***
Когда парни вплыли на кухню, Менсу вальяжно восседал на стуле за кухонным столом и демонстративно листал газету. На появление гостей, парень вскинул брови и воззрился на настенные часы, тут же переводя взгляд на парней. — Вы так быстро, я даже чай заварить не успел, — заметил альфа, делая вид, как будто бы не он ещё полчаса назад ввалился в спальню без стука и стал свидетелем занятной картины, благо с не очень высоким рейтингом. Гю сконфуженно посмотрел на брата. На языке вертелось колкое замечание, но он прекрасно понимал, что у Менсу на всё найдётся ответ и относительно безобидное высказывание со стороны Сонгю, может спокойно трансформироваться в настоящую оживлённую дискуссию на животрепещущую тему, которую он хотел как можно скорее замять. А в данном случае самое лучшее, что омега мог придумать — это ответить нейтрально. — Решили спуститься к тебе, чтобы ты не успел заскучать. — Напрасно торопились, могли бы пообщаться подольше. Да к тому же мне совершенно не было скучно. — Да, но насколько я помню, ты не любишь пребывать в полной тишине, — заметил Сонгю. — Это да, именно поэтому у меня и не вышло заскучать, — ответил Менсу, приподняв уголок губы и бросив короткий хитрый взгляд на Сонгю. Гю залился краской. То, что Менсу не просто так произнёс последнюю фразу, было бесспорно. Маленький наглец элементарно издевался над Гю, что подействовало на омегу как красная тряпка на быка. Вследствие чего все благие намерения касательно политики сдерживания полетели в тартарары и парень, не сдержавшись, выдал: — На самом деле мы с Ухёном просто не хотели оставаться перед тобой в долгу и решили составить тебе компанию, раз уж ты нам её составил полчаса назад. Менсу перевернул страницу газеты: — Если бы я на самом деле составил вам компанию полчаса назад, о скуке забыли бы абсолютно все, в особенности соседи, которые любят наблюдать из соседнего дома за тем, что происходит у нас дома. Сонгю даже на стул приземлился от слов брата. Матерь божья! А ведь он на самом деле забыл о соседях, которых запросто могли привлечь громкие стоны. А учитывая тот факт, что злосчастное окно Гю действительно не удосужился закрыть, можно было смело рассчитывать, что люди напротив были в курсе всего, что происходило в этом доме ещё совсем недавно. — Чёрт, — выдавил он, бросая сконфуженный взгляд на Нама, — я совершенно не подумал об этом… — О соседях или о реальной компании в моём лице? — сострил Менсу, уже в открытую улыбаясь. Сонгю схватил кухонное полотенце со стола и шлёпнул брата по руке: — Прекрати! Ухён, не предпринимающий попыток вмешаться в дискуссию Сонгю с братом, присел за стол, жалея о том, что не может записать их разговор на видео. А ведь это на самом деле было что-то. Менсу за словом в карман не лез, у него буквально на всё имелся остроумный ответ. Но самое интересное заключалось в том, насколько мастерски он мог вогнать Сонгю в краску. Причём каждое слово достигало своей цели настолько точно, что если бы Ухён не знал, что у Гю от природы светлая кожа, подумал бы, что пунцовый цвет его лица натуральный. Сам Ухён безусловно чувствовал определённую неловкость после инцидента в комнате, однако, только лишь в силу того, что Менсу застал их с Гю на своей территории. Произойди этот эпизод в квартире Нама и ни о каком смущении и речи не велось бы. Да и не смотря ни на что, Ухён не испытывал такого огромного стыда, как Гю. И даже пытался убедить его в том, что ничего из ряда вон не произошло, однако судя по всему, его слова не возымели должного эффекта. К счастью, над этим комплексом можно было поработать и исправить, словно ничего и не было. И Ухён знал наилучший для этого способ. Собственно, он уже начал воплощать в жизнь свою стратегию. В комнате Гю, после ухода Менсу. И надо сказать, ему эта методика явно была по вкусу. Вот только с результатами надо было немного подождать. Но он, как истинный сэнсей, не будет торопиться и шаг за шагом избавит Гю от нелепого смущения и неловкости в пикантных ситуациях. Уж Ухён постарается. Взгляд вновь задержался на Гю и откровенно залип на истинном, который пытаясь, впрочем, тщетно, побороть смятение и старался отбить словесную подачу брата. Оттого что выходило не особо хорошо, Сонгю интенсивно кусал губы и не знал куда себя деть. Уверенность Нама в том, что ситуация под контролем как-то слишком быстро пошла на убыль. Под ложечкой засосало, и он практически на физическом уровне почувствовал дискомфорт во всём теле. Нервное состояние его омеги как по мановению волшебной палочки перекинулось на него, и инстинкт сработал слишком хорошо. Инстинкт под названием «сделай всё для того, чтобы успокоить свою пару». Пока Сонгю подыскивал остроумный ответ, Нам его опередил, обращаясь к Менсу: — Я смотрю ты как-то подозрительно беззаботен. Неужели сегодня Сонджона оставили без бесплатного кино для взрослых? Менсу, совершенно не ожидавший слова от Ухёна, замялся, испытав удивление. Он никак не рассчитывал, что альфа вступится за Сонгю. И не потому, что не мог, а элементарно из-за того, что по мнению Менсу, ситуация не была из разряда тех, когда это действительно было необходимо. Они с Гю просто соревновались в остротах, ничего нового не происходило. Но видимо, Нам решил иначе. И глядя на альфу, на губах которого играла улыбка, но в глазах которого отмечался едва уловимый стальной блеск, Менсу понял, что у Сонгю появился надёжный тыл, даже в таких мелочах, как безобидные словесные пикировки. Да, признаться, Ухён застал Менсу врасплох. Однако повернув голову в сторону Гю, альфа осознал, что не только он удивился такой реакции на свои слова. Сонгю тоже стоял немного удивлённый таким поворотом событий. Но спустя считанные секунды, удивление на его лице сменила благодарная улыбка, адресованная своей половине. Менсу показалось или корочка льда, которой покрылись ещё мгновение назад стены кухни, начала стремительно таять? — Кино для взрослых мы решили отложить на потом. Сегодня весь день был посвящён мальчишкам, поэтому на остальные развлечения не осталось ни сил, ни желания, — ответил Менсу нейтрально, дабы немного сгладить едва наметившиеся острые углы (так сказать, закрепить результат), и взяв заварник, подошёл к Ухёну, щедро плеснув ему в чашку ароматного чая. Нам, улыбнувшись, кивнул, и Менсу, чётко уловив перемену в настроении Ухёна, заметил: — К твоему сведению молния в одно и то же место дважды не бьёт. Это к слову о Сонджоне. — Зато карма работает исправно, — парировал Ухён. — Видимо сегодня я у неё не в фаворе, — протянул Менсу. — сегодня её выбор пал на другого брата. На Сонгю-щии? Ухён открыл было рот. Чтобы снова вставить свои пять копеек, однако Гю его опередил: — Назовёшь меня так ещё раз, и прочувствуешь всю силу своей кармы снова, — перекривлял брата Гю. — Почему ты такой злой, Гю? Неужели совсем меня не любишь? — засюсюкал Менсу, слишком скверно изображая раскаяние. — Не люблю, — отозвался Сонгю. — Более того! — парень поднял указательный палец вверх, словно собирался произнести какую-то до ужаса умную вещь, однако вместо этого сказал: — Ты меня бесишь! Менсу схватился за сердце, его глаза расширились в притворном ужасе и из груди вырвался не то стон, не то всхлип: — Как мне теперь с этим жить? Господи, за что ты так со мной, брат? — Менсу театрально поднял руку, картинно прижав её ко лбу. Ухён, глядя на всё это, начал давиться от смеха. Сонгю хмыкнул, наблюдая за бездарной на его взгляд игрой своего братца и, подойдя к нему вплотную, втянул носом его аромат. — Чувствуешь? — спросил Сонгю, немного отстраняясь. — Что именно? — непонимающе переспросил Менсу, повернув голову вбок и обнюхивая себя. — Запах, — пояснил Сонгю, довольный, что в кои-то веки смог дезориентировать брата. — Запах? — Да, именно. Я бы сказал душок… — О чём ты? — О том, что в тебе явно умер актёр, причём в страшных муках! — закончил мысль Ким, растягивая губы в улыбке и, повернувшись к Ухёну, увидел, как тот ему показал большой палец вверх. — Это поклёп!!! — запротестовал Менсу, ясно видя, что остался в меньшинстве. — Я требую пересмотра дела! — Нет, подсудимый! Как говорится, Вам истец! Полный и безоговорочный! Менсу хотел что-то ещё сказать, но его перебил смех Ухёна, который уже не сдерживал себя. Парни тут же переключили своё внимание на Нама, откинувшегося на спинку стула и забавно потряхивающего плечами в приступе веселья. — Боже, — произнёс Ухён, немного придя в себя. — Это просто нечто! Даже не думал, что наблюдать за вами в таком амплуа может быть настолько занимательно. — Да мы ещё даже не начинали, — справедливости ради заметил Менсу, усмехаясь и лукаво поглядывая на внезапно притихшего Сонгю. — В любом случае… Смотреть можно бесконечно на три вещи — как течёт вода, как горит огонь и как вы двое соревнуетесь в словесных сражениях. Спасибо за то, что развлекли. Это — истинное удовольствие. — Это — муки, а не удовольствие, — подал голос Сонгю, подходя к Ухёну и присаживаясь рядом с ним. — Не для того, кто смотрит со стороны, уж поверь, — заметил Нам и легко коснулся руки Сонгю, не сумев сдержать порыва. Гю сейчас как никогда был прекрасен. Немного взвинченный, с искусанными губами, и глазами, мечущими молнии. Прелесть, как есть прелесть! И эта прелесть теперь целиком и полностью принадлежала ему — Ухёну! И мысль эта была настолько сочной и приятной на вкус, что Нам млел, осознавая, что сегодняшний день лишь начало их с Сонгю истории. Сонгю, ощутив прикосновение Ухёна, залился краской смущения и зыркнул на Менсу, который и глазом не моргнув, усиленно делал вид, что поглощён процессом разливания чая по чашкам. — Угощайся, братишка, не стесняйся, — произнёс альфа, пододвигая кружку с напитком ближе к Сонгю. — Я сделал твой любимый. — Не надо подлизываться, — пробурчал Сонгю, впрочем, тон его уже не сочился недовольством. — И в мыслях не было. Просто решил сделать что-то приятное для любимого старшего брата. Бескорыстно, а не преследуя свои цели, — заверил Менсу. — С чего бы такая доброта? — А просто так нельзя? На всё нужна причина? — повёл бровью Менсу. — Можно. Но когда дело касается тебя, это становится подозрительным, — аргументировал свои слова Сонгю. — Ты параноик, Гю, — усмехнулся Менсу. — Нет тут ничего подозрительного. — Просто я сделал тебе чай. Считай, решил удивить тебя. — И у тебя, безусловно, получилось, однако я ведь прекрасно знаю, что причина в другом, — Сонгю упорно гнул свою линию, не желая просто так сдаваться. Менсу тяжело вздохнул: — То есть ты всё же хочешь поговорить о том, что произошло получасом раньше? Хочешь узнать, что я по этому поводу думаю? Мои впечатления от увиденного? Сонгю замолчал, понимая, насколько сглупил. Ведь Менсу элементарно пытался сменить тему и отвлечь его от ощущения неловкости из-за того, что их с Ухёном как перевозбуждённых подростов застукали за нелицеприятным занятием. И у него это практически получилось. Он прекрасно знал, что Гю, увлечённый словесными баталиями, забывает обо всё на свете. И когда это происходит, он перестаёт думать о всяческих проблемах. Вот и сейчас произошло так же. Он так раззадорился, отвечая на выпады Менсу, что чувство неловкости если и не отступило полностью, то уж точно перестало быть крупномасштабным. Но упрямство Сонгю как всегда сыграло с ним злую шутку. Желание оставить за собой последнее слово привело его к тому, от чего Сонгю мечтал сбежать изначально, а именно, к прямому разговору на тему «Как это было?». Гю мысленно раз десять пнул себя за свой длинный язык и неумение вовремя заткнуться. Он перевёл взгляд на Ухёна, который слегка подмигнув ему, взял с тарелки, любезно предоставленной Менсу, тост и стал с непробиваемым видом мазать его вареньем. Гю сдвинул брови, понимая, что на этот раз от истинного помощи ждать не выйдет и снова посмотрел на Менсу: — Не думаю, что тут есть о чём говорить. Это… — Гю кашлянул, опуская глаза себе на руки. — Немного не то, что можно обсуждать. — Да, брось, братишка! — рассмеялся Менсу. — Да, что тут такого? Ты же мне не про совершённое тобой убийство собираешься поведать! Это всего лишь секс! Ничего больше! Чего ты как маленький, ей-Богу! — Секс, свидетелем которого ты чуть было не стал, — поправил альфу Гю, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — «Чуть-чуть» не считается, — справедливости ради заметил Менсу и, откинувшись на спинку стула, беззаботно хмыкнул. — Да и потом, что я там не видел? «Ухёна во всей красе» — мелькнула мысль в голове Гю, однако вслух Гю крайне тихо, на грани слышимости пробубнил: — Ну, что-то, я надеюсь, всё-таки не видел. Пронаблюдав за взглядом, брошенным Сонгю на Ухёна, Менсу растолковал смысл произнесённых слов по-своему: — Боже, Гю, только не говори, что настолько собственник, что не позволил бы никому, кроме себя увидеть Нама обнажённым? — Нет, разумеется! — тут же отрезал Сонгю, не подумав. — Нет? — приподнял лукаво бровь Ухён, заинтересованный таким ответом. — Нет, — уже более неуверенно добавил омега, представив, что кто-то кроме него мог реально видеть Ухёна нагишом. Признаться, мысль эта очень противно царапнула в груди. — Тогда что? — не унимался Менсу. — Просто неприятен сам факт того, что ты увидел то, что не предназначалось для других глаз. Мне неудобно, — признался Сонгю, понимая, что с Менсу нужно говорить именно так. Не увиливая и не намекая, а прямо в лоб. — Ну, увидел и увидел, дальше что? Ты можешь что-то изменить? — Нет, но… — Ну, вот и не нужно. Просто забудь и всё, — подвёл черту Менсу. Было бы просто замечательно, если бы всё было так просто. Но Гю прекрасно знал своего брата, потому и не мог вот так вот запросто забыть. Он знал, что в тот самый момент, когда он расслабится, его братишка напомнит ему о том самом инциденте и будет с улыбкой наблюдать, как Гю смущается. Это невероятно бесило, однако не признать правоту слов Менсу тоже нельзя было. От того, что Сонгю будет думать об этом всё время, определённо точно лучше не станет. Значит, проехали. Пусть и на какое-то время. — А вместо того, чтобы раздувать из мухи слона, лучше бы поблагодарил меня за гостеприимство. Я тут, видишь ли, пока вас не было решил накрыть на стол, а ты встретил меня так холодно, что мне просто до слёз обидно, — Менсу тяжко вздохнул, изображая неподдельную скорбь на лице. — Не оценили мои старания… Сонгю закатил глаза. Определённо актёрские способности не были коньком брата. — Как я и сказал, актёр из тебя никакой, — вынес свой вердикт Гю. — А вот Сонёль считает абсолютно по-другому, — произнес Менсу, желая немного реабилитироваться в глазах присутствующих. — Сонёль не может объективно тебя оценивать, — вставил своё слово Нам. — С чего вдруг? — удивился Менсу такому заявлению. — С того, что он твой истинный и слегка идеализирует тебя, — пояснил Сонгю, сделав акцент на слове «Слегка». — Это ни о чём ровным счётом не говорит. Вот Ухён, например, твой истинный, но это вовсе не значит, что он не сможет дать тебе объективную оценку. Правда ведь, Ухён? Ухён перестал жевать и воззрился на парней, которые в свою очередь не без интереса уставились на него в ожидании честного ответа. — Ты имеешь ввиду что-то конкретное, или в общем спросил? — поинтересовался Ухён у Менсу. — Ну, например, если бы я спросил тебя о характере Сонгю, ты бы без труда смог дать объективную оценку, — скорее констатировал, нежели спросил Менсу. — Думаю, смог бы, — ответил Ухён, впрочем, не вполне уверенный в том, что стоит развивать данное направление в разговоре. — Тогда скажи, что ты думаешь о нём. — Э, мне кажется, мы слегка отклонились от темы, — подал голос Сонгю. Он не был уверен в том, что хочет услышать правдивую оценку Ухёна, касательно своего характера. А вдруг ему не понравится то, что он услышит? Вдруг он погорячился, сказав, что истинные всегда идеализируют своих вторых половинок? — Ну что ты, Гю. Ты ведь знаешь, что мне надо убедиться, в правдивости твоих слов, иначе я не успокоюсь, и буду ещё долго гадать, так ли это. — Зачем тебе это? — Как зачем? Быть может, я занимаюсь не своим делом и мне нужно податься в киноиндустрию. А как мне ещё узнать об этом достоверно? — поинтересовался Менсу. — Сходить на пробы? — предложил Сонгю. — Нет. Если вдруг что-то пойдёт не так, я не переживу публичного унижения. А так, я буду хотя бы приблизительно представлять, насколько Сонёль был честен, когда говорил, что из меня бы получился отличный актёр. Сомнительный способ выбрал Менсу для того, чтобы узнать, как всё есть на самом деле, однако, спорить дальше не было никакого смысла, и Гю перевёл взгляд на Ухён, ожидая, когда тот заговорит. — Что я могу сказать… — протянул Ухён. — Как есть, без прикрас, — предупредил Менсу, приобняв Гю и утешительно похлопав его по плечу, словно бы готовя того к страшной правде. — Ладно… Гю… Когда мы встретились, моё мнение о нём сложилось весьма неоднозначное, — начал Ухён, тщательно подбирая слова, — Он мне показался очень закрытым холодным парнем, со скверным характером и заносчивой манерой общения. Сонгю скривился и прикусил уголок губы. Чёрт. Стало как-то довольно обидно. Он, конечно, знал, что не подарок на Рождество, однако не думал, что Ухён думает о нём настолько плохо. И винить в этом было некого, кроме самого себя. Разве не он из кожи вон лез, изображая ледяного принца. Понятное дело, что у Ухёна сложилось о нём именно такое представление. — Это было моё первое впечатление, — неожиданно продолжил Нам, — до тех пор, пока я не узнал его по-настоящему. Сонгю задержал дыхание. Казалось, воздух вокруг застыл, перестал циркулировать по комнате совершенно. Только пульс эхом отдавался в ушах. — Когда я смог разглядеть за суровым фасадом настоящего Сонгю, то понял, насколько сильно заблуждался, — Ухён пристально посмотрел своему истинному в глаза. — Внешняя холодность и заносчивость оказались ничем иным, как ширмой, за которой прятался удивительно чуткий, ранимый, добрый человек, который невероятно дорожит своими близкими и готов на всё ради них. Человек, который не подпускает к себе близко незнакомых людей, но если уж решает открыть кому-то своё сердце, то дарит себя целиком и полностью и позволяет видеть драгоценность в виде себя реального, не прячась за колючей проволокой из придуманного для других образа. Застенчивый, пугливый, но в то же время с сильным внутренним стержнем. Ужасно противоречивый, но настолько притягательный, что все его недостатки как по волшебству становятся его достоинствами, стоит только суметь приблизиться к нему и уловить его очарование. Вот такой Сонгю есть на самом деле… Таким его видят избранные, и я счастлив, что одним из этих немногочисленных людей теперь являюсь и я… Каждое сказанное слово было произнесено не разрывая зрительного контакта, и Гю буквально кожей чувствовал, как с каждым произнесенным словом дыхание спирает всё больше, пока не поймал себя на мысли, что превратился в каменное изваяние, совершенно не моргающее и лишь чувствующее, как глубоко внутри в груди, словно пожар разгорается непередаваемое тепло. На кухне воцарилось недолгое молчание, которое спустя минуту нарушил Менсу, сделав неутешительные выводы: — Мда… видимо Сонёль и, правда, соврал мне насчёт моих актёрских способностей. Сонгю ожил, с трудом разрывая зрительную связь с Намом, и повернувшись к Менсу нахмурил брови: — К чему ты клонишь? — К тому, что Ухён определённо дал тебе не объективную оценку, а это значит, что в актёры мне совершенно однозначно дорога закрыта, — тяжко вздохнул Менсу, но улыбка, появившаяся на его губах, в общем и целом совершенно не соответствовала драматическому образу, который он пытался создать. Разумеется, Сонгю сразу раскусил непригодную игру брата и уже было двинулся на Менсу с явно недобрыми намерениями. Однако не успел обрушить на голову несчастного свою кару, почувствовав руки Ухёна у себя на талии, которые притянули Сонгю спиной к нему, после чего Нам положил подбородок на плечо Гю и обратился непосредственно к Менсу: — Уж не знаю, как сложится твоя актёрская карьера, но если всё-таки решишь податься в кино, то думаю, награда за хорошо сыгранную роль не заставит себя ждать. Нам, на манер Менсу растянул губы в плутоватой улыбке, а потом вроде бы как невзначай потёрся носом о шею Сонгю, вызывая у того толпу мурашек и приятную дрожь во всём теле. В руках Ухёна было необычайно приятно, и голова моментально пустела, разгоняя по углам черепной коробки все невероятно остроумные ответы, заготовленные для братца. Разве имело сейчас какое-либо значение, пытается ли его Менсу подколоть или нет, когда Ухён стоит прямо за спиной и крепко прижимает Гю к себе? Когда он готов встать на его защиту, пусть и перепалка сама по себе совершенно несерьёзная, скорее лёгкая словесная разминка? Всё отошло на второй план, и привычное раздражение и желание огреть Менсу за его длинный язык растворились без следа. Словно фея взмахнула волшебной палочкой. Менсу, наблюдая за премилейшей картиной, и совершенно правильно поняв намёк Ухёна, лишь закатил глаза и поднял руки: — Лааадно, сдаюсь, — выдал он, признавая поражение. В кои-то веки! Мда, а ведь теперь над Гю и поглумиться, как следует, не получится, у него появился надёжный защитник. Эх, придётся искать альтернативное решение. Быть может, Сонджон заменит Сонгю в словесных поединках? Неожиданная мысль, пришедшая альфе в голову, показалась до ужаса приятной. Нет, ну, а что? Мальчик ведь уже продемонстрировал свой характер и желание поточить лясы. Так почему Менсу должен отказывать ему и себе в такой маленькой радости? — Я не ослышался? — Сонгю демонстративно прочистил ухо. — Ты сказал, что сдаёшься? — Ну… наверное… — неопределённо ответил Менсу — А если поконкретнее? — Может ничья? — предложил Менсу, не желая проигрывать Гю в сухую. — С чего вдруг? — спросил Сонгю, принимая удивительно серьёзный вид. — Силы ведь не равны, — пояснил Менсу. — Вот если бы Сонёль был здесь, то тогда ладно, а так… — Ты один целой армии стоишь, — справедливости ради отметил Сонгю. — Не надо прибедняться. — Ухён, а ты что скажешь? — с надеждой в голосе спросил Менсу у парня. — Я поддерживаю свою половину. Так что… — Спелись, — хмыкнул Менсу, понимая, что придётся всё-таки уступить. — Ну, хорошо, хорошо. Ты победил, братишка. Счастлив? — целесообразней, конечно, было бы сказать «победили», но Менсу благоразумно предпочёл опустить такого рода мелочи. Сонгю разве что только не светился как новогодняя ёлка от переполняющих его эмоций. — Не совсем, — произнёс он, и на его губах заиграла широченная улыбка. Менсу было прекрасно известно, чем была чревата вот такая вот реакция старшего брата. — Ладно, чего ты хочешь? — задал вопрос Менсу, устало выдыхая. — Самую малость, — проворковал омега, предвкушая как будет наслаждаться плодами своей победы в споре, — Неделю никаких саркастических подколов и покорное согласие со мной во всём. — Что? Да я же и дня не выдержу, — взмолился Менсу, тут же состроив жалостливую мордашку. — Выдержишь, куда ты денешься, — подбодрил его Сонгю, повернув голову к пребывающему в лёгком замешательстве Наму. — Правда ведь, Ухён? Парень машинально кивнул, однако всё же задал логичный, по его мнению, вопрос: — Я только немного не понимаю, о чём сейчас речь. Может, мне кто-нибудь пояснит? — Да, всё просто. То, что мы с Менсу любим посоревноваться в игре «кто кого», ты уже и так понял. Но иногда это происходит не просто так. Иногда особо горячие споры заканчиваются не просто признанием поражения, но ещё и определёнными штрафными. — И сегодня был как раз такой случай? — догадался Нам. Сонгю кивнул. — И в качестве наказания ты решил лишить Менсу возможности выпускать коготки? — Именно. — Это слишком, — снова подал голос Менсу. — Ещё немного и я ужесточу условия. Будешь паинькой не только со мной, но и с остальными. — Не посмеешь, — запротестовал Менсу. — А ты проверь, — заулыбался Сонгю, и всем стало ясно, что угроза вполне себе реальная. Менсу закатил глаза, но делать было нечего, кроме как согласиться на все условия. — Я даже подумать не мог, что ты настолько беспощаден, — произнёс парень, потянувшись за кружкой чая, которую ему любезно протягивал явно посочувствовавший такой незавидной участи Ухён. — Это заявление абсолютно ошибочно. Все знают, что я милашка и добряк. Менсу даже чаем поперхнулся. — Кхм,. они просто не живут с тобой под одной крышей, — заметил Менсу. — Смотрю, ты всё-таки очень хочешь, чтобы я ужесточил требования. Я бы сказал, прямо-таки напрашиваешься, — пропел Сонгю. — Молчу, молчу, — поспешил исправить и без того шаткое положение Менсу. — Вот и чудненько, — блаженно вздохнул Сонгю, представляя предстоящую неделю без постоянных шпилек брата. Хотя, надо признать с тех самых пор как у Менсу появился Сонёль, видеться они с братом начали значительно реже. Поэтому и привычного раздражения от бесконечных подколов Менсу Гю больше не ощущал. Да и сам Менсу как-то стал спокойней что ли. Сарказм перестал бить со всех щелей, и парень словно бы преобразился в совершенно другого человека. Вот только сегодня программа дала сбой. Видимо, сказалось отсутствие рядом с альфой благотворно влияющего на него Сонёля. — Кстати, а почему Сонёль не заехал вместе с вами к нам? — спросил Сонгю, желая выяснить причину. Ведь по сути они с Менсу поехали в бассейн вместе, стало быть могли бы вместе и вернуться. — Да, у него завтра дежурство, а сегодняшний день забрал кучу сил и энергии, неплохо было бы отдохнуть, — озвучил Менсу. — И ты ему любезно предоставил такую возможность, — закончил Ухён. — Очень благородно с твоей стороны. — К благородству мой поступок не имеет никакого отношения, — хмыкнул Менсу, глядя на то, как Ухён нежно, но в то же время по-хозяйски обнимает Сонгю, и как тот невольно жмурится от удовольствия. — Я хотел составить ему компанию, после того, как завезу малышей домой. И так бы и сделал, если бы не вымотался сам. Только сейчас Сонгю обратил внимание на то, что Менсу на самом деле выглядит не лучшим образом. Вид у него был немного помятый, да и глаза полуприкрыты, что наталкивало на мысль о том, что Менсу не прочь был бы и сам немного отдохнуть. Как будто бы в ответ на умозаключения Гю, Менсу встал из-за стола: — Знаете, наверное, я покину вашу компанию, поскольку меня самую малость клонит в сон. Если вы, разумеется, не возражаете. — Странно, но ещё пять минут назад ты был бодр и свеж, — заметил Сонгю, поражаясь такой резкой перемене состояния Менсу. — Ты же знаешь, что наши с тобой словесные дуэли отнимают сил и энергии гораздо больше, нежели другие виды развлечений. Поэтому мне просто жизненно необходимо пополнить потраченные запасы. — Я думаю, торопиться с этим не стоит, учитывая, что неделю ты всё равно не сможешь в полную мощь расходовать свои силы, — на этот раз слова принадлежали Ухёну, который удивительно быстро включился в их с Сонгю игру. Однако Менсу и на это было что ответить: — Так я же на будущее, — альфа широко улыбнулся и, глянув на брата, подмигнул ему, отчего Сонгю понял, что как только у Менсу появится такая возможность, он непременно отыграется. Лишь только альфа скрылся за дверью, Сонгю позволил себе полностью расслабиться в руках Ухёна. Он откинул голову ему на плечо и прикрыл глаза. Удивительно, но сейчас Гю казалось, словно Ухён всегда был в его жизни и жизни малышей, и что не было никакого другого человека рядом с ним, и что его семья сложилась вовсе не по-дурацкому сценарию, а так, как и должно было быть изначально. Нам обхватил руки Гю, и медленно огладил его пальцы: — Ты как? Порядок? — спросил он тихонько на ушко Гю. Тот умиротворённо улыбнулся: — Лучше не придумаешь, — заверил он Ухёна. — Я просто боялся, что дискуссия с Менсу отнимет у тебя много сил, вот и подумал… — Ерунда, — отмахнулся Гю. — У нас с ним такие разговоры что-то вроде традиции. Но… Гю медленно повернулся в кольце рук Ухёна и встал к нему лицом к лицу. — Но, если бы не твоя помощь, мне пришлось бы гораздо сложнее. Спасибо… — Гю нежно поцеловал Нама в губы и почувствовал моментальный отклик Ухёна. Из мягкого, почти невесомого, поцелуй быстро перетёк в чувственный, а затем и вовсе в напористый. Рука Ухёна скользнула вниз и легла удобно на ягодицу Сонгю, крепко её сжав. Гю судорожно втянул носом воздух. Желание моментально заполнило всё его тело и вновь нестерпимо захотелось повторения жаркого секса, который был у них с Намом чуть раньше, но которого было явно мало. — У меня есть идея, — просипел Нам, разрывая поцелуй. — Сейчас мы поднимемся в детскую и посмотрим, как там малыши, а потом, пойдём в спальню. — Спать? — спросил Гю, прекрасно понимая, что ни о каком сне и речи быть не могло. — И не мечтай, — мурлыкнул Ухён на ушко Гю и, взяв его за руку, потянул на второй этаж, очень надеясь, что Менсу, сильно утомившийся после развлекательной программы с малышами, крепко спит в своей комнате и не услышит их с Сонгю «общения». Окна и двери на этот раз Ухён решил предусмотрительно плотно закрыть. Чем чёрт не шутит.***
Утро следующего дня ознаменовалось для Ухёна на удивление прекрасным настроением. На удивление, потому как он полночи не спал, а когда такое случалось прежде, настроение с утра не то, что было плохое, оно было из разряда — не подходи — убьёт. Вот только на сей раз, причина, вызвавшая его бессонницу, была более, чем приятной, и как следствие — начало нового дня Нам встретил слегка уставший, немного помятый, но безумно счастливый. Да и как могло быть иначе, когда источник твоего счастья спит в твоих объятиях без задних ног, а до этого всю ночь дарит тебе свои ласки и не скупится на страсть вперемешку с нежностью? После такого Нам готов был излучать любовь и нежность по отношению ко всем окружающим ему людям. И даже ненавистный будильник не смог выбить его из этого сладкого состояния эйфории. А ведь прошло всего ничего времени, но какие разительные перемены! Нам чувствовал, что только сейчас начал жить по-настоящему, что его тело и его душа словно омолаживались, напитываясь необходимой живительной влагой. Той самой, которой не было в помине прежде. Тихонько встав с кровати, так чтобы не потревожить сон своего омеги, сладко спавшего рядом, Нам быстро принял душ, и приведя себя в порядок, присел рядышком с Гю, дабы подарить ему лёгкий поцелуй на прощание. На самом деле до жути не хотелось покидать омегу, было огромное желание задержаться подольше, а то и вовсе никуда не пойти. Но возникли кое-какие проблемы на работе, которые требовали личного присутствия Ухёна, поэтому Нам пообещал себе, что постарается управиться как можно быстрее, чтобы стрелой долететь обратно и упасть прямо в объятия своего истинного. Полюбовавшись с минуту на мирно спящего парня, Нам наклонился и коснулся его губ своими. Прикосновение было лёгким, почти невесомым, но Гю всё равно зашевелился и промямлил что-то неразборчивое во сне. Нам умилился такой реакции. Его Сонгю, практически всегда серьёзно-сосредоточенный, был сейчас таким беззащитным и трогательным, что Ухёна ломало от приступа щемящей нежности. Вот и как, скажите на милость, заставить себя уйти, когда всё естество требует остаться? Практически заставив себя встать, Ухён, неслышно ступая по толстому ковру, направился к двери. — Ужё уходишь? — догнал его хриплый голос Сонгю, который всё-таки проснулся и теперь взирал на альфу припухшими после сна и без того узенькими глазками. — Надо на работу…утрясти кое-какие дела, — произнёс Нам, замерев возле двери. — Надолго? — спустя пару мгновений поинтересовался Ким. — Нет. Думаю, часа на два. — А потом… — А потом сразу к вам, — закончил за Гю Ухён. — Это хорошо, — слегка улыбнулся Сонгю и стал ещё милее, что было уже в принципе невозможно, учитывая зашкаливающий датчик милоты. Ухён, глядя на сонного, но такого соблазнительного Гю, не смог отказать себе в маленьком желании поцеловать омегу на прощание нормально. «Раз уж он уже не спит» — оправдал свой порыв Нам и в два шага преодолев разделяющее их с Гю расстояние, практически налетел на Сонгю, впиваясь в его губы поцелуем. И его можно было даже назвать жёстким, однако для обоих — и для Нама и для Сонгю, он был самым что ни на есть идеальным, сладким и в то же время чувственным. Крышесносным. Поцелуем, который подобно первому глотку крепкого бодрящего кофе прогоняет сон и разгоняет кровь по венам, заставляя организм просыпаться и приходить в тонус. — Ммм, — простонал в губы Ухёну Гю. — Если ты не прекратишь, то я тебя никуда не отпущу… — Я бы и сам с радостью никуда не пошёл, но… — Нам спустился на шею Гю, проводя по ней влажным языком. — Нет, ты определённо хочешь, чтобы я тебя никуда не отпустил, — выдохнул Сонгю, чувствуя настойчивые губы и язык Нама, которые уже вовсю исследовали его ключицы. — Хочу… — Ухён явно увлёкся, потому как в ход пошли уже его руки, нагло блуждающие по тёплому телу Кима. — Здесь наши желания совпадают, поэтому… Неожиданный звонок, ворвавшийся в интимный мирок Ухёна и Гю, вывел парней из состояния любовного опьянения. Нам досадливо рыкнув, выудил из кармана брюк телефон, подававший противный рингтон, и провёл пальцем по экрану. — Да, Кай… Да, буду… Хорошо… Это всё, что ты мне хотел сказать?.. — Ухён пытался сдерживаться, но тон всё равно получился слегка напряжённым, и лишь только альфа сбросил вызов, он смог немного расслабиться. — Пора? — досадливо поинтересовался Гю, и без того зная ответ. — Не дадут нам побыть наедине чуть дольше, — Ухён улыбнулся, но улыбка эта вышла несколько вымученной. — Это безусловно плохая новость, а хорошая заключается в том, что как только ты освободишься, я буду весь твой. — Звучит заманчиво, — улыбка из вымученной превратилась в мечтательную, и Нам в последний раз нагнулся, чтобы поцеловать Гю. На сей раз поцелуй был коротким, но оттого не менее сладким. Своего рода обещание большего. — Я тебя провожу, — произнёс Сонгю, выпуская Нама из объятий. — Не нужно, лучше поспи ещё немного. — Мне осталось от силы минут десять, учитывая, что мальчишки должны скоро проснуться. Словно в подтверждение слов Гю, из детской послышались первые слабые улюлюкания малышей, которые грозились перерасти во что-то более крупномасштабное, если их проигнорировать. — Проснулись, сорванцы, — усмехнулся Нам, удивляясь про себя насколько всё-таки хорошо Сонгю научился предугадывать такие вещи. — Проснулись и ждут, когда им уделят положенное внимание. — Можешь не волноваться, я к ним сейчас зайду, а ты поспи ещё немного. Гю, глядя на решимость Ухёна сделать всё для того, чтобы тот как можно дольше пребывал в состоянии комфорта, заботу оценил. Безусловно, ему было приятно осознавать, что о нём заботились и волновались о самочувствии. Но в данном случае такая мера не являлась необходимостью. — Лучше ты давай иди на работу, а я посижу с малышами, — произнёс Гю, и, видя протест, готовый сорваться с губ Ухёна, поспешно добавил. — Спать я уже точно не буду. Да и за определённое время у меня, как и у мальчиков, выработался определённый режим. Ким встал и натянув на себя штаны с футболкой, направился на выход. Однако возле самой двери был перехвачен Ухёном поперёк живота и притянут к крепкому телу. — У меня предложение получше. Пойдём вместе, — прошептал Нам и, прижавшись губами к шее, провёл языком по оставленной метке. От этого дразнящего движения Сонгю весь задрожал. Судорожно сглотнув и стараясь подавить вспыхнувшее возбуждение, омега произнёс: — Бог с тобой, идём. Свой собственный голос показался Сонгю незнакомым и каким-то дребезжащим. Видимо, возбуждение и правда оказалось очень сильным и проявляло себя теперь во всей красе. Подойдя с Ухёном к детской, Гю немного удивился, узрев в комнате Менсу. В принципе ничего сверъестественного в том, что тот пребывал в комнате у малышей не было, однако, не в такой ранний час. Обычно Менсу вставал на час позже Сонгю потому как работа у альфы начиналась около десяти, что вполне позволяло ему не вставать ни свет, ни заря. Исключением были, пожалуй, только чрезвычайные ситуации, связанные с недомоганием малышей, самые сложные моменты, когда силы покидали Сонгю и он выматывался физически настолько, что без поддержки брата было не обойтись. Именно в такие моменты Менсу подменял брата и позволял ему поспать подольше, чтобы иметь возможность восстановить потраченную энергию. Однако сейчас обстоятельства не требовали от Менсу срочного нахождения в детской, и, тем не менее, альфа был здесь. Причём складывалось впечатление, что бодрствовал он уже довольно долго, судя по тому, что выглядел вполне собранным и был одет не в домашнюю одежду, а в костюм. Парень склонился над кроваткой малышей и что-то еле слышно им говорил, что именно Гю не смог разобрать. Нарушать идиллию совершенно не хотелось и всё же Сонгю шагнул внутрь, подавая голос: — Ты сегодня рано. Менсу повернул голову и улыбнулся вошедшим: — Не очень хорошо спалось. — Что так? — поинтересовался Нам, скептически оглядывая альфу и отмечая его безупречный, даже слишком для раннего утра, вид. — Насколько мне не изменяет память, вчера ты валился с ног от усталости. Я думал, что с такими темпами ты проспишь как минимум до обеда. — Я тоже так думал, — безразлично отозвался Менсу. Но видимо мой организм отказался со мной сотрудничать. — Бунт на корабле? — пошутил Ухён. — Что-то типа того, — вяло отозвался Менсу. Сонгю, в это время внимательно изучающий брата, отметил про себя несколько встревоженный вид того. Для любого другого человека это бы не бросилось в глаза, но только не для Гю, который подмечал малейшие мелочи и был крайне прозорливым по части таких вопросов. Вот только причина такого состояния брата была пока неизвестна. — Что-то стряслось? — напрямую спросил Гю, решив, что ходить вокруг да около нет никакого смысла. Да и сам Менсу такой стиль поведения не особо приветствовал. — С чего такие выводы? — спросил Менсу, однако на его лице не промелькнуло и тени удивления, что лишь утвердило Гю в мысли о своей правоте. — С того, что я вижу, что тебя что-то беспокоит. Плюс ты плохо спал ночью, плюс… — Да на самом деле ничего такого, — прервал начавшийся было словесный поток брата Менсу. — Просто Сонёль не отвечает. Сонгю и Ухён как по команде переглянулись, видимо, пребывая в одинаковом недоумении. — Может, он просто не может? — предположил Нам, — Потому что на работе? — Это вполне очевидная причина, — подтвердил Сонгю. Менсу кивнул, якобы соглашаясь, и всё же ответил: — Я бы тоже так подумал, если бы не сообщение, которое я отправил ему вчера, и на которые он не ответил. — Может он просто его не увидел? — предложил очередной вариант Нам, подходя к манежу с детьми, отчего те засуетились наперебой протягивая к отцу ручки. — Он его прочёл, в том то и дело. Именно это меня и озадачило. Раньше он всегда отвечал на мои смс. — Я думаю, ты зря переживаешь, Су, — попытался Гю успокоить брата, периодически поглядывая на то, как Ухён общается с малышами. Альфа протянул малышам руку в утреннем приветствии и те практически синхронно вцепились своими маленькими пальчиками в его ладонь. — Может быть… — ответил Менсу, хотя по его лицу Сонгю понял, что тот явно остался при своём мнении. Нам тем временем нагнулся к сыновьям и, поцеловав каждого по очереди в лобик, а затем потрепав слегка по волосикам, повернулся к Менсу. — Я думаю, волноваться совершенно не о чем. Но если ты хочешь узнать наверняка причину, по которой тебя игнорируют, то думаю, целесообразнее будет съездить к Сонёлю лично. Так ты воочию сможешь убедиться, что всё в порядке и перестанешь напрасно дёргаться. Менсу ничего не ответил, лишь слабо кивнул. Ухён же, не теряя времени, направился на выход, останавливаясь возле двери и слегка притягивая Гю за талию. — Как только освобожусь, сразу к вам, — повторил он вслух своё обещание. — Не вздумай задерживаться, — нарочито строго произнёс Сонгю, забавно сдвинув бровки. Нам наклонился к уху Гю: — Думаю, это чисто физически будет сделать совершенно невозможно, — шепнул он, посылая по телу омеги мурашки, — у меня начнётся ломка от нехватки любви. Сонгю довольно улыбнулся, но тут же подтолкнул Ухёна к двери: — Иди, давай. — Так не терпится от меня избавиться? — сыграл обиду Ухён. — А ведь ещё совсем недавно, буквально пять минут назад, ты не желал меня отпускать. Ох уж эти омеги! Сплошное непостоянство! — Не преувеличивай, — усмехнулся Гю. — Просто я решил, что чем раньше ты уйдёшь, тем раньше вернёшься. — Ах вот как? Ну, тогда ладно, — успокоился Нам. — А то я уж было подумал… — Много думать вредно, — назидательно произнёс Сонгю. — Пожалуй, соглашусь с братом, — подал голос Менсу, всё это время «общаясь» со своими племянниками и краем уха слушающий разговор парней. — И я яркий тому пример. — Ладно, хорошо, — согласился Ухён. — В таком случае постараюсь перенаправить свои мысли в рабочее русло. — Замечательная идея, — широко улыбнулся Гю. — Думаю, если хорошо получится, то ты сможешь вернуться ещё раньше. — Сделаю всё возможное, — произнёс Нам, крепко прижав Сонгю к себе, но при этом ограничившись лишь поцелуем в щёку. Такой контраст был невероятно острым. Нам явно скромничал в присутствии Менсу и именно поэтому держал себя в руках, однако крепкое объятие не обмануло Гю, и тот явно чувствовал насколько сильно Ухён себя сдерживает. Отстранившись от Сонгю, Ухён подмигнул ему и, кивнув напоследок Менсу, вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, Гю повернулся к брату: — Что касательно твоей ситуации, думаю Ухён прав. Нечего изводить себя идиотскими мыслями. А то чего доброго надумаешь себе лишнего. Оно тебе надо? Я, конечно, понимаю, что при любом раскладе, пока ты лично не убедишься, что волноваться не о чем, будешь загружать свой мозг ненужными сомнениями, и всё же, прошу, не переусердствуй. Менсу с минуту помолчал, видимо, обдумывая что-то для себя, а потом немного вымученно улыбнулся. — Знаешь, думаю, вы с Ухёном правы. Я просто элементарно накрутил себя. — Вот теперь узнаю своего брата, — отозвался Гю. — Сейчас я съезжу на работу, а потом заскочу к Сонёлю на работу. Думаю, к тому времени его дела немного рассосутся, и он сможет уделить мне немного времени. — Ну, в этом я как раз-таки совершенно не сомневаюсь, — поддержал брата Гю. — Значит так и сделаю. — Так и сделай. И хоть вид у Менсу в данный момент был более уверенный, нежели до этого, Гю всё равно видел тень сомнения, мелькавшую во взгляде альфы и это его тревожило, потому как в таком состоянии на его памяти, Гю видел брата впервые. Менсу, который всегда был спокойным и рассудительным, иногда даже чересчур, сейчас представлял из себя совсем другого человека. В этом и заключалась загвоздка. Он никогда не был склонен разводить панику на ровном месте. Там, где чувства брали верх над другими, у него всегда на «ура» срабатывали рациональность и логика мышления. А еще у него всегда была отлично развита интуиция. И если упираться на всё это… Но додумывать возникшую мысль Сонгю совершенно не хотелось. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что он ошибается в своих предположениях касательно Сонёля и его странного поведения.