Тьма. Кромешная темнота. Вокруг пусто и нет ни единого признака чьего-либо присутствия. Посреди этой темноты стоит Юрий, он совсем один… Нет никого и ничего, кто мог бы помочь ему. Его наполняет одиночество и боль. Боль, которая разрастается и буквально разрывает его изнутри. Чувство покинутости вызывает панику. Юрий всматривается в пространство и не может найти выход из этой ловушки. Пустота. Он падает на колени и с дрожью закрывает ладонями лицо. Слезы скатываются с глаз. И…
— Юрий!Тьма исчезла в миг.
***** 15:00 Плисецкий лежал неподвижно. Он ощущал себя в безопасности, хотя его глаза все еще были закрыты и он не мог понять где находится. Он не понимал, что с ним происходит и почему он не может пошевелиться из-за дикой боли, пронзающей его тело. Одно он знал точно: Виктор где-то рядом. — Юрий! Юрий, очнись же! Вновь этот голос. Этот голос, полный отчаяния и волнения. Юра попытался открыть глаза, но это было очень сложно, веки словно прилипли друг к другу. Наконец он разлепил их, что происходило очень медленно. Перед глазами все было расплывчато, так что до сих пор было не ясно, где находится подросток. Прищурившись, он попытался всмотреться в помещение и обнаружил, что место знакомое. Как выяснилось, это была его комната. Комната была свободной и просторной, к тому же очень светлой. Иначе говоря, находиться здесь было очень приятно. До русского дошло, что он лежит на своей кровати. Она была настолько мягкая, что он провалялся бы еще кучу времени в этой теплой постельке. Повернув голову вправо, он увидел источник яркого теплого света. За окном была отличная солнечная погода после вчерашней бури. После вчерашней… Юра совсем забыл о том, что произошло вчерашним вечером. Возможно его мозг блокировал эту информацию, наверняка по этой причине у него жутко болела голова, когда он пытался вспомнить хоть что-нибудь. Вскоре вид из окна наскучил пареньку, и он повернул голову влево. — Юрий… Присмотревшись, он увидел лицо своего приятеля. Виктор на корточках сидел перед кроватью подростка в своем костюме. Сам костюм выглядел как изящный черный смокинг, разве что не с бабочкой, а с обычным галстуком. На Викторе он смотрелся роскошно и подчеркивал его стройную фигуру, которой, между прочим, многие бы позавидовали. За исключением того, что перед глазами Юрия все еще была размытая картина, он увидел Никифорова во всей своей красе. Лицо старшего наполняла тревога, но в то же время оно выглядело таким домашним и заботливым… — Я так рад, что ты наконец очнулся, — Виктор осторожно взял руку Юрия в свою и нежно погладил тыльную торону ладони — Все хорошо, я рядом. Голос голубоглазого был очень мягкий и успокаивающий, но Юре пока не потребовалось успокаивание, так как он ничего не понимал. — В-виктор? — Да, да, это я! — счастливо засиял фигурист. — Виктор, как я оказался в своей комнате? Что вчера произошло? Улыбка моментально исчезла с лица мужчины и он посерьезнел, отпустив руку подростка. — Неужели ты ничего не помнишь?.. Юрий отрицательно покачал головой, но все же отвел взгляд в сторону, чтобы вспомнить о произошедшем. Напрягаться пареньку не пришлось, ибо о вчерашнем ему напомнила режущая боль в анусе. — Твою ж мать! — Юрий испуганно закричал и вскочил на кровать, не меньше предыдущего испугался и Виктор, который привстал и немного отступил. После резкого скачка Плисецкий снова упал. Боль в костях нарастала, а нижняя часть тела тем более горела. У блондина выступили слезы от боли, и он обнял себя за плечи, сжавшись при этом в позу эмбриона. До Виктора дошло, что Юрий вспомнил и Никифоров медленно подошел обратно к подростку. — Юрий, все в порядке? — сказал мужчина и тут же стиснул зубы, поняв, какую глупость он только что сказал. — В порядке?.. В порядке?! Как по твоему я могу быть в порядке?! — Юра пытался делать резкие движения, сидя на кровати, но от них ему было лишь больнее. Однако злость немного притупляла боль — Меня изнасиловал человек, которому я доверял! Который был мне как второй отец! Ты, блять, понимаешь это?! Он меня избил и ИЗ-НА-СИ-ЛО-ВАЛ! Юра отчеканивал последнее слово хватая себя за волосы с такой силой, что если бы он потянул еще немного, то уже точно вырвал бы себе клочки. Он отказывался верить в происходящее, его охватывал страх, ужас, смятение. Он не понимал только одного: почему? — Успокойся! Виктор понял, что ситуацию надо брать в свои руки и попытался обнять подростка. Сперва у него это даже получилось. Мужчина легко присел рядом и прижал хрупкое дрожащее тело к себе. Юрий казался маленьким незащищенным ребенком, которому нужна была помощь и который хотел наконец перестать страдать. — Юрий… Все позади. Я рядом с тобой. — успокаивая и гладя по голове Юру, Виктор говорил эти слова медленно и четко — Все закончилось. Я обещаю, я никогда больше не допущу того, чтобы с тобой подобное случилось. Я обещаю тебе, что я всегда буду рядом. Понемногу Плисецкий начал успокаиваться. Он стал дышать ровнее и паника отступила, после чего Юрий в последний раз шмыгнул носом. — Почему ты спас меня? — попытался спокойно произнести Юрий. Виктор шокировано посмотрел на мальчика, ожидая более развернутого вопроса. — Вчера я вел себя как последний мудак и скотина. Ты на меня очень разозлился и позвонил родителям. Сперва я был в ярости, когда узнал от Якова о том, что по твоей вине он больше не будет моим тренером. Я был на тебя так зол, что готов был разорвать на куски. — Юрий снова шмыгнул носом, после чего его дыхание вторично участилось. Он вот-вот снова разрыдался бы, если бы Виктор не прижал его к себе сильнее. Юрия это немного успокоило и он продолжил: — Я был так зол… Но потом, после всего, я понял, что ты мне только помог. Ты спас меня, Виктор. Как ты вообще нашел меня? Нас. — Честно говоря, я следил за вами. — В каком смысле? — Юрий возмутился, все еще шмыгая носом и вытирая слезы. Виктор вздохнул и отсел на пару дециметров дальше от Юрия. Он поджал под себя ногу и, сидя напротив заплаканного подростка, он положил свои руки на его плечи. — Послушай, Юрий, я должен тебе кое-что сказать. Помнишь я говорил тебе про свою работу? Про то, что я охраняю кое-что ценное. Помнишь? — Ну помню. — Ты хоть понял, что именно я охраняю? Юрий сидел с красным лицом как истукан и не понимал, к чему ведет Виктор. — Я не догоняю. Виктор сделал глубокий вдох. — Я должен тебе признаться, хотя твои родители просили не говорить об этом. На самом деле, я — твой телохранитель. Перед тем, как ты приехал в Японию, твои родители позвонили мне и все рассказали, потому что я также являюсь твоим бывшим тренером и доверенным лицом. Они позаботились о том, чтобы ты был в безопасности во время проживания в Японии, потому что по их мнению Яков не в той форме, чтобы защитить тебя в случае чего. Юрий смотрел на Виктора с недоверием и скептицизмом. — Ты сейчас шутишь? — А как ты думаешь, почему твой дом находится рядом с домом Кацуки Юри? — Я думаю, что это совпадение. Мои родители особо не интересуются моими соперниками и не знают, кто такой Кацудон. — Да потому, что я живу у него! — Что? Виктор провел ладонями по своему лицу и устало выдохнул. — После того, как я уехал из России, я остановился у Юри. С недавнего времени я у него живу, потому что таким образом я мог бы быть как можно ближе к объекту, который я должен охранять. Понимаешь? Юрий на минуту призадумался и прокрутил все в голове, как бы «переваривая» информацию. Затем он поднял голову и ясным взглядом посмотрел на Виктора. В свою очередь последний понял, что Юрия осенило и до него дошло. — Викто-о-ор… Я по-о-онял!.. Мужчина заулыбался. — Ты редкостная мразь, Виктор, — с жуткой улыбкой и огнем в глазах проговорил Юрий. Это было так внезапно для Виктора, что тот не понял, что ему делать. — Юрий?.. — Ты подонок, — с той же гримасой тихо проговорил Юрий, после чего ударил старшего ладонью по щеке. Довольно сильный был удар. — Ай! Что ты делаешь?! — Виктор схватился за щеку и скатился с кровати. — Ублюдок, проваливай! Значит родители наняли мне в телохранители бывшего тренера, который сам же бросил меня ради какого-то япошки?! — Юрий, успо… — вновь удар, уже сильнее. Виктор зажмурился и понял, что лучше ему молчать. Сейчас он не может воспитывать подростка, потому что последний переживает психологический стресс. — Какой ты нахер телохранитель, недоумок?! На меня напали и лишили невинности, а ты не смог меня защитить! Ты не сделал ничего! Даже если ты следил за нами, ты не успел остановить Фельцмана до того, как он сделал…это!.. На лице вновь выступили слезы. Соленые капли скатывались со щек, оставляя мокрые следы. — Просто уходи… Подросток снова закрыл лицо ладонью сидя на коленях, как это происходило в его сне. — Мне не нужна ничья защита! Пусть родители платят тебе и думают, что ты рядом, или пусть просто уволят тебя, делай что хочешь, но не подходи ко мне больше! Виктор боязливо сидел на полу и держался за щеку. Он впервые не знал, что ему делать, хотя всю жизнь был собран и справлялся с любой ситуацией. Мужчина понимал, что в этой ситуации виноват именно он. Это была его работа, а он не смог ее выполнить и подвел Юрия. — Прости… Я все исправлю, — прошептал Виктор, но Юрий не услышал этих слов за своей истерикой. И хотя подросток сжался и издавал минимум звуков, его разносило от боли и обиды. Виктор тихо встал и направился к двери, опустив голову и смотря в пол. Его самооценка довольно быстро упала, и видимо, не собиралась бы подниматься до тех пор, пока Виктор действительно что-либо не исправит. Выйдя за дверь, а чуть позже из дома, Никифоров направился к стороне дома Кацуки, но идя шаг за шагом остановился и побежал назад. Виктор пробежал мимо двери и остановился у окна, ведущего в спальню Юры. Он прилипнул к окну, вытирая замерзшее стекло от морозных узоров и посмотрел на Плисецкого. Блондин лежал на кровати, скрючившись и закрывая голову руками. На руках виднелись глубокие царапины, синяки и засохшие раны. Подросток продолжал дрожать и плакать, на что было больно смотреть. Эти прерывистые рыдания были слышны Виктору с улицы, эти звуки заставляли совесть грызть его. Мужчина провел рукой по стеклу, а второй рукой в ужасе прикрыл рот. Глаза немного налились слезами, но Никифоров моментально их смахнул. Он обязательно придумает, как все исправить. Он не может допустить, чтобы этот мальчик так его ненавидел. Ведь Виктор еще долгое время будет рядом с ним… ***** — Ви-и-икто-ор! ~ — счастливо пропел бегущий к двери Кацуки Юри, который спешил как можно скорее встретить своего бывшего тренера. Юри пребывал в замечательном настрое. Сегодня он хотел сделать что-то приятное для своего соседа по дому и подговорил Хироко приготовить свой фирменный кацудон. Только увидев через окно, как Виктор подходит к двери, японец мигом устремился к порогу, открывая входную дверь. Виктор подходил молча, все время держа голову опущенной и смотря себе под ноги. — Виктор, все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Юри, глядя на подходящего фигуриста. Виктор промолчал, все еще не обращая внимание на стоящего на пороге Кацуки. Но вот уже подойдя ближе к двери, Никифоров легонько отодвинул японского товарища и прошел в дом. Юри лишь обескураженно глянул в след шаркающему Виктору, пожал плечами и зашел в дом, хлопнув дверью. — Чувствуешь запах? — улыбаясь догнал Виктора парень и начал идти в шаг с ним, — Я попросил маму приготовить кацудон, еще немного и все сядем за сто…- — Спасибо, Юри, я не хочу. Кацуки замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, смотря Виктору в спину. Последний не оборачиваясь направился в свою комнату. Юри смирительно вздохнул. — Хоть бы обувь снял… Проходя мимо кухни, Виктор старался не обращать внимание на запах и готовившую Хироко, хотя сегодня он еще ничего не ел. — Виктор, наконец-то ты пришел! Проходи на кухню, сейчас будем обедать. Мужчина на момент остановился, подбирая в голове слова, которые помогли бы ему как можно скорее отделаться от хозяйки. Он сделал пару быстрых вдохов, принюхиваясь к этому манящему запаху вкусной еды, но тут же провел ладонью по губам, дабы вытереть текущую слюнку. — Хироко, ты очень любезна, но я правда не хочу есть, — попытался как можно любезнее сказать Виктор, стараясь выдавить из себя улыбку. — Но я же вижу, что ты голодный. — Все в порядке, я уже ел в местной закусочной. — Только не нужно мне врать, Виктор. Сейчас можешь идти, но позже я скажу Юри, чтобы он принес тебе порцию. Ну, выбора нет. Виктор кратко выдохнул и более уверенной походкой направился в свою комнату. Буквально через 5 минут после этого к кухне медленно подошел Юри. — Сынок, ты не знаешь, что с ним произошло? — Я хотел спросить тебя о том же. Он какой-то странный эти дни. Всю ночь его не было дома, интересно, где он ночевал? — Ладно, если захочет, то сам все расскажет. Юри согласился с этими словами и как можно скорее взял тарелку со своей порцией. Спустя некоторое время вся семья Кацуки собралась в гостиной, каждый из членов семьи рассказывал какую-то историю и все остальные весело смеялись. Среди радостного смеха был слышен задорный собачий лай. Виктор, сидевший в своей комнате, явно не одобрил это. — Маккачин, кажется, ты меня бросил… — обиженно пробубнил мужчина, лежа на кровати и пялясь в экран телефона, выискивая что-то в интернете. Временами он зевал и тер глаза от усталости, усугубляли ситуацию завешанные шторами окна, делая комнату темной как ночью, что заставляло Виктора еще больше хотеть спать. Ведь он не мог ни на минуту сомкнуть глаз ночью, потому как постоянно сторожил Юрия, который мог очнуться в любой момент. После вчерашнего происшествия он ни на миг не мог выкинуть Плисецкого из головы и намеревался изменить его дальнейшую жизнь. Единственная фраза, которую он крутил в голове без остановки: «Я исправлю положение любой ценой». Долго рыская на просторах интернета, у Виктора затекло все тело в неудобном положении, а телефон выпал из рук. Для Никифорова снова взять телефон казалось очень сложной задачей, потому что трудно было пошевелиться. Через некоторое время он плюнул на это занятие и уткнулся лицом в подушку, в следствии чего моментально провалился в сон. И хотя мысленно Виктор ругал себя за то, что сейчас уснет, но ничего поделать с этим он уже не может. Расслабившись, он обосновал пользу дремоты хотя бы тем, что это, как бы глупо не звучало, может принести ему сновидение с решением проблемы. Теперь появилась причина нормально отдохнуть. Тело совсем обмякло и приятно погружалось в сон. Еще немного и он крепко-крепко заснет… Внезапный стук в дверь, который заставил Виктора дрогнуть и забыть о мире грез. — Виктор, я войду? — раздался знакомый голос вместе со стуками. Мужчина издал нервный звук, который означал, что его лучше оставить сейчас в покое. Но это же Кацуки, у них ни один член семьи не понимает намеков. — Да входи уже, все равно не дашь поспать, — устало промычал Виктор, еще сильнее вжимаясь в подушку. Юри осторожно открыл дверь, неловкими шагами входя в комнату и держа в руках тарелку с кружкой на подносе. Приятный домашний запах распространился по всей комнате, что моментально взбодрило Виктора. — Мама попросила принести тебе. Надо же! У тебя очень темно, дай хоть освещу тебе комнату, а то еду не увидишь, — включив свет сказал Юри, — Я тут подумал, и заварил тебе чай на травах. Он имеет успокаивающие свойства, а то сегодня ты немного… Виктор глянул вопросительно. — Ну… Нервный слегка. — Дадно, отавь иту и ити — невнятно протараторил Виктор, искоса глянув на Кацуки одним глазом и вновь уткнулся в лицом в подушку. Юри лишь заботливо улыбнулся и подошел к кровати Виктора, поставив поднос на одеяло. — Порой мне кажется, что все русские иногда ведут себя как дети. Виктор насупился как ежик, но когда привстал, тут же слегка улыбнулся своему бывшему ученику. — Скажи, Виктор, случилось что-то серьезное? Почему ты не пришел домой вчера ночью? — Возможно скоро случится так, что я вообще не стану приходить сюда, Юри. — Виктор, я не понимаю! — с искренностью громко сказал японец. Виктор приготовился поговорить с Кацуки, но предварительно сделал глоток чая. Жидкость была со специфичным вкусом, но аромат был очень приятен, хотя и сильно бил в нос при поднесении кружки к лицу. Видимо Юри перестарался с крепкостью. — Я, кажется, забыл тебе сказать. У меня теперь другая работа. Я просто вынужден переехать. — И куда же ты переезжаешь? — Ну, мне предложили хорошее место в центре Хасецу. Высокая оплата труда, да и к тому же проживание в пятизвездочном отеле. Я не глуп, чтобы отказываться от такой должности, — сочинял Виктор, попивая чай. Никифоров всегда «врал как дышал», это часто помогало ему выпутываться из разного рода ситуаций. — И…Это значит, что теперь ты никогда к нам снова не приедешь? — Ну что за глупости, разумеется, я буду вас навещать! Юри преданно смотрел Виктору в глаза с долей тоски. За весь прошедший год он очень привязался к своему тренеру. И хоть их жизненные пути, карьера, расходятся на этом этапе, он не хотел бы, чтобы Виктор был далеко, а не рядом с ним. Он всегда мог попросить совета у этого человека, всегда мог обнять, если ему плохо. Неужели он не сможет в полной мере снова почувствовать это тепло?.. — Извини, Юри. Того требует моя работа, и я ничего не могу поделать, — утешающе хлопнул Виктор по плечу Юри. Японец вяло встал с кровати и побрел к двери, опустив руки. Удерживать Виктора он не может, ведь Виктор уже взрослый человек и сам решает свою судьбу. — Юри, погоди! — А? — удивленно обернулся Кацуки. — Подойди сюда, я хотел кое-что спросить у тебя. Юри, взбодрившись, подошел и снова сел на кровать. — Не подумай ничего неправильного, но вот как ты думаешь… Просто, как ты рассуждаешь… Вот просто гипотетически… — Ну-у? — нетерпеливо спросил японец. — Представь, что тебя изнасиловали, — резко продолжил мысль Виктор. Японца это немного напугало, но будучи культурным молодым человеком, он не подал виду и дослушивал, — А самое главное, твоим насильником был не какой-либо человек, а кто-то из близких тебе людей. Из тех, кого ты знаешь и кому доверяешь. — Т-то есть, такой как ты?.. Виктор засмеялся. — Ха-ха! Юри, большое спасибо за комплимент, но если я когда-нибудь соберусь тебя изнасиловать, то я обязательно предупрежу об этом, — игриво сказал Виктор и кокетливо подмигнул. — Виктор, я не понимаю. К чему ты клонишь? Это немного настораживает. — Просто скажи, что бы ты сделал, если бы тебя изнасиловали? Как бы пережил этот момент. Тут Юри серьезно призадумался над словами Виктора. — Ну, знаешь… Это было бы очень тяжело пережить. Возможно я, как и многие, получил бы психологическую травму. Ведь я не знаю, как повел бы себя мой мозг в такой ситуации. Возможно мне бы даже не захотелось жить после такого, особенно если речь идет о том, что такое совершил кто-то из моих близких. Такое рассуждение начинало пугать самого Юри, потому что он не понимал, почему Виктор о таком спрашивает. Может это и есть причина его отсутствия ночью и такого поведения? — Хорошо. Пока что ты рассуждаешь верно, скорей всего так и было бы. Виктор отодвинул поднос в сторону и подполз поближе к Юри. — А что бы ты делал, если бы того человека, который тебе доверяет, изнасиловали? Но при этом у него есть только ты и никого больше. Что бы ты сделал для этого человека? — Виктор, меня пугают твои вопросы. Ты хочешь этим что-то мне сказать? — Просто ответь. На последних словах Никифоров взял Юри двумя руками за обе щеки и приблизил к себе, а затем наклонил голову так, что они соприкоснулись лбами. На протяжении этого времени, Виктор сосредоточенно смотрел Юри в глаза. А тот в свою очередь боялся хоть что-то сказать. Он вообще не понимал, что происходит. — Если ты действительно хочешь знать, что я сделал бы, — Юри не выдержал этих непоняток и схватил Виктора за руки. Он убирал их со своего лица и, отталкивая мужчину, отполз назад, — В первую очередь, я бы ни за что не оставлял этого человека одного, потому что если я единственный, кому он доверяет, я должен оказать ему всевозможную поддержку! Виктор внимательно рассматривал Юри и внимал его словам. — Я бы отвлекал этого человека, чтобы он не думал о произошедшем. Я был бы рядом с ним, ведь нельзя позволять, чтобы он замкнулся в себе и потерял связь с окружающими! Остаться одному в такой ситуации очень тяжело… И я буду действительно очень рад, если ничего подобного не случилось, и ты спрашиваешь меня о таком просто так. Ведь так и есть? Мужчина промолчал, все еще смотря в глаза Кацуки. — Виктор?.. — дрожащим голосом переспросил японец. — Юри, прости. Мне срочно надо бежать, — Виктор вскочил с кровати так резко, что чуть не перевернул поднос с недопитым чаем и тарелкой кацудона. — Куда? — Я потом все объясню! — Но Виктор, ты даже ничего не поел, — все еще пытался обратить внимание на обед Юри. Виктор ничего не ответил. Он надел ботинки, которые должен был оставить еще в коридоре, и пальто, небрежно брошенное на пол после прихода. — Ты хоть скажи, когда тебя ждать? — Сегодня точно не ждите. Виктор положил в карман телефон и быстрым, торопливым шагом направился к двери. Его комната находилась на втором этаже, недалеко от комнаты Юри. Быстро сбегая со ступенек вниз, он снова пробежал мимо кухни. — Виктор, куда же ты снова?! — Потом, все потом! Никифоров выбежал из дома, оставив дверь распахнутой, и побежал в том направлении, откуда изначально пришел. — Юри, ты узнал, что с ним происходит? — Честно говоря, я так и не понял, — почесал затылок Кацуки, — Но лучше не вмешиваться в его дела, пусть решит все сам. Юри в заключительный раз глянул в след Виктору и спокойно закрыл входную дверь. ***** 16:50 На улице начинало темнеть, приближались сумерки. Обычно зимой дни намного короче, поэтому время шло неумолимо быстро, а небо на улице начинало приобретать нежно-фиолетовый оттенок. Небосвод был чистый, без единого облачка. Иногда в более чистых участках неба, куда не долетал газ от двигателей машин, можно было увидеть блеклые звезды. Виктор очень любил вечер, это было его любимым временем суток. Сумерки — это полумрак, но мысли ясны как никогда. По улице разносился запах свежести, под который хотелось не спеша гулять и насладиться закатом. Как бы то ни было, у Виктора совершенно не было времени на то, чтобы насладиться вечерним романтизмом. Он возвращался с магазина, неся в руках полные пакеты с продуктами. Направлялся русский не домой, не к семье Кацуки, где его ждали. Он шел туда, где его желают видеть меньше всего — дом Плисецкого. И хотя Виктор знал, что Юрий будет его прогонять, он все равно не отступит. «Я от тебя не отстану, Юрий…», — думал про себя мужчина. Среди кучи мыслей он перебирал варианты того, как дальше обращаться с Юрой, в последствии чего не заметил, как подошел к дому подростка. Невольно повернув голову, он попытался заглянуть в окно спальни юноши, но к несчастью, окно было чем-то завешено. Видимо Юре сейчас не хотелось, чтобы его кто-нибудь увидел с улицы. Он ненавидел показывать свои слабости, а в данной ситуации он разбит и словно на ладони перед всеми. Виктор сместил свой взгляд на дверь, поставил пакеты на пол и думал, что скажет мальчику после того, как постучится. Стоял он так около десяти минут, пока ему не приспичило посмотреть на часы. Глянув на руку и увидав, что уже пять часов, Виктор мысленно себя отругал: «Ну же, Виктор! Не будь слабаком! Ты, конечно, не умеешь утешать людей, но сейчас Юра нуждается в тебе как ни в ком больше. Соберись!». Наконец мужчина взял себя в руки и уверенно постучал в дверь несколько раз. Два стука; Четыре стука; Шесть напористых стуков в дверь… — Юрий, ты дома? — задал вопрос Виктор, сам не зная кому. Ведь с чего бы Юрию выходить из дома? Виктор попробовал стучать сильнее, но ответа не последовало. Затем он нажал на ручку, после чего дверь открылась. «Он не закрыл дверь? Это безответственно, а если бы его обокрали?! Глупый ребенок», — покритиковал Юрия Виктор у себя в голове. Взяв пакеты в руки, он полностью отворил дверь ногой и зашел во внутрь, после чего закрыл и пару раз покрутил верхний замок. — Ю-у-у-у-ури-ий, — протяженно позвал Виктор. Ответа опять же не последовало, — Юрий, это Виктор. Не бойся, это я, все хорошо! Никифоров пять минут постоял на пороге, ожидая, что наконец услышит хоть какой-нибудь сигнал о том, что Юрий дома и слышит его. Затем, разувшись и аккуратно повесив пальто на вешалку, он, как ни в чем не бывало, пошел на кухню. Там он оставил пакеты. Из одного из пакетов Виктор достал шелестящую шоколадку с орехами. Виктор помнил, что Юрий на самом деле очень любит сладкое. К тому же глюкоза повышает уровень серотонина — гормона счастья. Сейчас Юрию как никому иному нужно поднять настроение. Разумеется, простая шоколадка не вылечит какую-нибудь душевную травму, но все равно «что-то» это лучше, чем «ничто». Виктор на носочках двинулся к комнате Юры с кухни, хотя пол немного поскрипывал. Дошел. Держа в руках вкусняшку для Юры, Виктор тихонько постучал в дверь его комнаты. Итог: ноль реакции. «Может он и правда ушел куда-нибудь?..», — снова взбрело Виктору в голову, — «А что, если он убежал?!». Он попытался открыть дверь, но она была заперта. — Юрий, я знаю, что ты в комнате. Открой дверь! — Виктор немного перепугался за подростка, а чтобы окончательно убедиться в его безопасности, начал лупить кулаками по двери. Стучал он сильно и громко до тех пор, пока не услышал знакомое ядовитое шипение. Виктор моментально перестал и прислонил голову к двери, чтобы хорошенько вслушаться. Он услышал тихий надвигающийся топот, который означал, что Юрий вот-вот откроет дверь. Но Виктор этого так и не дождался. — Я уже сказал тебе простыми словами: проваливай от сюда и никогда не возвращайся, — более-менее спокойно, но очень нервно произнес голос из комнаты. — Юрий! Я просто хочу с тобой поговорить. Ты же не собираешься разговаривать со мной через дверь? — Я вообще не собираюсь с тобой разговаривать. — Но я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не позволишь мне пообщаться с тобой. — Либо ты свалишь, либо я пришибу тебя. — Я понимаю, что ты зол на меня… — Я не зол, Виктор. Полуминутное молчание с обеих сторон. — Я тебя просто ненавижу! — удар в дверь с другой стороны. Сильный удар. Возможно, ногой. Виктор, прижавшийся лицом к двери, почувствовал эту отдачу и отпятился назад, немного пошатнувшись. Спустя долю минуты он услышал подходящий тихий плач, сопровождающийся хлюпаньем. Виктору и так становится не по себе, когда кто-либо плачет по какой-нибудь причине, а тут он просто беспомощен. Он не знает, что делать, потому что понимает, что любые слова будут пустым местом. Никифоров снова прижался к двери, когда услышал, что Юрий подавил в себе вырывающуюся истерику. Это конечно плохо, что он пытается сдерживать боль и слезы в себе, но так Виктор может хоть как-то критически мыслить и не винить себя во всем на свете. Глянув одним глазком в супер-тонкое отверстие между дверью и стеной, он не смог рассмотреть совершенно ничего. Ясно было то, что в комнате Юрия очень темно. Видимо ему легче в этой темноте. Легче от того, что он не может видеть ни других, ни себя. Мужчина медленно и легко сползал вниз, все еще прижимаясь к двери своей спиной. Он опрокинул голову назад и думал, что делать. Им обоим просто необходимо было поговорить, даже если они оба этого не хотят. — Как я понял, ты сегодня ничего не ел?.. — тихо спросил Виктор, зная, что Юрий все еще находится за дверью. Вероятно Плисецкий так же сидел на полу, подперевшись спиной к двери. Каким-то образом Никифоров это чувствовал. В ответ молчание. Опять. Виктор также решил не повторять свои слова. Он просто молча просунул в проем под дверью любимую шоколадку Юры. Снова прислушался, но ничего не услышал. Разве что урчание в животе у подростка, который уже наверняка успел заметить сладость. Прошло около двух минут того, как они молча сидели. Юрий просто хотел бы уже встать и лечь в кровать, накрывшись с головой одеялом, чтобы спрятаться от внешнего мира. Но он не мог этого сделать из-за некой причины. Возможно из-за того, что Виктор сидел возле двери и не собирался уходить до тех пор, пока Юрий не впустит его. Скорей всего Плисецкий ожидал того, пока услышит удаляющиеся шаги. Ему было бы спокойнее, если бы Виктор просто ушел домой, но нет же! «Вот упрямый козел», — хмуро произнес блондин у себя в голове. В какой-то момент Виктор наконец заерзал от радости, широко и счастливо раскрыв глаза. Он услышал шелест обертки. «Отлично, Юрий взял шоколадку! Можно считать, что пол дела на шаг разговора с ним — сделано». Виктор гордо заулыбался и встал, обтряхнув ладони. В добавок к этому, он услышал быстрое и жадное чавканье подростка, который уплетал лакомство за обе щеки. — Рад, что ты меня наконец послушал! ~ — весело обратился Виктор к юноше, — А теперь, пока ты немного подкрепишься, я приготовлю для нас обоих ужин. Я, между прочим, тоже ничего не ел. А теперь даже аппетит появился! С этими словами Виктор пружинистой походкой двинулся на кухню, изредка оборачиваясь, чтобы посмотреть на дверь в комнату Юры. Плисецкий же, услышав эти слова, замедлил темп поедания, остановился, а потом и вовсе выплюнул шоколадку. Глаз немного дернулся, а желудок продолжал издавать страшные звуки. «Черт, этот придурок издевается. Я же сказал ему отчаливать, какого хера он присосался ко мне?!» — Идиот, тупица, придурок, мудачье! Виктор, присвистывая себе какую-то песенку под нос, разбирал пакеты, доставая оттуда целую кучу всевозможных продуктов. Глаза разбегались, а Виктору очень хотелось приготовить Юрию что-нибудь вкусное, домашнее, уютное… И вот чем не вариант борщ? Все равно они сейчас в Японии, когда еще им доведется полакомиться блюдами русской народной кухни? — Решено, сварю Юрию борщ! — с энтузиазмом и огоньком в глазах сказал Никифоров, а затем принялся вымывать овощи. — Вспомнить бы, как его готовить… По идее, вариться он будет не менее двух часов. Виктор чесал затылок, по ходу вспоминая что надо резать, куда класть, в каких пропорциях добавлять и прочие вещи. — Ладно, зато потом вкуснее будет есть. Продолжая свою начатую готовку Виктор вдруг услышал активный шквал ругательств из комнаты Юрия, таких как: «Говнарь потлатый, засранец, вонючка, идиот, хрен моржовый! Чтоб его!». Потихоньку Виктор привыкал к агрессивному образу жизни своего младшего товарища. Ну, такой у него характер, что поделаешь? Сейчас его нужно подготовить к предстоящим переменами и оказать помощь, а уже потом перевоспитывать, чтобы не сделать все лишь хуже. Мужчина смущенно усмехнулся, покачал головой и вернулся к восстановлению рецепта в голове. ***** 19:15 Вот уже и спозднело, за окном уже давно темно. В связи с тем, что в городе проводилась профилактика и технические работы, фонари были отключены, так что улицу освещали только звезды. В доме Юрия свет горел только в одной комнате, а именно на кухне, где Виктор заканчивал с готовкой. Обычно, в темное время Юрий очень любил гулять на улице, но теперь ему и думать страшно о том, чтобы выйти из дома. Яков знает его адрес, знает время, когда Юрий мог бы выйти на улицу. Он знает о подростке все. Но порой Юрию казалось, что это просто паранойя. Яков по своей природе трусливый человек, вряд ли он бы преследовал Плисецкого. Но всякое бывает… Пока Юра лежал в кровати, убрав голову под подушку и сдавленно хныкая, Виктор подходил к комнате. Мужчина держал в руках поднос, на котором было две небольшие тарелки с борщом. Из-за занятости рук он легонько постукивал ногой по двери. — Извини, что так долго. Я принес нам ужин. Откроешь дверь? Виктор говорил как можно дружелюбнее и пытался создать атмосферу доверия, пусть даже между ними была помеха в виде этой несчастной двери. Юрий старался делать вид, что не слышал мужчину и прижал подушку к лицу еще сильнее. — Юрий, у меня есть еще одна шоколадка. Перед этими словами Плисецкий не устоял. С огромной неохотой он вынудил себя встать с кровати и со страдальческим лицом поплелся к двери. Виктор услышал шаги и отошел от двери чуть подальше, выпрямив спину и приготовив улыбку. — Входи, — сухо кинул находящийся в комнате после того, как раздался звук щелчка. — Ты не мог бы открыть сам? У меня руки заняты. — Заставил меня отпереть дверь, а теперь я еще и открывать ее должен для тебя? Обойдешься! Юрий кинул эти слова и шустро прибежал обратно к постели, запрыгнув на нее и спрятавшись в одеяло. Виктор цокнул. Он ощущал себя в роли родителя, который пытается угодить непослушному ребенку. Голубоглазый повторил ту же процедуру, что и с пакетами, когда заходил в дом. Поставил поднос, открыл дверь, а стоя на пороге увидел, как маленькое и беззащитное существо прячется от него в кровати, словно от монстра. — Я включу свет? — Не надо. — Но ты ведь не увидишь то, что будешь есть! — Просто поставь тарелку на стол, я поем, когда ты уйдешь. — Ну нет, Юрий, так не пойдет. Виктор вошел в комнату и попытался осмотреть ее, но была просто невообразимая темень, хоть глаз выколи. Ощущалось, что комнату стоит проветрить, так как было очень душно. Виктор поместил руку на стену, водя по ней в поисках выключателя. Нащупав его, он тут же клацнул по нему, после чего комнату озарило ярким светом. — Так намного лучше. Теперь приоткроем окно, чтобы дышать было легче, — выдал Виктор, поднимая с пола поднос. Он понес его к письменному столу, но внезапно в его плечо влетело что-то на большой скорости. — Раз приперся ко мне в дом и вводишь сюда свои правила, то хоть сделай свет тусклее, — проворчал обмотанный одеялом Юрий, после того как кинул в Виктора пультом-переключателем, который настраивал освещение. Еще немного, и брошенный пульт лишил бы парней ужина. Мужчина поставил поднос, обиженно потер плечо и послушался подростка. Подолгу выискивая нужную кнопку, он наконец нашел идеальный вариант освещения. В комнате был неяркий, мягкий свет, который был приятен для глаза. Теперь Юрий мог спокойно высунуться из-под одеяла и не страдать от яркости. Он слегка вытащил голову, но не полностью, а лишь наполовину, так, что видны были только глаза и волосы. Виктор увидел, что глаза паренька были красные. Видимо сосуды от слез полопались. А еще они были какие-то…пустые? Определенно пустые. От чего глядя в них Виктор и сам чувствовал опустошение внутри себя. Сочувственным взглядом он окинул Юрия, но подросток опять укрылся, чтобы ничего не видеть. Никифоров оставил столик и пошел к окну, чтобы открыть его. После открытия окна комнату тотчас же наполнил запах вечерней зимней свежести. Виктор глубоко вдохнул, выглядывая в окно и не увидев, что Юрий снова высунул лицо, чтобы хоть как-то перебить желание убежать на улицу. Его маленький нос улавливал прохладный запах свежести вперемешку с запахом еды. Виктор это увидел после того, как у подростка в который раз заурчало в животе. Виктор приятно улыбнулся этому. Пока чересчур горячий борщ остывал, Виктор решил взять плед и укрыть Юрия, чтобы тому было теплее, но не знал где он. Тогда он запланировал сменить тактику и забраться к Юре под одеяло, чтобы крепко обнять и согреть собой. Юрий сидел укутавшись в одеяло и не понимал, почему Виктор стоит и улыбается как идиот. — Ты можешь идти, раз принес…что-то там. Еще не знаю что ты принес, но пахнет вкусно. Но не обещаю, что съем это, — убедительно врал Юрий. — Глупый! Разве ты не увидел, что я принес две тарелки? — Ты хочешь, чтобы я растолстел как Кацудон? — Нет, я же говорил, что тоже голоден. Хочу разделить ужин вместе с тобой. С последними словами Виктор взял поднос и медленно понес к кровати, чтобы ничего не пролить. Юрий недоверчиво взял тарелку с подноса, когда Виктор поднес его. Виктор сделал так же, а затем отложил поднос в сторону. — Я присяду рядом? — Нет, — жестко бросил Юрий и шмыгнул носом. — Но я все равно сяду. Тогда я тебя вытисну и ты упадешь~ — Тогда я вылью этот борщ на тебя! — Сначала попробуй его, — усмехнулся Виктор и все же сел рядом с Юрой, когда тот немного подвинулся. Подросток пытался контролировать себя и не налететь на еду, но плохо сдерживался и, не успев распробовать как следует, живо уминал, громко хлюпая. Но заметив, что Виктор смотрит на него как «мамочка» сухо и без эмоций сказал: — Вкусно. Никифоров посмеялся и тоже отведал свой борщ. Вышло действительно неплохо и очень даже вкусно. В конце концов они доели и с полными животами раскинулись на постели. Она была довольно большая для одного человека, но как раз кстати для двух. Ели парни в молчаливой идиллии, которую время от времени нарушало шмыганье Плисецкого. Виктор думал, что Юрий успокоится в мирной обстановке, но кажется, этого оказалось недостаточно. Он почесал затылок и привстал, садясь затем на одну ногу. — И все же, я не знаю, как говорить об этом, но… Я…В общем, ну… Ты не единственный, с кем случалось подобное… И… Юрий тоже сел, все еще закутавшись в одеяло и не мог сообразить, что хочет сказать Виктор. — Видимо нужно просто обнять тебя. — Э-э, не лезь ко мне! Отвянь! — закричал Юрий, когда Виктор полез к нему с объятьями и со всей силы схватил старшего за нос. — Ладно, ладно, отпусти! Я не буду тебя обнимать, только успокойся и не плачь! — Да с чего ты взял, что я плачу?! — Ну… Ты шмыгаешь носом, значит все еще не можешь успокоиться. — А тебе не пришло в голову, что я мог простудиться? Вчера, между прочим, была не самая идеальная погода. При чем меня почти полностью раздели и бросили в мокрую лужу под градом! Виктор не додумался до этого, но принял слова подростка. Он одной рукой убрал челку с лица Юры, наклонился и коснулся губами его лба. Юрий сидел в ступоре. — И правда. У тебя очень горячий лоб, видимо температура. Прости, что я не понял сразу. Никифоров встал и пошел к выходу из комнаты. — Куда ты? — Я сейчас приду. Виктор бродил по всему дому и переворачивал вещи, лишь бы найти хоть что-то в этом доме. Как мужчина уже понял, в этом доме нет аптечки и лекарств. Интересно, когда Юрий болел, родители тоже никак не помогали ему? В конечном итоге Никифоров нашел какой-то плед, который по ощущениям был тонкий, но очень теплый. «То, что надо!», — подумал бывший фигурист. Перекинув плед на плечо, Виктор побежал на кухню, чтобы сделать чай с лимоном и имбирем. Это единственное, что есть в этом доме из народных средств против гриппа и других заболеваний. Сделав все быстро, как робот, Виктор вернулся в комнату. Юрий был очень бледным, а из носа вытекало что-то тягучее. Виктор быстренько достал из кармана шелковый платок и свободной рукой вытер нос «страдальца». — Выпей этот чай, он поднимет тебе иммунитет. Со мной ты быстро станешь как огурчик! Юрий сделал один глоток и поморщился. — Фу, он терпкий и горький! — Я не заставляю тебя пить все, хоть половину. Юрий что-то фыркнул в ответ и с нежеланием опять попытался выпить чай. Виктор не услышал, что ему ответил Юрий, но звук, который он издал, безумно умилял. Никифоров кропотливо накрыл сидящего подростка пледом, который в своем доме еще не находил даже тот. — Зачем ты все это делаешь? — Я хочу, чтобы ты доверял мне… Виктор мягко погладил Юрия по спине, но тот дернулся. Виктор сразу же убрал руку, но хоть Юре не нравилось, когда к нему прикасаются, он обнаружил, что рука Виктора очень теплая. — Как я могу тебе доверять, если ты не помог мне, когда мне это было действительно нужно? — Ты собираешься меня вечность этим мучить? Я же извинялся! Мне для тебя в догэдзу* упасть? Я могу, меня Юри научил! — безнадежно кричал Виктор, обильно жестикулируя. — Если ты мой телохранитель, ты должен был любой ценой добиться моей защиты! — Я…Я понимаю! Я знаю! Юрий, я клянусь, с этого момента все будет иначе! — Не будет! Я не хочу, чтобы ты был рядом со мной, потому что те, кому я доверяю, вечно делают мне больно! Юрий встал с кровати и выбрызгнул остатки чая на сидящего Виктора. Чай хоть и остыл, но все еще был горячим, хотя и не обжигающим. Виктор потрясенно сидел и смотрел на свой мокрый костюм. Тут же он встал и схватил Юрия за оба запястья, сжав их до побеления и одновременно толкая к стене, а затем прижимая к ней. Кружка сразу же выпала из рук на пол. — Не зли меня, Юрий, — злостно прошептал Виктор на ухо прижатому подростку, — Я хочу тебе помочь, но мое терпение не бесконечное. Я не собираюсь терпеть эти выходки. Сердце Плисецкого вмиг застучало с огромной скоростью, как у испуганного кролика. Он во всю ширь распахнул глаза, что выглядело очень красиво, но не для него самого. Он ускоренно задышал, а его колени задрожали. — Юрий? Виктор забеспокоился и ослабил нажим. Подросток пребывал в немой истерике и жадно хватал воздух, между тем у него упало давление и закружилась голова. Виктор испуганно отпустил Юрия, но тот сразу же упал. Благо, Виктор успел подхватить это обмякшее слабое тело. — Юрий, не бойся! Мне очень жаль! Успокойся! Все нормально? — тревожно расспрашивал Никифоров, одновременно с чем легонько ударял Юрия по обеим щекам, чтобы тот пришел в себя. Наверняка такая реакция была вызвана тем, что Юрий опять вспомнил как начиналось все до того, как Яков его изнасиловал. Виктор взял Юрия на руки и не был удивлен тем, что подросток легкий как пушинка. Он понес его к кровати и аккуратно положил. Затем достал из кармана шоколадку и положил рядом с подушкой. — Значит так, сегодня я ночую у тебя. Отдыхай. У тебя упало давление, съешь шоколад и поспи. Юрий уже был в таком состоянии, что не реагировал на слова Виктора. Мужчина поднял кружку и пошел к двери. Стоя на пороге комнаты он выключил свет и посмотрел на Юрия безысходным взглядом. «По плохому с ним сейчас нельзя, а по хорошему он не хочет… Что же мне с ним делать?..» С этой мыслью Виктор вздохнул и закрыл дверь, направляясь в зал, чтобы расстелить себе на диване. Сейчас его задача конкретно не испортить все.