***
Они почти не говорили во время того, как шли в комнату Юри. Их взгляды встретились, пока они ехали в лифте, и Юри почувствовал, как у него в животе скручивается в узел предвкушение и волнение. Мы это сделаем и Ох, блять, а что именно мы сделаем? Виктор смотрел на него спокойно, будто бы он ожидал, что у Юри все будет под контролем. Юри не был ослеплен паникой, когда они все-таки добрались до его комнаты, но был очень близок к этому. Его сердце быстро и тяжело билось в груди. Он уже начал представлять, как Виктор будет смеяться над ним — Боже, Виктор почему-то считал его горячим, а он, на самом деле, был обыкновенным, и все это было ошибкой, и скоро Виктор это поймет… Он открыл дверь, затащил внутрь Никифорова и потянулся за поцелуем, в панике закрыв глаза. Виктор отстранился и положил палец на губы Юри. — Подожди. До того, как мы начнем, у меня есть… Я могу сначала кое-что тебе сказать? Я не отступаю назад. Я хочу… всего. Но… Но все уже пошло не так, и Юри не мог предотвратить этого. — Конечно, — кивнул он. У него в комнате не было дивана, только кровать. Они сели на нее, и Виктор достал свой телефон. — Тем вечером я показывал тебе фотографии Санкт-Петербурга, и Маккачина, и своего дома, и… И я пропустил самые важные для меня фото. Я могу в начале показать тебе их? Что угодно, чтобы оттянуть неизбежное разочарование Виктора. — Конечно. Виктор разблокировал телефон и зашел в фотогалерею, открывая какую-то папку. Его лицо было покрасневшим и очень милым — он нервничал, подумал Юри, почему бы Виктор мог нервничать? Он передал ему телефон. — Вот. Начни здесь. Юри смотрел на собственное лицо, такое покрасневшее и уверенное, прямо перед камерой. Он вздрогнул. — Что? Что это? — Банкет на Гран-При, конечно же, — ответил Виктор смущенно. — Я… Я не знаю, заметил ли ты, как меня сегодня дразнили друзья на обеде. Но… Знаешь… — Он говорил уже почти шепотом. — Ты… Не только ты здесь девственник. — Что?! Но как? — Огромный страх проиграть, когда я был моложе, — начал Никифоров. — А затем… Много работы и факт того, что, когда я сближался с кем-то, я слышал только 'Боже, у тебя столько синяков. Ты так устал. Тебе нужно взять перерыв'. Пфф. Я не хотел заниматься сексом с кем-то, кто не понимал меня, так что получилось, что я ждал того, кто будет понимать фигурное катание. — Но ты же Виктор Никифоров, самый сексуальный мужчина в мире, — произнес Юри. Виктор только слабо усмехнулся. — Я же говорил, что я лжец. И, знаешь, тем вечером, после короткой программы, когда я показывал тебе фото Маккачина? — На самом деле, это было и правда весело. — Я хотел заняться чем-то другим, — вздохнул Виктор. — Но я струсил. Глубоко внутри я был рад, что сегодня выиграл ты, потому что это сняло с меня определенный груз. — Но ты же знаменитый сердцеед! Журналисты писали огромные статьи о твоих любовных похождениях. Виктор опустил голову ниже. — Прости, что тогда прочитал тебе лекцию о стандартах и потере девственности. Не мне об этом говорить. — Все нормально, — Юри притянул его ближе. — Я просто хотел думать, что когда я буду отдавать тебе свою, это будет значить что-то для тебя. Я не хотел говорить тебе, как себя вести или о чем думать. Мне, правда, плевать на твое прошлое. Я хотел тебя, когда думал, что ты плейбой. — Стой, ты думал, что я был плейбоем? — Юри в шоке смотрел на него. — Откуда у тебя вообще такая идея возникла? — Банкет на Гран-При, — Виктор указал на телефон. — Мы отвлеклись. Я говорил тебе о том, как я это все видел. На чем мы остановились? Точно. Я ждал того самого человека. А потом ты подошел ко мне и моим друзьям, пьяный до чертиков, на банкете. Юри моргнул и посмотрел на фотографию самого себя на телефоне. Вот он, весь красный — дурацкий азиатский румянец — и определенно пьяный, держащий в руке бокал шампанского. — Я сделал что? Виктор не заметил его шока. — Знаю, — у мужчины вырвался мягкий смешок. — Ты подошел к нам, весь такой горячий. И ты сказал, 'Юрий Плисецкий, ты маленький говнюк, если ты думаешь, что лучше меня, тогда давай устроим танцевальный баттл'. Виктор считал его горячим? — Я сделал это? — Это было так круто, — Виктор счастливо вздохнул. — В начале, я попытался вас обоих успокоить. Но ты взглянул на меня и сказал 'Просто потому что у тебя классная задница, я не сдамся. Испытай меня, Виктор'. — О, Боже. Нет. Я так и сказал? На банкете? Перед всеми? — Это самое лучшее, что когда-либо происходило на каком-либо банкете. — Виктор, все еще со счастливой улыбкой, листал фото. — Вот, — произнес он. — вот, это момент, когда я спросил, кто ты, а ты ответил 'Кацуки Юри, и лучше тебе не забывать это имя снова'. — Господи, мне конец. — Это заняло у меня… минут пятнадцать? Виктор пролистал фотографии, удовлетворенно бормоча что-то о Юри и о том, как они веселились. Были реальные доказательства того, что произошло, хоть Юри сам этого и не помнил. Но вот он, изображающий рога, пока Виктор размахивал пиджаком, как красным плащом. — Вот, — снова заговорил Виктор. — Это момент, когда я понял, что хочу, чтобы это был ты. Больше фотографий — Юри, наклоняющий Виктора; Юри, крепко держащий Виктора за ногу. Ох, твою мать. Это шест? А он сам в нижнем белье? Перед всеми этими шишками фигурного катания? Как кто-то вообще позволил этому произойти? Почему никто его не остановил? — Вот, — голос Виктора стал ниже. — На том фото я знал, что это должен быть ты. Это? Это момент, когда я понял, что это обязан быть ты. Я знал, что никто другой не подойдет. Я хотел, чтобы ты касался меня. Чтобы я чувствовал твои бедра, прижимающиеся к моим. Чтобы твой рот… — О, Боже. — Юри уронил голову на руки. Виктор отстранился, рассматривая его. — Это низко? Знаю, наверное, звучит совсем низко. В смысле, ты невероятно сексуальный, но дело было не только в этом. Это была прекрасная связь между нами, знаешь? Скажи, что ты тоже ее почувствовал. Хотя бы немного. Мужчина смотрел на него с такой надеждой. Юри не мог разбить ему сердце. Но и лгать он ему тоже не мог. — Виктор, — проговорил он медленно. — Прости. Я был так пьян. Я не помню абсолютно ничего. Наступила гробовая тишина. Виктор побледнел. — Ты… ничего… не помнишь… — Я помню, как пришел на банкет. Пялился на тебя. Пил. Потом отправился в свою комнату и проснулся с ужасной головной болью. — Подожди, — Виктор застыл на месте. — То есть, ты думал, что я просто подошел к тебе в лобби отеля, до этого никогда не общавшись с тобой, и заявил, что ты пойдешь на ужин со мной? — Примерно так, — кивнул Юри. — Так все и было. — Когда ты сказал, что мы ни разу не говорили, вот что ты имел в виду. Ты не пытался поставить меня на место. Ты действительно имел в виду, что мы с тобой до этого никогда не разговаривали. — Да, именно. Виктор начал ходить по комнате, качая головой. — А потом все мои друзья говорили, какой ты уверенный и настойчивый… Ты не думал, что это было странно? — Это было очень странно, если честно. Я тебе так и сказал. А ты мне не поверил. — Я сказал, что следил за инстаграммом Пхичита ради новостей о тебе, а ты не задумывался, почему? — Я задумывался, почему, но ты же Виктор Никифоров. Ты любишь удивлять людей. Я был очень удивлен, так что это казалось очень в твоем стиле. Виктор повернулся к нему, все еще качая головой. — Мы все смеялись над тем, что Юра не может тебя перетанцевать, а ты думал… — Вы все друзья, а у друзей бывают шутки, которые понимают только они? Виктор все с большим ужасом смотрел на него. — Я взял тебя за руку, кормил тебя десертом, сказал всем, что мы будем спать вместе, а ты думал, что мы никогда раньше не говорили? — Эм, да? — Ты думал, что я пересплю с тобой, едва зная тебя? И тебя это устраивало? Юри на секунду задумался. — Нет, — наконец, ответил он. — Меня это не просто устраивало. Я был на седьмом небе от счастья. — Черт, — Виктор начал беспомощно смеяться. — Я тебя не заслуживаю. Не могу поверить, что ты не помнишь. А мне ведь казалось, что я начал по-настоящему жить, только когда ты прошептал 'Виктор Никифоров, я сделаю с тобой столько грязных вещей' мне на ухо. — О, Господи! Я сказал тебе такое? — Юри прикрыл лицо руками. Виктор подошел ближе, садясь перед ним на колени и убирая руки парня в сторону. — Нет, — произнес он, довольно улыбаясь. — Ты этого не говорил. Но никогда не поздно начать. Юри посмотрел в голубые глаза Виктора. Он ощущал, как сердце в груди билось все быстрее, грозясь вырваться наружу. Он не знал, что он творил, но… Но, в общем… Он был стеснительным, его постоянно мучала тревога, но также, может быть… он был немного уверенным в себе? Он наклонился, поправляя волосы Виктора. — Виктор Никифоров, — тихо начал он. — Я сделаю с тобой столько грязных вещей. Я не знаю, каких и как, но мы не покинем эту комнату, пока не выясним. — Всегда есть порно, — усмехнулся мужчина. — Оно должно помочь.***
Порно не помогло. На самом деле, все, что, как они думали, они могли с легкостью сделать, если верить порно, просто не работало в реальности. — Насколько это трудно? — пробормотал Виктор. В итоге им пришлось три раза гуглить, чтобы все стало более-менее понятным, и если кто-нибудь из тех, кто связан с фигурным катанием, когда-нибудь наткнулся бы на их интернет историю, это нанесло бы непоправимый урон их репутациям. Они, наконец, нашли положение, в котором Юри мог войти в него, медленно, пока Виктор привыкал к новым ощущениям. Они касались друг друга, чувствуя себя совершенно по-новому. И даже после этого потребовалось некоторое время, когда он уже был внутри, а Виктор прижимался к нему всем телом, чтобы начать двигаться именно так, как надо, задевая простату Виктора. — О, — глаза Никифорова распахнулись. — Боже. Вот так. Вот почему… Господи, только не останавливайся. А потом они уже оба начали двигаться, сталкиваясь телами, сталкиваясь губами. Виктор умолял, умолял, и вся тревога Юри испарилась при взгляде на мужчину, который так стонал из-за него. Виктор кончил первым, под прикосновениями Юри — и его мягких и таких чувственных стонов было достаточно, чтобы заставить Кацуки тоже дойти до пика. Они еще час просто лежали в постели, обнимаясь, целуясь, не желая отпускать друг друга, прежде чем они были снова готовы, теперь меняясь местами. На этот раз все было немного легче. — Вот так, — произнес Виктор. — Мне было легче держать ноги вот так. Нет. Идиот, я не собираюсь просто входить в тебя без подготовки, я же не сумасшедший. Все становилось с каждым разом лучше и лучше, когда они приходили в себя, возвращаясь к реальности, начиная изучать тела друг друга снова и снова. И снова. Они пропустили показательные выступления на следующий день и заказали воду и пасту в номер, чтобы хоть как-то восполнить силы. Было примерно четыре часа дня, когда Виктор, наконец, повернулся и вздохнул. — Мне нужно вернуться в свою комнату, чтобы переодеться для банкета, — пробормотал он, уткнувшись носом в голое плечо Юри. — Ммм, — парень обнял Виктора. — Нет. Тебе нельзя уходить. Не сейчас. — Думаю, я мог бы объявиться на банкет и в таком виде. Это бы придало определенную интригу обеим нашим репутациям. — Ха-ха-ха, — Юри приподнялся, медленно садясь. — Да уж. А потом Виктор задал вопрос, о котором Кацуки совсем не хотелось думать. — Когда ты улетаешь? — Завтра, — голос Юри был совсем тихим. — Завтра в десять. Какое-то время Виктор ничего не говорил. У них было чуть больше, чем двенадцать часов вместе, большее количество из которых они потратят на банкет и сон, — хотя Юри и не хотел спать — они все-таки провели целую ночь, не отдыхая. Еще одна казалась почти невозможной. Несколько часов вместе. Он пытался не расстраиваться. Виктор сводил его в душ, намыливая тело мочалкой, а потом смывая пену, целуя его под горячими струями. Казалось, будто бы они никогда больше не увидятся. А ведь… кто знал? Может быть, и правда не увидятся. Сезон соревнований начнется только через восемь месяцев. Также была постоянная возможность каких-либо травм, да и кто знал, что может произойти в следующий раз? Восемь месяцев без возможности встретиться. Несмотря на все, что они сказали друг другу, они не обсудили, что именно было между ними. Виктор подождал, пока Юри наденет костюм, а потом заговорил. — Слушай, — его голос был тихим, почти шепотом. — Может быть, я слишком тороплюсь… — Плевать, — нетерпеливо ответил Юри. — … Но я думаю, мы оба знаем, что тебе нужен новый тренер. Юри моргнул. Он не думал, что они будут говорить об этом. — Челестино тебя сдерживает, — продолжил Виктор. — И… После того, как я заставил всех на катке смотреть, на что ты способен, я уверен, что Яков тебя возьмет. Он очень высокого мнения о тебе, знаешь ли. — Ты серьезно? — Тебе нужно будет тренироваться в Санкт-Петербурге. И, эм, я не знаю, заметил ли ты, но мы очень хорошо тренируемся вместе. Мы дополняем друг друга. А еще ты очень нравишься моим друзьям, и… — И? — Юри спросил слегка смущенно. — И… Ты что творишь? — Виктор вдруг замер. — Серьезно, с тобой вообще все в порядке? Юри остановился, завязывая галстук, чувствуя, как его охватывает тревога. — А что именно я творю? Виктор взял его руку. — Ты не пойдешь в мою комнату, — заявил он. — в таком галстуке. Костюм и так плохой, но с ним на данный момент ничего не сделаешь. А вот галстук… — Это мой галстук, — Юри пожал плечами. — Я купил его. И он мне нравится. — Мой парень, — очень эмоционально начал Виктор. — не пойдет на свой первый банкет со мной в галстуке из какого-то универмага. Его парень. Юри не мог сдержать улыбку, вообще никак. — Твой парень, — произнес он, все еще улыбаясь. — вообще ничего не знает о моде и не собирается париться из-за этого просто потому, что ты сейчас говоришь ему об этом. Если тебе не нравится галстук, сними его, когда мы вернемся в комнату. А до этого не прикасайся к нему. Виктор не отводил от него взгляда, прикусив губу. — Черт, — он говорил медленно. — Никогда не думал, что отсутствие вкуса может быть сексуальным. — Кроме того, — спокойно закончил Юри. — В этот раз я выиграл золото. Ты можешь выбрать мне галстук, когда займешь первое место. У нас теперь будет много возможностей посоревноваться, раз уж я переезжаю в Питер. Виктор хищно улыбнулся, а его глаза заблестели. — Так ты решил? — Да, Никифоров. Решил. — Ты в деле, Кацуки.***
Через час они оба были чистыми, а все следы их бурной ночи, перетекающей в день, были смыты, так что они почти могли казаться невинными на предстоящем банкете. Почти было ключевым словом. Они даже решили прийти не одновременно. Юри подождал в комнате Виктора несколько минут, считая про себя, пока сам Виктор спускался. Но когда Юри вошел в банкетный зал, его взгляд тут же встретился со взглядом Виктора, и… И эта улыбка. И то, как они пошли навстречу друг другу, будто бы никого вокруг не было. Почему они вообще волновались и старались притворяться? — Ебать, — произнес Юрио, толкая Юри. — Прекратите, вы двое. Здесь же дети!