно огрызнулся Сасори. — Я тоже очень рад нашей встрече, — фыркнул адепт. — Хидан! Сколько ты будешь держать нас на пороге моей собственной квартиры? Совесть имей, — рявкнула на мужчину Кагири. — А, может, лучше тебя? — голос, наполненный страстью не вызвал нужного эффекта. — Извращенец, — прошептала девушка, протискиваясь между адептом и дверным косяком. — У меня к тебе потом вообще отдельный разговор будет. Претензий накопилось много, — обронил джашинист. — Здорово. Ты пялился в окно на всё это и не вышел мне помочь. А теперь у тебя ко мне претензии? Если бы не Итачи, меня бы уже, возможно, не было! А что, хорошо, квартира ваша. Только вот Какузу плохо будет, моё тело ничего не стоит, — Кагири оттолкнула Хидана и скрылась в ванной комнате, громко хлопнув дверью. — Да, нехорошо получилось, — почесал голову адепт. — Мудак ты, Хидан, — подытожил Сасори. — А что я? Кактус тоже знал, что там происходит. Я и не думал, что она видела меня. Ты же не убил бы её, да? — попытался оправдаться Хидан. — Честно? Хотел. Если бы не Итачи, то ты её больше бы не увидел, — скрывать правду не бессмысленно. — И я ещё мудак? — быстро скинул свою вину на ближнего фанатик. — Ксо! Все коленки в синяках. Ау, локоть, ещё и тут ссадина. Ну, Сасори, ну, садюга. Ненавижу, всех их ненавижу. Вот выйду сейчас и выгоню к чёрту, — отмывала ушибленные места и глотала слёзы девушка. Дверь ванны с грохотом распахнулась. Мужчины, сидевшие на кухне, резко обернулись, предчувствуя неладное. Зеленоглазая показалась в коридоре, разъярённая, но не совсем одетая, на ней была лишь длинная футболка, волосы растрёпаны, горящие ненавистью глаза. В сердцах Акацуки на несколько секунд даже поселился страх. — Это тебя Сасори так? — несмело спросил очевидное Хидан. — Нет, я сама себе так коленки разодрала, конечно, он! Достигнут мой предел. То цукуёми, то меня по среди ночи привязывают к дивану и пытаются принести в жертву Джашину, то какой-то козёл лазает в моих вещах, а я потом выкупаю своё золото в ломбарде, теперь я стала грушей для Третьего Казекаге. Нет, извините, с вами весело было, но, пожалуй, достаточно. Собирайте свои пожитки и съёбывайте в свою нору через подъезд, а ещё лучше в другой дом, нет, город! — голос её не дрожал, холодный, он резал, словно сталь. — То есть? — начал обо всём догадываться Какузу. — То есть, вы сейчас встаёте с моих табуреток, моете мои чашки, одеваетесь и валите в своё холодное и пустое логово. И глаза мои вас больше не увидят, — медленно, по слогам, намекая на то, что Акацуки тупые, повторила хозяйка скромной квартиры. — Как же так, что мы есть будем? Там холодно и страшно, а как же конфеты к чаю? Давайте лучше Сасори на свалку выбросим. Он никому не нужен. Нам без него лучше будет, — Хидан поразил собравшихся своей речью. — А что, хорошая идея, — согласилась Кагири. Акацуки выдохнули, но миг облегчения был совсем не долог.  — Только один момент, вы полетите вместе с ним. Если не сами, так я придам вам ускорения, — Кагири была непоколебима. — Но, дорогая, не стоит. Ты прекрасно выглядишь сегодня, эти синяки тебе очень идут, — Какузу решил штурмовать крепость обаянием. Кагири скрестила руки на груди, футболка вызывающе забралась ещё выше. Акацуки переглянулись и применили неожиданный приём: на девушку уставились четыре пары кавайных глаз. «Нет, не сдавайся. Подумаешь глазки! Что глазок не видела? Нет, не видела таких красивых, таких…. Ведь без них тебе скучно будет», — раздалось в её голове и из стены былой решимости выпал первый кирпичик. Акацуки, они как собаки, сразу слабость чуют. — Ну, а, может, всё-таки не надо? Мы будем хорошо себя вести. Сасори сами забьём и вопрос исчерпан, — приобнял Кагири адепт. — Нет, не исчерпан. Он будет исчерпан, как только вы отсюда уберётесь, — менее сурово ответила полуголая брюнетка. Кавайные глазки переросли в кавайно-печальные. Неуверенность Кагири становилась всё более явной. — Кагири-сан! Ну, пожалуйста, прости меня, я переборщил. Каюсь, больше не буду. Делай со мной, что хочешь, — решил помочь собратьям вновь прибывший. — Не знаю, может быть, дам вам ещё один шанс. Хотя, вы этого не достойны, — наигранно отрешённо обронила зеленоглазая. — Ты замечательная. Я думаю, нам будет просто отлично всем вместе. Ну что, Кагири-сан? — на этот раз Какузу крепко прижал девушку к себе. — Вот если ты подаришь мне что-нибудь, ты же можешь, — коварно ухмыльнулась Кагири. — Дело только в этом? Херня вопрос, — развел руками финансист. — У вас последний шанс, сейчас же вы пойдёте спать к себе. Спокойной ночи, — девушка уже собралась покинуть общество мужчин. — Как это спокойной ночи? Что-то я не понял, чё за нах?! Ты вышла сюда в этой футболке, чтобы отправить нас спать? — Хидан сильно рисковал шатким перемирием. — Заткнись, Хидан! Хочешь, что бы нас точно на улицу выкинули, — больно пнул под столом смутьяна Учиха. — Нет, не хочу. Просто выражаю недовольство, — негромко буркнул обиженный. — Выражай его в другом местом, — прошипела Кагири. — Вообще, тебе давно пора обзавестись резиновой женщиной. Очень полезно в твоём случае, — заметил финансист. — Всё, мальчики, поздно уже. Всем детям пора спать, вон Итачи уже глаза трёт, красные они у него, — глупым голосом произнесла девушка. — Они у меня всегда красные! — обиделся носитель Шарингана. — Спорить бесполезно, да? — последний раз попытался подкатить Хидан. — Да, — пресекла все попытки Кагири. — Ладно, ладно. Уходим уже, — с понурыми лицами мужчины стали покидать излюбленную кухню. — Кагири, а можно я хоть осмотрюсь. У тебя интересная квартира, — решил потянуть время кукловод. — Так уж и быть, проведу тебе экскурсию. Девушка вышла из спальни минут через пять. На ней красовался длинный коричневый тёплый халат в белую клетку. — Ну, это как ты понял кухня, здесь есть холодильник. Самый любимый предмет Акацуки. Иногда я думаю, что пора начать запирать его на ключ. Шкафы так же с продуктами. Опять-таки думаю о замке. — Вот когда мы жили в другом убежище, там тоже был холодильник. Только он был почти всегда пуст, — не скрывал восхищения Сасори. — Жаль не бесплатный, — как-то грустно обронил Хидан. — Ещё бы! Лицо треснет если бесплатно будет, — шикнула на него девушка. — Кактус! Ты должен за меня платить, — адепт всегда быстро находил выход из ситуации. — С какого? — такая наглость возмутила казначея. — С такого! Ты мне напарник, а, значит, должен во всём помогать. Вот и плати за меня, — смерил финансиста взглядом адепт. — Я ничего тебе не должен. Кто же виноват в том, что ты свои деньги в унитаз спускаешь, — резонно заметил Какузу. — Ты, бля, виноват! Обдираешь меня до нитки, — хмыкнул Хидан. — А нехер на деньги спорить, да и играть, раз не способен выигрывать. — Да пошёл ты, Какузу! — выпалил джашинист. — Вы всё тут? Я же сказала, что бы вы убирались, — Кагири напустила на себя ложного недовольства. — А мы решили Сасори подождать. А то он же до нашего пентхауса не дойдёт, — усмехнулся Итачи. — Может, я у тебя останусь ночевать. А то мне страшно что-то с ними идти, — заглянул Сасори девушке в глаза, магия его глаз сладким ядом разливалась по её телу, отравляя разум. — Правильно боишься, падла ты деревянная. У нас проблемы с отоплением в нашем люксе. Ты отлично подойдёшь, — потирал руки адепт. — Ага. Мы тебя катоном подожжём, будет и свет и тепло, — решил подыграть Учиха. — Только подойдите ко мне, я вас на куски разорву, потом скормлю собакам, — Сасори переменился в лице, глаза приняли тёмно-кровавый оттенок, с кончиков пальцев заструилась чакра. — Ты, Хидан, паршивый щенок в нашей волчьей стае, тебе просто повезло, что Какузу нужен тот, кого он не сможет убить. — А не перегибаешь ли ты, а? Я — творец! Да не какой ты не творец. Лишь тот, кто попался в плен своих страхов, тот кто очень боится тлена, вечный подросток. У тебя паранойя, — Итачи перешёл на сторону Хидана, что было весьма неожиданно. — Может и так. Да только что взять с тебя? Сам переломал свою судьбу, а теперь всех ненавидишь. Ждёшь своего брата, как того, кто освободит твою гниющую душу. А жизнь твоя медленно уходит из твоего проклятого тела. Ты теряешь зрение, ты не увидишь свой желанный конец, — Сасори был мастером не только в создании марионеток, но и в унижении противника. — Итачи и мой союзник. Вот уж неожиданный исход. Всё-таки Джашин любит шутить. Хидан потянулся к своей любимой косе, ожидающей своего хозяина, она словно стала ещё красней, три лезвия хищно блестели, верная спутница чувствовала злость своего хозяина, она купалась в ней. Третий Казекаге уже послушно парил за спиной Мастера. Одно движение изящной руки и он ринется в бой, готовый разорвать обоих обидчиков. Какузу оставался в стороне, но его мысли были подобны говорящей строке и бежали по лицу. «Один труп, может два, а если три, так вообще отлично. Близок день моего богатства». — Немедленно прекратите всё это. Я не позволю случиться кровопролитию в этих стенах. Не смейте оскорблять творца, вам не понять его. Тот, кто ищет смерти, никогда не оценит стремления к вечной жизни. Тот, кто бессмертен, перестаёт ценить эту самую жизнь, — Кагири не ожидала от себя такого порыва. — Да уж, его может понять только та, которая живёт в ауре вечной темноты и предчувствия конца дней своих, — закатил глаза Итачи. — Лучше, Учиха жить так, чем в последний момент понять, как было глупо твоё желание смерти, — Сасори закрыл Кагири своей любимой марионеткой, на тот случай, если Итачи или Хидан решать напасть. — Остыньте уже,  — Какузу встрял весьма нежданно, но голос его был настолько твёрд, что другие не осмелились перечить. — Идёмте в гостиную, Данна. Какого?! — Кагири казалось потеряла дар речи от увиденного, — Хидан! Твою мать, бога и всё твоё остальное. Какого хрена ты испортил обои. Я уже двести раз говорила, что не нужно рисовать эту долбанную пентаграмму над диваном! Быстро всё оттёр! Хотя нет, ототрёшь завтра. Экскурсию тоже завтра продолжим, а сейчас вон отсюда! — истерично вздохнула Кагири. — Ну я же говорил, что она не оценит. И как ты теперь ототрёшь краску из баллончика, — обронил Какузу. — Теперь Хидан мы будем бить тебя, всё-таки выгнали нас из-за тебя, — пнул бывшего союзника Итачи. — Я уже понял. Акацуки предприняли ещё одну попытку кавайными глазками. Не помогло, даже когда Сасори вытолкали вперёд. Недовольно бормоча что-то под нос, отступники отправились в путь до своего логова. Ночью Какузу тайком вышел из убежища, под покровом ночи он дошёл до первого подъезда, в этой квартире, куда он шёл, мужчину были не прочь видеть. * * * — Привет! Как дела? — широко улыбаясь, приветствовала подруг Элейн. — Хорошо. А у вас? — Кагири сладко зевнула. — Кто-то не спал как всегда всю ночь? — поинтересовалась Ленор. — Да, не спал и что? Я по-моему часто не сплю, — растянулась на парте брюнетка. — Раньше это было из-за бессонницы, а теперь? — допытывалась до подруги Элейн. — И теперь из-за бессонницы! — раздраженно отрезала Кагири. — Только теперь у твоей бессонницы появилось имя, — справедливо подметила Ленор. — Нет у неё имени, всё разговор окончен, — отвернулась девушка к окну. — Вы вообще можете спросить у меня что-то ещё, кроме того из-за чего я не сплю. И можете ли вы шутить над чем-то и обсуждать что-то ещё? — решила дополнить своё недовольство зеленоглазая. — Конечно. Но над этим смешнее, — честно призналась Иджи. — Да пошли вы. Нам пора, звонок был. Пары, как всегда бесконечные и скучные. Но, как известно, всё имеет свойство заканчиваться, вот и пары закончились. Странно, но каждый раз, когда последняя пара заканчивается, вся усталость просто испаряется. Вот и сегодня с училища девушки летели, словно на крыльях. — А он что здесь делает? — Кагири была удивлена, она ожидала увидеть кого угодно, кроме него. — Кого ты там увидела? — не поняли подруги. — Сейчас узнаете, — решила сохранить интригу студентка. «Ну, наконец-то! Почему с этой девушкой у меня связаны лишь ожидания. А ведь, может, я был бы не против, что бы нас связывало что-то ещё, шанс на некое искупление, эксперимент и возможность работать не с телом, а душой. Удастся ли мне научить её любить жизнь?» — Так не поняла, мне кажется, да? — Иджи выглядела довольно забавно в этот момент. — Смотря, что тебе кажется, но кое-что я вижу чётко. Или кое-кого,  — Ленор уже тоже поняла, о ком идёт речь. На улицу давно опустился вечер, промозглый и холодный. В этот вечер Кагири и Сасори сидели в его мастерской. Они устроились на широком подоконнике, смотрели, как идёт дождь и слушали звук капель. Они понимали друг друга без слов, да и они были ни к чему сейчас. Мастерскую освещали свечи, они рождали танцующие тени на стенах. Это танцевали куклы, каждая из которых была словно живой. В каждом взгляде, каждом изгибе тела был скрыт смысл, скрыты чувства, воспоминания. Эти куклы говорили без слов, о том, кем они были, они общались между собой, только на им понятном языке.