Ослушалась однажды - моя вина, ослушалась дважды - пеняй на себя.

(Предупреждение: немного Элизабет, много стыда, позора и т.д.) Его Высочество любил делать все скучные дела с утра пораньше, чтобы поскорее с ними управиться и предоставить остаток свободного времени в своё удовольствие. Правда, утро для него начиналось во второй половине дня, т.к. поспать он тоже любил. В эти скучные дела зачастую входили: разработки новых указов; распределение обязанностей среди своих подчинённых; рассмотрение жалоб, вопросов о наказании или помиловании, просьб на что – либо людей, как высшего, так и низшего слоя общества; прочее. Другими словами – забот было невпроворот. А, с недавних пор, когда Его Величество был вынужден покинуть владения по важным делам на длительный срок, оставив на единственного сына все свои обязанности, хлопот только прибавилось. Поэтому, когда принцу на плечи возложили ответственность за целое королевство, он в глубине души несказанно грустил, но при этом делал всё, чтобы не разочаровать и не подвести отца. Письменной работой Его Высочество мог часами заниматься в своём личном кабинете. Там, утром и днём, яркое освещение разливалось по всем уголкам комнаты. Оно не раздражало глаз, а сглаживалось, наталкиваясь на глубокий тёмно-зелёный цвет обоев, который своим спокойствием и умиротворённостью помогал настроиться на рабочий лад. Кабинет больше походил на небольшой музей: стены увешаны различными картинами, охотничьими трофеями и самой разной коллекцией холодного оружия. Что касается мебели, то здесь было большое количество книжных шкафов, в которых хранились излюбленные издания принца, специально перенесённые сюда из большой библиотеки замка. Высокие стеллажи по всей комнате, были доверху заполненные фарфоровыми, как любил выражаться принц, «бабскими безделушками», самыми диковинными предметами, принадлежащим различным народам мира. Которые пылились на полках в знак хороших манер, общего этикета по отношению к тем, высоко почтенным гостям, которые всё это добро ему надарили. Поскольку, испокон веков, королевский род высоко ценил охоту и уделял ей огромное значение в своей культурной жизни, то впоследствии это отразилось на выборе родной символики, которая, в миниатюре и не только, некоторыми своими элементами дополняла вышеперечисленное разнообразие тех же самых полок или стен. Так, к слову, в основе общей символики лежали: лавр¹, мечи², лук³, сокол(4), собака(5) аланской породы. Но об этом всём позже. Кабинет разделялся на две зоны: отдыха, что располагалась по правую сторону от входной двери, и рабочая – по левую. Первая включала в себя мягкие кресла и длинный диван, обитые бархатной, тёмно-зелёной тканью. Мягкие сидения разделял стол из тёмного дерева, которое лежало в основе всей мебели комнаты и связывало её по декоративному смыслу. Та зона, где большую часть рабочего времени проводил Его Высочество, представляла собою огромный, с виду, очень тяжёлый, массивный стол, доверху заполненный важными бумагами и кресло с высокой спинкой, как ни одно другое, подходящее под величие своего хозяина. А, напротив, от мягкого и уютного кресла, для уважаемых гостей, было принято поставить обычную табуретку, средней высоты. Тот, кто подолгу сидел на ней, быстро уставал, жалуясь про себя на боль в спине, т.к. какая-либо для неё опора – отсутствовала. Поговаривали, что одна из четырёх ножек надпилена и меньше остальных. Также были сложности в установлении контакта глаз при общении, потому как, не все выдавались необходимым ростом и иногда приходилось хорошенько постараться, чтобы выглядеть принца из-за огромных стопок бумаг и вести с ним достойную беседу. Его Высочеству, эти мучения и унижения доставляли маленькие рабочие радости. Те, кто убирался в кабинете Его Высочества, заставая его во время работы, мог дать голову на отсечение, что такого ответственного и трудолюбивого человека, как их принц, они не видели никогда за всю свою жизнь, учитывая, что сами работали с утра до ночи, практически не приседая. Правда, не все знали, что в это время Его Высочество, часто позволяет себе филонить, и вместо рассмотрения дел государственной важности, разгадывает судоку, играет в «крестики-нолики» или ещё во что-нибудь, при этом сохраняя вид делового человека по всем высшим стандартам. И вот в очередной раз, когда разрешение кроссворда завело принца в тупик и тройка с семёркой никак не хотели становиться на свои места, он понял, что не может нормально сосредоточиться, поскольку, кое-что, не даёт ему покоя. Из головы у него, всё не выходила одна глупая служанка, которую он на днях успел заметить в общем коридоре. Вот он и велел одному из слуг привести её сюда, чтобы та убралась в комнате. *** Многие посетители замка не переставали удивляться, как слегка мрачноватой - внешней, так и мягкой - внутренней красоте строения. Так, всякий, вошедший гость, оказавшись в холле, первое, на что мог обратить внимание - огромная лестница, выполненная, как и все полы в замке, из бежевого мрамора, соединённая с тёмными деревянными перилами ажурным пространством. Перила обрывались у опорного столба в небольшом завитке, радушно приглашая подняться на второй этаж по ярко-красной ковровой дорожке. Но, если не сильно торопиться, и прогуляться первым, невозможно не засмотреться на высокие потолки, колонны, арочные проёмы. Которые завораживали настолько, что гость невольно поднимал голову вверх, рассматривая и изучая тонкую работу архитектора. Стены в общих коридорах, по всем этажам, тоже были из светлого мрамора, но они не сливались с полом, так как тот был расписан индивидуальным орнаментом или покрыт ковром в зависимости от своего местонахождения. Вдобавок, между ними всегда усматривались элементы тёмного дерева в порогах и тех же, проёмах или в дверях. Но гулять замком - это одно дело, а жить в нём - совсем другое. И со временем, некоторые вещи, могут приесться. Что касается конкретно Кагуры, то её можно было винить в том, что она моет полы (да, будь они, хоть самые красивые из тех, по которым ступала нога человека) совершенно бесстрастно. Поскольку, занимаясь ими целыми днями с утра до ночи, семь дней в неделю, они начали приедаться своей бесконечностью. Но жаловаться не особо приходилось, ведь её, в основном, всё устраивало: окружающий её коллектив, точнее одна Иса, само место, заработная плата, один выходной в месяц. К достоинствам можно приписать также: трёхразовое питание, позволение на существование и, конечно же, карьерный рост. Если ты обычная уборщица, горничная, то при большом желании, ты всегда сможешь дослужиться до камергера, сенешаля и т.д., вдобавок получить какой-нибудь титул. Что и говорить? – Фантастика. Правда, в основном, так могло повезти только мужчине. Поскольку, равноправие между полами не было популярным и его, как таковое ещё «не изобрели», то никто и не причитал по этому поводу, особенно те самые мужчины. Карьерный рост. Вернёмся к Кагуре. Сегодня, как и вчера, и позавчера и т.д., её не ожидало ничего нового, кроме хорошей компании. Она мыла полы, в том самом холле, вместе с Исой. Так как им редко удавалось побыть наедине, поскольку зачастую работали в разных крыльях или же постоянно кто-то третий был рядом, то Кагура, спустя долгое время, только сейчас смогла выяснить несколько беспокоящих её вопросов. Так она узнала, например, что Авелина ведёт себя, как последняя стерва, абсолютно со всей прислугой, кроме той, что выше её по социальному рангу и принимать лично на свой счёт что-то не стоит. Только нервы зря растратить можно. - Я слышала, что она была расстроена из – за принца и некой герцогини. Почему? – спрашивала Кагура, моя тряпкой пол в позе «скамьи» или заглавной буквы «П» курсивом (как, кому удобнее). Поскольку, Иса догадывалась об особенном отношении Кагуры к принцу, то не осмелилась сказать ей всю правду, остановившись на следующем варианте ответа: - Дело в том, что быть расстроенной из-за принца – это совершенно нормально для обитателей этого замка. - Что ты имеешь в виду? – не останавливалась Кагура. - Думаю, ты и сама вскоре всё узнаешь. Ты главное, как я тебе уже говорила, выполняй всё то, о чём он тебя попросит и проблем не будет. Кагура ещё больше озадачилась. У неё, по-прежнему, не укладывалось в голове: «Как он может быть плохим? Ведь он…». Её раздумья перебила Иса. - А что касается той герцогини, о которой тогда упоминалось, подробностей я не знаю, но могу сказать, что дворяне нередко бывают грубыми к нам, так что, могло произойти всё что угодно, - пыталась плавно уйти от ответа Иса. Кагура заметила, что она не горит желанием развивать эту тему и её ответ немного мутноватый, поэтому решила оставить этот вопрос в покое до поры до времени. Более или менее, стала понятна причина, по которой Иса спит не одна. Услышав то, что они с Эли близкие подруги, у Кагуры не закралось в голову ничего постороннего. - Наверное, славно иметь такую близкую подругу? – спрашивала Кагура, опираясь на общие факты, продолжая сосредоточенно мыть полы. Иса немного озадачилась тем, что её напарница чересчур открыто, говорит о таких вещах, но потом поняла, что она не до конца осознает того, о чём спрашивает. Чтобы не разрушить тонкое детское мировоззрение Кагуры, она мило улыбнулась и сообщила – «да, так и есть, просто чудесно». - Только вот - не ругают ли за то, что слуги спят на одной кровати? – приставала Кагура с допросами. - Принц лично распорядился, чтобы мы спали вместе. - Принц? - Он считает, что между такими близкими людьми, как мы с Эли, не должно быть преграды тоньше ночной сорочки или приложенной к груди друг друга ладони. - Какое интересное мнение, касательно женской дружбы, кто – бы мог подумать, что он такой глубокомысленный человек и его могут волновать такие вещи, - восхищалась Кагура. Иса невольно рассмеялась. «Если бы она только знала больше о его подлинном интересе к крепкой женской дружбе…» - пронеслось у неё в голове, но натолкнувшись на недоумённое лицо подруги, тут же среагировала… - Прости, вспомнила анекдот, - оправдывалась Иса, изображая повышенный интерес к мытью полов. - Что за анекдот? – настроилась Кагура на хорошую шутку. - Амм, - пыталась она придумать на ходу, - про…. Эмм…ну…этот – как его… про хозяина таверны. - Расскажи, расскажи! – оживлённо просила Кагура. - Ну… заходит как-то раз рыцарь, эльф и дракон в таверну. А хозяин таверны такой и спрашивает у них… Только она настроилась сочинять дальше, как её вовремя спас раздражённый женский голос, спускающийся лестницей вниз, неподалёку от девушек. - Эй ты, чума… - позвала Кагуру Авелина, направляясь в сторону своих любимых соседок по комнате. Кагура даже не стала уточнять причину её очередной грубости. Девушка твёрдо знала, что не заслужила такого к себе отношения и то, что Авелина хочет сорвать на ней злость или она такая от природы – не её проблемы. Терпеть такое к себе поведение - не намерена, ведь она нарвалась не на ту девушку. - Это ты чума! Сто раз подряд - чума! – заявила в ответ Кагура, поднимаясь с колен, чтобы встать с обидчицей на один уровень. - Чума на твою голову! – ещё больше злилась Авелина. - Чуме чуму на голову! – завелась Кагура. У Авелины начал вытекать мозг. Девушки злобно уставились друг на друга. - Девочки, хватит уже, - вмешалась Иса, - Авелина, ты что-то хотела? -Тц, - выцедила из себя девушка, - эту девку желает видеть принц. - А, теперь мне понятны твои нападки, - догадалась Иса. - Закройся! - Сама закройся! - вступилась за подругу Кагура. После небольшой девичьей перебранки Кагура отправилась к принцу, согласно его приказу. Разумеется, переступив порог кабинета, она тут же обомлела привидев принца. Ничего не поделать – его красота была его страшным проклятием. - Ваше Высочество, - опять падает на колени. - Прекрати каждый раз, при виде меня, падать в пол. Я даже не успеваю рассмотреть твоего лица, - жаловался принц. В следующий раз будет достаточно обычного лёгкого поклона. И встань, наконец-то. - Да, простите меня, - она встала, поправилась. Его первое впечатление о ней ещё раз подтвердилась - она ему определённо нравится. - Как твоё имя? - Кагура. - Ничего себе, какой подарок мне сделал Рейджинальд. Совсем не дурна собой, как для простой прислуги. Даже сказать больше - она восхитительна. Совсем неплохо, с этим можно работать… - подумал принц, оценивая служанку с ног до головы. - Что прикажете, Ваше Высочество? - не поднимая на него взгляда, спросила она. - Смети пыль, Кагура, мне нечем дышать! – и принялся к своей писанине. Кагура сначала очень растерялась. Всё - таки он, как не крути, был предметом её восхищения, примером добродетели и между тем - объектом обожания. Хоть последнее она не признавала. Девушка суетливо принялась убирать пыль с книжных полок. Она так нервничала, что своей перьёвой метёлкой, вместо пыли сметала мелкие предметы со стеллажей, едва успевая ловить их руками. Изредка посматривая украдкой на принца, чтобы убедиться, что он не обращает никакого внимания на её неуклюжесть. Но тот, совершенно спокойно и сосредоточено занимался своими делами. - Соберись уже, возьми себя в руки, - говорила она себе под нос. Пока она убиралась, подол её длинного платья зацепился за вазу, стоящую на полу. Она продвинулась от неё дальше и когда поняла, что за что-то зацепилась, было поздно. Казалось, звук от падения фарфорового сосуда раздался на всё королевство. У Кагуры всё сжалось в груди. Драматичное напряжение ситуации, усугубилось давящим тиканьем настенных часов. - Дура, дура! – ругалась про себя Кагура. Она закрыла глаза, мысленно проклиная себя, затем немного развернулась в сторону принца и посмотрела на него через расщелину между пальцев прижатой к лицу руки. Он по-прежнему сидел с невозмутимым видом за своим занятием. Она с ужасом взглянула себе под подол, аккуратно приподнятого платья и с облегчением обнаружила, что ваза целая, т.к. юбка девушки и ковёр смягчили падение. Кагура быстренько подняла её и продолжила свою работу, как ни в чём не бывало. Ещё одно небрежное движение своей метёлкой и с полки падает одна из фигурок коллекции с животными из хрусталя. Она отчаянно пытается её поймать, но вместо этого получается жонглирование впереди себя. Неуловимый предмет уже подлетел в воздух настолько далеко от нее, что его уже было не поймать. Но в отчаянии, она прыгает на пол впереди себя и вторанивается вытянутыми руками прямиком о чьи-то мужские туфли. Когда вот так, лёжа на животе, Кагура поняла, что никаких других ног в мужских туфлях здесь быть не должно, кроме тех, что сидят позади неё, она всё же отважилась посмотреть вверх. Увидев своего принца, который вертит в руке ту злосчастную статуэтку медведя, не сводя с неё своего недовольного взгляда, она крепко зажмурилась, ожидая чего угодно. (Напряжение в комнате достигло следующего уровня: вылет пружин и шестерёнок из часов) - Ты пришла сюда всё разрушить? Вытереть пыль для тебя слишком сложно? Ты хоть знаешь, важность этой вещи? Она в стократ ценней тебя! - П-простите, - Кагура села на колени перед ним, опустив голову. Но вместо извинений, принц всего лишь увидел её пышную грудь. С этого ракурса, когда он так легко сверху мог её разглядеть, она показалась ему огромной и тут же по мужской неволе смягчился. - Можешь встать, но впредь - будь аккуратней, - соблаговолил принц. - Да, Ваше Высочество! Кагуре начало надоедать то, что она не в первый раз попадает в неловкое положение перед принцем. *** В том же кабинете, в другое время. Уже с неделю, для принца и Кагуры стало доброй традицией встречаться у него в кабинете. Поскольку рядом с Кагурой, Сого постепенно начал подмечать, что его работоспособность (или что там) растёт, а настроение улучшается, то желание видеть подле себя эту служанку всё чаще имело под собой навязчивый характер. Конечно же, принц ни за что на свете не признался бы даже самому себе в том, что он способен испытывать притаённый интерес к женской особи, который вынуждал бы его ещё и задумываться о тревожащем мысли объекте, больше чем следовало бы. Думать о ком и зачем? Девушки нужны принцу, чтобы удовлетворять его сексуальные потребности. Блондинки, брюнетки, шатенки, низкого роста, высокие, аристократки, его личная прислуга... Красивых девушек так много... Но неужели хотя бы одна из них достойна его пристального внимания? Сого так не считал. Тем не менее, так случилось, что он и сам не заметил, как обычный к Кагуре мужской интерес и любопытство перешли к неосознанной слежке. Чуть позже, он всё чаще стал задумываться над тем, чтобы приобщить её к своей культурно-развлекательной вечерней программе… Как и всегда в это дневное время, Его Высочество был сильно погружён в свою рутинную работу, ну или чем он там обычно занимался за своим столом. В любом случае, что бы он там не делал, на его лице была изображена важность вселенского масштаба. А Кагура, повёрнутая к нему спиной, встав на носочки, увлечённо сметала пыль с верхних полок книжных шкафов. Играющие на девичьей попе поворозки, что тянулись из-под кружевного бантика белого фартука, в какое-то мгновение, напрочь приковали к себе задумчивый взгляд Его Высочества. Но, как только он осознавал, что отвлекается, тут же возвращался к своим обязанностям. Кагура же, ничего не подозревая, в ответ, временами вскользь посматривала на своего светло-русого принца. В моменты, когда он был полностью сосредоточен на своей работе, Кагура не могла не любоваться им и ещё больше проникалась к нему уважением. Замечая на себе её взгляд, он намеренно со строгим видом встречался с ней глазами, как бы спрашивая молча: «В чём дело?». Кагура тут же краснела и отворачивалась. - Скорее всего, ещё одна потаскуха, - скучающе размышлял Сого, - наверное, как и все, хочет воспользоваться своей внешностью, чтобы добиться от меня чего-либо. Или очередная фанатка – всё равно скучно. За кого бы принц не принимал Кагуру, она его беспокоила, больше любой другой, по его словам «потаскухи»/ «фанатки». Помимо очевидных достоинств девушки, её рыжие, словно красные волосы, производили на него особенный гипнотический эффект, уводя его мысли от нужного русла так далеко, что он абсолютно забывал что в принципе делает в этом кабинете. О чём свидетельствовали пару накопившихся, неразгаданных выпусков мини-журнала «Повелитель судоку» (на обложке огромная белая утка с устрашающим взглядом в боевой японской повязке на лбу, в прыжке рассекает мечом расчерченный три на три квадрат, заполненный числами). - Кагура, подойди – ка сюда, - как можно безразличнее обратился он к девушке. Та, не закончив с пылью, послушно поспешила подойти к своему принцу. - Да, Ваше Высочество. Принц, повернувшись к девушке, вальяжно расселся в своём кресле, положив руки на подлокотники. - Распусти свои волосы, - властно приказал принц. - Н-но зачем? - удивилась девушка, - они мне будут только мешать в работе. Сого искренне не понял почему его прямой приказ не был воплощён в жизнь ежесекундно, но, поражаясь себе, проявил терпение и попробовал начать с базовых основ. - Кагура, я - твой принц, а ты - моя прислуга, - та внимательно слушает и он продолжает, - Моё слово для тебя закон. Чтобы я тебе не приказал, это должно быть в момент исполнено. Это ясно? Кагура была полностью растерянная приказом принца, но перечить не стала и молча кивнув, вытянула из причёски несколько шпилек, распустив волосы. Сого оценивающе смотрел на свою служанку. В тот момент, когда длинные красные локоны легли на хрупкие плечи и белоснежную грудь этой девушки, он сравнил её с бутоном алой розы, распустившимся посреди выпавшего первого декабрьского снега, который окутал своими белыми, холодными руками ветви кустарника, где та росла. Кустарника, что так тщательно хранил и скрывал нежный цветок от взора Его Высочества с неизвестно каких ещё пор. На этот раз, обомлел принц, увидев нечто прекрасное. Ему тут же захотелось прикоснуться к цветку, согреть теплом своих рук и сорвать так аккуратно, чтобы не проронить и лепестка, но вспомнил, что не время и не место. Он здесь принц, она его служанка, её время, и время в этих стенах принадлежат ему, так, что - спешить некуда. Принц, смочив губы от разбушевавшейся у себя в голове фантазии, слегка выдал свои намерения хитрой улыбкой. - Ваше Высочество, вы странно на меня смотрите. С вами всё в порядке? – немного распереживалась Кагура. Её голос вернул его обратно в кабинет. - Тебе так лучше, - сообщил ей скорее, как факт, нежели, как комплимент, - всегда ходи с распущенными волосами, - слегка откашлявшись, сухо приказал принц. Кагуре хватило этой познавательной о себе информации, чтобы раскраснеться на все щёки. Принц всё ещё смущал несчастную служанку, любуясь ею, как вдруг, в кабинет ворвался молодой, высокий, тёмноволосый, довольно таки красивый мужчина, герцог Летард Астерхол, не поклонился и с порога встревоженный и возмущённый начал… - Ваше Высочество, я вынужден вам сообщить, что ваши подданные в северной части королевства, после набегов бандитов голодают, им постоянно не хватает провизии. Пока вы здесь купаетесь в своём богатстве, ваши подданные страдают от нищеты! Имеет ли предел ваше равнодушие и эгоистичность? – рьяно жестикулирует. Принц и глазом не моргнул… - Для начала, животное, преклонись мне, как подобает, - сказал он ледяным загробным голосом, - И возможно, я не посажу тебя в клетку. Кагура в первый раз увидела принца таким злым. - Что вы предпримите по этому поводу? Как вы намерены разобраться с разбоем? Вам совершенно наплевать на ваших людей? – не унимался Летард. Принц что-то хотел ответить, но его перебили. - Да как вы смеете?! - пряча глаза под спущенной на лицо чёлкой, Кагура сжимала от гнева руки в кулаки. Оба мужчин повернулись в сторону служанки. - Как вы можете упрекать Его Высочество в эгоистичности и наплевательском отношении к своим подданным?! - сердито уставилась на него девушка. Принц был удивлён по причине своенравного поведения прислуги, но ему было интересно узнать, что Кагура может сказать дальше и поэтому не стал что-либо ей говорить. - О, это ещё кто? Ваша новая охрана? – глумился герцог, спрашивая у принца. - Похоже, вы ничего не знаете о Его Высочестве, если смеете говорить о нём подобные гадости, - Кагура яростно уставилась на раздражающего мужчину, - немедленно извинитесь! Оба мужчин рассмеялись. - Слышал, говно-герцог, извиняйся, - сквозь смех приказал принц. Кагура очень удивилась тому, что здесь происходит. Почему–то, ей начало казаться, что она опять вышла полной дурой. - А что ты знаешь о своём принце, наглая служанка? - спросил Летард, когда немного успокоился. - Я знаю, что он добрый и честный человек, - говорит громко и от всего сердца, - Он, как никто другой, годами заботился о нуждах крестьян и благосостоянии нашего с вами королевства. Он многим бедным спас жизнь от голода, помогал продовольствием, одеждой. Также по его указанию мирному населению не раз была оказана медицинская помощь. Не знаю, что вас могло так насмешить, но я не отступлю, и поэтому – извинитесь перед Его Высочеством, сейчас же! – требовала Кагура. - Эта девушка… что она себе позволяет? - мысленно задавался принц вопросом. С одной стороны ему было лестно, из-за то, что неизвестная ему девица так рьяно защищает его по непонятным причинам, но с другой – её дерзкое поведение оглушало его обыденный устрой. - Какая у вас очаровательная служанка, Ваше Высочество, - с улыбкой посмотрел на принца, - ты так его защищаешь, а что он лично тебе сделал хорошего? – спросил у Кагуры. - Вас это не касается! - ответила девушка. - Ну же, Кагура, ответь герцогу, - сказал принц. Ему было самому крайне интересно. Девушка замялась, покраснела, отвела взгляд от него и решила поделиться с присутствующими только частью из того, что Его Высочество для неё сделал. - Однажды, в период плохого урожая, - опустив взгляд в пол, - когда земля нашей фермы не проронила и зёрнышка, мне и моей матери пришлось голодать. Матушка на тот момент была слаба от болезни, а я была слишком мала, чтобы взяли на работу. Ничего не оставалось делать и нам пришлось обратиться за помощью сюда. Ваше Высочество был так добр к нам, что согласно его приказу, королевский лекарь изготовил снадобье, которое впоследствии привело мою маму к скорому выздоровлению. А после, Его Высочество снабдил нас запасом овощей, благодаря которому мы пережили зиму, - смотрит на принца с бесконечной, искренней признательностью, - Если бы не вы, я не знаю, чтобы с нами тогда было. За эту бесценную помощь, я всегда буду вам благодарна, Ваше Высочество… Последнее к нему обращение, её нежным девичьим голосом, что-то сжало внутри принца. После таких тёплых о себе отзывах, он сразу же бросил все шутки в сторону. Он и сам не подозревал о том, что является таким добряком, а эта девушка, словно живой документ, подтверждающее это. - Так что – извинитесь! – обратилась Кагура, всё к тому же герцогу, - иначе я вас не прощу! - сморщенные бровки и надутые губки, делали её в глазах мужчин особенно милой. - Не простишь? Ну и девка… - Герцог расхохотался, - Где вы её откопали? – спросил он у принца и снова перевёл взгляд на девушку, - неужто, сам принц тебе выдал эти твои овощи? – продолжал потешаться над ней мужчина. - Не совсем, но… от его, же имени. - Нет, Ваше Высочество, правда – где вы нашли столь наивную особу? Прекрасно…– продолжал смеяться над девушкой неприятный ей тип. - Кагура, это герцог Летард Астерхол. Я уже говорил тебе, что он герцог? Так вот - знай, своё место, когда обращаешься к знатной персоне, - сравнительно вежливо укорил девушку принц. - Простите, Ваше Высочество, - смущённо она, - но мне сложно молчать, когда о вас говорят нехорошие вещи. Принц был зол и очарован одновременно. - И, вправду, откуда же ты такая взялась?.. Зная, что ей могло достаться, она вступилась за меня. Мелочь, но всё же… Или же она просто без царя в голове? – про себя размышлял принц. Всё же неопределенность чувств Сого склонились к чаше очарованности девушкой. - Впредь всё же постарайся промолчать в нужный момент, - сказал он ей, - вдобавок, я и сам могу себя защитить. Твой принц уже взрослый мальчик, - улыбнулся ей, по-взрослому прям. - Да, Ваше Высочество, - Кагура всё больше краснела. Улыбка принца ломала ей коленные чашечки. - И потом, герцог мой старый друг, он просто дурачится. Продолжай убирать, - приказал служанке, - а ты, говно-герцог, умащивайся поудобнее. - Эй, что за обращение к дорогим гостям? – возмущался друг принца, присев на табурет, который лично по приказу Его Высочества был проклят лучшими столярами. - Так, что там с жителями северной части? - Не знаю, мне всё равно, я только что придумал всю эту историю, - смеётся Летард. - Вот ведь придурок… - лыбился принц. (два стервеца). С этим непутёвым другом, ему было зачастую весело. Он не первый раз ломал комедию. Любил издеваться над людьми по-своему, что и объединяло его с принцем. - Ваше Высочество, когда вы замените этот табурет нормальным креслом? Почему, мне приходиться каждый раз так сильно страдать? – жаловался мужчина, пытаясь усесться и так и эдак, в поисках удобной позы, но всё никак…, - я скоро буду приходить к вам со своей мебелью. Принц игнорировал это рыдание и пытался сделать над собой усилие, чтобы не пялиться так откровенно на служанку, продолжая вести разговор. Кагуру ещё больше взбесил этот герцог. Ей ещё много чего пришлось наслушаться, пока мужчины сидели за столом и беседовали на разные непринуждённые темы. Принц больше не смотрел на свою служанку, как на какую-нибудь потаскуху. Он почувствовал к ней нечто напоминающее уважение, ведь она не побоялась возразить придворному лицу, несмотря на то, что могла у него серьёзно схлопотать. «Может она ещё одна его фанатка? – Ну и пусть, зато с характером» - думал он. Он понял, что эта девушка гораздо интереснее, чем ему могло показаться с самого начала, а потому – она просто обязана проводить с ним больше времени, скажем, вечерами… скажем в его постели. Его Высочество пришёл к мысли, что именно там, как нельзя удачнее, она впишется в общий интерьер. Да и, по всей видимости, согласно её поведению, она совершенно не против такого совместного досуга - думалось ему. Правда, что если он поспешил с выводами? Неудобно выйдет, если потом вдруг окажется, что он случайно принял обычную человеческую к нему благодарность за интерес, выходящий за рамки приличия.