Karmic Retribution

Красный понёс Санса наверх, дабы уйти от напрягающего взгляда брата. На его черепе появились капельки пота, когда он закрыл дверь. Блять… Он не ожидал, что Босс поднимет такую тему. Ему казалось, что Санс выдал всего его. Потому что они были похожи. Во всех важных отношениях, по крайней мере. Была одна важная вещь… Санс любил своего брата и был предан ему. Красный не получит удовольствия, если нужно будет убить Санса в том случае, если он будет плохо обращаться или возненавидит Папайруса. Он услышал, как Босс покинул дом, громко хлопнув дверью, явно разочарованный, что ему пришлось уйти. Медленно выдохнув, Красный расслабился. Ну, по крайней мере, ему не придется сегодня работать. Босс смилостивился над ним, приняв во внимание тот факт, что он работал последние три дня, выслеживая Санса и получая отчёты. Выходной день был редкостью. Опустив взгляд на свою ношу, скелет нахмурился, беспокоясь за его душу. Красный не собиралась лгать. В самые первые сбросы он был до усрачки напуган. Санс звучал так, словно Босс надавил слишком сильно, достаточно, чтобы окончательно сломать маленького скелета. Он отнёс Санса к кровати и уложил его ближе к стене; красные огоньки осмотрели альтернативную версию. Безумие дало трещину в его безразличной маске. Монстр не был уверен, что хуже. То, что Санса вообще ничего не волновало, или же его нервный смех. Они оба были чертовски взволнованны и… Красный не хотел, чтобы его копии было больно когда-либо. Санс был прекрасным примером самоотверженного мученика. Он явно не наплевал на себя, но горе, которое выявилось, когда они узнали об убитом монстре, плохо сказывалось на нём. Маленький скелет приветствовал собачий отряд с ёбаной лаской! ОН ГЛАДИЛ ИХ! Красный был уверен, что собаки разорвут Санса на части… Но они хорошо отреагировали. Так хорошо, что Красному было любопытно, действительно ли вселенная Санса дала ему такие знания, которые были невозможны здесь. Он знал точно, что псам нужно, и собаки немедленно стали верными…Злости Босса, наверное, нет конца. Улыбка исчезла с лица Красного, когда он взглянул на монстра. Даже без сознания, он всё равно казался напряжённым и уставшим, следы голубой магии остались на его лице. Красный шумно выдохнул, осторожно протянув к нему руку и вытерев дорожки от слёз. …Давно он не чувствовал этого. В последний раз монстром, который нуждался в нём, был Папайрус. Тогда Босс был наивным насчёт того, как было устроено Подземелье. Это было… действительно мило. Красный не думал о том, чтобы Папайрус рос в одиночку. На самом деле, те времена были единственной радостью в его грёбанной жизни. Санс не был слабаком. Нет, нихуя. Их встреча в лесу доказала обратное, несмотря ни на что. Красный всё ещё хотел чёртовы объяснения. ЛЮБОВЬ Санса… Это странное чувство удушья, тревоги и страха во время сражения… Санс был сильнее, чем он, хотя у него и была такая статистика, что ниже опуститься некуда. Но маленький скелет нуждался в нём, полагался на него. Доверял ему, даже если Красный сначала пытался убить его. Был ли это нигилизм, или же ему действительно было плевать? Более дикая часть, которая была уже давно разбужена наркотиком, радовалась внутри. Санс принадлежит ему. Это было закреплено меткой на его ошейнике, которая была такой же равноправной, как и метка его младшего брата. Из его груди вырвалось довольное урчание, когда он взглянул на маленького монстра. Блять, он действительно хорошо выглядел в его одежде, даже если она была великоватой. Это было приятное чувство, которое Красный никогда раньше не испытывал. Он взял одну из рук Санса и сравнил её со своей. Его рука была больше. Это было странно и захватывающе одновременно. Красный всегда был коротышкой. Меньше, чем почти любой другой монстр. Слабее, чем любой монстрёнок. Это было странно. Не должна ли его первая реакция быть самодовольством? Разве не нормально в его мире быть задирой? «Ха-ха, смотрите, кто-то, наконец, более жалкий, чем он?» Но, даже впервые наткнувшись на Санса, дрожащего и дезориентированного у Руин, даже после проверки, Красный испытывал жалость. Но он не чувствовал того, что должен был. Красный не хотел, чтобы Всевышний дал познавать маленькому монстру эти вещи. Его душа задрожала в желании защитить. Санс был одновременно сильным и слабым. Он доверял ему, делился секретами; они оба знали, что были под защитой. Отмечены магией, которая предупредит любого монстра. Поддавшись порыву, Красный приподнялся и уселся на ноги Санса, осторожно, чтобы не раздавить маленького монстра. Санс — это он, но было так много интригующих вещей, которые отличали их друг от друга. Его зубы не были острыми, и его глазницы без всяких повреждений. И кости скелета казались мягкими и округлыми. Никаких шрамов на костях. Что ж… Его улыбка стала не такой, как обычно. Почти без отметин… Он приподнял чёрную футболку, которая была на несколько размеров больше, и оголил рёбра Санса. Идеальный шрам по диагонали проходил через рёбра, вплоть до ключицы. Пахло целебной магией Босса, правда, слишком слабо. Его брат достаточно позаботился, чтобы исцелить Санса в его временной линии. Не из-за этого ли Санс оказался здесь? Потому что на нём была магия Босса? Как-то, но Папайрус знал про этот шрам, даже когда эти воспоминания были утеряны. Может быть, его брат вспомнит всё, если дать ему время. Урчание переросло в недовольный рык, когда он осторожно провёл по шраму. Этот ёбаный человек… Они сделали ему так больно, что даже время не смогло стереть шрам. Красный моргнул, когда маленький скелет пошевелился от его касания и тихо выдохнул. Ему… не больно? Его рубиновые огоньки запульсировали, когда он провёл по шраму пальцем, из-за чего по позвоночнику прошёл табун мурашек и волна удовольствия. Блять… Он такой подонок. Ему нужно остановиться… Эти действия настолько нарушали все личные границы, что даже Красный не мог отшутиться на этот счёт. Их вселенные не отличались в этом отношении. Сексуальные домогательства происходили бережно и с уважением. Существует чёткая линия между насилием и сексом, и он не смел перейти эту черту. Только самые развратные монстры насилуют других, не взывая к голосу разума. Превращаются в неузнаваемых существ, похожих на тех, которых дозировали наркотиком Азгора, что он так любовно создал. Именно поэтому семьи и супружеские пары были разными. Семья всё ещё имела значение. Пары показывали своё слабое место, когда открыто связывали души. Из всех Красный знал только Догами и Догарессу, у кого была связь. Но они уважали свою стаю и подчинённые защищали их, поэтому трудно было воспользоваться их слабым местом. Дети-монстры были редкостью и ценились. Единственный ребёнок, которого знал Красный, был Монстрёнок, который был под защитой у всего Сноудина после того, как его родители одичали. Красный вынырнул из своих мыслей, когда маленький скелет снова пошевелился. О блять, да… границы… Но, кажется, он не мог остановить себя от поглаживания шрама. Ему было легче, когда выражение лица Санса больше не было таким напряжённым. Он должен был остановиться. Всё пошло не так. Санс был бы зол на него, если бы проснулся сейчас. Но он не проснётся. Санс отключился, слишком устал, чтобы проснуться. Ох… чёрт! Разум Красного признал, что было слишком поздно отступать. Это было наваждение. Побочный эффект «Безумия», который никогда не уйдёт. Разум и мораль не имели значения для его дикой стороны. Это так давно было, что он и забыл… Называлось ли это инстинктами?.. Похоть? Нет… И у Красного и у Босса была одна ночь любви и дружеского тепла, когда нужно было успокоить инстинкты. Он не мог устоять, особенно когда появился свет души Санса. Часть разума, которая кричала о моралях и протестовала, отключилась. Он осторожно сжал душу. Это было великолепно. Никогда Красный не видел такого чистого, яркого, лазурного цвета. Даже похожие цвета в Водопаде были ничем по сравнению с душой Санса. Терпение… какая редкая и прекрасная черта. Гораздо лучше, чем алый. Гнева здесь было пруд пруди. Что за проклятая черта… необходимая черта для кого-то, кто оказался в ловушке времени… Душа была такой тёплой и мягкой. Рубиновые огоньки внимательно следили за душой, которую он ласкал. В ней было красное маленькое пятнышко, тонущее в море голубого цвета. Что-то ёкнуло в его душе. Ему нужно… нужно… Красный открыл рот и появился красный магический язык, облизавший душу. Маленькое пятно засияло ярким светом, и Санс вздрогнул. Из него вышел тихий стон, который завлекал Красного ещё больше. Вкусовые рецепторы распознали сладкую магию, которую он пробовал раньше. Он слизывал избыток магии с души Санса, и его дикая сторона заставила его обратить внимание на аномалию в море голубого цвета. Пятно было крошечным. Неизвестным. Что-то, что управляло безумием Красного. Но пятнышко слабо сверкало, когда по нему проходил язык монстра. Он был нужен. Это было необходимо. — К-красный?.. Довольное урчание раздалось в его груди, и его огоньки опустились к Сансу. Он был в сознании. Разве не должно беспокоить Красного то, что Санс проснулся?.. Нет. Это было прекрасно. Скелет тяжело дышал, а белые огоньки задрожали, когда его взгляд метнулся от него к душе. Красный медленно провёл языком по душе Санса, и рубиновое пятнышко засверкало, когда их взгляды встретились.