Иллюзия

Дилан Темнота опустилась на маленький город. Последний месяц зимы подходил к концу, и на улице заметно теплело. Чувствовалось скорейшее приближение весны. Совсем скоро она окутает город в свои сети, и расцветут яркие бутоны цветов, распустятся зеленые листья деревьев. Подул легкий прохладный вечерний ветер, и я обнял себя за плечи покрепче, пытаясь согреться. Сидя на крыше своего дома, вход на которую ведет через чердак, в полном одиночестве, разглядывал фото Джо, сделанное на телефон, когда мы смотрели на ночное небо, усевшись на подоконнике ее окна. Я вспоминал, как вечерами мы сидели, крепко прижавшись друг к другу, рассматривая ярко-сияющие звезды на ночном небе. Когда же звезд не было, мы любили наблюдать, как садится солнце. Мы любили закаты. Жаль, что больше нам не удастся насладиться любимыми моментами. Как жаль, что я больше не возьму Джо за руку, не прижмусь к ней, не почувствую тепло ее тела, биение ее сердца, не услышу ее громкий звонкий смех, не почувствую ее нежных прикосновений, не испытаю ее искренних поцелуев. Увидев проходящую мимо моего дома влюбленную пару, шмыгнул носом и выдавил слабую кривую улыбку. В голове пронеслась ракета с воспоминаниями, нещадно оставляя за собой следы боли и отчаяния. Джо осталась лишь воспоминанием. Моя Джо… Не в силах больше думать о ней я спустился в свою комнату, упал на застеленную кровать и попытался уснуть. Поначалу часы тянулись бесконечно долго, я ворочался по всей кровати, но сон не спешил овладеть моим телом, когда же наконец-таки удалось заснуть, меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Оливия. После этого звонка время стало лететь с бешенной скоростью, и я даже не понял, что уже наступил вечер и нужно было ехать «спасать» брата Лив. Я чувствовал себя настолько опустошенным, потерявшим всякий интерес к жизни, что просто на автомате, будто так и должно быть, проник в комнату родителей, открыл сейф отца (мог бы и умнее придумать что-нибудь, а не делать кодом от сейфа цифры моего дня рождения, не думал, что он его вообще помнит), взял нужную сумму денег и так же спокойно покинул дом. Все дальнейшие события не имели для меня хоть какого-то малейшего значения, поскольку я находился словно в тумане и рассеял его только на вечеринке Майки, когда на противоположной стороне гостиной, на кухне, заметил стоящую рядом с Майки Джо, смотревшую на меня безумными, потерянными глазами. … Она отчаянно любила танцевать. То, как Джо выполняла различные сложные элементы в танце, зачаровывало меня. Мне еще никогда прежде не приходилось видеть с каким обожанием, с какой преданностью к делу девушка занималась любимым увлечением. Она вся светилась. И эти лучи радости и счастья не могли не завлечь меня в ее общество. Испуганная, замкнувшаяся в себе от страха и боли Джоанна в эти моменты была совершенной противоположностью: открытой, безудержной, счастливой, улыбающейся Джо. Я не мог отвести глаз от ее улыбки, которую видел очень редко в силу непонятных и незнакомых мне обстоятельств. Наблюдая за Джоанной я улыбался, очарованный ее игрой пластичного тела (она рассказывала мне, что в детстве занималась гимнастикой, но бросила ради волейбола). Коричневые волнистые волосы разлетались от легких движений головы в стороны в такт играющей музыке, словно трепыхание шелковой ткани от прикосновения. Ее белоснежная детская улыбка не сходила с лица. Она могла заставить любого человека, погрязшего в омут проблем и переживаний улыбнуться и на миг забыть обо всем, что его тревожит. Она казалась такой чистой и невинной, словно ее ничто и никогда не беспокоило в суровой жизни. Кажется, в такие моменты Джо даже не знала, что такое печаль. Митчелл наслаждалась каждой прожитой минутой. Я видел, как она любит жизнь. - Здесь очень жарко, - запыхавшись от долгого танца, промолвила Джо, приближаясь ко мне. Неотрывно смотря в мои глаза, она обвила руками мою шею и коснулась кончиком своего носа моего. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками быстрого биения двух сердец. Моя рука сделала плавное движение по ее спине, прижимая стройное тело к себе. - Ты устроила этот пожар, - прошептал я, обдувая дыханием ее ухо и волосы, что бессовестно падали на него, выбившись из заплетенного хвоста, - поэтому здесь так жарко. Я затаил дыхание от нежного прикосновения ее ладоней к моим плечам, от знакомого и опьяняющего запаха свежей малины, исходившего от ее кожи. Я был не в силах смотреть в глаза цвета лесного ореха и поэтому закрыл свои, пытаясь бороться с диким желанием поцеловать ее так, как никогда и никто не целовал. Когда она запечатлела нежнейший поцелуй на моей щеке, страстное желание, вырастающее из самых глубин, чуть не разорвало мне грудь, и я припал к Джо, наслаждаясь восхитительными мурашками, бегущими по моей коже от ее губ. Потом она прижалась к моему лбу своим. Она закрыла глаза, и мы замерли, едва дыша и вместе с воздухом впитывая друг друга. Меня переполняла нестерпимая жажда, только усиливающаяся от взаимности. - Дилан, - прошептала Джоанна. Она застонала и мягко скользнула своим лбом по моему, ее нос задел мою щеку, прошелся от скулы до подбородка и уткнулся мне в шею. Я задержал дыхание, выжидая. Ее горячие губы коснулись кожи. - Я тебя люблю, - в перерывах между поцелуями произнесла Джо. Я сдавил ее талию, и заглянул в глаза, ставшие почти черные от обжигающего жара. От этих слов мурашки разбежались по всему моему телу. Я не произнес ей ответных слов. Не знаю почему. Хотя чувствовал, что люблю больше жизни. И она это знала, просто боялась в это поверить, закрываясь в своем мирке, полного страха и ужаса. Ее спина впечаталась в стену, и я вжал ее в нее еще крепче. Она задрала свои ноги выше и обхватила ими мою спину, принимая мою власть. Стоп! Хватит! Слишком больно! Воспоминания – страшная вещь. Насколько бы они не были счастливыми, все равно приносят с собой огромную чашу боли. Даже спустя большой промежуток времени. Вдох. Пульс учащается. Тело предательски начинает дрожать. Выдох. От нехватки кислорода я начинаю задыхаться. Джо растерянно смотрит на меня, а я не могу пошевелиться. Где-то глубоко в туманном сознании до меня доносятся звуки знакомого голоса. И тут я понимаю, что лучшего шанса мне не представиться. Окидываю взглядом Оливию, обеспокоенную моим странным поведением, и накрываю ее губы своими. Сердце разбивается на тысячи мелких осколков. Победа? Нет! Поражение. Желал причинить боль Джоанне, а в конечном итоге, нанес сокрушительный удар самому себе. Оливия отстраняется от меня с истерическим криком прекратить весь этот… спектакль? Думаете, это подходящее слово? Мне кажется, да. Уверен, что Оливия так же описала всю ситуацию, которую мы с ней создали. Она продолжает мне что-то говорить, но я попросту ее не слышу. Мой разум далеко за пределами ясного сознания. Я продолжаю опустошать бутылку водки, чувствуя, как и без того пьяное состояние доставляет мне все больший дискомфорт в моем теле. Когда Оливия уходит, я делаю очередной большой глоток алкоголя и подхожу к столу, набитому бутылками с различным алкоголем, стаканами полными и пустыми, остатками закуски и еще всякой дрянью. Ставлю полупустую бутылку на пол, шмыгаю носом, подавляя возможность слезам вырваться наружу и с душераздирающим криком начинаю сбрасывать все находившееся на столе на пол. Опрокидываю его, продолжая кричать, перехожу к очередному столу и повторяю свои действия. Бутылки со звоном падают, разбиваясь на мелкие и большие осколки. Я хватаю стоящий рядом с окном стул и с размаха, ударяю об стену, заставляя его щепки разлететься по всей гостиной. Брайан и Том, схватившие меня за руки, попытались успокоить и вывести на улицу, но мне удалось вырваться. - Дилан, прекрати. Посмотри, что ты натворил? – закричал то ли Брайан, то ли Том, я не знаю, а может вообще кто-то другой. – Что с тобой, друг? – продолжал задавать вопросы кто-то из парней. Я окинул их потерянным, пьяным взглядом, ничего не сказав, взял бутылку с остатками водки и вышел на улицу. Вся толпа ринулась за мной. Не понимаю только зачем? Да и плевать. Во мне кипела злость, переходящая в ярость, в сгустке с болью, которую причинили мне: и Крис, черт бы его побрал, каким бы он не был кретином, я все равно его любил, и мать, которая после смерти брата забросила себя и свою семью, и отец, которому никогда не было дела до нас – своей семьи, а я ведь всю жизнь ждал, что он хотя бы раз зайдет ко мне в комнату перед сном, пожелает доброй ночи и оставит теплый отцовский поцелуй на лбу, и Дэн, отчаянно пытавшийся помешать мне быть с Джо и любить ее, и Лив, которая не смогла до конца сыграть свою роль, и Джо, оттолкнувшая меня от себя, не давшая даже шанса поговорить с ней и сказать, что мне плевать на то, что она натворила (ведь я ее люблю всем сердцем), и я сам, натворивший и причинивший своим близким столько дерьма. Ни на кого нельзя положиться в этой гребаной жизни. Вокруг столько вранья, что живот сводит от гнева от того, что я не в силах это изменить, ведь сам вхожу в число лживых людей. Но напоследок ведь можно закатить концерт? Все же этого ждут. Вон сколько людей собралось во дворе, чтобы посмотреть, что я вытворю в эту минуту. Так и слышу их режущие мой слух голоса. «Дилан Уилсон напился. Дилан Уилсон сошел с ума. Зачем он устроил беспорядок? Что с ним случилось? Это из-за Оливии? Или из-за Джо?» Закроем выступление пламенной неподготовленной речью, льющейся из уст сумасшедшего пьяного парня. - Вы все лицемерные, лживые людишки… На чувства близких людей вам наплевать… - я кричал, выпивая алкоголь из бутылки, пятясь назад на дорогу. Хочу покинуть это место. – Так будьте же вы все… Краем глаза последнее, что успел заметить, яркий белый свет… Удар. Правый бок тела горит огнем. Я ощущаю невесомость, но всего лишь несколько секунд. Затем падаю на капот автомобиля, а голова пробивает лобовое стекло. Чувствую, как осколки вонзаются в кожу, доставляя острую боль. Слышу звон разбивающегося стекла. Наверно, это моя бутылка. Машина резко останавливается, и я с глухим грохотом падаю на темный асфальт, разбрызгивая капли крови по нему. Он холодный. Ощущаю его холод левой стороной своего лица. Приятно, он приглушает сильную боль в голове. Крик. Вокруг все начинает вращаться. Я пытаюсь приподняться, но у меня ничего не выходит. Если честно, мне даже рукой не удается пошевелить. Закрываю глаза, чтобы притупить дикую боль. Не получается. Слышу приближающиеся шаги. От стука обуви по асфальту боль усиливается в разы сильнее. Прекратите бегать! Джо. Она падает рядом со мной, раздирая колени, причиняя себе боль. Но Джоанна не чувствует, не обращает внимания. Переворачивает меня на спину и притягивает к себе, укладывая мою голову к себе на колени. Глупышка. Испачкаешься же. Вижу склонившегося надо мной незнакомого мужчину и рядом Майки, держащего возле уха телефон. В моих ушах стоит громкий звон, но мне удается услышать обрывки некоторых фраз. Скорая… авария… сбили… адрес… Джо. Моя милая Джо. Любимая Джо. Мне очень хочется взять ее за руку, крепко сжать в своей и никогда больше не отпускать. Но пока я могу только смотреть в ее шоколадные глаза, из которых стекают крупные соленые слезы, падающие мне на лицо. Некоторые я смог почувствовать на вкус. Они вкуснее, чем кровь, стекающая по моей щеке. Я смотрю в лицо Джо, склонившееся надо мной, и мне хочется улыбаться. Хочется сказать столько слов, которых я не успел сказать. А может сейчас тот самый момент, вдруг его больше не будет? Вдруг я вижу ее прекрасные глаза в последний раз? А она так и не узнает, как сильно я люблю ее. - Дилан… - шепчет она дрожащим голосом, и ее слеза снова падает мне на щеку. Обхватив руками мое лицо, она нежно большими пальчиками гладит его, проговаривая мое имя словно заклинание. – Дилан… Дилан… Дилан… Боль усиливается не только в голове, но и в правой стороне моего тела. Мне становится тяжело дышать; слышу слабый хрип вместо своего голоса. - Джо… - произношу ее имя, но Джо прикладывает палец к моим губам, призывая замолчать. - Не говори ничего, Дилан. Скорая уже в пути. Все будет хорошо. - Джо… П-п-прости меня, - выдавливаю из себя. – Если бы… ты… только… знала… как… мне… жаль… Делаю вдох. Он дается мне тяжело, но я справляюсь с болью. - Ни одну… девушку… в своей… жизни… я… так… не… любил… как тебя… Ты… лучшее… что случилось… со мной… - Дилан! - Не… п-перебивай… - Вдох-выдох. – Я не хотел причинять тебе боль. Я… я совершил глупость и… отплатил за нее этой… а-аварией, - я попытался выдавить что-то похожее на улыбку. Джо подняла голову к небу, борясь с удушающими слезами, затем снова взглянула на меня. – Между мной и… и Оливией… ничего не было… только…поцелуй… Боль с новой силой пронзает мои ребра. Голова идет кругом, а звон в ушах становится еще громче. Чувствую, как последние силы начинают покидать меня. Пелена темноты окутывает меня, поглощая за собой в свои мрачные сети. - Боже… если бы ты знала… как я сожалею… Я всегда любил… только одну… девушку… тебя… Джо Митчелл, ты любовь всей моей жизни… П-п-прости меня, - мои глаза закрылись, я больше не мог сопротивляться. – Я люблю тебя, - шепотом произнесли мои губы, давая боли заковать в свои цепи. Я не слышал больше ничего. Мрак захватил меня в свой мир, ломая ребра от острой боли, заглушая стук сердцебиения, уменьшая пульс. Единственное, что донеслось до моего потухающего сознания – это звук сирены скорой помощи. Далее наступило забвение.

Раненый стрелой амура Ромео в пустом темном зале, за тебя твои глаза мне все тогда сказали…