Рождественское диво

       Свет огней, ослепляющий после дороги в обществе друга, звездного неба и праздничного настроения, легкий шорох платьев да звонкий и одинокий звук шпор хвастливого улана. В бальной зале собралось множество людей, но, как ни странно, тут несколько прохладно. Молодежь собралась в маленькие кружки и общается на лишь им интересные темы. Порой можно различить даже отдельные слова...       А бал и вправду удался на славу: съехались все-все, весь цвет и вся прелесть города. Удачно подгадал хозяин торжества — ведь сейчас домой съехались многие, многие молодые люди. Рождество — семейный праздник, вот, почему все стремятся встретить его у родного, домашнего очага. А родители, скучающие по детям своим, наверняка захотят подольше видеть их, а тут — бал, на который сложно не обращать внимания нашей молодежи. Посмотрите на убранство зала! Так чудесно, красиво. Я слышал, что на ужин подадут запеченную утку, но, кажется, об этом пока рано нам толковать.       Вокруг губернатора что-то собралась толпа. Что же там? Полюбопытствуем же…       — О, мистер Питер! — восклицает добродушный хозяин. — Рад, рад, очень рад видеть Вас здесь! Господа, позвольте познакомить вас, это мой хороший приятель, очень рекомендую его вам, — он представлял высокого, чуть смуглого, аристократичного вида человека во фраке, стоявшего об руку с темноволосой девушкой в нежно-салатовом платье.       Вокруг тут же поднялся шумок. Девушки украдкой бросали взгляды на незнакомца, невозмутимо улыбавшегося хозяину и хозяйке, отвечая на дежурные вопросы. «Посмотри, не этот ли молодой человек был на той неделе на приеме у князя NN?», «Не о нем ли говорили, будто он принц?» — «Принц, уж не шутишь ли ты?» и другого рода толки возбудились во всех уголках зала. На английского покроя фрак мистера Питера чаще бросались исподволь любопытные женские взгляды.       Пару минут спустя губернатор объявил о начале бала. Зазвучал полонез. Гости торжественно приняли участие в «танце-шествии». Все могли рассмотреть друг друга, узнать, кто здесь. Но главная задача полонеза — поприветствовать друг друга — была выполнена. После него незаметно прокрался вальс. Очаровательную спутницу мистера Пьера пригласили, и он в одиночестве наблюдал за ее легкими движениями, присматриваясь к окружающему обществу.       — Рождественское чудо! Здравствуй, беглец, — мягким басом произнес подошедший офицер, приятно улыбающийся сквозь пышные каштановые усы.       — Здравствуй, России верный сын, — кивнул Питер в ответ, окинув взглядом темно-карих глаз высокую и статную фигуру, стянутую в парадный мундир. — Давно из-за границы?       — Тот же вопрос желаю задать и тебе, — со смехом отозвался веселый офицер. — Не очень. Позволь тебя познакомить, брат, с Жюли, — и он перевел чуть блеснувшие глаза на свою спутницу — облаченную в нежно-красное воздушное платье с розовой накидкой на плечах, с аккуратной модной прической каштановых волос. Девушка присела в легком реверансе, с прикрытым любопытством и пытливостию разглядывая незнакомого прежде человека.       Питер учтиво кивнул ей и представился. Жюли приятно улыбнулась в ответ. Офицер, которого, к слову, звали Павел, принялся развлекать старого друга анекдотами. Принц слушал, не слыша, рассеянно кивал и оглядывался. Многие истории касались недавно прошедшей войны и заграничных походов. И Питер послушно впитывал в себя эти мысли, события, выражая на широкоскулом лице внимание, незаметно ища партнера на танец, дабы отвязаться от потока порой непонятных слов, пусть и льющегося с энтузиазмом. Маленькая пауза между анекдотами послужила сигналом действовать:       — Друг, можно ли пригласить на следующий танец твою обворожительную спутницу? — с наилюбезнейшей улыбкой спросил он.       — М? Только если Жюли не против, — ответил Павел, оглядываясь на девушку.       Жюли вновь улыбнулась, выражая согласие. И Питер взял ее за руку элегантно, провел к выгодному и пока не занятому месту залы. Павел, не теряя времени, тоже нашел пару для мазурки. Ловкий и веселый танец прошел незаметно быстро для привыкающего вновь к русскому обществу принца. Помимо самого танца он, кажется, сумел увлечь девушку разговором. Она охотливо отвечала ему, правда, несколько неловко по-русски, чаще вставляла иностранные слова. И ей это шло. Эта оригинальность и стиль. Некоторые современные девушки стараются такими приемами сделать себя интереснее, но у Жюли это было словно врожденное. И Питер невольно поразился не только женственности ее, но и познаниям в науке и искусстве… Он точно раньше не знал ее? Кажется, у Анны была подруга с точно таким же хорошеньким лицом…       После танца Питер поспешил откланяться.       — Ну и как он тебе показался? — спросил усатый офицер свою спутницу.       — Англия испортила его. Посмотри на его манеры, на лицо. Нет, он явно переменился.       «Как же хорошо, что Франция так не изменила тебя,» — подумал Павел, с нежностью глядя на Жюли.       — Но танцует все еще сносно, — с хитрецой заметил он.       — Да, с этим спорить трудно, — ответила Жюли, обмахиваясь веером.       — Позволишь пригласить тебя на вальс?       — Конечно, — весело фыркнула она, раскрывая книжечку — карнэ, — висевшую у нее на поясе, — и аккуратно записала имя своего кавалера. — Теперь ты на очереди.       — Буду ждать, — улыбнулся тот в усы.