***
Как и предполагал Сонгю, времени на сборы ушло совсем немало, поэтому когда они были готовы идти в поликлинику, до приёма оставался час. Потратив на дорогу около получаса, парни пришли немного заранее и стали ждать назначенного времени. — Я же говорил, что не нужно было так торопиться, — пожаловался Менсу, оглядываясь по сторонам. — Не бубни, Менсу. Когда ты так делаешь, ты мне напоминаешь старенькую бабушку, которая всегда пребывает в дурном расположении духа и вечно чем-то недовольна. — Чушь. Я априори не могу тебе напоминать старенькую бабушку, потому что я отлично выгляжу, в отличие от того образа, под который ты хочешь меня подогнать. — Я не имел ввиду внешность, я имел ввиду характер, — пояснил Сонгю. — Ах, вот ты о чём… — протянул Менсу, сделав вид, что не понял сразу, о чём говорил Гю. — Ну, тут ты тоже неправ. Я просто душка, такого золотого характера как у меня больше нет ни у кого. — Правильно говоришь — золотого. Золото к твоему сведению очень тяжёлый металл, стало быть, и характер у тебя такой же. — Вечно ты на меня напраслину возводишь, Гю! — наигранно обиделся Менсу, придерживая Мину, ножками упирающегося в его колени. — А вот Мину так не считает, да, малыш? — обратился Менсу к малютке. Ребёнок растянул губки в беззубой улыбке и начал улюлюкать. Сонгю, наблюдая за этой удивительной картиной диву давался, насколько Менсу мог быть разным человеком. С другими он являл собой жуткого циника, но стоило только ему увидеть Мингю и Мину, как он моментально преображался в совершенно иного человека — заботливого и чуткого. — Мне кажется, из тебя бы вышел отличный отец, — непроизвольно произнёс Гю. Менсу на такое заявление лишь ухмыльнулся: — Не думаю. Для того, чтобы быть хорошим отцом, нужно любить детей, а я лишён этого. — Как это лишён? — удивился Сонгю. — А как же мои дети? — Твои малыши — это особый случай. Для меня они как… — Менсу постарался подобрать правильное выражение своих чувств, — Как религия! — выдал он. — Я просто ничего не могу с собой поделать. Когда я нахожусь рядом с ними, я не могу устоять от того, чтобы не взять их на руки, это выше моих сил! — Надо сказать, они тоже охотно идут к тебе на руки, — заметил Сонгю. — Только ко мне, — тут же уточнил Менсу, но, заметив скептический взгляд Гю, широко улыбнувшись, добавил, — Помимо тебя, разумеется. Ким кивнул. Так и было. Мальчики признавали лишь Сонгю и Менсу, не подпуская никого другого близко к себе, и если кто-то посторонний предпринимал попытку подойти близко, желая потискать толстеньких малышей, они начинали громко плакать, намекая незнакомцам на то, что это очень плохая идея. В это время дверь в кабинет открылась и в коридор вышла медсестра. — Ким Сонгю? — обратилась девушка к Гю. — Да, это я. — Проходите, пожалуйста, — пригласила она Кима в кабинет. Сонгю поднялся, держа Мингю под попу, но перед тем как пройти к доктору, дал напоследок наставления Менсу: — Доверяю тебе моё сокровище, смотри за Мину в оба. — Не переживай, — успокоил Менсу. — От меня невозможно сбежать. Прозвучало с подтекстом, но Сонгю ничего было сказать в противовес на такое заявление, и он просто коротко кивнул, соглашаясь с таким утверждением. Как только дверь за Гю закрылась, телефон Менсу как по заказу начал трезвонить, привлекая к себе внимание альфы. — Да, Джису, что у тебя? — ответил Менсу, прижимая телефон ухом к плечу в это время качая Мину на голени ноги, держа его за ручки, отчего малыш пребывал в диком восторге. Это было одним из самых любимых его развлечений, и Менсу не упускал возможности порадовать карапуза, с удовольствием отмечая как тот угукает, счастливо улыбаясь. — Я же тебя сказал, что этот вариант нам совершенно не подойдёт. Ты же должен понимать, что те доказательства, которые мы получили, позволяют нам заткнуть нашим конкурентам рты и прямо указывают на то, что большинство их проектов это плагиат в чистом виде, — раскладывал по полкам Менсу, беседуя с абонентом. Мину тем временем начал ёрзать на ноге Менсу, плавно сползая на пол, крепко хватаясь за ткань джинсов, стараясь таким образом удержаться на ножках, постепенно перемещая ручки на край кушетки. Менсу внимательно следил за малышом, но видя, что тот находится рядом и не предпринимает попыток улизнуть, немного расслабился. — Даже не думай об этом. Они просто пытаются откупиться, это же очевидно, — повысил голос Менсу, слегка отворачиваясь в сторону, теряя Мину из поля зрения, чем малыш сразу и воспользовался. Опустив ручки на пол, карапуз принял удобную для себя позу и пополз в сторону выхода, удаляясь от чересчур увлёкшегося телефонным разговором, Менсу.***
Ухён припарковался около больницы и, покинув салон авто, громко хлопнул дверцей. С последнего визита сюда прошло не так уж и много времени, и вот он снова здесь. В последнее время, Наму начало казаться, что он прописался в этом месте, и он бы рад был появляться здесь как можно реже, однако сделать этого он не мог. Ситуация, в которой он оказался ещё почти два года назад до сих пор не разрешилась. С тех пор много воды утекло, но его омега так и не смог забеременеть, что с каждым разом значительно уменьшало шансы на зачатие. Что только Нам не предпринимал для того, чтобы изменить такое положение вещей — подключил все свои связи, прошёл полное обследование, даже испробовал новые экспериментальный способ, что, в общем-то, не принесло положительного результата. С каждым разом Ухён всё больше утверждался в мысли, что из этой затеи ничего не выйдет и нужно бросить бесполезные попытки, которые лишь отбирали силы и безмерно раздражали, выводя его из себя. А виной всему стало то, что Нам чувствовал себя заложником ситуации и не находил выхода, которого как теперь подозревал Ухён, попросту могло и не быть. Очень часто Нам стал задаваться вопросом — «А нужно ли ему всё это?», ведь если говорить начистоту, то любви между ним и его омегой никогда не было, и быть может таким вот образом жизнь ему давала понять, что этот человек ему не подходит. Самое интересное, что Джонхи, казалось, из кожи вон лез, доказывая Наму не безосновательность его сомнений. Скандалы участились и теперь парень чуть ли не по два раза на дню закатывал Ухёну истерики, заставляя того чувствовать себя виноватым по всем направлениям, хоть вины Нама в том, что произошло не было никакой. Даже ангельское терпение Ухёна имело границы, и он наверняка бы уже послал всё к чёрту, если бы не его папа, всякий раз просивший его не предпринимать поспешных шагов, которые неблагополучно могли бы сказаться на бизнесе, ведь после свадьбы, две крупные компании планировали объединиться, что сулило Наму новые отличные возможности, а разрыв отношений означал бы крах идущих далеко вперёд планов. Да и потом, папа уверял Ухёна, что все проблемы разрешаться в один момент с рождением наследника, которого Ухён с Джонхи смогут зачать, в чём не было никаких сомнений. Поэтому мужчина призывал сына быть мудрым и не пороть горячку, что Ухён и делал, сцепив зубы и стараясь призвать себе на помощь всё своё терпение, в это время продолжая искать способы решения той самой проблемы, которая и сделала его жизнь последние полтора с небольшим года практически невыносимой. Сегодняшний день не стал для Нама исключением в этом смысле. Утром ему позвонил доктор и пригласил его для проведения очередных бесполезных, как считал Ухён, тестов. Процедура не должна была занять много времени, которым Нам особо не располагал, поскольку день сегодня у него был расписан до самого вечера. Именно поэтому Ухён, не теряя драгоценных минут быстрым шагом направился в больницу, желая как можно скорее покончить с этим и убраться куда подальше от ставших такими привычными белых стен и царившего внутри запаха лекарств. Оказавшись внутри, Ухён двинулся к нужному ему кабинету, но на полпути остановился, во все глаза глядя прямо перед собой. Он зажмурился, посчитав, что ему это мерещится, а потом вновь посмотрел вперёд. Но видение не пропало, а стало к нему ещё на метр ближе, являя Наму маленькое чудо в виде малыша, который с завидной целеустремлённостью полз в его сторону. Придя в себя, Ухён устремился к карапузу, ломая голову над тем, что младенец в полном одиночестве делает посреди коридора больницы, и куда, чёрт возьми, смотрят его родители? — Ну, и куда это мы так торопимся? — спросил Ухён, оказавшись вплотную к маленькому чуду, смотря на того сверху вниз. Малыш, протянул ручку к штанине Нама и крепко за неё уцепился, пытаясь подняться на ножки. Ухён широко улыбнулся и, нагнувшись, подхватил маленького на руки. Обоняние Нама моментально уловило удивительный аромат дыни и ещё один до боли знакомый запах белого шоколада, такой же запах, как у… Глаза Ухёна расширились и он просто замер, приоткрыв рот, и не мигая глядя на малыша, спокойно сидящего у него на руках. Выбежавший из-за поворота парень, подбежал к Ухёну и, резко остановившись, шумно выдохнул: — Слава Богу — произнёс он с облегчением, — я думал, что с ума сойду, когда не обнаружил Мину рядом. Ухён перевёл взгляд на Менсу и постарался сосредоточиться на его словах, однако в голове крутилось слишком много мыслей, и Наму было очень сложно сфокусировать своё внимание на говорившем. — Я буквально на минуту отвернулся, и этот сорванец бросился во все тяжкие, — улыбнулся Менсу, но спустя мгновение удивлённо расширил глаза. — Я…это просто удивительно… — Удивительно? — переспросил Нам, немного ожив. — Мину никогда прежде не подпускал посторонних близко к себе, а у Вас на руках сидит спокойно, и ни намёка на истерику, — пояснил Менсу, озадаченным несвойственным для Мину поведением. Ухён внимательно посмотрел на ребёнка в этот момент узревшего до ужаса привлекательную пуговицу на развороте пальто Нама и уже во всю дергающего её. — Ваш сын… — Нам запнулся. — На самом деле племянник, — ответил Менсу. — Мой брат оставил меня присмотреть за малышом, и я не справился со своей миссией. — А сам он где? — задал вопрос Нам, чувствуя какое-то странное отупение. — Он сейчас с другим малышом на осмотре, мы пришли вместе. Вообще, Менсу не видел необходимости объяснять этому незнакомцу всех деталей, но в силу того, что тот помог задержать маленького пухленького беглеца и видя, что Мину не нервничает, сидя у того не руках, проникся к парню странным доверием. Внезапно Ухён почувствовал невероятно сильный аромат спелой дыни, который буквально сшиб его с ног, заставляя голову идти кругом. Такого сильного притягательного запаха, Нам никогда прежде не встречал. Он посмотрел за спину Менсу и увидел парня, стоящего с ребёнком на руках в пяти метрах от Нама. В тот момент, когда их глаза встретились, Ухёна как будто бы током шарахнуло, и по телу побежали мурашки. Ноги стали словно ватными, а в горле жутко пересохло. Омега стоял, в упор глядя на Нама, чуть приоткрыв рот и не предпринимая попыток пошевелиться, удерживая на руках малыша как две капли похожего на того, который в данный момент сидел на руках у Ухёна. Менсу оглянулся и, увидев брата, хотел что-то сказать, но, обратив внимание на его потерянный вид, промолчал, снова переводя взгляд на альфу, который выглядел не менее странно. Молчание сильно затянулось, и Менсу, не понимая, что вообще происходит, предпринял попытку прервать игру в гляделки. — Ну, вот собственно и мой брат с племянником освободились и должно быть, мы уже уходим… Я возьму его, — Менсу протянул руки к малышу, желая забрать его у незнакомого альфы, но Мину начал капризничать, цепляясь за шею Ухёна ручонками, удивляя Су таким своим поведением ещё больше. — Ну что ты, малыш, не нужно, тише, — увещевал он, пытаясь успокоить расплакавшегося ребёнка, расцепляя его ручки, и забирая малыша у Нама, который еле сдерживался, чтобы не осадить альфу, не желая отдавать ребёнка. Всё его естество кричало «Моё, не отдам!» и сильнейший инстинкт собственника неизвестно откуда взявшийся, моментально дал о себе знать. Он не хотел возвращать ребёнка его дяде, но краем сознания понимал, что не имеет права поступать так. Сонгю, наблюдая за тем, как Мину перекочёвывает из рук незнакомого альфы на руки Менсу, словно очнувшись, быстрым шагом направился к брату и, стараясь на смотреть на незнакомца, произнёс: — Мы уже можем идти, — схватив Менсу за руку, Гю буквально потащил его на выход. Менсу, абсолютно растерявшийся, явно не понимающий к чему такая спешка, последовал за братом. Ухён после ухода новых знакомых, находился в состоянии шока ещё минут пять, пытаясь осмыслить только что произошедшее. Надо было бы пойти за ними следом и задать миллион вопросов, но он не мог, слишком велико было его потрясение. Он решительно не понимал, как такое могло произойти и ещё много чего оставалось для него загадкой. Но единственное, в чём он был на сто процентов уверен, было то, что сегодня он встретил своего истинного с двумя детьми и отцом этих детей являлся никто иной, как сам Ухён.