Коллекционер слез

      Я скиталась по городу весь день, став, кажется, похожей на одно из потусторонних существ. Надеялась повстречать хоть кого-то, с кем можно было бы поговорить. Но уже под вечер пришло осознание того, что единственным, с кем я могла говорить, был Рикки. Остальных я оставила в театре. Но, как назло, Рикки не появился. А я ведь даже добрела до того самого кладбища, куда он отвел меня в нашу первую встречу. Стояла там, прислонившись к воротам, а с ближайшего надгробия за мной пристально следило двое Воронов. Хоть молчали, и на том спасибо.       С наступлением вечера пришло осознание того, что к Кукловоду я не вернусь. Я просто не могла. Что-то внутри рвалось на части каждый раз, стоило мне лишь подумать о нем. Мне нужно было искать ночлег, и я не придумала ничего лучше, чем пойти к Спайку. Кажется, я была недалеко от его дома. Наверное, навязываться подобным образом было далеко не лучшим решением, но лучших у меня не было. Ночевать же опять на кладбище, когда на улице бушевала метель... что ж, мне просто не хотелось, наверное.       Лунный свет вылизывал мостовую, пробиваясь через рваные клочки свинцовых туч. Отблескивая на подтаявшем снегу и жалких останках льда, он делал атмосферу ночного города более пугающей. Хотя, казалось бы, дальше уже некуда.       Я безнадежно заблудилась, пытаясь найти дом Спайка. В этой части города я бывала всего несколько раз, но ночью никогда. Многие дома тут глядели пустыми проемами окон, в которые, завывая, залетал пронзительный ветер.       Вмиг ощутив, что на меня кто-то смотрит, я спешно обернулась, с силой сжимая руки. На первый взгляд ничего удивительного не было. Пустующая улица, освещенная лишь лунным сиянием да одиноким огоньком где-то в ее начале. Но здесь что-то определенно было неправильно. Меня давно уже раздирало чувство того, что за мной следят. Сотни глаз, из каждого оконного проема, с любой сухой ветви-лапы дерева. И я не уверена, что хотела бы встречаться лицом к лицу с теми, кто на меня смотрит. Но страх рисует картины настолько страшные, что я не выдерживаю. — Кто ты?! Покажись...       Лучше видеть то, что хочет тебя сожрать, чем позволять кошмарам разъедать сознание изнутри. Мне, конечно же, никто не отвечает. Но из тени медленно появляется нечто. Я готова поклясться, что этого существа там не было секунду назад!       Оно перемещается на четырех конечностях, вывернутых под каким-то невообразимым углом. Это напоминает лапки какого-нибудь насекомого, вроде кузнечика. Но они покрыты сероватой кожей, а остальное тело скрыто за грязными длинными лохмами черной шерсти. В тот же миг я чувствую, как что-то касается моих ног. С ужасом опускаю взгляд и вижу кота. Серого кота. — Неужели это ты... малыш? — опускаюсь на корточки, подхватываю его, а он доверчиво трется лбом о мою щеку. Бодается и мурчит.       Я готова поклясться, что это тот самый кот, что приходил ко мне в гости еще тогда, осенью! У него такое же розовое пятно на носу, те же белые лапки и те самые глаза-изумруды. А тем временем странное, пугающее существо приближается, встает на задние лапы, и я с трудом не кричу от страха, отступая назад, прижимаю к себе кота. Его тело... оно словно распорото вдоль. Ребра торчат наружу, и, стоит существу двинуться, как они раскрываются, подобно огромной пасти. Но оно не нападает, лишь стоит, покачиваясь словно бы от ветра. — Эй, осторожнее!       Слышу этот оклик. А затем, стоит мне моргнуть, как тварь срывается с места, молниеносно бросаясь куда-то мне за спину. Раздается крик, а затем хлюпающие, мерзкие звуки заполняют улицу. Я слышу, как ломаются чьи-то кости, как что-то со шлепком падает на мостовую, и даже не могу зажмуриться. Словно бы против воли оборачиваюсь, наблюдая за тем как существо, все еще стоя на задних лапах, видимо, ужинает. Я вижу ноги человека, торчащие из его... пасти? И только сейчас приходит просто животный ужас. Оно, черт побери, ест человека. Прямо у меня на глазах. А я стою и наблюдаю!       Не помня себя от ужаса, практически не разбирая дороги, бросаюсь вперед, к спасительному фонарю в конце улицы. Откуда-то вдруг приходит понимание, что я была интересна этой твари. Возможно, получив душу, я утратила ту незримую защиту от потусторонних существ, что не питаются одной лишь плотью. А что будет, когда Раймонд даст мне такое желанное тело? Я ведь долго не протяну.       Кот в моих руках мурлычет, впиваясь когтями в плечо и зачем-то вытягивая шею, укладывая голову мне на ключицу. И его тепло, ласка, почему-то кажущиеся такими родными, заставляют меня блаженно улыбаться. — Это ты отпугнул то существо? — зачем-то спрашиваю у кота, останавливаясь у фонаря и переводя дух. — Мой маленький защитник. Пойдешь со мной? — он только мурчит и бодает мой подбородок. — Буду считать это положительным ответом!

***

      Я действительно планировала пойти к Спайку. Не знаю, что собиралась ему сказать, оказавшись у его порога в столь поздний час. Говорить о случившемся между мной и Кукловодом... недоразумении? Допустим, назову это так. В общем, говорить об этом совершенно не хотелось. Что, собственно, между нами произошло? Я, кажется, и сама не в полной мере это понимала. Ноги будто сами вывели меня из запутанных переулков бедняцкого района, выведя на мостовую из брусчатки. Здесь горели фонари, где-то даже гуляли люди, хотя время давно уже перевалило за полночь. Так, значит, живут люди в центральной части города? Гуляют, не боятся, не оглядываются по сторонам. Просто... живут?       Я замерла посреди улицы, не заботясь о том, что мимо мог проехать один из редких экипажей, уже виденных мною ранее. Стояла и словно завороженная смотрела на богатый особняк из черного камня. Где-то там, в вышине, за мною наблюдали десятки глаз химер, украшавших его. Мне действительно казалось, что они следили за мной. Почему-то я была уверена, что подобная милая магия вполне была в духе Раймонда. Я бы даже не удивилась, если бы каменные статуи во дворе его дома внезапно ожили, стоило бы только незваному гостю войти в сад. Чугунные ворота закрылись бы, перерезая путь к отступлению, а, может, обратились бы металлическими змеями. Схватили бы несчастного за запястья и лодыжки, распяли бы и заставили кричащую от ужаса жертву смотреть на то, как к ней медленно и безмолвно приближаются каменные исполины.       Я тряхнула волосами, рассыпая вокруг себя снежинки, налипшие на черные пряди. На моей груди, укрытый шалью, недовольно фыркнул кот. Ох, прости, малыш. Видимо, разбудила его. Откуда только в моей голове такие жестокие мысли?.. Хочется верить в то, что это просто мрачная атмосфера особняка на меня так влияет.       В прошлый раз ворота поместья Раймонда были закрыты. Сейчас же калитка покачивается на пронизывающем холодном ветру, изредка звякая о чугунные завитки. Словно бы приглашает меня ступить во двор, постучать в высокие двери особняка, принять, в конце концов, злополучное предложение Раймонда. Он ведь ликовать будет, когда узнает, что я ушла от Кукловода?.. Почему-то мне так казалось.       Собравшись с мыслями, я все-таки шагнула на припорошенную снегом дорожку. Опасливо озираясь на статуи, выглядевшие еще более зловещими ночью, присыпанные снегом, почти добежала до порога. Едва не упала, поскользнувшись на ступенях. И из вот этого воплощения грации Раймонд планирует сделать балерину? Я невольно саркастично фыркаю в свою шаль. Будет интересно на это посмотреть.       Откуда только во мне взялся этот сарказм?.. Не иначе, как становлюсь злой и вредной от усталости. Читала, что такое бывает с людьми. Правда, я же не человек. Правда?..       Зажмурившись, сжимаю пальцами металлическое кольцо, которое держит в зубах очередная голова горгульи. Стиснув зубы, приподнимаю его. Перед глазами проносится вся моя недолгая жизнь, будто я на казнь пришла, а не в гости. Разжимаю пальцы. Кольцо гулко стучит по деревянной поверхности двери, и сад вновь погружается в окутывающую пугающую тишину ночи. Правильно ли я сейчас поступаю? Еще ведь не поздно вернуться к Кукловоду. Он ведь обязательно поймет и простит. Или нет? Он не понял моего стремления стать человеком, не хотел понять, не готов был принять? От этих бесконечных вопросов голова идет кругом.       За своими размышлениями я упустила момент, когда дверь перед моим носом приоткрылась. Очнулась, только когда неестественно яркий свет ударил в глаза, заставив вздрогнуть. Подняла взгляд на замершую в полоске света фигуру в рубахе чернее самой ночи. Раймонд молчал, спокойно глядя на меня. Хотя, на миг почему-то показалось, что сквозь. — Вид у тебя такой, словно ты пришла на плаху, — констатировал он, когда молчание неприлично затянулось. — Скорее в логово к дракону, — забавно, но мне даже удалось выдавить из себя измученную улыбку. — Впустишь?.. — Дракон, значит. Неплохо. По-твоему, я могу отказать продрогшей девушке, что поздним вечером стучится в мою дверь? — кажется, ответ он сам прочел в моих глазах. — Польщен. Входи. — Ты ведь помнишь, что я не мерзну? — кажется, следовало уточнить это. — Если ты думаешь, что я впускаю тебя только чтобы заставить Мэри уступить тебе лежанку у камина, то ты ошибаешься. Ты приняла мое предложение, сбежала от Кукловода, и тебе, вероятно, негде жить. Думаю, потеснимся, — протянул он, хлопая дверью за моей спиной и помогая мне снять плащ. — Мэри?..       Кажется, я поспешила с вопросом. Кот, выскользнув из рук, тут же прижался к моим ногам и начал шипеть. Спину дугой выгнул, распушил хвост. Проследив его взгляд, я заметила выглядывавшую из-за приоткрытой двери собачью морду. — Мэри,— повторила я, приближаясь к животному.       Черный худой доберман. Она доверчиво вышла ко мне, обнюхала мои руки, лицо. Но не лизнула. Хотя я читала, что собаки любят так делать. — А это? — Раймонд кивнул на кота. — Прости, я... он со мной, даже не знаю, как это объяснить, но... — Имя у него есть? — уточнил он, опускаясь на корточки и гладя внезапно успокоившееся животное. — Ну... Я не думала над этим. — Подумай.

***

      Я сидела в гостиной Раймонда, устроившись в уютнейшем глубоком кресле. Мне позволили переодеться в какой-то домашний махровый халат, видите ли, Раймонд желал видеть меня в моем истинном облике. То есть больше никаких перчаток, высоких воротников, плотных колгот. Мне заварили огромную чашку горячего шоколада, принесли пушистый плед. Раймонд одним щелчком пальцев разжег огонь в камине и теперь сидел в кресле напротив меня. Мой кот, я назвала его Принц, свернулся клубком на коленях у Раймонда и изредка мурчал. Он выглядел расслабленно. Его определенно не пугали руки мужчины, изредка проходящиеся по его спине беглыми касаниями. И, уж тем более, его не пугала собака, растянувшаяся у ног хозяина на шкуре животного невиданной красоты. — Говоришь, кот защитил тебя от Лунатика? — Раймонд в задумчивости поджал губы, поглаживая полосатую спину. — Ты ведь знаешь, что это, скажем так, не просто животное? — Прости?.. — Твой кот — магическое существо. Его зовут Кошачьим королем, — он задумчиво улыбается, треплет животное по загривку. — Они своенравные существа, у которых действительно девять жизней. И одну из них он отдал тебе. Думается мне, Лунатик собирался убить тебя, выпить душу. Кот помог тебе избежать гибели. — Но... — в голове не укладывается, — зачем духу тратить на меня одну из своих жизней? — Кошачий король — не дух, скорее фамильяр. Магическое существо, что следует за тем, кого избирает своим хозяином. Ты ведь говорила, что приютила его однажды, кормила. Это — его благодарность. Возможно, он голодал, или был ранен, болен, а ты спасла ему жизнь своей добротой. — Он не выглядел раненым или хотя бы уставшим, — скрещиваю руки на груди, наблюдая за тем, как послушно льнет к мужчине полосатый, как жмурится, когда тонкие пальцы в черных перчатках касаются его головы, приглаживаю белые тонкие брови. — Значит, ты сделала еще что-то, одному ему ведомое, — Раймонд пожимает плечами, мягко усмехаясь. — Репетиции балета начнутся через месяц. За это время ты должна стать моей самой лучшей ученицей. — Ты... планируешь за месяц обучить меня тому, чему люди учатся годами? — я ведь читала книги о балете, и это такое тяжелое искусство. Раймонд обезумел, если считает меня настолько талантливой ученицей. — Я обучу, верь мне, — его усмешка становится поистине дьявольской. — Еще раз повторю тебе условия нашей сделки. Ты помогаешь мне, становишься на год моей примой. Я ставлю балет, в котором ты будешь сиять, как драгоценность с камнем в сто карат. Ты танцуешь премьеру и еще месяц показов, и только после этого я отпускаю тебя и даю тебе такое желанное тело. По рукам? — вместо предложения рукопожатия, он просто поднимает в воздух свой кубок с красным вином. — Твоя магия не рассеется по щелчку пальцев? — кажется, в моем голосе звучит нотка недоверия. Надо это срочно менять, я ведь планирую жить в доме этого человека. — Ты хочешь гарантий? Как мило, — сперва его губы искривляет хитрая ухмылка. Затем, словно взвесив все «за» и «против», Раймонд все-таки решает рассмеяться. — Их не будет. Ты можешь только довериться мне.       Замолкаю, крепче сжимая в руках чашку с горячим шоколадом. У меня было столько времени на то, чтобы обдумать предложение Раймонда, и вот, сидя в его доме, буквально не имея других вариантов, я все еще сомневаюсь. Благо, мужчина меня не торопит. Пьет вино, гладит кота. Выглядит таким умиротворенным. Есть, все-таки, в его образе что-то притягательное. Опасное, но манящее. Он как вампир из одного из романов, что я читала. Безжалостная плотоядная тварь, выглядящая при этом просто невыносимо прекрасно. Хотя, назвать Раймонда «невыносимо прекрасным» — это еще надо постараться. В нем есть шарм, но он явно не относится к категории тех мужчин, которые нравятся абсолютному большинству девушек. Длинные волны черных волос, глубокие глаза-ониксы, темные настолько, что практически не отражают в себе пламя камина. Горбинка на носу, добавляющая что-то хищное его образу. Сжатые в тонкую линию губы.       Ловлю себя на мысли, что беззастенчиво разглядываю мужчину. А затем вздрагиваю, внезапно ощутив жар. Мои руки, сжимающие фарфор чашки, нагреваются. Я вскрикиваю, едва не отбросив чашку в сторону. А затем, осознав произошедшее, поднимаю взгляд на ухмыляющегося мужчину. — Я не лгу, Одетта. — Впервые, кажется, я слышу в его голосе металл. Обычно он насмехается над своими собеседниками, но сейчас он... не угрожает, нет. Но определенно убеждает. — Доверие, девочка моя, очень сложная штука. Оно либо есть, либо его нет. В рамках доверия нет никаких гарантий, и этим оно прекрасно. Оно полно Надежды.       Стиснув зубы, я киваю.       Согласилась.       Сдалась.