Глеб Геннадьевич

Подойдя к учительскому столу, я пялился на закатанные рукава пиджака-вдруг татуху видно будет. Но Глеб Геннадьевич своей фразой заставил меня поднять глаза на него. -Ты же узнал меня? -Ч-чего? -Кто я? Глеб Геннадьевич с серьёзным видом заглядывал мне в глаза. Я понял, что отшутиться не получится. -Вы-исполнитель.. Учитель замер на несколько секунд, после чего ухмыльнулся и произнёс: -Давай тест на сверхразум: что я делал 5 минут назад? -Вы совершали порочное действие над особью женского пола в автомобиле марки "мерседес" Учитель довольно заулыбался. Видно, это действительно он. -Хорошо, второй уровень: почему человек не хочет жить? -Потому что он- проблема. Улыбка блондина разъехалась ещё шире. -Хорошо, я так вижу, вы прошаренны. Может, вы ещё и это знаете? Я знаю, о чем ты подумал, я знаю, о чем ты подумал.. -Глаза, будто бы морион, и мне все так же похуй на суммы. Я испугался случайно вылетевшего мата. Все-таки, учитель русского. Я испуганным шлепком закрыл себе рот, чем несказанно насмешил и обрадовал учителя. -Да ладно тебе, все же свои. Как тебя зовут? -Ефим. Барашков. -Какое необычное сочетание. Хм, что-ж, Ефим, и давно ты увлекаешься.. Мной? Прямота этого вопроса просто выбила меня из реальности. Такое бывает, когда спалишься, что тебе кто-то нравится. А тут ещё и учитель. Ещё и Глеб. Мне захотелось слить ему все, рассказать, как я пиздострадаю по нему полтора года, как я ждал концертов и не на один не попал, показать свой скетчбук, изрисованный очертаниями его прекрасных лица и тела. Показать ему свой рингтон на звонке, показать сохранки, пролистать перед ним все эти полтора года, во всем признаться. Но, натуралы не любят педиков, поэтому пришлось выбросить тупые идеи из головы и ответить что-то типо: -Да просто треки нравятся. Полтора года. Фактически, я не врал. Ещё немного мы поговорили, и он решил отпустить меня домой. Я понял, что теперь реально не пропущу ни одного занятия, и, возможно, даже возьму проект по русскому. Да, так и надо будет сделать. Разворачиваюсь, иду к двери. Все ещё не могу понять, как Глеб смог стать учителем. Он сказал, что в школе была нехватка, и его попросили. Но почему именно его, ведь у него даже образования такого нету? Из раздумий вырвал голос Глеба, бархатный и прекрасный. Предложил подвести меня до дома. Неожиданно. Повернув голову, могу лицезреть Глеба Геннадьевича во всей красе-во весь рост. Чёрный пиджачок элегантно обхватывает тонкий торс, светлая прядь волос выбилась из шишечки и мягкой волной спадает на лицо. Пухлыми губами блондин причмокивает, не знаю, зачем. Слегка покачивается на пятках, шатая торсом вперед-назад. Господи, как же я хочу сорвать с него этот пиджак, распустить и взъерошить его волосы, вцепиться в ребра и нырнуть в это белокурое сумасшествие. Соглашаюсь, спускаемся вниз. Выходим из школы, не обмениваясь ни словом. Садимся в серебристый порш. Спрашивает, куда ехать. Т.к. я немного в своих грезах о светлом, прослушиваю вопрос и от неловкости начинаю вести себя как кретин: повторять слова, размахивать руками и заикаться. Боже, как стыдно. Всю дорогу Глеб спрашивал о предыдущей учительнице, рассказывал о своих бывшых учителях и вел непринужденную беседу, а я молчал, в страхе, что у меня опять начнётся синдром Ефима. Доехав до моего дома, Глеб Геннадьевич галантно открывает мне дверь и с улыбкой машет на прощание. Такого теплого учителя у меня ещё не было. И такого горячего.