Проданный в рабство

Казалось, что дни идут неимоверно быстро, но в тот же момент и тягуче долго. Ёнгук еще больше стал заботиться обо мне, баловать всякими вкусностями и подарками, а я в ответ готовил ему королевские ужины, дожидаясь его с работы. Самым приятным для меня были утренние пробуждения. Я чуть не мурлыкал от удовольствия, когда сквозь сон чувствовал легкие прикосновения его пальцев или губ к открытым участкам кожи. После следовал невесомый поцелуй и произнесенные хриплым голосом пожелания доброго утра. Я тут же прижимался крепче к нему, греясь в его объятьях, и мы лежали так до тех пор, пока мой желудок не начинал просить еды. Ёнгук тогда тихо смеялся и, выбираясь из объятий, накидывал халат и топал на кухню готовить мои любимые бутерброды. И так изо дня в день уже на протяжении месяца. Сегодня я проснулся раньше Ёнгука. Парень негромко посапывал, прижимая во сне подушку ближе к себе. Тихонько выбравшись с кровати, я побрел в ванную комнату. Умывшись, я уставился на себя в зеркало. Никогда особо не следил за собой и своей внешностью, но с недавних пор начал подмечать, что мне хочется для Гука быть самым красивым. А глядя на собственное отражение сейчас, чувствовал себя паршиво. Волосы отросли ниже плеч, корни черного цвета, на лице местами видны неприятные прыщи; появился небольшой животик. Мда… Не таким я хотел предстать перед Гуком. - Давно проснулся? – сзади меня послышался хрипловатый голос, и в следующую секунду его обладатель поцеловал меня в основание шеи. За разглядыванием себя в зеркале я и не заметил, как Ёнгук зашел. - Недавно. Я тебя разбудил? – в ответ послышалось отрицательное мычание. Все-таки по утрам он самое наимилейшее существо. Он обнимал меня со спины, положив голову на плечо, и молчал. Казалось, что он опять заснул, но мои сомнения разрушало что-то очень отчетливо упирающиеся в мою левую ягодицу. - Ёнгук. - М? - Ты совсем обо мне не заботишься. Парень тут же отошел от меня на несколько шагов и через зеркало посмотрел мне в глаза далеко не сонным взглядом. - Не понял. - Говорю, не заботишься ты обо мне. - Тебе что, жить надоело? - Нет. Но ты только посмотри на то, как я выгляжу. Что вот это на голове? – Ёнгук непонимающе уставился на мои волосы. – А вот это? – указал я на свой живот. – Я же не пойми что в таком виде. А ты еще хочешь меня на всякие рабочие вечеринки с собой брать. Да от меня народ шарахаться будет! - Ну, ты оденься, причешись, и нормально все будет. - Издеваешься? - Да. - Ёнгук! Да по мне же парикмахерская плачет! Волосы надо постричь и покрасить. Не буду же я двухцветным ходить! - Ты мне и таким нравишься. - Ёнгук. - Ладно-ладно, уговорил, - проговорил он, вновь обнимая меня со спины и выдыхая в шею. – Будет тебе и парикмахерская, и спортзал. Кстати, последнее находится за домом. За гаражом. Занимайся, сколько влезет. Что не влезет, я впихну. - Ёнгук! - Да шучу я, шучу, - примирительно чмокнув в щеку, проговорил он. – Насмотрелся на себя? А теперь бегом на кухню. Папочка проголодался и хочет жрать. *** После обеда Ёнгук уехал по своим делам, оставив меня одного. Приготовив ужин, я улегся на диван в зале и, включив телевизор, начал смотреть первый попавшийся фильм. Честно признаться, я заснул спустя десять минут. Меня разбудил Гук, ворвавшийся в дом с многочисленными пакетами, громко хлопая дверями. Подозвав меня к себе, он вручил часть пакетов и двинулся в сторону кухни. - Парикмахерскую заказывал? Сейчас будет тебе мастер-класс. Присаживайтесь, пожалуйста, - он галантно отодвинул стул и поставил около меня. Недоуменно посмотрев на него, я задал давно мучающий меня вопрос: - Ты что курил? - Я не курил, - с загадочной улыбкой произнес он, роясь в пакетах и выставляя на стол краску, перекись и остальные принадлежности. - Пил? - Нет. - Нюхал? - Не угадал. - Кололся? Покажи руки. - Я не нарик. - Колеса глотал? - Откуда такие познания? - Ты не ответил на мой вопрос. - Будто ты на мои отвечаешь. Нет, конечно. Почему, когда я в хорошем настроении, все думают, что я под чем-то? – обиженно произнес он, по-детски выпячивая нижнюю губу. - Может, температура? Иди сюда, лоб потрогаю, - я поднялся со стула, но Гук усадил меня на место. - Сиди, сейчас красить тебя буду. - Ты хоть умеешь? - Научусь. Кажется, с таких вот фраз и начинаются все беды. Подготовив весь материал, он самым наглым образом уселся на мои колени и начал наносить краску на волосы, попутно рассказывая смешные истории. Мы смеялись, щекотали друг друга, неистово целовались, крепко сжимая партнера в объятьях. В конечном итоге: в краске было все и вся. Даже часть волос Ёнгука окрасилась в грязновато-белый цвет. Вдоволь посмеявшись, мы пришли к обоюдному выводу: все это надо отдать в руки профессионалам. Сев в машину, мы поехали в салон. *** Приняв душ и вдоволь налюбовавшись новой прической и цветом волос, я двинулся в комнату. Ёнгук читал в кабинете, потому я без зазрения совести раскинулся на кровати в позе звезды. Но через несколько минут все же закутался в одеяло, сворачиваясь калачиком под ним. Глядя в окно, я вспоминал сегодняшний день, улыбаясь смешным моментам. Так хорошо мне не было никогда и ни с кем. Ёнгук дал мне крышу над головой, образование, поддержку, защиту, подарил ощущение тепла и семейного уюта. Несмотря на его грубость и «работу» бандита, он все-таки замечательный человек. Особенно с новым цветом волос. Чистый ангел. Я тихонько смеялся, вспоминая, как матерился Гук, увидев себя в зеркале блондином. С этими мыслями я потихоньку начал проваливаться в сон. Дверь негромко скрипнула, и в комнату вошел Ёнгук. Скинув с себя халат, он забрался под одеяло, сразу обнимая меня и прижимая крепче к себе. - Опять в одежде. Я же не раз уже предупреждал тебя, - недовольно пробурчал он. - Но я же замерзну… - А я тебе зачем? - Но, Гук… - Достал уже. Он рывком стянул с меня пижамные штаны. Я только и успел прикрыть свою наготу одеялом. Загадочно улыбнувшись, Ёнгук пробрался под одеяло, и в следующую минуту я почувствовал его руки на своих щиколотках. Сердце бешено забилось в груди, а к щекам прилил румянец. - Ёнгук… - чуть не пропищал я. Но парень не отозвался. Чуть пошевелившись, он прикоснулся своими губами к щиколоткам, легкими поцелуями поднимаясь вверх к внутренней стороне бедра. Я сходил с ума от такой близости. Меня бросало то в жар, то в дрожь от таких прикосновений. Немного приподнявшись, он поцеловал меня чуть ниже пупка и поднялся, удобней ложась на кровати, обнимая меня и закидывая мою ногу себе на бедро, едва ощутимо прикасаясь пальцами к ее внутренней стороне. - Вот так-то лучше, - проговорил он, целуя меня в нос. – Спокойной ночи.