Превратности судьбы /один плюс один равно четыре?

Очередной рабочий день близился к концу, заставляя людей суетиться в предвкушении того самого момента, когда можно будет со спокойной душой покинуть своё рабочее место и насладиться небольшим отдыхом в виде приятного вечера, проведённого за чашечкой кофе, в ванной, с любимым — любимой на пару, просто у экрана телевизора в гордом одиночестве или же завалившись в постель, не удосужившись снять с себя верхнюю одежду и даже не выкроив минутки на то, чтобы элементарно умыться. Обычные планы среднестатистических служащих, но только не Нам Ухёна — основателя крупной фирмы по производству спортинвентаря и всего, что могло бы помочь обычному человеку привести себя в хорошую физическую форму и значительно повысить свою самооценку. На этом поприще Ухён заработал не дюжий капитал, несмотря на то, что мог позволить себе жить на деньги родителей, поскольку был из достаточно состоятельной семьи. Однако он решил пойти по другому пути, добившись своими силами и упорством успеха, получив тем самым возможность быть самому себе начальником и завоевав независимость, которую очень ценил. Семья очень гордилась Намом, потому как он самостоятельно, с нуля основал компанию, поднявшись на огромную высоту. Правда была в этой бочке мёда небольшая ложечка дёгтя — для того, чтобы удержаться на этой высоте, приходилось вкалывать до седьмого пота, забывая про такое замечательное слово как «отдых», что тянуло за собой такие проблемы, как капитальные задержки на работе и как следствие этого — позднее возвращение домой. И всё было бы ничего, если бы Ухён жил один, однако это было не так. В его жизни был человек, который должен был в скором времени стать его супругом и который слишком остро реагировал на такие вот поздние возвращения. Наму это не нравилось, но в силу своей хладнокровности он никогда не позволял себе опускаться до скандала и всегда сглаживал острые углы. И всё это было вовсе не от большой любви к омеге, а скорее из любви к спокойствию и определённой стабильности. Неприятные разговоры между ним и его женихом стали для Нама своего рода закономерностью, и всякий раз, когда он по вполне определённым причинам задерживался на работе, он знал, что непременно получит звонок от своего будущего спутника жизни с очередным упрёком. Что собственно и произошло, стоило только Ухёну оторвать взгляд от просматриваемых бумаг и посмотреть на часы, осознавая, что он не успеет вернуться домой вовремя. Телефон, лежащий на столе, завибрировал, проявляя признаки жизни и Нам устало вздохнул, уже зная, что услышит на другом конце линии. Как только Ухён нажал на кнопку «принять вызов», как упрёки не заставили себя долго ждать. — Ты уже едешь? — спросил голос в динамике. — Я ещё на работе, — произнёс Ухён, крепко зажмуриваясь, приготовившись к очередному плановому выносу мозга. — Ты серьёзно? Господи, Ухён, ты вообще собираешься домой или твоя работа — это всё, что тебе нужно в этой жизни??? Почему я должен ждать тебя часами напролёт, гадая, где ты? — Не нужно гадать, ты прекрасно знаешь, что если я задерживаюсь, то это исключительно по работе, — произнёс убийственно спокойно Нам. — Мне от этого нисколько не легче. Меня абсолютно не устраивает, что ты висишь там двадцать четыре часа в сутки, забывая о том, что я в твоей жизни тоже есть! «Забудешь тут» — подумал, Ухён, но произнести такое вслух, означало бы обеспечить себе скорую кончину от руки рассерженного до предела парня. — Что ты от меня хочешь, Джонхи? — задал вопрос Нам. — Хочешь, чтобы я уволился и устроился работать мясником в какой-нибудь лавке или, может, работал развозчиком жареной курочки? Если так, то это очень легко можно устроить, вот только в таком случае о беззаботной жизни, которая есть у нас сейчас можно будет забыть раз и навсегда. Ты этого хочешь? — На другом конце линии повисла пауза, Ухён мог слышать лишь тяжёлое дыхание. — Я просто хочу, чтобы ты был чаще рядом. Вот и всё. Неужели это так много? — спросил парень. — Я тоже этого хочу, — произнёс стандартную заготовку Ухён. — Но у меня не всегда получается и я надеялся, что ты понимаешь по какой причине. Поверь мне, я не испытываю удовольствия от круглосуточного нахождения на рабочем месте, но изменить что-либо не могу. Моё высокое положение просто обязывает тратить на работу огромное количество времени. — Что же в таком случае прикажешь делать мне? — Ну, не знаю, займи себя чем-нибудь, я скоро буду. — Скоро — это через часа два? — Скоро — это уже сворачиваюсь и выезжаю. Постараюсь как можно скорее, — произнёс Ухён. — Как всегда, — буркнул парень. — Не начинай, прошу, — взмолился Нам. — Я и так стараюсь, как могу, чтобы тебе было хорошо, и чтобы ты был счастлив. — Ты знаешь, что могло бы меня сделать таковым. — Я скоро буду, — повторил Нам, теряя терпение. — Я имел ввиду не только это. Ухён закрыл глаза и слабо простонал. Наступило время для обсуждения ещё одной болезненной темы, которая всплывала в разговоре всякий раз, когда в ход шли упрёки и обвинения. И если первая тема была ещё более-менее сносной, то вторая вытягивала из Ухёна скудные остатки сил, заставляя чувствовать себя ничтожеством, ни на что не способным. — Ты хочешь поговорить об этом? — выдохнул Нам, задаваясь вопросом «До каких пор всё это будет продолжаться?». — А смысл? — спросил собеседник. — Всё равно это ничего ровным счётом не изменит. — Тогда с какой целью ты снова начал говорить об этом? — Я просто… — парень немного помолчал, — Просто я очень хочу ребёнка, Нам. — Знаю, — ответил Ухён. — Но пока не выходит. И ты прекрасно знаешь почему… — Неужели ничего нельзя сделать? Ведь ты же являешься спонсором элитных клиник, у тебя же в руках крутятся огромные деньги и наверняка в твоём арсенале есть прекрасные связи. Я думаю, ты мог бы найти какой-то выход. — Тебе хорошо известно, что, несмотря на все перечисленные тобой причины, по которым можно было бы решить нашу проблему, пока что сделать это не представляется возможным. И всё потому, что от этого ещё не придумано лекарства. — Я не верю, что нет выхода из этой ситуации, — упорствовал парень. — Физическая несовместимость — это не такое уж и редкое явление, и многие пары, которые столкнулись с такой проблемой, смогли завести ребёнка. — Ты помнишь, что нам сказала целая плеяда докторов. Что в нашем случае единственным возможным вариантом может стать лишь искусственное оплодотворение. После чего я сдал свою сперму в клинику, и тебе провели необходимую процедуру, но… — Пока безрезультатно, — выдохнул парень. — Это только первая попытка. Мы можем попробовать ещё не один раз. — Да, наверное. — Не наверное, а точно, — Нам сложил необходимые документы в папку и отложил её на край стола, поднимаясь со своего кресла. — И вообще, давай постараемся быть оптимистами. Времени по большому счёту, прошло очень мало, рано бить тревогу, не находишь? — Да, конечно, ты прав. Прости, что снова начал этот разговор. Это всё из-за того, что тебя долго нет. Я начинаю скучать, и в голову лезут плохие мысли. — А ты не скучай. Я закончил с делами на сегодня и уже выхожу. — Ну, наконец-то, — произнёс омега. — Давай быстрее, хочу тебя видеть. — Постараюсь, — ответил Нам и сбросил вызов. Как Ухён и предполагал короткий разговор со своим омегой — и жизненные силы в миг иссякли, заставляя Нама чувствовать себя стариком, который прожил долгую непростую жизнь. И это было только начало, в этом Нам был уверен. Когда он приедет домой, всё начнётся заново. И так изо дня в день. В принципе, Ухён был очень терпеливым альфой. Ему с младых ногтей втолковывали, что слабым впечатлительным людям сложно пробиться в жизни и они, как правило, погибают под шипованной подошвой жестокого общества, которое безжалостно диктует свои правила, а потому у Ухёна давным-давно сложилось своё представление о том, какой должна быть его жизнь. Можно даже сказать это был своего рода план, которому он следовал пункт за пунктом. Одним из таких пунктов был брак с омегой из достаточно состоятельной семьи, который должен был со временем произвести на свет наследника семейного бизнеса. Ухён хотел, чтобы у него был сын, которому бы он мог со временем передать свой бизнес, чтобы его сын, также, как и он сам, продолжил его дело, но неожиданные проблемы, связанные с физической несовместимостью Ухёна и его омеги поставили идеальное будущее под большой и очень жирный вопрос. Это явилось для Нама неожиданностью и заставило вспомнить о существовании вещей, которые Нам при всём своём желании не мог проконтролировать. С этим ничего нельзя было поделать, с этим можно было только смириться. В любом случае Ухён искренне верил, что это лишь временные трудности и что всё это можно преодолеть, просто на это потребуется немного больше времени, чем он мог предположить изначально. Выполнив трудовой план, Нам выключив свет, направляясь на выход. Спустившись на нулевой этаж, Ухён вышел на внутреннюю стоянку и направился к своей машине. Сев за руль, Нам выдохнул. Ничего, сейчас он приедет домой и постарается избежать ненужных разговоров, сославшись на дикую усталость, которая, к слову сказать, имела место быть на самом деле. Потянувшись к ключу зажигания, Ухён уловил звук входящего вызова. — Уже в машине, — произнёс Ухён, отвечая на звонок, полагая, что это его омега, однако голос в динамике принадлежал совершенно другому человеку. — Господин Нам… Это — Чонсоб… Ухён безусловно узнал голос звонившего, однако ему совершенно не было понятно, с какой целью тот звонил ему в такое час. Мужчина являлся директором одной из тех клиник, спонсором которой являлся Ухён и крайне редко беспокоил Нама. Его звонки всегда были исключительно по делу, а судя по тому, что время было позднее, Ухён пришёл к выводу, что дело это было чрезвычайно срочным. И этот факт несказанно нервировал, по той простой причине, что Ухёну в данную минуту совершенно не улыбалось решать какие-либо вопросы, хотя он и понимал, что практически любую проблему в состоянии решить. В силу своих полномочий Нам просто не мог проигнорировать этот звонок, а значит единственным вариантом оставалось выяснить причину, по которой директор клиники решил его потревожить: — Я Вас слушаю, Чонсоб, — произнёс Ухён, предоставляя слово собеседнику. — Извините, за столь поздний звонок, но поверьте, если бы не обстоятельства, то я бы не стал беспокоить Вас. Начало разговора Ухёну уже не нравилось. Все эти извинения были определённо прелюдией непосредственно перед главным блюдом, и что-то подсказывало Наму, что сие блюдо придётся ему не по вкусу. — Что стряслось? — спросил Нам, приготовившись к плохим новостям. — У нас возникли проблемы с одним из пациентов нашей клиники… — Проблемы какого плана? — Серьёзные проблемы, — отозвался мужчина. — Этот клиент подал на нашу клинику в суд. Даже так! Прекрасно! Лучше просто не придумаешь! — На каком основании? — спросил Ухён. В динамике телефона раздался тяжёлый вздох: — Одним из наших сотрудников была допущена ошибка, вследствие чего этот самый клиент оказался в затруднительной ситуации. — Вы сейчас шутите? — в голосе Нама прозвучали стальные нотки. — Уровень этой клиники не допускает даже малейшей помарки, не говоря уже об ошибке. — Я это понимаю, именно поэтому, врача, из-за которого клиент оказался в непростой ситуации, уволят. Я вообще не могу понять, каким образом всё это могло произойти. — Вы говорите загадками, Чонсоб. Ближе к делу. Что именно произошло? — поторопил мужчину Ухён, желая, наконец, услышать, что именно случилось. — Этого клиента по ошибке оплодотворили вместо другого человека. Если бы Ухён услышал такое где-нибудь в компании старых друзей или просто в качестве анекдота, он бы непременно рассмеялся, однако сейчас ему было абсолютно не смешно, потому как дело пусть даже и косвенным образом касалось его. Он зажмурился, проклиная невнимательность и халатность некоторых врачей. Проблема действительно была более, чем серьёзной, но к счастью разрешимой. И мозг Нама стал интенсивно работать, в попытке отыскать наиболее оптимальный вариант решения проблемы. Дополнительные сложности в виде скандала Ухёну сейчас были абсолютно ни к чему. Поэтому нужно было выходить из неприятной ситуации, и желательно как можно скорее. — Чего вы хотите от меня? — спросил Нам, обращаясь к директору клиники. — Я хотел поставить Вас в известность и обратиться за советом. Если честно, такого рода неприятный инцидент на моей практике впервые, и я совершенно не знаю, что нужно делать в подобных случаях. — Что делать? Проще простого, Чонсоб. — ответил Ухён, найдя лучшее, как ему казалось, решение. — Не мне Вас учить, как выходить из подобных ситуаций. Сделайте всё для того, чтобы избежать судебного процесса. Договоритесь с этим клиентом. Пообещайте предоставить бесплатное первоклассное обслуживание для него и его родственников, для будущих детей. Обещайте, что виновный понесёт заслуженное наказание. Бейте на человеческий фактор. У каждого человека есть свои слабые места. Я думаю, факт его беременности уже является его слабым местом и теперь ему нужно думать в первую очередь о том, чтобы он и его ребёнок были под хорошим наблюдением. Намекните на то, что судебный процесс — это очень утомительное и затратное дело, и кроме того очень нервное, что может негативно сказаться на его беременности. И если он хоть немного беспокоится о ребёнке, он услышит Вас и отзовёт иск. — Я Вас понял, господин Нам. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы не дать этому делу ход. — Уж постарайтесь. Это всё? — спросил Нам, чувствуя, как на него накатывает усталость. — Да. — Хорошо. Как станет что-то известно, дайте мне знать, — попросил Ухён. — Обязательно. Спасибо. Собеседник повесил трубку и Ухён, прикрыв глаза, откинул голову на сиденье автомобиля. Что сегодня за день такой? Сначала завал на работе, затем разговор с его омегой, и в довершении всего неожиданный звонок, который забрал остатки сил. Ну, Дай то Бог эта неприятная ситуации с клиникой разрешится и всё встанет на свои места. Конечно, хорошо бы всё разрешилось не только с клиникой, но и в других областях жизни Нама, но пока на это рассчитывать особо не приходилось. Бросив телефон на приборную панель, Ухён повернул ключ зажигания и выехал со стоянки, направляясь домой, где его уже заждался омега, раздражённый его чрезмерно долгим отсутствием.