2017 год
Спор — удел глупцов. Отец с самого раннего детства наставлял Мэйбл ни с кем не спорить. Он говорил: «Мэйбл, если ты знаешь, что права — промолчи, главное, что это знаешь ты, зачем доказывать другим. А если знаешь, что не права — согласись с этим с высоко поднятой головой». И Мэйбл девятнадцать лет слушалась наставлений и ни с кем не вступала в споры, потому что споры — это удел глупцов. Но что же произошло с ней в тот роковой вечер, когда она нарушила своё правило и поспорила? Из-за этого спора перевернулась вся её жизнь, и не только её, но и всех окружающих.***
Белый смартфон неустанно трезвонил, требуя, чтобы хозяйка взяла трубку. Застегнув на себе последнюю пуговицу бледно-голубой блузки, Мэйбл взяла сотовый и нажала «ответить». — Мэйбл, хочешь секрет? — раздался в трубке голос её лучшей подруги Хлои. — Конечно, — отозвалась Мэй, ища по всей комнате брошь, с которой пять минут назад играл Бэтмен. Нет-нет, не тот Бэтмен, который сражался с Джокером, а кот, которого назвали в честь супергероя из комиксов. Такую кличку кот получил благодаря своему окрасу: весь чёрный, только на грудке был виден белый пушок, уж очень походивший очертаниями на летучую мышь. — Ты чудо, Мэй! Просто совершенство, кроме одной детали, знаешь, какой? Мэйбл захихикала, прекрасно зная ответ, но всё же решила спросить, чтобы подруга выпустила пар. — Какой же? — Она обежала комнату быстрым взглядом голубых глаз и наткнулась на Бэтмена, который, оттопырив зад, испуганно смотрел на её брошь, неожиданным образом оказавшуюся под компьютерным столом. — Твоя пунктуальность! — закричала в трубку Хлоя. Мэй отстранила телефон от уха и побежала через всю комнату, чтобы успеть забрать брошь из лап кота, пока тот куда-нибудь её не загнал. — Дорогая, прости меня, — сердечно произнесла она в трубку. — Я почти готова, осталось совсем чуть-чуть. — Я когда-нибудь убью тебя, Мэйбл Белл! — прорычала Хлоя и сбросила вызов. Мэй вздохнула и полезла под стол за брошью. Её рука уже схватила украшение, но Бэт вцепился в руку, явно намереваясь отвоевать добычу. — А ну, брысь! — шикнула на него Мэйбл и вылезла из-под стола. На тоненькой руке красовалась свежая царапина, а карамельные волосы выбились из высокого хвоста, который Мэй собирала целых пятнадцать минут. — Бэтмен, я когда-нибудь отправлю тебя на ветчину! — пригрозила она, но не смогла устоять перед невинным взглядом больших ореховых глаз. — Ладно, твоя взяла, но брошь мне сегодня нужна. Мэйбл подошла к зеркалу и прицепила украшение в виде белой розы на правую сторону блузки. Это единственная вещь, оставшаяся от мамы, Мэй не могла её потерять. Её взгляд упал на комод, на котором стояла рамка с фотографией женщины: тёмные пряди её волос красиво обрамляли лицо, карие глаза излучали тепло, которое грело Мэй даже через стекло фоторамки. А рядом с женщиной стояла семилетняя дочь и радостно улыбалась в камеру. Мэйбл грустно улыбнулась и провела пальцем по фото. Прошло уже десять лет со дня смерти мамы… Она серьёзно болела, боролась с пороком сердца, и в один несчастный день, когда Мэйбл пришла из школы, чтобы сообщить о новой пятёрке, она застала маму недвижимой в её постели. Поначалу Мэй показалось, что мама спит, но, тронув её, почувствовала холод, холод, который проник в её сердце и поселился там до сих пор. Телефонный звонок прервал грустные мысли Мэйбл, она встрепенулась. И снова Хлоя. — Иду, — сказала она в трубку и побыстрее отклонила вызов, чтобы не выслушивать новую порцию гнева подруги. Взяв клатч и распустив волосы, она вышла из комнаты, прошла по коридору и заглянула в отцовскую спальню, где мистер Белл собирался на ночное дежурство. — Пап, я ушла! Переночую у Хлои, но это не точно, — предупредила его дочь. — А что, есть ещё кто-то, у кого ты могла бы переночевать? — спросил отец, зачёсывая волосы назад. Джексон Белл отложил расчёску и внимательно посмотрел на дочь. Она знала этот взгляд: сейчас будет читать ей нравоучения. — Не пить, с незнакомыми парнями не ходить, находиться только рядом с друзьями, — начал отдавать приказы шериф Вудсвилля и по совместительству отец Мэйбл. — И отвечай на звонки, милая, я волнуюсь. Мэйбл подошла к отцу и крепко обняла его. Она прекрасно знала, как сильно отец переживал за неё, ведь она — единственный родной человек, что у него остался. Как и он у неё. Мэй тоже волновалась за него всякий раз, как он уходил на дежурство. Это было сродни обряду: каждые три часа звонить папе и спрашивать всё ли с ним хорошо. — Со мной всё будет хорошо, — улыбнулась Мэй. — Хлоя и Айзек не дадут меня в обиду. Будь осторожен на работе. Мэйбл поцеловала папу в щёку и вышла из комнаты, попутно застёгивая кожаную коротенькую курточку. Закрыв за собой парадную дверь, она сразу заприметила ярко-красную Ауди Хлои и поспешно двинулась к ней. Когда Мэй опустилась на мягкое сиденье авто, Хлоя прожгла её свирепым взглядом карих глаз. — Убью тебя, — прошипела она. — И я люблю тебя. — Мэй вытянула губы, и Хлоя снисходительно покачала головой. — Ох, опять миссис Перрис смотрит на нас. Дотошная престарелая соседка Мэй смотрела из окна соседнего дома. Она, как и все старушки, любила посудачить о том, что нынешнее поколение молодёжи — сплошняком болваны и распутные девицы. Но Мэйбл она почему-то любила, часто загоняла её к себе и поила какими-то травяными чаями из Тибета, рассказывая о своей молодости. Миссис Перрис много путешествовала и побывала почти во всех странах мира. — Старая карга, — произнесла Хлоя, с прищуром смотря на соседку подруги. — Недели две назад обозвала меня ночной бабочкой только за то, что я пришла к тебе в открытом топе! — Да брось, — пожала плечами Мэй. — Она милая старушка. — Небось думает, я везу тебя, такую правильную, в своё логово разврата! — Так оно и есть, — усмехнулась Мэйбл. — Студенческая вечеринка — никакое не логово разврата, — покачала аккуратным пальчиком Хлоя. — Ты можешь найти себе парня, Мэй, лови шанс. Та закатила глаза: подруга снова запустила свою извечную пластинку. — Вот выучусь и обязательно найду себе парня, — в который раз пообещала Мэй. — Ты же знаешь, что если я сейчас стану с кем-то встречаться, учёба полетит в тартарары. Я не могу себе этого позволить. Этим принципом Мэйбл запаслась ещё в начале старшей школы. В девятом классе к ней пришла первая любовь — да так неожиданно и пламенно, что Мэй чуть не исключили. Теперь серьёзные отношения для Мэйбл были табу, по крайней мере, до окончания университета. Принципы — странная штука, и, стоит только заречься, как все правила дают сбой. Так и вышло — год назад на студенческой вечеринке по поводу Хэллоуина Мэй перебрала с алкоголем и переспала с Картером Робинсоном — её близким другом. — Учёба кончится только через два года! — сказала Хлоя, ловко проскочив на мигающий зелёный сигнал светофора. — Как ты живёшь без секса? — Как и ты, — парировала Мэйбл, стараясь забыть ту роковую ночь. — Не ты ли мне заливаешь в уши чуть ли не каждый день, что не будешь встречаться с парнем только ради постели? Хлоя поджала свои пухлые губки и печально уставилась на дорогу. Эта тема была больной для неё. В десятом классе она познакомилась с парнем, который показался идеальным даже Мэйбл, а зная придирчивость подруги к парням, Хлоя была счастлива, что та его одобрила. Но всё рухнуло в одночасье, когда Хлоя решила подарить этому козлу свою девственность, а он бросил её на следующий же день. Хлоя тогда целых две недели не выходила из дома, родители и Мэй кое-как привели её в чувство, и даже отправили подруг в отпуск в Париж, чтобы их дочь оправилась от стресса. После того случая Хлоя, хоть и не подавала виду, замкнулась в себе, она заводила короткие романы и бросала каждого нового парня на третий день, утверждая, что это месть. — Один один, — улыбнулась Хлоя. — Но веселиться-то надо. Нам девятнадцать, Мэйбл, вся жизнь ещё впереди! Она открыла окно и громко завизжала от восторга, одновременно включая музыку на магнитоле. Мэй засмеялась и стала переключать песни, пока не наткнулась на какой-то популярный бойз-бэнд. Она уже хотела крутануть дальше, но Хлоя шлёпнула её по руке. — Только попробуй переключить! — воскликнула она. — Это же соло Найла! Мэй обречённо покачала головой и откинулась на сиденье. Нет, ей нравилась эта группа, несколько песен даже были закачаны в её телефон, но сейчас было не то настроение, чтобы слушать песни о любви. Мэйбл посмотрела в окно: подруги уже заезжали в студенческий городок, расположенный на окраине Вудсвилля. Вудсвилль был небольшим городом, расположенным на побережье Атлантического океана, но сюда стекалась вся молодёжь близлежащих мелких городков, чтобы попасть в Вудсвилльский университет — главную достопримечательность. Второй и последней достопримечательностью был исторический центр — здесь располагался национальный памятник, замок конца девятнадцатого века, принадлежавший какой-то богатой французской семье. Здесь часто проходили съёмки каких-нибудь исторических сериалов, поэтому сюда молодёжь стекалась в надежде увидеть знаменитостей. Сейчас замок был пуст. Хлоя остановила свою машину рядом с домом Мэттью, их общего друга и однокурсника, у которого сегодня была вечеринка. Из дома оглушительным потоком лилась музыка, и Мэйбл тут же поморщилась — от мощных басов начала едва заметно пульсировать голова. — Ещё не поздно уехать, — намекнула Мэй, но Хлоя бросила на подругу сердитый взгляд, и той пришлось вылезти из машины. Хлоя взяла её под руку и повела к открытым дверям двухэтажного дома. — Только не отходи от меня, — попросила Мэй. — Ты же знаешь, что мне неуютно рядом с незнакомцами. — Здесь все свои, — успокоила её Хлоя. — Айзек, Картер, Эмма… — Вот только её не хватало! — сокрушённо простонала Мэйбл. Эмма Эванс — заносчивая стерва, такая есть в каждой школе и в каждом университете мира. Эта блондинка всю жизнь не давала Мэйбл покоя. Мэй, Айзек, Хлоя, Картер и Эмма вместе учились в школе, а после поступили в университет — ни дать ни взять, лучшие друзья! Почти. Эмма и Мэй невзлюбили друг друга с самой первой встречи, толком даже не научившись читать. В начальной школе они не на жизнь, а на смерть разодрались из-за куклы и с тех пор друг друга не терпели. Точнее — не терпела Эмма, она вечно подстрекала Мэйбл, словно из принципа, а та молчала до последнего. Но уже если Эмма доводила её до ручки — тогда неприятельнице доставалось по полной. Повзрослев, девушки остудили свой пыл, но продолжали ненавидеть друг друга, теперь уже тихо, без лишних скандалов. — Успокойся, — произнесла Хлоя, лавируя между пьяными людьми, — у неё и без тебя дел хватает, Эмма не станет тебе досаждать. Мэйбл скептически хмыкнула, но воздержалась от комментариев. Подруги прошли в гостиную, которая была украшена воздушными шарами и гирляндами. На столах стояла всевозможная выпивка и закуска. В центре гостиной танцевали парни и девушки, многие собирались в отдельные группки и разговаривали меж собой. — Эй, что это за две прелестные леди появились так внезапно в поле моего зрения? — услышали подруги голос Айзека — низкий баритон с английским акцентом. Через мгновение и он сам появился в поле их зрения — как всегда, улыбчивый, с неровно зачёсанными каштановыми волосами и уже слегка поддатый. Обеих он поцеловал в щёку. — Ты как всегда на своей волне, — проворчала Мэй, но в душе она жутко рада была видеть Айзека. Айзек как всегда расплылся в своей фирменной широкой улыбке, обаятельно сморщив курносый нос. Рядом проходящие девушки одновременно поздоровались с ним, он хищно посмотрел на них и подмигнул. Девушки захихикали и пошли дальше. Айзек был тем ещё ловеласом: любил покутить с разными девушками, но с Мэйбл и Хлоей обращался мягко и по-доброму, как с родными сёстрами. Впрочем, Мэйбл давно смекнула, что её друг неровно дышит к Хлое, а та со своей местью всему земному шару, кажется, так этого и не заметила. — Ты тоже, — заметил Айзек, обнимая их за плечи. — Всё та же ворчливая Мэйбл, которая не любит шумных вечеринок. — Но я же пришла, — возразила Мэй. — А точнее тебя приволокли, — прозорливо произнёс Айзек и повёл подруг на кухню.***
Картер стоял у бара, по-свойски обняв Эмму за талию, когда на кухню зашёл полупьяный Айзек, обнимая за плечи Хлою и Мэйбл. Картер тут же приковал свой взгляд к последней. Сегодня она была ослепительна, впрочем как и всегда. Бледно-голубая блузка выгодно подчёркивала её красивую грудь, она уже успела стащить со своих узких белых плеч кожаную куртку. На них тут же упали красивые светло-карамельные локоны, обрамлявшие лицо. Глаза Мэй неприязненно сощурились и потемнели, поглядывая в сторону Эммы, нос на мгновение наморщился, а миниатюрные губы будто невзначай гневно поджались. У Картера ёкнуло сердце при виде неё. Боже, как же Мэйбл ему нравилась. Он до сих пор не забыл прошлогодней вечеринки, когда Мэй сама вела его за руку к спальням, не забыл, как страстно целовал её мягкую кожу, шептал приятные слова, а она улыбалась и выгибалась под его руками… Картер мотнул головой, сбрасывая наваждение. В глубине души он понимал, что это была всего лишь пьяная шалость двух подростков, но именно эта шалость так глубоко засела у него в памяти. — Всем привет, — задорно улыбнулась Хлоя и побежала обниматься с друзьями. Картер воспользовался случаем, чтобы обнять Мэй. Он прижал её к себе, вдыхая цветочный запах её духов, понимая, как же он соскучился по ней за эту неделю. — Привет-привет, — произнёс он, нехотя отпуская девушку. — Давно не виделись. — Всего неделю, — сказала Мэйбл и заглянула ему в глаза. У друзей была весенняя передышка длинною в десять дней, так что они успели соскучиться друг по другу. Разумеется, все, кроме Мэйбл и Эммы.***
Эмма уже клокотала от злобы при виде Мэй. Она прекрасно знала, что Картер неравнодушен к Мэйбл и потому старалась загадить её жизнь как можно сильнее. Впрочем, стоило признать, дело было не в Картере. По-правде говоря, Эмме было плевать на него, она знала, что они не любят друг друга, зато составляют поистине звёздную пару университета. Богатые, красивые, лучшие из лучших, они были идеальной партией друг для друга. Поэтому отдавать Картера она никому не собиралась, особенно мерзавке Белл. Почему она невзлюбила бедную простушку Мэй, никто не знал, ведь у Эммы было всё, а у неё — ничего, ни денег, ни дорогой одежды, ни машины, ни красавчика парня. Но Эмма видела, какое впечатление производит эта заноза на окружающих. Её любили все, несмотря на бедность. Мэйбл выглядела хорошо даже без тонны косметики, одевалась со вкусом, даже не имея денег! Всё давалось ей так легко, в то время как Эмма каждый день создавала себя с нуля! Эмма с ненавистью смотрела, как Картер крепко обнял Мэй и помог ей забраться на барный стул. А рядом с ними возилась Хлоя, которой в своём коротеньком бордовом платьице сделать то же было весьма проблематично. Разумеется, рядом уже ошивался Айзек, он начал помогать и ей, но в итоге чуть не уронил Хлою на пол. — Отойди, — велела она, самостоятельно садясь на стул. — Лучше принеси мартини. Айзек вынул из-под барной стойки бутылку мартини и разлил её в два стакана, подавая Мэй и Хлое. — Как каникулы? — спросила Мэйбл у Картера, который не отводил от неё взгляда. — Мы летали на Гавайи, — ответила за него Эмма и злорадно усмехнулась неприятельнице. — В отличие от некоторых, мы можем себе это позволить.***
Ещё секунда и Мэй бы выплеснула на неё содержимое стакана. Вот из-за чего и продолжилась их вражда. Эмма была золотой девочкой, её отец владел одной из самых крупных фирм в городе, поэтому его жена и дочь ни в чём себе не отказывали, и конечно же, зазнались. А Мэйбл росла в небогатом квартале Вудсвилля, не носила брендовой одежды, поэтому-то и не могла позволить себе слетать на каникулах на Гавайи. Если она куда-то и летала, то только с Хлоей. Хлоя была Эмме под стать — на неё у стервозы не хватало духу нападать, потому что родители Хлои были обеспечены не хуже. Они любили Мэй, как родную дочь, поэтому почти всегда брали её с собой в путешествия. Эмма только смеялась над ними — бедняжка побирается по подругам, а сам шеф полиции так мало получает, что даже не может отправить свою дочь во Флориду. Дрожавшую руку Мэй перехватил Айзек и отодвинул подальше от наглого лица Эммы. — Потише, девочки, давайте не здесь, — урезонил он их. — Она первая полезла, — стала защищаться Мэй. — Я всего лишь сказала правду, — пожала плечами Эмма. — Что поделать, если ты бедная полусиротка… — Эмма! — оборвал Картер, опасливо смотря на красное лицо Мэй. — Не перегибай. — Что я такого сказала? — удивилась Эмма. Мэйбл готова была ударить её со всей силы, повалить на пол и вырвать все её белокурые волосы, но сдержалась, оставив эти мысли в своей голове. Фантазия у девушки была бурная, поэтому она живо представила, как Эмма лежит в лужи крови, и успокоилась, отпив мартини. Взгляд Мэй обратился к Картеру, стоявшему за спиной этой стервы. Его светлые волосы были небрежно растрёпаны, это придавало ему невероятного шарма. Голубые глаза картинно закатились, встретившись с глазами Мэйбл, а после беззвучно попросили прощения за выходки Эммы. Мэй кивнула и непонимающе окинула взглядом эту парочку. Картер был весьма хорош собой не только внешне, но ещё и тем, что не обращал внимания, кто его окружает: будь то бедный человек или богатый, главное ведь то, что внутри. Это качество Мэйбл нравилось больше всех, оно отличало Картера от остальных богачей, которыми Мэй по воле судьбы была окружена. Она одна была простой дочерью шерифа, в то время как её друзьям на дни рождения дарили дорогие машины, брендовые шмотки и осыпали деньгами просто так. Айзек тоже подпускал к себе всех, лишь бы было с кем выпить, но Картер смотрел на всех, как на равных. Наверное, поэтому Мэй сразу подружилась с ним, доверилась, сблизилась… Она стыдливо отвела взгляд от Картера и пригубила мартини. Она прекрасно помнила, как в первые недели после той ночи избегала друга, боялась, что он скажет что-то не то, или, наоборот, скажет то, но совсем неподходящее Мэй. Об этой ночи знала лишь Хлоя, и она совсем не удивилась, а даже наоборот с воодушевлением поведала, что давно смекнула, как их двоих тянет друг к другу. Мэйбл, конечно, всё отрицала, у неё и в мыслях не было встречаться с ним. Во-первых, вставать на пути у Эммы — самоубийство. А во-вторых, на трезвую голову Картер вновь стал для неё лучшим другом и опорой, потому в его присутствии Мэй нет-нет, да и побаивалась выпить лишнего снова…***
Айзек нервно провёл рукой по волосам и включил телевизор, чтобы хоть как-то разрядить накалённую обстановку. Ему не нравилось то, как Эмма обращалась с Мэй и поэтому он всегда был на стороне второй подруги, хотя не отказывался и от первой, зная при этом, что она жуткая стерва. Но вот от кого он точно отказаться не мог, так это от Хлои, которая сейчас сидела на стуле, сложив ногу на ногу, и метала взгляды между двумя подругами, не зная, что делать. Её смуглая кожа казалась ещё темнее в приглушённом свете кухни, а тёмные волосы мило растрепались от постоянных поворотов головы в разные стороны. Айзек замер, наблюдая за этим прекрасным зрелищем, и его сердце туго сжималось в комок от осознания того, что эта девушка ему не по зубам. Хлоя вообще никому не была по зубам. Дерзкая, смешная и красивая, она никогда не давала надежд без ума влюблённым в неё парням. Не давала надежд и Айзеку, который очень хотел заслужить их, хотя бы одну… Он машинально щёлкал каналы, пока Хлоя не взвизгнула и через секунду не вырвала своими проворными ручками пульт из его рук. — Там был этот классный актёр! Как же его зовут? — Она переключила на канал назад. На экране появилась реклама нового сериала — очередная любовная драма. В кадре возник человек, молодой на вид, темноволосый, с даже слишком зелёными глубокими глазами. Айзек хмыкнул, увидев, как его возлюбленная с умилением смотрит на смазливое личико актёра. — Это Лаки Кармайкл! — ответила на свой же вопрос Хлоя. — Снялся всего пару раз, а интернет о нём не утихает! Я, кажется, видела его в этом фильме… Что-то про любовь, я забыла. Какой же он красавчик! Вы только посмотрите на его глаза! С ума сойти! Айзек снисходительно покачал головой и налил себе ещё виски, чтобы приглушить ноющую тоску от недоступности Хлои. — Не заглядывайся на него, Белл, всё равно тебе до него как до Луны, — усмехнулась Эмма, смотря на Мэйбл. Айзек опустил стакан, настороженно переглядываясь с Картером. Зная девушек, было не трудно предположить, что, опрокинув пару бокалов, они могли начать драку. Эмма перебарщивала с подколами, Мэй была терпеливой, но у всякого терпения есть предел, и не дай Бог, он наступит сейчас. — А мне и не надо летать на Луну, — фыркнула Мэй. — А значит, не больно-то хочется заглядываться на этого актёришку. Айзек понимал, что вот-вот ситуация выйдет из-под контроля. Эмма сощурила глаза. — Он тебе не по зубам, признай это, замарашка, — проговорила она, явно нарываясь на скандал. — Где ты и где он, Белл?***
В кухне повисла гробовая тишина. Трое друзей, замерев, смотрели на девушек, которые прожигали друг друга ненавидящими взглядами. Глядя на актёра, Мэйбл, разумеется, подметила его красоту, отметив, что ей нравятся его слегка кудрявые волосы и высокие скулы, ещё эти две очаровательные родинки на левой щеке… Но заглядываться на него в самом деле она не собиралась. Это ведь смешно! Он просто актёр. Пускай он был красив, но, говоря по правде, такие смазливые лица с правильными и тонкими, почти что высокомерными чертами не внушали доверия — именно поэтому Мэй почти совсем не нравились актёры. Но слова Эммы так распалили её, что Мэй пришла в настоящее бешенство и, даже не подумав, выпалила: — Хочешь поспорить, Эванс? Все сидящие прекрасно знали, что Мэйбл была самой последней спорщицей в городе, поэтому шокировано вытаращились на подругу. Но она всё же произнесла эти три слова и сейчас сидела не менее поражённая, чем её друзья. — Девочки, это же глупо! — встряла в разговор Хлоя. — Кармайкл явно живёт в Голливуде, какой смысл спорить? Вы не сможете ничего друг другу доказать. Успокойтесь! Мэйбл только сейчас осознала, что сказала. Эмма удивлённо открыла рот, но потом оскалилась в злорадной усмешке, кажется не собираясь заканчивать спор в самом его разгаре. — Хочу поспорить, — кивнула она.***
— Эмма, прошу тебя, успокойся, — остановил её Картер. — Хлоя права — этот актёр неизвестно где, неужели Мэйбл поедет в Голливуд, чтобы спросить его, не нравится ли она ему?! Картер отчего-то не сомневался, что если Кармайкл встретится с Мэй, то она непременно ему понравится. А эта идея, пусть даже и глупая, совершенно не нравилась ему. И тут по телевизору пустили рекламу, ребята бы даже не обратили на неё внимания, но их привлёк голос диктора: — В мае стартуют съёмки нового сериала, — начал вещать голос. — История о волшебниках… Уже вспомнили Гарри Поттера? Не угадали! В главной роли — восходящая звезда Голливуда Лаки Кармайкл. — На экране показалось лицо Кармайкла, расплывшееся в доброй улыбке. — Поверьте, шалости ему удаются! Сериал предназначен лицам, достигшим шестнадцати лет. Съёмки пройдут в городе Вудсвилле, декорациями послужит один из древнейших национальных памятников Америки… Дальше Картер не слушал, в его голове стучала только одна фраза: «Съёмки будут происходить в Вудсвилле». Картер заметил, как Айзек выхватил пульт у Хлои и выключил телевизор, но он опоздал — Эмма уже злорадно улыбалась, глядя на Мэйбл, которая сидела, словно каменное изваяние. — Ага, — протянула довольно Эмма, — вот это удача, Мэйбл, не правда ли? Сам Бог велит нам поспорить. Или ты уже передумала? Если всё ещё наивно полагаешь, что актёришка тебе по зубам — влюби его в себя! Что, Белл? Докажи, что можешь чего-то стоить! — Девушка отпила из бокала, внимательно смотря на Мэй. Картер видел, как Мэй разозлилась и резко вытянула руку. Эмма пошатнулась, думая, что та её сейчас ударит, да и Картер, признаться, подумал так же, но Мэйбл лишь протянула ей ладонь. — Я принимаю спор, — сквозь зубы прошипела она. Девушка хмыкнула, поставила стакан на стойку и тоже протянула руку. — Отлично, — сказала она, смотря Мэй в глаза. — Если ты выиграешь, то я прилюдно заявлю, что ты во всём лучше меня, но если проиграешь… — Её голубые глаза недобро сверкнули, Мэй нервно сглотнула. — Пробежишь голой по стадиону университета. Картер встал в ступор, словно поражённый громом. Он знал, что был у Мэй первым и, скорее всего, единственным, а это означало, что обнажённой её никто ещё не видел. Картер даже представить себе не мог, в какую мог впасть ярость, если его Мэй пробежит голой на глазах у двух тысяч студентов! По лицам друзей юноша понял, что они тоже не в восторге от этой идеи. Особенно Мэйбл, которая сидела и непонимающе хлопала ресницами. — Это нечестно, — подала голос Хлоя, и взяла Мэй за плечо в качестве поддержки. — Ты просто признаешь, что лучше Мэй, а она должна будет пробежать голой! — По-моему, это всё глупо, — сказал вслед за Хлоей Айзек. — Давайте забудем о споре и просто повеселимся. В понедельник в университет, у нас последние часы свободы! — Девочки, Айзек прав, — кивнул Картер. — Ну что за глупые, детские разборки, кто лучше? — Это не разборки, — упрямо покачала головой Мэй. — Я смогу доказать, что способна влюбить в себя парня такого статуса, вот и всё. «Да ты уже и так его влюбила в себя», — подумал про себя Картер и сокрушённо посмотрел в упрямое лицо подруги: она не отступит, он это знал. — Мы и так все знаем, что ты это можешь, — сказал Картер, из последних сил уговаривая её пойти на попятную. — Ты красивая, умная и обаятельная, любой парень захотел бы с тобой встречаться. Он увидел, как по лицу Мэй прошла мимолётная улыбка, адресованная ему, но это не означало, что он её убедил. — Что это ты стелешься перед ней? — подозрительно спросила Эмма. — Я не имел в виду ничего такого, — ответил Картер и едва не закатил глаза от дотошности Эммы. — Всё, хватит на сегодня споров, давайте выпьем. Он поднял бокал и залпом осушил его, но это не помогло. Айзек и Хлоя закивали, соглашаясь с другом.***
Хлоя заметила, что подруга не собирается идти на перемирие, а это означало одно — конфликт неизбежен. Она посмотрела на Айзека, тот пожал плечами, явно пребывая в том же замешательстве, что и она. Хлое тоже пришлось не сладко. Эмма и Мэйбл были её единственными подругами, и ей приходилось постоянно разрываться между ними. И если Мэйбл вела себя более менее сносно, когда Хлоя уходила по магазинам с Эммой, то Эмма едва ли не устраивала бойкот, приказывая подруге перестать общаться с Мэй. Хлоя посмотрела на подруг и поняла, что ни одна из них не собирается отступать. — Хорошо, — кивнула Мэй Эмме. — Если я проиграю, то пробегу голой через весь стадион. Но мне не нравится твоя цена. Так что я ставлю своё условие. Если проиграешь ты, то ты прилюдно поцелуешь… Трэвиса Уайта. Хлоя ахнула, вспоминая этого прыщавого зануду Трэвиса. Он таскался за Эммой уже который год, а та его, конечно же, отшивала и во всеуслышание говорила, что он самый жалкий лузер на планете. Зная характер Эммы, ей было намного проще признать, что Мэй в чём-то лучше неё, чем поцеловать самого некрасивого парня университета. И по лицу сокурсницы Хлоя поняла, что Мэй попала в самое яблочко. Эмме явно было трудно решиться на такое условие. Но в конце концов, Мэй достанется не меньше, а уж шансы на её победу явно стремятся к нулю! — Я согласна, — всё же сказала Эмма, и они взяли друг друга за руки. — Картер, разбей. Картер нехотя разбил их рукопожатие, и Мэй тут же выпила целый стакан мартини. По лицу друга Хлоя поняла, что он больше всех не в восторге от этой затеи. Ведь год назад он втайне признался именно ей, что влюбился в Мэй по уши. Конечно, он был пьян, но Хлоя была уверена, что он не лгал — одни только взгляды говорили красноречивее слов, да и в объятиях на прощание он держал её определённо дольше, чем положено.