№ 3
5 января 2013 г. в 22:02
Пока Куроко бегал вокруг шеста, Акаши сидел в зале и что-то чертил в блокноте. Кисе забрался под сидение, хотя куда там, это сидение забралось на него. Аомине сладко храпел на сцене, пока Мидорима пристегивал наручниками к шесту Мурасакибару. «Почему на сцене стоит шест?», — спросите вы. Он тут с прошлого спектакля про пожарных.
Режиссер все это время лежал на коврике и, свернувшись калачиком, подпевал Харе Кришне. Прохожие косились на него с намерением пнуть, но нога как-то не поднималась. Какой-то очень умный ребенок подкинул ему мелочи, но режиссера это оскорбило, собрав все деньги в карман, он наорал на него с помощью все той же Кришны.
— Сегодня выступление! И вы хотите сказать, что готовы? — нервы у мужчины окончательно расшатались и укатились под сиденье к Рёте.
— А вы хотите сказать, что нет? — Сейджуро отложил блокнот, поправил юбку и вышел на сцену, жестом приказав Шинтаро убирать все свои игрушки, а Куроко перестать на них пялиться. — Скоро начнется представление, и не дай бог вы все испортите.
— А что тогда будет? — капитан отшатнулся. «Фантом» появился из-под его ног, смотря на него снизу вверх.
— Я накажу тебя.
— Тогда ладно, — шепнул «призрак» и, сев подальше от сцены, стал точить топор.
Только Атсуши заметил, чем занимается Куроко, сглотнув, он чуть не подавился пончиком.
— Дайки, где твой чепчик? — Акаши задрал коротенькую юбочку, пнув аса, который пытался натянуть на себя наряд бабули.
Выходило у него это плохо, сначала никак не хотел застегиваться лифчик, плюнув, он застегнул его степлером. А какая ночнушка без панталонов? Вот тут проблем у него не возникло, эта замечательная вещь прекрасно сидела на мускулистых темных ногах форварда. Ночнушка налезла с трудом, даже порвалась кое-где, вечно таскающий в своей сумке все подряд Акаши, подал ему нитку с иголкой. А что? Зря он с собой что ли ножницы таскает?
— Ты издеваешься? Как я это зашью? — Дайки зашипел на капитана, тыкая иголкой в его сторону.
— Ты же бабку играешь, включи мозги и практикуйся, — помахав белоснежным платочком, Сейджуро зажал Куроко в угол.
— Акаши-кун, это что, ролевые игры? — парень невинно захлопал ресничками. — Тогда я буду сверху.
— Почему? — ничего не понимающий Акаши уставился на «фантома», потом на свой костюм. «Беги Акаши, беги» — подсказывал ему внутренний голос, но он не послушался. Шаловливые ручки голубоволосого паренька полезли ему под юбку, нащупывая упругие ягодицы.
— Мидо-чин?
— Что?
— Может, поможем ему? — Атсуши нервно поглядывал на капитана, которого утащили в закулисье.
Мидорима оторвался своего увлекательного занятия, протерев губы салфеткой.
— Сам справится.
Блондин повернулся так и эдак. Нет, ему что-то не нравилось в его образе. Роль мамы совсем не подходила для него. Безвкусные наряды полнили Рёту, он ведь модель, а не какой-то дешевый актеришка. Хотя, он должен был признать, что парик очень подходил к его лицу: длинные светлые волосы заплетены в «корзиночку», а по бокам торчали несколько прядок. «Подражатель» как раз собирался выходить, когда его резко схватили сзади, закрыв рот рукой.
— Кисе, долго ты будешь от меня бегать? — голос темнокожего парня заставил Рёту задрожать всем телом. Он хотел большего, чтобы этот змей искуситель залез к нему под юбку и похозяйничал там.
— Да-а-а, — застонал Кисе, извиваясь в сильных руках Дайки.
Сто раз повторять ему не было нужды, повернув «копировальщика» к себе лицом, он уставился ему в глаза, желая увидеть там возбуждение вперемешку со страстью. Но Кисе, оглядев темнокожего с ног до головы, забился в угол.
— Эй, Кисе, ты чего? — Дайки дотронулся до плеча модели.
— Меня чуть не изнасиловала собственная мама.
— Что?
— Уйди, несчастная, инцест с пожилыми людьми здесь запрещен. Это сказка для детей, — скороговоркой проговорил Рёта, хватая свою корзинку.
***
21:00
Начало спектакля.
Сцена номер один.
Небольшой домик, вокруг которого бегала «девочка». Перепрыгивая с одной ножки на другую, она собирала воображаемые одуванчики. Вдруг девочку позвала мама:
— Доченька, отнеси эти булочки* бабушке.
— Мам, а почему бабушка сама не придет?
— Она ведь старенькая, — вздыхает женщина, поправив фартучек.
— А по-моему, она ленивая, — девочка в красной накидке качает головой.
— Всё, не болтай, иди.
— Хорошо, матушка.
Девочка несется по полю:
— А-а-а, в Африке реки вот такой ширины. А-а-а, в Африке горы вот такой вышины. А-а-а, крокодилы идиот… бегемоты. А-а-а…
-Девочка, а, девочка, куда бежишь? — на сцену выпрыгивает волк с леденцом во рту.
*Из-за кулис*
— Леденец вытащи, оболтус!
— Пускай сосет.
— Он все испортит.
— А я говорю, пускай сосет.
— Мидорима-чи!
— Ой, волк! Мне сказали, чтобы я с незнакомыми животными не разговаривала, так что, я пойду, — проговорила девочка, прищурив свои разноцветные глаза.
— А куда ты идешь?
— К бабуле.
— Зачем? — волк косится на корзину в руках у девочки.
— Булки несу, не видишь?
— Фи, а сладкого нет?
— Нет.
— Ну, я тогда пошел, — махнув рукой, волк скрылся за шторами.
Снова из-за кулис:
— Идиот, куда ты пошел?!
Хлоп.
— Сам ты идиот.
Тук. Тук.
— Кто там? — спрашивают через дверь мужским баритоном.
— Это я, твоя внучка. Открывай по-хорошему, бабуля, — кричит девочка в красной мантии.
— А, потяни за ху… веревочку и дверь откроется.
Девочка вошла в комнату, присела возле бабушки на кровать и давай спрашивать:
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие уши?
— Это чтобы лучше тебя слышать, — ответила бабуля.
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?
— Хватит задавать тупые вопросы! — из-за кулис шикнули. — Ой прости, это чтобы лучше видеть тебя, дитя мое.
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?
В следующую секунду, шкаф рядом с ними зашатался, и оттуда выползла настоящая бабуля с чепчиком. Лжебабушка встала во весь рост, и как даст оплеуху другой. На сцену выбежала матушка, склонившись над бабулей, она похлопала её по щечкам.
— Бабулю убили! Рано, рано вылезла, — запричитала блондинка.
За кулисами
— Всё, ухожу.
— Куда вы, режиссер?
— Пускай идет. Закончим по-своему.
— А-а, Куроко-чи, топор острый! — прижимая к себе темнокожую бабулю, блондинка пыталась остановить дровосека.
— Зачем нам вспарывать волка? Бабуля же жива! — другой дровосек тем временем со своим топором, надвигался на красную шапочку.
— По сценарию волка надо резать, — спокойно ответил голубоволосый.
— Да кто такое сказал?! — кто-то выкрикнул из зала, прежде, чем мимо него не пролетело два топора.
А вы как думаете, какой конец у этой сказки?
Все помнят, что у Акаши аллергия на пирожки.