Последний

Ливень, не прекращаясь, шёл вот уже тринадцатые сутки. Небо плакало, выливая свои слёзы отчаяния и горя на землю. Причиной служили смерти многих воинов, сложивших свои головы во имя добра. Сжимая в израненной руке небольшой кулон, эльф сидел, прижавшись к стволу могучего столетнего дерева, и тихо напевал что-то на синдарине. - Отдохни, брат. – Подошедший к нему товарищ слегка потрепал друга по плечу. – Я подежурю. А ты измотан, лучше немного поспи. - Враги не отдыхают, Охтарон, они всегда начеку, – прошептал эльф, и было видно, что слова эти дались ему с трудом. По щеке медленно скатилась капля крови, оставив за собой красную дорожку. - Элендил… - начал Охтарон, но не успел закончить, так как мимо них со свистом пролетела стрела. - Проклятые твари не дают нам ни минуты покоя, следят, не спуская глаз. - Не стоит предаваться отчаянию, отряд найдёт нас, я уверен, найдёт. Они знают, что мы остались здесь, ты ведь не можешь идти. – Эльф с грустью посмотрел на затылок своего друга. Зияющая рана кровоточила, пачкав кровью пепельно-белые волосы. Элендил посмотрел на собеседника, в его глазах не было страха, лишь отчаяние и боль, взяв руку эльфа, он прохрипел: - Они не вернутся за нами, Охтарон, нет… Они должны были сделать это раньше. Если они не спасли , значит уже не спасут. В эту минуту Охтарон будто бы осознал всю суть происходящего, смысл слов друга только сейчас обжег его сознание, он медленно сел рядом, уронив голову на руки. - Сколько их там? – спросил светловолосый эльф, не отрывая головы от ствола, каждое движение давалось ему с непреодолимой болью. - Около сотни. Они держут нас в окружении. Я не знаю, остались ли ещё воины, способные сражаться в этом лесу. Думаю, мы последние из выживших… - Так почему бы им не убить нас и не позволить спокойно встретить свою смерть? - Им доставляет удовольствие смотреть, как умирают другие! – Охтарон ухмыльнулся. Оба замолчали на несколько минут, погружаясь каждый в свои мысли. - Не так-то просто смириться с этим, – начал Элендил, еле заметная улыбка появилась на его губах. - С чем именно? - С тем, что всё, чем ты так дорожил раньше, может кануть во тьму. Вот так, сразу. И не будет больше ничего… - Здесь все равны: и короли, и простые стражники границ, и лучники, как мы… - Я был лучником, самым лучшим. Впрочем, какое это теперь имеет значение? – Серые глаза Элендила задержались на какое-то мгновение на глазах соратника; этот взгляд Охтарон помнил до конца своих дней, потому что он может принадлежать только умирающему не своей смертью эльфу, готовому забыть о своих ранах, и кинуться в последний бой. - Не говори много... – Охтарон аккуратно приложил к голове друга свой плащ. – Ты поправишься. - Нет. Уже нет… Становится так холодно, тьма сгущается… - Это просто ночь холодная… - голос эльфа затих, в эту минуту хотелось помолчать, в глубине души он понимал, что другу осталось немного, всего несколько шагов отделяют его от смерти. Охтарон присел близко к Элендилу, пытаясь согреть его теплом своего тела, чтобы хоть как-то облегчить последние часы жизни. Почти черное небо лежало над лесом, который, казалось, умер: не было слышно ни пения птиц, ни шепота листвы, ни журчания воды, лишь удары топора, рубящего деревья без жалости, треск дров в огромных кострах да рычание врага. - «Мы все уйдем за грань могил, Но счастье, краткое быть может, Того, кто больше всех любил, В земном скитаньи потревожит. У нас не хватит здравых сил К борьбе со злом, повсюду сущим, И все уйдем за край могил Без счастья в прошлом и в грядущем...» (Строчки взяты из стихотворения А. Блока "Мы все уйдём за грань могил") – тихо напевал Охтарон. Голова Элендила покоилась на его плече, временами эльф прислушивался к сбивчивому, почти неслышному дыханию друга, и благодарил Великого Эру за то, что он ещё не забрал жизнь у этого воина. Его уже нисколько не волновало, выживут ли они, переживут ли эту ночь, ведь жажда мучила обоих, к тому же Охтарон отдал почти всю свою воду Элендилу. Перед глазами стали всплывать картины прошлого: счастливые родители, держащие его на руках, такого долгожданного первенца, младшая сестрёнка Лаириэль, такая красавица, её яркие рыжие волосы всегда собирали все листочки и цветы... Как они любили лазить по деревьям, отслеживая воображаемых врагов. Увидит ли он их снова? Вернётся ли домой? А живы ли они сейчас? И верный друг Элендил, с кем прошли все его счастливые годы, теперь лежит здесь и умирает, а он ничего не может с этим сделать. Истерзанный этими мыслями, Охтарон не заметил, как провалился в спокойное царство снов. Элендил еле слышно захрипел, заёрзав на плече, разбудив этим Охтарона. Открыв глаза, эльф посмотрел вокруг: все звуки стихли, заря только начала заниматься, солнце ещё не вышло из-за горизонта. Охтарон заглянул в глаза своего друга, щеки у него ввалились, скулы заметно вышли вперёд, пересохшие от жажды губы изобразили жалкое подобие улыбки: - Ну вот и дождик кончился... – прошептал он, ища своей рукой руку Охтарона. - Не надо говорить, Элендил, береги силы. – Эльф провел пальцами по щеке белокурого воина. - Не думаю, что это пригодится. - Не говори так… - Обещай, что выполнишь мою просьбу, – еле слышно прохрипел Элендил, с надеждой глядя на друга. - Обещаю… - По щекам Охтарона покатились прозрачные слёзы. - Ты ведь знаешь… Я всегда считал тебя своим братом… Ты всегда был рядом… Я знаю, ты выживешь, ты спасёшься, пока не наступило утро, и они спят… - Эльф прекратил свой монолог, на мгновение прислушиваясь к звукам леса. - Элендил… - Слегка дотронулся до него эльф. - Друг, прошу тебя, найди моих родителей, они из Темнолесья, ты помнишь, я надеюсь, где это… Скажи им, что их сын пал в схватке с врагом… Скажи, что смерть моя была лёгкой… - Обещаю, что выполню всё, как ты сказал. Неожиданно Элендил поднял свою перепачканную кровью руку и вложил что-то в ладонь Охтарона. - Отдай им это, прошу тебя. Я не снимал его с того дня, как пошёл на войну, мама надела мне его тогда, и я не снимал…Помни, когда будет трудно, я с ветром… Не забывай меня…- Глаза эльфа закатились, грудь напряглась, испуская последний вздох, и рука, до сих лежавшая в руке друга, потяжелела. - Я не забуду тебя... – прошептал Охтарон, опуская ладонью веки друга. – Спи спокойно…