Васильковый цвет

      Солнце стояло высоко в небе и светило прямо в глаза, чем очень мешало девушке выстрелить из лука. Капельки пота проступали на её лбу, иногда стекая по тонким чёрным бровям. Она стояла неподвижно, выслеживая странное существо, находящееся меж двух высоких деревьев. И хоть выглядело оно весьма дружелюбно, в его хитрых тёмных глазах отражалось много коварства, казалось, он мог в любой момент превратиться из безобидного пухленького существа в огромное чудище, которое съест вас и даже не заметит. Существо также замерло, хотя и не видело нашу лучницу. Короткая светлая шерсть обдувалась лёгким ветерком, но всю идиллию прервал свист стрелы, которая попала в дерево. Оно быстро развернулось, и случилось то, о чём мы могли догадываться: пасть широко открылась, издавая громкий рёв, глаза стали наливаться алым цветом, хотя было это почти незаметно. Оно увидело девушку, которая нервно вытаскивала вторую стрелу из потёртого колчана, и устремилось в её сторону…        — Чёрт, давай уже! — она натягивает тетиву и пытается прицелиться. — Давай, ты должна попасть! — говорит она сама себе. Рука разжимается, и с прежним свистом стрела вылетает и падает прямо у ног монстра. Руки начинают дрожать, она достает третью стрелу; Натягивает, целится, свист… Стрела пролетает в сантиметре над головой ревущего создания, срезав ему несколько волосков. Да, везения этой девушке явно не занимать…        — Оно уже близко, прошу, давай же, давай! — даже в воздухе чувствовалось, как бьётся её сердце, ведь её с противником разделяли от силы метров пятнадцать. — Так, спокойно, ты сможешь. — выстрел. Стрела попала ровно в глаз, противник был повержен и с грохотом упал на землю, а за ним упала и обессиленная Амая — наша амазонка, если можно её так назвать…       Она лежала на сочной зелёной траве, солнце всё так же светило прямо в её серые глаза, которые она всегда считала уродливыми и некрасивыми. Она прикрыла их рукой, но для чего? Чтобы защититься от света или чтобы скрыть их? Немного отдышавшись, Амая поднялась на ноги. Мимо лица с громким жужжанием пролетела стрекоза. Из-за неожиданности девушку даже отдёрнуло назад. Она подошла к мёртвому полукабану-полумедведю и вытащила стрелу. Рядом лежал маленький мешочек бледно-коричневого цвета. Она подобрала его и раскрыла. В нём лежала горстка медных монеток и клочок шерсти, как у того «кабадведя». После этого труп растворился в воздухе.        — Ну, думаю, на сегодня хватит. — проведя по лбу тонкой рукой, сказала она.       Через мгновенье на её руке высветилась панель с подсвеченными кнопками. Указательным пальцем, на котором виднелась маленькая мозоль, она нажала на кнопку выхода и мир постепенно стал тускнеть.

***

      Амая сняла с себя чёрные с множеством разных кнопок очки, которые чем-то напоминали маску аквалангиста, и привстала с кровати. Её движение сопровождалось глухим скрипом пружин. Надев лиловые тапочки, девушка устремилась на кухню, где наспех заварила чай в своей любимой кружке с маленьким котиком, обнимающим рыбку, но, так и не допив напиток, отправилась в свою комнату, а после, прихватив несколько тетрадок и разноцветный пенал, закинула всё в маленькую чёрную сумку и побежала в университет на курсы японского языка, ведь она училась на журналиста, а с грамматикой дело было плохо.        — Блин, это так круто! Я и не знала, что игры могут быть такими интересными! Ведь это почти вторая жизнь! — она шла по оживлённой улице и была рада, словно ребёнок, которому купили желанную побрякушку.       Но улыбка продержалась на её лице недолго: видимо, слишком погрузившись в свои мысли, она не заметила рекламный стенд, в который врезалась. Сумка упала с плеча, всё содержимое посыпалось на тротуар, где её вещи благополучно топтали прохожие, даже не обращая внимания. Амая всеми силами пыталась собрать то, что ещё уцелело.       Она опоздала на занятие всего на двадцать минут, однако её растрепанный вид, — розоватый синяк на левом боку лба, колготки, на которых пошла стрелка, пыльная сумка, из которой торчала разодранная зелёная тетрадь — только усугубил её положение. Все снова смеялись над ней, даже преподаватель. Прикрыв одной рукой лицо, она молча побежала к свободному месту на последнем ряду, где сидела, еле сдерживая слезы.