Ослушалась однажды - моя вина, ослушалась дважды - пеняй на себя.

Апрель. Не тепло и не холодно. Всё вокруг цветёт и дышит жизнью. Настроение поднимается уже от того, что ты вместе с природой вдыхаешь полной грудью ароматы прекрасных соцветий самых разных деревьев, греющихся в лучах полуденного солнца. Птицы щебечут о чём-то своём, напевают приветственные песни весне и заодно встречают ими милую девушку у самых прочных и охраняемых железных ворот, что она когда-либо видела прежде. Когда она оказалась во внешнем дворе частных королевских владений, вдали её взору явилось огромное величественное сооружение серого, с едва уловимой примесью лавандового, цвета. Оно было слегка мрачноватым, но вместе с тем невообразимо притягательным своей утончённой красотой в архитектуре, которую в первую очередь выдавали многочисленные стрельчатые арки и окна с разнообразными витражами. Верхними башнями замок уходил в небо так высоко, что там и птица не решилась бы пролететь, а чтобы обойти его, потребовалось бы с час времени, да и то, при условии, что будут подгонять сзади. Несмело шагая по гладким каменным плиткам на пути к новой жизни, Кагура рассматривала всё больше удивительных для неё деталей. По сторонам от неё, чуть дальше края дороги, разрастались великолепные, пылающие красным, высокие, пышные, но аккуратно ухоженные клёны, которые горели на фоне насыщенно-зелёных, низких остролистов, формирующих декоративные лабиринты, также помеченных заботливой рукой садовника. Посередине двора, ближе к главному входу, красовался огромный трехъярусный фонтан. Начиная от главного входа, вниз, на широких, длинных ступеньках и по всему периметру, замок охранялся десятками стражей в железных доспехах, снаряжённых алебардами и мечами. Казалось, они неживые, словно игрушечные, так как подолгу стояли смирно, не шевелясь и не моргая. Но стоило только приблизиться чужаку, как они молниеносно реагировали, приставляя к горлу незнакомца наточенные топоры, давая понять, что готовы сражаться до самого своего конца, защищая покой королевской семьи. Но молодой девушке не пришлось испытывать судьбу, на этот раз её уже узнавали, ведь она была здесь прежде, когда просилась устроить её на любую, даже самую грязную работу. Для такой, как она - прислуги, вход в замок был отдельным и располагался сбоку, самым неприметным образом, который вёл сразу на кухню. В прошлый раз её встретил неприятный мужчина лет тридцати по имени Рейджинальд. Напыщенный и самовлюблённый болван среднего роста с чёрными короткими волосами, заведующий рабочим персоналом и общим устроем хозяйства в замке. Кагуре он не понравился тем, что смотрел на неё слишком неприкрытым, похабным взглядом. Ей очень нужны были деньги. И если её всё же возьмут сюда на работу, она заранее для себя твёрдо решила, что никому не позволит протягивать к ней свои грязные ручонки и заработает себе на жизнь исключительно честным путём. Сейчас же её встретила, почти у самого порога кухни, миловидная девушка, чуть старше неё, зеленоглазая шатенка, и представилась, как Иса. Тоже обычная служанка. Кагуре она сразу очень понравилась, так как та была приветлива к ней. Об остальных чертах этой девушки говорила её активность и чрезмерная жизнерадостность. Она ввела Кагуру в общий курс дела в замке. Рассказала: куда можно ходить и куда не следует, особенно без разрешения; кому доверять и кого стоит опасаться; что будет входить в её обязанности и где она будет жить. Иса, преисполненная энтузиазмом, водила Кагуру за руку по всем дозволенным местам, всё больше рассказывая о жизни в этих стенах, возможных трудностях и преимуществах. После двухчасового инструктажа и прогулки по нескончаемым коридорам, Кагура спросила о том, что ей ещё следует знать, о чём та могла забыть упомянуть. В этот момент весёлая и беззаботная Иса замерла на месте, уставившись в никуда так, словно увидела свой конец. - Ты как-то побледнела… Иса, с тобой всё в порядке? - обеспокоенно спросила Кагура. Не отрывая взгляда, от видимой только ей фигуры в чёрном, Иса глубоко вздохнула и со страхом в голосе произнесла: - Да, есть кое-что… Главное правило, которое касается всех: «Чтобы там ни было - всегда слушайся слова принца. И ни при каких условиях - не смей ему перечить», - затем она вновь повернулась к Кагуре и снова мило улыбнулась, как ни в чём не бывало. - Иса, ты всё ещё дрожишь… Неужели он такой страшный человек? Девушка помотала головой, намеренно уклоняясь от ответа. - Кстати, вторым, негласным, главным правилом является считать Его Высочество самым красивым, умным и добрейшим человеком на всём белом свете. Ты можешь забыть своё имя и где находишься, но эти два правила должны всегда быть высечены в недрах твоей памяти. Понятно? - Д-да, - несмело выговорила Кагура. - Вот и славно. Уверена, что беспокоиться не о чем, и ты тут быстро освоишься. Мы будем хорошими подругами, обещаю, - подбадривала Иса, - а сейчас я выдам тебе униформу, и пока ты будешь переодеваться в служебной гардеробной, я отнесу твои вещи в нашу комнату. - Да, конечно. Униформа Кагуры представляла собой: длинное чёрное платье, слегка подпышненное подъюбником без колец; приталенное тесным корсетом со шнуровкой сзади и мелкими крючочками спереди; короткими рукавами, украшенными опрятной белой кружевной тканью и открытым вырезом на груди, доходящим до непристойного. Поверх платья – белый аккуратный фартук с рюшами. Разумеется, внешний вид прислуги всегда должен быть безупречным: униформа чистая, выглаженная и накрахмаленная; туфли ухоженные; запрещалось потеть и источать неприятные запахи; лицо, руки вымыты, ногти идеально подстрижены, волосы аккуратно собраны; в глазах полное, безоговорочное повиновение и патологическое желание во всём угождать. По словам Исы, «Королевская прислуга обязана сиять, но при этом оставаться в тени». В первый же день новенькой не пришлось скучать, и ей сразу же дали работу. Вместе с Исой они провели влажную уборку в общих коридорах одного из корпусов замка. Ближе к вечеру, по окончании рабочего дня девушки отправились в их комнату, где, согласно словам Исы, помимо них должны были ночевать ещё двое. Зайдя в комнату, Кагура заметила, что в ней всего три кровати. - А куда мне…? - Твоя та, что у окна, располагайся. - У меня что-то плохо с математикой… да и с письмом. Хотя сейчас не об этом. Скорее всего, что-то не так поняла, - думала про себя Кагура. Сама комната была среднего размера, узковата, днём освещалась светом из широкого окна, а с заходом солнца, как и во всём остальном замке – свечами. Пока она раскладывала свои вещи, которые ранее сюда занесла Иса, в комнату вошла невысокая девушка, со светлыми, как пшеница, кудрявыми волосами чуть ниже плечей и глазами синего оттенка. Кагура подумала, что черты лица и тонкое, хрупкое тело девушки выглядели слишком детскими для её возраста, учитывая, что они с ней одногодки. - Ну и ну, как же я устала, - лениво позёвывала девушка, но увидев новенькую, тут же насторожилась и нахмурилась. - Привет, меня зовут Кагура, очень приятно познакомиться. Блондинка фыркнула. - Эли, перестань, кто так себя ведёт в первый день знакомства? Прояви немного вежливости, - сделала замечание Иса. Девушка еле выдавила из себя самое сухое «Здоров, можешь звать меня Элоиза» и, направившись к кровати, что была ближе к двери, у которой стояла Иса, принялась переодеваться в ночное. Кагура уже и не ждала никого, как вдруг дверь в комнату снова отворилась со всей силой и злостью, на какую только способен был человек. Этим кем-то была красивая стройная кареглазая девушка с собранными сзади в пучок чёрными волосами. Кагура отважилась снова нарваться на грубость, и она её получила. - Привет, я новенькая, меня зовут Кагура. Казалось, холоднее её встретить уже было нельзя, так как Элоиза поставила высокую планку в плане вежливого приветствия. Чтобы обскакать её, явно чем-то недовольная девушка попробовала своим взглядом выжечь на лбу у Кагуры слово «отвали». - Прекрасно, ещё одной не хватало, - причитала темноволосая, направляясь к средней кровати, попутно раздеваясь. - Авелина, что, опять молодая герцогиня забрала всё внимание принца на себя? – ехидничала блондинка. - Заткнись, - распускала на ночь свои длинные волосы взбешённая девица. Кагуре совершенно не понравились собственные предположения по поводу возможной связи между Авелиной, неизвестной ей герцогиней и принцем, но решила оставить их при себе. Также она подумала, что ей будет гораздо сложнее прижиться на новом месте, чем она предполагала, но ободряла себя мысленно тем, что, может, со временем отношение этих двух девушек к ней поменяется. Все уже переоделись и уложились по своим кроватям. И только сейчас Кагура заметила, что математика – странный предмет. Иса и Эли лежали в одной кровати. - Кагура, как будешь ложиться, потуши свечи, пожалуйста, - попросила Иса и повернулась лицом к Эли, о чём – то шепчась с ней. - Хорошо, - согласилась девушка, недоумевая от происходящего. Кагура посчитала, что не стоит вдаваться в подробности при всех, а завтра, или когда там, она спросит у Исы наедине. Расправившись с сортировкой вещей по полкам своей личной тумбочки и переодевшись, Кагура, наконец, тоже смогла улечься. Её много чего успело удивить за весь этот непривычно тяжёлый день, который оставил за собой серию нераскрытых вопросов, но больше всего не давала ей покоя реакция Исы, когда та упоминала принца. Любопытство съедало её заживо. - Он настолько ужасный человек? Уверена, что она преувеличивает. Хоть немного, но я знаю его… Он самый лучший, ведь он… - с этими словами Кагура крепко уснула в своей уютной постели.

***

Прошла неделя с тех пор, как Кагура проработала уборщицей. Поначалу, без Исы, она могла легко путаться в этажах, ветвистых коридорах и так далее, не раз теряясь на ровном месте. Но со временем, ей удалось приспособиться, опираясь на ориентиры в виде: полюбившихся картин, портретов, гобеленов, которыми были увешаны практически все стены; зеркал разных форм с отличительным обрамлением; рыцарских доспехов и боевой атрибутики, которые служили в качестве украшения или же общего наглядного достояния; и прочего. Она всё хотела встретиться с принцем, хотя бы мельком, но так и не получалось. По словам Исы: то они разминулись с ним, то он был в отъезде по каким-то своим важным делам. Подруга утешала её тем, что она ещё не раз увидит своего принца. На что Кагура только смущалась и говорила, что ей совершенно нет до всего этого дела, а спрашивает о нём лишь для того, чтобы было о чём поговорить, пока они вместе убираются. И вот, в один прекрасный день, ближе к обеду, Кагура на карачках мыла пол в общем коридоре, который, как и другие был хорошо освещён множеством высоких окон. Несмотря на то, что она здесь была обычной уборщицей, всё её волновало, и она позволяла себе временами немного помечтать о том, о сём. Смена декораций с коровами, свиньями и хлипким, еле державшимся на ногах, родным домом, сменились на величественные дворцовые стены, в которых каждый их уголок и незначительная деталь позволяли прикоснуться к сказке, о которой Кагура раньше не могла и мечтать. Она что-то задумалась от всех этих нескончаемых, восторженных впечатлений, нахлынувших атмосферой замка и уселась на задницу, мечтательно подпёрши одной рукой себе подбородок, а другой, не забывая про обязанности, уже минут пятнадцать не отрывалась тряпкой от одного и того же места. И поэтому не сразу заметила движение в дальней стороне этажа. Буквально за десять метров от себя, она всё-таки обратила внимание на людей, движущихся в её сторону. Впереди всех шёл принц. Кагура словно увидела любимую рок-звезду, к которой так и хочется подняться на сцену, спеть вместе и выпросить автограф прямо на своей груди. Как же давно она не видела его вблизи. - Какой красивый, - она покрылась стыдливым румянцем, - и такой серьёзный. Обычно, он всегда приветливо улыбчив… - промелькнуло у неё в голове, - впрочем, не всегда же лыбиться. Четверо старших слуг, одетые в богатую, расшитую одежду, донимали Его Высочество какими-то скучными вопросами, на которые тот вынужденно отвечал, слегка повернув голову в сторону оппонента. Кагура, вся покрасневшая, как дура, уставилась на объект своего обожания. Сого, увидев ее, обнаружил ошибку в своей картине мира – непослушание… «Как это так, что эта прислуга не торопится высказать ему своё почтение в нижайшем поклоне?» Он дал ей это понять одним лишь холодным взглядом, который вмиг спустил девушку на землю. - Ваше Высочество, - Кагура, как ошпаренная, резко подскочила на ноги, нечаянно задев ведро с водой, затем в порыве паники снова упала на колени, покорно опустив голову, чуть ли не в самый пол. Это нелепое преклонение его удивило. - Аккуратней, дура, - говорили голоса позади принца. - Новенькая… - тихо озвучил он самому себе, не останавливаясь в шаге, - странная, - подумал он. Когда он прошёл уже мимо, Кагура подняла голову и взглянула в спину уходящей пятёрке и с облегчением выдохнула. - Хорошо, что мне не досталось. Хотя, чего я успокаиваюсь? Наверное, думает, что я полная дура… - сгорает от стыда. Принц в полуобороте взглянул на сидящую девушку в луже воды, чтобы оценить её ещё раз. - Хм… - ничего так, - ухмыльнулся Сого.