Священная омела

      Друг на друга, не спеша, кружась и танцуя, ложатся снежинки. Они покрывают землю толстым слоем снега, согревая тем самым травы и цветы. Даже лютый холод способен согреть. Природа никогда не создаст то, что её убьёт. Природа умна и красива. Она – создатель всего вокруг: и живого, и мёртвого. Она знает, что необходимо её жителям, и дарует это им. Хотя, порой, людям приходится пройти через преграды, но от этого полученные дары становятся слаще и ценнее. Природа способна поменять поры года, облачая всё живое в зелень, после медленно убить, погрузить под слой белоснежного льда и заново возродить. Природа – мать, которая способна как воскресить, так и убить своё детище.       Уважение к природе было всегда и почиталось из поколения в поколение. Друиды - особый народ, который живёт и питается энергией природы. Они неотъемлемая часть всего живого. Их руки – продолжение ветвей деревьев. Их голоса – шелест листьев. Запахи их тел – аромат трав. Они – часть природы, которая выбирает главное семейство и дарует ему право быть тем, кто сможет дарить исцеление. Исцеление от любых болезней, но только раз в год и только одному человеку.       - В этом году, сын мой, тебе отдана честь решать, кому достанется ветвь омелы. Ты помнишь, что обязан выбрать самого достойного из всех? – мужской голос разнёсся в тишине комнаты, смешиваясь с треском камина.       - Конечно, отец, - ответил высокий друид и направил свой взор в окно, из которого были хорошо видны заснеженные горы. – Я уже выбрал человека, которому больше всего необходима помощь омелы.       - Правда? – старший друид был не на шутку взволнован и удивлён.       Пак Кванхо внимательно посмотрел на своего сына, который вырос в высокого и красивого юношу. На него заглядывалась не одна девушка их поселения. Он знал, что в скором времени его сын обзаведётся семьёй и продолжит дело предков. Но отец не знал самой главной тайны, что скрывалась в глубине души парня. Сколько бы девушек не обвивались вокруг него, сколько бы лестных слов он не слышал от них в свой адрес, сердце, словно каменное, отказывалось реагировать на их лесть и похвалу. Чанёль уже давно понял, что девушки не привлекают его. Нет, у него не было секса или каких-либо отношений с парнем, но ему очень этого хотелось. Чанёлю, несмотря на свой рост и мужскую внешность, хотелось быть беззащитным. Ему до боли в животе требовались крепкие мужские руки, с силой прижимающие к накаченному телу. Его рецепторы жаждали ощущать аромат мужского тела. Всё его нутро мечтало отдаваться и подчиняться. Но он умело скрывал все свои желания за широкой дружелюбной улыбкой, от которой каждая девушка их поселения сходила с ума и готовила специальные ленты, сплетая их с еловыми ветвями, чтобы в рождественскую ночь погадать на суженого, мечтая увидеть в отражении стекла черты лица Чанёля. Каждая мечтала быть его супругой, но лишь Чанёль знал, что их мечтам не суждено сбыться.       Молодого друида любили все в поселении. Он был выходцем из главной семьи, которой много столетий назад даровали право выбирать избранного. Этот долговязый молодой парень внушал доверие. От него исходила аура доброты, и люди вторили, что он будет достойным человеком, приходящем на смену своему отцу. Их семейство вот уже в шестом поколении законно занимает место главных друидов поселения. Они лечат больных, помогают избавиться от невзгод и усладить духов предков, когда случаются плохие года, связанные с неурожаем или гибелью скота. Они знают, как правильно преподнести дары матушке природе, чтобы та даровала им долгожданный дождь или засветила солнцем.       Весь год друиды трудились на благо народа, но был один праздник в году, самый главный, когда все молились, чтобы в ночь на восьмые лунные сутки друид постучался именно в их двери. В этом году честь выбрать достойного досталась Чанёлю. Его судьба вступила в двадцать первую зиму, а это значило лишь одно – он становился полноправным друидом, готовым к своему первому рождественскому чуду.       По законам предков, друид должен был тщательно подготовиться к этой ночи. В ночь вступления планеты в новый лунный год друид уходил из родительского дома и впервые переступал порог своей обители, в которой он проживёт всю свою жизнь, и из которой на свою двадцать первую зиму уйдёт и его ребёнок.       Чан знал, что на нём остановится весь их род и предки не простят ему этого, но он не мог отказаться от своей сущности. Чанёль любил парней. Он не знал, как это называется, как это исправить и вообще стоит ли. Он верил лишь в одно – что где-то есть тот, кому Пак отдаст самое дорогое – своё тело. Девственность друиды должны были терять только с особым человеком, со своим избранным супругом или супругой. С тем, с кем готовы были прожить всю свою жизнь. Если по каким-то причинам друид изменял избранному или был предан любимым, то он уходил к древнему дубу, засыпая под ним мёртвым сном и находя покой среди предков.       Чанёль боялся, что однажды влюбится в того, кто не способен будет разделить его чувства, и ему придётся уйти из поселения навсегда, отдав свою душу священному дереву.       Но пока Чанёля беспокоила другая проблема – животное, а точнее его отсутствие. По традиции, когда друид поселяется в своём доме, к нему на четвёртые лунные сутки приходит зверь, который проживёт с ним всю оставшуюся жизнь. Он будет его защитником, покровителем и духовным братом. Но четвёртые сутки подходят к концу, а порог его дома чист. Нет ни следа, ни шерстиночки, ни пёрышка – ничего, что могло бы сказать ему о приходе его зверя.       Ночные сумерки окутывали поселение, в котором чувствовался дух рождества в каждом доме. В центре, среди небольших домиков, стояла огромная ёлка, украшенная засушенными цветами, ягодами и разноцветными листьями. Во всех домах давно потухли огоньки, и лишь Чанёль не мог сомкнуть глаз, сидя у камина и подбрасывая в него дрова.       Треск дерева, танец огня и мысли парня отвлекали от настоящего, поэтому Чанёль не сразу услышал скрежет, раздававшийся подле входной двери. Затаив дыхание и навострив уши, он развернулся торсом к деревянной преграде и замер. Отчётливый, настойчивый скрежет послышался ещё раз, и парень сорвался с места, подлетая к двери и распахивая её, позволяя ледяному зимнему воздуху ворваться в помещение, а вместе с ним и принести лёгкий аромат зверя.       - Ласка, - ахнул парень, пожирая глазами небольшого белоснежного зверька, который выжидающе смотрел на Чанёля своими маленькими глазками-бусинками.       Его пушистый белый хвост медленно двигался по снегу, поднимая в воздух только выпавшие снежинки. Чёрный носик смешно дёргался, вдыхая запах человека, а тонкие усики колыхались от каждого движения узкой мордочки.       - Почему ласка? – не задумываясь, спросил вслух Чанёль, отчего получил в ответ злой взгляд животного.       Зверь не скрыл от человека того, что оскорбился. Парень до конца не понимал, почему ему досталось именно такое животное – маленькое, пушистое, дикое. Да, волосы парня были точь-в-точь, как и шерсть ласки, но он надеялся, что ему достанется филин, или сова, или барс, но никак не маленькая ласка.       Не дождавшись приглашения от человека, зверёк бесцеремонно прошёл внутрь дома и прямиком направился к камину. Подле огня ласке было тепло и уютно, и, удобно устроившись на подстилке, животное подняло вопросительный взгляд на человека, который всё еще стоял в дверях, пропуская в тёплое помещение холодный воздух.       Если бы животное могло говорить, оно бы сказало Чанёлю, что тот выглядел сейчас очень по-дурацки, но ласка смогла только негромко пискнуть, чем вывела парня из ступора. Молодой друид закрыл, наконец, дверь и, ощущая кончиками пальцев холод половых досок, медленно подошёл к зверьку.       Присев возле животного, парень принялся рассматривать его. Густая белоснежная шерсть, небольшие ушки, тонкий носик, пушистый хвост, и, казалось, грациозное тело было точной противоположностью всему Чанёлю - высокому телу, кривоватым ногам, торчащим в разные стороны ушам, озорному, временами совсем не серьёзному взгляду, улыбке от уха до уха, грубым пальцам, и лишь пепельные волосы были единственным сходством со зверьком.       - Привет, - внезапно для самого себя сказал Чанёль, отчего животное чуть дёрнулось и повернуло свою мордочку к человеку. – Меня зовут Чанёль, - почему-то произнёс он, хотя ласка не могла к нему обращаться. Парень читал в глазах животного лёгкую насмешку, но в то же время от него исходило какое-то тепло. Чанёлю захотелось дотронуться до шерсти зверька, почувствовать под рукой её мягкость. Он чуть боязно протянул руку и накрыл своей ладонью небольшое тельце ласки. От прикосновения она вздрогнула и застыла, выжидающе смотря на человека. – Тише, не бойся, - как можно спокойней проговорил Чанёль. – Я не причиню тебе вреда. Ты теперь мой брат до последнего моего вздоха, - зверёк слушал парня, прикрыв глаза и погружаясь в наслаждение от незатейливых ласк, которые дарил ему человек, проводя своей большой, чуть грубоватой ладонью от загривка по спинке животного. – Теперь ты будешь идти в ногу со мной. Мне надо дать тебе имя, - Чанёль задумался, продолжая ласкать зверька. – Я назову тебя Лаки. Тебе нравится? – ласка под его руками тихо пискнула, и человек воспринял это как согласие.       Новый лунный год вступил в свои пятые сутки, и уже завтра Чанёль срежет с древнего дуба ветвь омелы, которая предназначается особенному человеку. Он уже давно выбрал того, кому отдаст желанную веточку, хотя он не был уверен, что она ему нужна, но очень давно, больше десяти лет назад, Чанёль твёрдо решил, что свою первую ветвь омелы он отдаст именно ему. Тому, чьё сердце превратилось в камень. Тому, чья душа зачерствела как самый чёрствый хлеб. Тому, чьи глаза всегда смотрят в небо, но никогда не видят звёзд. Он отдаст священную ветвь тому, кто был предан всеми и отвергнут самыми родными и любимыми людьми. Он попытается вылечить не физическую рану, а душевную. Пак Чанёль излечит душу маленького мальчика, которого видел последний раз десять лет назад убегающим в лес. Его невидимые слёзы будто жгли душу парню, а тихие всхлипы, которые он мог различить за смехом остальных ребят, эхом отдавались в голове. Он помнил, как тот убегал по первому выпавшему снегу, оставляя после себя глубокие следы. Пак Чанёль помнил мальчика робким и хрупким. Таким, кого хочется защищать, оберегать и всегда быть рядом. Несмотря на то, что сам парень мечтал о тепле и ласке, ему хотелось помочь этому парню без какой-либо выгоды. Он ждал слишком долго, и, наконец, в руках у него будет священная омела, способная излечить любого.       Последний день перед священным ритуалом проходил в тщательной подготовке. Старший друид помогал младшему, направляя его и советуя, как лучше поступить. Он не раз интересовался у своего сына именем человека, которому тот решил даровать омелу, но Чанёль знал, что никто не имеет права раньше нужного времени знать имя избранного. Лишь когда ветвь священной омелы отсоединится от древа и первая капля сока упадёт на снег, пропитывая его своей священной силой, старший друид сможет узнать имя избранного.       Пак Кванхо молил предков, чтобы его сын выбрал достойного человека и первая его омела не была ошибочной. Он молился за то, чтобы Чанёль не опозорил их род. Он не знал, что его сын подготовил для своего отца не один сюрприз.       В ночь на седьмые лунные сутки все жители поселения собрались вокруг священного дуба, с ветви которого сегодняшней ночью будет срезана омела, дарующая исцеление больным. Люди стояли поодаль от древа, впитывая жадно глазами каждое уверенное движение молодого парня. Сегодняшняя ночь вдвойне особенная, так как во владения вступает новый друид. Пака уважали и сейчас переживали за него ещё больше, чем за ветвь омелы.       - Жители нашей деревни, - ночные сумерки подхватили бархатный бас Чанёля и разнесли его по всей округе, запуская в облысевшие кроны деревьев, пробегаясь им по ветвям и зарываясь в снежные сугробы, - вы пришли сегодня сюда, в это священное место, чтобы стать свидетелями того, как с древа будет срезана ветка омелы. Я, Пак Чанёль, ваш новый друид, провожу сегодня эту древнюю церемонию. Как вы знаете, на седьмые лунные сутки нового года с дуба, символизирующего Верховное Божество, срезается ветка омелы. Имя этому прекрасному растению дали мои предки, такие же друиды как я, и мой отец. Омела означает «та, которая всё исцеляет». Эта ветвь завтра найдёт своего человека, которому дарует исцеление, - Чанёль проговаривал слова чётко и громко, чтобы его слышали все от стара до млада. – Подведите быков, - требовательно произнёс друид, обращаясь к своим помощникам. Люди расступились, давая возможность пройти вперёд двум белым молодым быкам, чьи рога были связаны. Это означало, что они впервые были запряжены в ярмо. У подножия священного дуба было разложено всё для жертвоприношения и торжественной трапезы.       Чанёль развернулся к своим помощникам, которые подвели быков к дубу, и скинул с себя большой тёмно-коричневый плащ, под которым было белоснежное одеяние, сотканное и сшитое специально для сегодняшней ночи. Друид выглядел безумно красивым и волшебным в данную минуту. Под светом луны, которая освещала широкую поляну, волосы парня переливались и пепельным цветом. Длинный белоснежный наряд добавлял его персоне значимость и торжественность. Подле правой ноги скромно сидела ласка, не сводя взора со своего человека. В глазах зверька читалось восхищение и гордость за своего «брата». Сейчас Пак напоминал идола, которому поклонялись и обожествляли. Высокий, статный, красивый и притягательный. В его руках была судьба одного человека, имя которого хотелось узнать каждому. Образ Чанёля был идеален, а дополнял его священный атрибут, который старший друид передал своему сыну незадолго до церемонии – золотое серпо. Священная ветвь срезалась с дуба только золотым серпом, ибо если срезать её железным или стальным орудием, то она теряла свои волшебные свойства.       - Сейчас я срежу ветвь омелы со священного дуба, - громко произнёс Чанёль и, чуть откинув полы своего длинного убранства, принялся карабкаться на дерево. Чем ближе он приближался к цели, тем сильнее его сердце отбивало ритм в груди. Он волновался, боялся, предвкушал и трепетал от восхищения перед священной омелой.       Добравшись до ветви, он обхватил одно рукой тонкие листочки с ягодками, а другой, достав из-за пояса серпо, прошёлся им у самого основания. Как только омела была отделена от священного дуба, друид вытянул руку вперёд, давая возможность увидеть жителям блеснувшую в свете луны каплю сока, которая незамедлительно упала в снег, пропитывая собой землю.       - Омела срезана, - оповестил всех Чанёль, как только нога ступила на холодный снег, который слегка хрустнул под весом человека. Ласка мгновенно оказалась подле парня и обвила одну ногу пушистым хвостом, тем самым словно соединившись с ним. – Теперь необходимо привести в исполнение оставшуюся часть ритуала, - произнёс молодой друид и достал из ножен длинный клинок, пряча омелу в карман своего наряда. Сделав два смелых шага в сторону белых быков, он резко взмахнул оружием, блеснув в темноте остриём клинка, и полоснул первого животного по горлу, выпуская наружу струю алой крови. Не теряя ни секунды он проделал то же самое со вторым животным, которое уже пыталось вырваться из оков, ощущая в воздухе запах смерти.       Горячая кровь лилась на белоснежный снег, заставляя его таять и смешиваться с собой, окрашивая землю в красный цвет. Ни одна мускула на лице Чанёля не дрогнула. Он был холоден и безжалостен. Друид не должен заботиться о тех, кого приносит в жертву священному древу. Его забота - чтобы предки были довольны и через год снова даровали им ветвь священной омелы.       Ритуал сопровождался полным молчанием до тех пор, пока животное не издало последний вздох и сердце не ударило в последний раз. Как только тела быков обмякли, Чанёль заговорил снова.       - Итак, священная омела срезана, жертвы преподнесены, и теперь пришло время всем узнать имя того, кому достанется эта ветвь, - Чанёль выдержал паузу, всматриваясь в лицо каждого жителя. Он знал, что следующие слова заимеют свой эффект, и не ошибся. – Эта ветвь достанется, - глубокий вдох, - Бён Бэкхёну.       - Бён Бэкхёну?! – громкая волна шёпота вперемешку с ужасом, шоком и непониманием пронеслась по толпе.       Это имя знал каждый, но не все осмеливались произносить его вслух. Имя того, кто был условно изгнан. Имя того, кто проклял зиму, снег, омелу и каждого жителя поселения. Имя того, кому молодой друид десять лет назад молча пообещал отдать свою первую омелу. Имя того, кого Пак Чанёль поклялся исцелить. Исцелить и вернуть веру в счастье.