Последний

«Я – Охтарон, сын Ниэллона, и я – воин. Ничто не встанет между мной и моей целью, никто и ничто не смеет помешать мне. Я потерял своего друга, но я не потерял веру в свои силы, я не потерял себя.» Бескрайние просторы лесного королевства простирались перед эльфом, гордо стоящим на одиноком камне. Изнеможенный бегом, жаждой и голодом, он одиноко пробирался сквозь колючие заросли кустов. Жажда мести за смерть близкого друга застилала ему глаза, он не видел ничего впереди себя. Сбежав от врагов, мирно спящих под одинокой луной и ничего не подозревающих, Охтарон направился домой, где его ждали родные и ласковые глаза матери, столько раз прощавшие за всякие детские шалости. Отец как всегда крепко обнимет за плечи и скажет: - «Ну вот, вернулся наш огонёк». А сестра будет порхать вокруг, словно бабочка. «О, Великий Эру, прошу тебя, сохрани им жизни. Я не перенесу этой потери. Мне ведь ещё нужно выполнить просьбу Элендила, я обещал… Только бы добраться до дома, только бы выжить». Журчание воды неподалёку заставило ноги Охтарона двигаться в направлении ручья. Наконец-то, вода! Эльф наклонился и с жадностью начал пить; он почти забыл этот вкус, приятно освежающий, ведь был без воды целых 5 дней. Внезапный хруст ломающихся веток заставил его отпрянуть от ручья и, прислушиваясь, прижаться к дереву, но вокруг было тихо. «Показалось...» - облегченно вздохнул эльф и, сделав один шаг, почувствовал холод лезвия у своей шей. Страх сковал его тело, боясь шевельнуться, он стоял, не смея повернуть головы к стоящему позади него. - Кто ты, странник? – высокий голос разрезал тишину. Охтарон попытался повернуться, но лезвие, плотно прижатое к горлу, не давало даже спокойно дышать. - Отвечай! – голос стал громче. Наконец, воин понял, что его обладатель скорей всего существо женского пола, поэтому, вполне возможно, окажется слабее в схватке. - Я – Охтарон. И я иду домой… - Ты не знаешь, наверное, что лес кишит врагами. Тебе не следует ходить здесь. – Лезвие исчезло, и Охтарон наконец-то развернулся. Перед ним стояла молодая светловолосая эльфийка, которая засовывала свой кинжал обратно в ножны. - Кто ты? – спросил эльф, тревожно глядя на девушку. - Это не важно. Уходи, нас могут заметить. – Она уже собралась уходить, но воин схватил её за руку и развернул к себе: - Что делать молодой деве в столь опасных местах? - Наверное, то же, что и страннику Охтарону. Серые глаза эльфийки сверкнули огнём, она вся напряглась и через секунду с силой толкнула эльфа в бок, отчего тот повалился на землю, а в дерево, там, где он стоял только что, вонзилась стрела. Воительница натянула тетиву, и в следующий миг откуда-то из кустов послышался жуткий, душераздирающий вопль. Опустив лук, девушка направилась в ту сторону, Охтарон в полной растерянности продолжал лежать на земле. - Ну вот, опять дезертир, – грустно сказала она, рассматривая колчан со стрелами и лук, вынутые только что из ещё не остывших рук врага. – Поднимайся, Охтарон, он - мертв. - Кто ты? – продолжал спрашивать эльф, его любопытству не было предела. - Я с ветром… – тихо ответила девушка и подала Охтарону только что добытое «сокровище». – Это теперь твоё, не подобает в такое время ходить без оружия. Что-то в этом жесте показалось эльфу до боли знакомым, словно ожившим из глубины души. Молча приняв трофеи, воин поклонился девушке: - Благодарю тебя, спасающая жизни. В ответ на это эльфийка слегка улыбнулась: - Куда ты держишь путь? - В западный лес, там мой дом. - Ты бежал из вражеского плена? - Да… - В таком случае, нам с тобой по пути. Я тоже иду туда. Правда, не очень-то хотелось брать с собой такую обузу, – девушка недовольно осмотрела эльфа с ног до головы, – но, что ж поделать, придётся. А то погибнешь тут ещё без меня… Она повернулась и пошла в сторону. - Не слишком преувеличивай своё значение! – Оскорблённый Охтарон пошёл за ней следом. – Мы идём вместе лишь потому, что нам по пути, и я не хотел бы оставлять хрупкую девушку в лесу совсем одну. Всю дорогу они шли молча, лишь изредка останавливаясь у ручьев, чтобы утолить жажду. Охтарон постоянно краем глаза поглядывал на эту эльфийку, её движения были столь грациозны, что можно было принять её за настоящую принцессу, правда, принцесс Охтарон никогда не видел и имел весьма смутное о них представление. - Зачем ты идёшь в западный лес? – нарушил он затянувшееся молчание. - Сердце зовёт меня, – отозвалась девушка, – я иду лишь по его зову. - Путешествовать в такое время? – удивился воин, одаривая девушку недоверчивым взглядом. – Не думаю, что это отличная идея. - Я, кажется, умолчала о том, что иду туда просто так, чтобы посмотреть новые места. У меня тоже могут быть дела. - Да какие у тебя могут быть дела: у зеркала крутиться, да песни петь. Эльфийка тут же остановилась и, развернувшись, пошла навстречу Охтарону, всё это время идущему позади неё: - Прикуси язык, муж, и более не смей говорить подобное! – почти прошипела она над самым его ухом. - А не то что? – с усмешкой спросил эльф. - Будешь иметь дело со мной, Охтарон, из западного леса. - Пожалуй, я лишу себя столь чудного подарка, – пытаясь хоть как-то свести разговор на шутки, он мило улыбнулся, девушка же проигнорировала этот жест. Солнце медленно клонилось к горизонту, по лесу, с трудом волоча ноги от усталости, шёл высокий, красивый эльф, бежавший из плена врага, он возвращался домой. А рядом с ним - хрупкая спутница, не знающая страха, идущая лишь по зову сердца. - Мы переночуем здесь, – произнесла эллет, указывая на маленькую полянку, окружённую со всех сторон колючим кустарником. – Здесь и безопасно, и вода рядом, и костёр можно развести. - Ты так уверена в том, что мы останемся незамеченными? - Враг далеко, к тому же, навряд ли он пойдёт сюда - слишком далеко от лагеря. - Здесь есть лагерь врага? – Глаза Охтарона округлились от удивления. - Здесь повсюду лагеря. А теперь хватит болтать, набери дров, костёр сам собой не разгорится. «Все мои мысли заняты лишь тем, что я придумываю план избавления от неё. Да, она спасла мне жизнь, но… Сейчас я совсем не в том настроении, чтобы делить с кем-то время. Кто она такая? Странная…» - мысли не давали покоя Охтарону, пока он собирал поломанные ветки; все тело ныло от усталости, а душа болела и плакала, этот плач по Элендилу заставлял сердце всякий раз болезненно сжиматься. - Вот, всё, что смог! – Эльф бросил свою ношу и грузно повалился на землю, облокотившись на дерево. - Спасибо, сейчас поужинаем. - Да, поужинаем! Всё забрали враги, у меня нет ни крошки хлеба. - Ох, что бы ты без меня делал? – улыбнулась его спутница и протянула небольшой сверток. – Вот, у меня есть хлеб. Вскоре костёр был разведён, и эльфийка наконец спокойно присела напротив: - А теперь, расскажи мне о себе. - Не думаю, что тебе это покажется интересным. - А всё-таки, попробуй рассказать… - Пожалуй, не буду повторять тебе моё имя и место, откуда я родом. Думаю, больше тебе знать не обязательно. Лучше ты расскажи, ведь я даже имени твоего не знаю. - Имя… ведь это не важно! – начала девушка. – Согласись, то, как нас назвали при рождении, так редко подходит к предназначению. - О чем ты говоришь? - Я хочу сказать лишь то, что прожить можно и без имени, забыв, потеряв его навсегда. - Так, значит, ты не знаешь своего имени? – удивлённо спросил Охтарон. - Я его не помню, слишком долго жила по зову сердца и просьбам души. Я как-то не задумывалась над именем, вернее, мне просто не хотелось над ним задумываться. - Но ведь родители как-то назвали тебя? - Конечно, назвали. Думаю, они тоже не задумались в свое время над этим. - Не хотелось бы тебя обижать, но ты говоришь настолько странные вещи, что это наводит на некоторые мысли. - Ну вот, такой же, как и все, – вздохнула эллет и с обидой отвернулась от воина. – Всем важны эти формальности, имена, родственные узы и положение, но ведь это настолько мелко и никчемно, зачем это? Зачем? - Послушай, ведь при нашей встрече ты сама задала мне такой же вопрос, тебе же нужно было знать о том, кто я! - Я не спрашивала имени, мой друг, мне было достаточно узнать, что ты - странник. - Закончим этот разговор, – строго произнёс Охтарон. – Как только луна взойдёт на головой, разбуди меня, я сменю твоё дежурство. Как вижу, пока ты спать не собираешься. Так и закончился первый день пути, именно он стал роковым в жизни обоих.