Этот день приходил в жизнь обоих парней осторожно, двигаясь на цыпочках, чуть не спотыкаясь, и со страхом проникал меж не плотно задёрнутых штор у одного и ничем не закрытого прохода в пещеру у другого. Сегодняшнее солнце хоть и было на небе одно, но у каждого своё. В жизнь Бэкхёна оно входило раздражающими лучами, которые он ненавидел всей душой, так как очередной день он проживал без Чанёля. В жизнь друида же солнце старалось влететь, ворваться с шумом и светом, чтобы даже сквозь сомкнутые веки суметь достучаться до спящего парня.
Сегодня уже девятый день нового года и последний, когда священная омела ещё хранит в себе магические свойства.
Небрежное копошение, сопровождающееся тихим постаныванием, разрушило тишину хижины. Глаза открывались тяжело и нехотя. Тупая боль саднила затылок, а повязка на голове создавала дискомфорт. Чанёль не сразу понял, где он и что произошло, пока воспоминания вспышками не ворвались в ещё сонный мозг и не принесли свою порцию боли, но не физической, а душевной.
Тугим узлом скрутило всё внутри, заставляя перестать дышать и протяжно застонать, осознавая, что случилось. Чанёль нервно провёл пальцами по повязке, проклиная свою неуклюжесть и надеясь, что травма не помешает ему двигаться.
Привстав на кровати, он осмотрелся вокруг, останавливая свой взгляд на задёрнутых шторах, через которые в помещение вливался солнечный свет.
- Какой сегодня день? - в пустоту спросил друид, пугаясь своих предположений.
Повернув голову в сторону дальнего угла, где стоял небольшой столик, Чанёль подпрыгнул на месте и сорвался с места, задыхаясь от эмоций. На деревянном столике, который делал сам друид, лежала веточка омелы. Аккуратно, чтобы не поломать её, парень взял двумя пальчиками за самое основание и поднёс омелу к лицу, на котором читалась смесь страха и обречённости. Один зелёный листочек и единственная спелая ягодка говорили о том, что времени у него не осталось.
Ненароком в голове всплыли слова из детской книжки, которую он читал в детстве: "Если мы не увидим первый снег, мы опоздаем на всю зиму". И если тогда он не акцентировал своё внимание на этих словах, то сейчас сполна понял их смысл. Если он не успеет отдать омелу Бэкхёну, он опоздает на целый год, а, может, даже на всю жизнь.
Страх сковывал движения, но Чанёль перебарывал себя, нервно натягивая одежду. Он совсем забыл о своём зверьке. Сейчас перед глазами стоял только черноволосый парень с глазами, полными боли. Друид боялся даже подумать о том, каково было Бэкхёну, когда он вернулся в пещеру и не нашёл там Чанёля. Он не хотел представлять, как тому было больно, ведь Чан был уверен, что Бэк решил, что тот его предал.
Одевшись и как можно аккуратней уместив омелу в кармане, Чанёль вышел из хижины, твёрдо решив вернуться к Бэкхёну, но он не учёл один фактор - своего отца.
- Куда ты собрался? - грозный мужской голос послышался за спиной друида, и, обернувшись, тот встретился взглядом с Кванхо.
- Не твоё дело, - Чан прекрасно понимал, что отец не будет рад узнав о его планах, поэтому, ничего не объясняя, он развернулся и продолжил свой путь.
- Ты идёшь на гору к этому проклятому Бэкхёну? - последние слова как плевок полетели в лицо молодому друиду.
- Он не такой, - хотел было возразить Чанёль, но, почувствовав крепкую хватку на локте, умолк.
- Ты никуда не пойдешь! - на высоких нотах прокричал мужчина. - Ты вернёшь мне омелу, и пока есть время, я отдам её тому, кому она нужна!
- Не трогай меня, - сквозь зубы, но достаточно грозно произнёс Чанёль, дёргая рукой и вырываясь из хватки отца. - Я сам буду решать, кому достанется омела, и ты мне не указ, - обстановка вокруг накалялась. Люди, бегающие по своим делам, останавливались и обступали двоих друидов, наблюдая за их стычкой.
- Этот Бэкхён заколдовал тебя? Чанёль, возьмись за ум! Ты чуть не умер там, на горе. Если бы не волк, который каким-то образом дотащил тебя до поселения, ты бы замёрз и умер, - кричал старший друид, но Чанёль его уже не слышал.
- Волк? - единственное, что он мог спросить. - Какой волк?
- Мы сами не знаем. Чёрный волк, как смоль, - пояснил отец. - Но это сейчас не важно...
- Важно! - резко перебил его Чанёль. - Это сейчас самое важное, потому что этот волк Бэкхёна и он спас меня. Даже после этого ты против того, чтобы он получил ветвь омелы?
- У Бэкхёна волк? - старший друид на секунду замер, меняясь в лице. - Но волков не было уже давно.
- А сейчас есть, - грубо ответил Чанёль и, решивший, что разговор окончен, двинулся дальше.
- После того, как ты отдашь ему омелу, ты обязан будешь выбрать себе пару, - отец решил добить сына.
- Мне не надо её искать, - ответил тот, не поворачиваясь к отцу. - Я уже нашёл свою пару.
- И кто она? - удивленно спросил друид.
- Не она, а он, - совершенно спокойно ответил Чан, хотя внутри его всего трясло.
- Он? - проговаривает отец и теряет голос от шока.
- Да, и его имя Бэкхён, - тон молодого друида не терпел пререканий. - И что бы ты ни говорил, но он моя пара, и я люблю его, - Чанёль сам не ожидал, что сможет произнести это так просто. Может быть, головой он не до конца осознал свои чувства к Бэкхёну, зато сердцем был отдан ему.
Друид уже не слышал, как кричал его отец, рассыпая на сына проклятья. Его мысли под завязку заполнял лишь один человек, к которому несли ноги и гнало сердце.
Жизнь Бэкхёна осталась всё той же, хотя прошёл лишь день и сравнивать пока глупо. Но парень знал одно - уклад не изменился, изменилось то, что внутри. Если раньше там зияла дыра, то сейчас был беспросветный туман, который давил и мучил. Он окутывал всего парня, заставляя того снова и снова вспоминать о ненависти, о предательстве, о том, что он заслуживает лишь боль и страдания, и тот даже не думал перечить. Он надеялся сдержаться и не вскрыть тонкую кожу запястья одним движением стального клинка. У него есть зверь, и человек не имеет права решать за обоих.
Тем более Грог вёл себя слишком странно. Он смотрел на Бэкхёна своими глубокими чёрными глазами, но на удивление в них не читалось сожаление или сопереживание. Это была надежда. Но на что он надеялся, если Чанёль ушёл, оставив после себя только след на душе. Грязный, болезненный след.
Молодой парень, в мыслях настоящий мужчина, а в сердце обиженный мальчик, сидел около костра, жаря небольшой кусок мяса. Аромат пищи разносился по пещере, заставляя желудок урчать, но парень не чувствовал голода. Он не чувствовал ничего, кроме ненависти и боли. Эти две подружки навсегда рядом с ним, и он мечтает загадать желание на падающую звезду, чтобы его сердце и душа вообще перестали чувствовать. Ему было бы проще превратиться в камень, стоящий на краю обрыва. Его бы обдувал ветер, ласкали бы капли дождя, согревало солнце, и он был бы счастлив. Природа Мать любила бы его.
Любовь. Бэкхён знал значение этого слова как никто другой. Иной раз люди, к которым приходит любовь, настолько избалованы дарами судьбы, что не замечают её или просто не ценят. Но Бэкхён был другим. Жизнь сыграла с ним злую шутку, и, влюбившись, он сразу же потерял того, кому рискнул открыться.
Это была шутка природы, потому что невозможно было ненавидеть весь людской род, но в то же время любить одного человека. Бэкхёна ломало от этих эмоций и ему хотелось плакать, но он не мог себе этого позволить. Хватит, он не будет больше показывать свою слабость и себя настоящего ни перед кем. Он добьётся своего и навсегда испортит этот священный праздник. Он заставит страдать тех, кто когда-то посмел издеваться над ним. Он сможет, несмотря на то, что образ Чанёля всё ещё жил в сердце и делал Бэка немного мягче.
За своими мыслями парень не заметил незваного гостя, на которого не отреагировал даже Грог, а точнее, если говорить правильно, не захотел подавать вида. На самом деле волк был рад до такой степени, что готов был подпрыгнуть и начать вилять хвостом как простая дворняжка, но гордость не позволяла, и он не хотел портить момент.
Волк бесшумно поднялся на лапы и двинулся в сторону выхода из пещеры. Человек даже не посмотрел на него. У него в душе гуляла настоящая буря, и ему сейчас не было дела до поведения зверя.
Как только Грог исчез из поля видимости, тёплая рука боязно легла на плечо, чуть сжимая ткань рубахи. Человек застыл, не дыша и не моргая. Ему было до одури страшно оборачиваться. Желание видеть Чанёля и злость к нему боролись внутри юношеского тельца, но тихое «Бэкхён», сказанное слишком нежно, мгновенно вернуло парня на день назад, а потом в следующий, напоминая о боли разочарования, которую он чувствовал. И в тот момент, когда воспоминания Бэкхёна укладываются в одну горизонтальную прямую, злость побеждает, вырубая нокаутом чувства к Чанёлю.
Резким движением плеча Бэкхён сбрасывает руку друида и встаёт, смело разворачиваясь лицом к тому, кого будет помнить до последнего своего вздоха.
- Какого хрена ты снова припёрся? – он не выбирает слова и цедит их сквозь зубы, пытаясь унять дрожь, чтобы друид не увидел.
- Бэкхён, - он опять говорит это так нежно, что хочется умереть, и Бэк немного морщится, пытаясь совладать с чувствами, которые комом подкатывают к горлу, - прости меня. Я пошел искать тебя, но упал и твой во…
- Мне плевать! – криком затыкает он рот друиду, молясь, чтобы предательские слёзы не потекли из глаз. – Ты что, думал, что мне на тебя не всё равно? – через силу, но голос выравнивается. – Ты считаешь, что если мы переспали, то теперь навсегда будем вместе? Ты дурак? – ему самому противно от своих слов, но он должен их сказать. Он прогонит друида навсегда и покончит с этой невыносимой болью. – Чанёль, я скажу это в первый и последний раз, - он набирает побольше воздуха в легкие, чтобы суметь произнести эти слова на одном дыхании и не сбиться, - я ненавижу тебя всей душой. Ты противен мне, и я просто использовал тебя. Как ты думаешь, будут ли рады в поселении, узнав о том, что их главный друид оказался бракованным? – последнее слово он буквально выплёвывает в лицо Чанёлю, по которому уже беспрерывно текут слёзы, и он ни капли их не стесняется.
Ведь ему больно. Ему больно настолько, насколько Бэкхён не может себе даже представить. Чанёля рвёт на части. Он слышит, как трещит его сердце, и мир превращается в развалины. В это самое мгновение он мечтает никогда не рождаться. Зачем ему было приходить в этот мир, если его ждали здесь полное разочарование и смертельная боль? Он нашёл свою судьбу, свою пару, которую друиды выбирают единожды и на всю жизнь, но жизнь с Бэкхёном оказалась не долгой, длинною всего в одну ночь.
Чанёль не знает, почему он верит каждому слову, сказанному парнем. Он помнит его касания, поцелуи, взгляд и то, как он был с ним осторожен. Невозможно быть настолько чутким к тому, кто противен тебе. Это не укладывается в голове у друида, и он сейчас не способен сложить этот немудрёный пазл.
Он не хочет видеть ехидную улыбку на лице Бэкхёна и слышать его ровный тон голоса, говорящий о правдивости его слов. Ему хочется просто умереть, и он безумно рад тому, что боль скоро отпустит его.
Молча развернувшись, он выходит из пещеры, чуть приостанавливаясь у выхода и кладя почти засохшую ветвь омелы на каменный выступ, на которой осталась всего одна ягодка.
Выйдя из пещеры, он встречается взглядом с волком, который готов закопать себя в снег, лишь бы не видеть той боли и безысходности, что плещется по уголкам глаз друида. Чанёль ничего не говорит. А есть ли смысл? Бэкхён отверг его, и сейчас уместно только одно – прийти к корням священного дуба и уснуть лечебным сном. Просто уснуть. Навечно.
Бэкхён не находил себе места, пытаясь унять сердце, которое заново научилось стучать. Ему это крайне не нравилось, и он хотел поскорее покончить со всем, чтобы уже насладиться своей местью сполна.
Надевая тёплую накидку, он позвал своего зверя, который вышел из угла пещеры с недовольной мордой.
- Мне плевать, что ты думаешь, - сказал Бэкхён, не желая видеть волка в таком настроении. – Мы идём в поселение, - пояснил он свои действия и двинулся к выходу, но, сделав буквально пару шагов, остановился. Поворачивая голову и с удивлением смотря на тонкую сухую веточку омелы, на которой красовалась последняя спелая ягодка, он не понял, как пропустил тот момент, когда Чанёль оставил её здесь, но ему уже было всё равно. Если он принесёт её в поселение и на виду у всех раздавит их последнюю надежду, он насытится сполна своим отмщением.
Небрежно бросив ветвь в карман, он подозвал волка и двинулся туда, откуда десять лет назад бежал ещё совсем маленьким мальчиком, оставляя позади младенчество, родителей, даже друзей и дом.
Подходя к своему бывшему дому, парень заметил, как туда-сюда бегали люди, а волнение и испуг чувствовались в воздухе. Бэкхён не был зверем, но сразу понял, что что-то происходит, и решил сначала узнать причину такого копошения людей. Подобравшись ближе к эпицентру столпотворения, он увидел небольшое одеяльце, на котором лежала белоснежная ласка. Бэкхён тут же узнал в ней зверька Чанёля. По инерции он поднял голову и осмотрелся вокруг, но друида так и не нашёл. Вернув свой взор к ласке, он стал внимательно вглядываться в неё. Маленькое тельце лежало неподвижно, глазки были закрыты, и казалось, что ласка даже не двигается.
- Кванхо, что с нашим сыном? – миловидная пожилая женщина стояла подле старшего друида и тихо плакала. Бэкхён сразу узнал в мужчине отца Чанеля, так как тот был главным ещё в те времена, когда Бэк жил в поселении. По разговору он понял, что женщина это мать друида, ведь он плохо помнил её. Но почему она спрашивает о Чанёле? Разве он не вернулся в поселение?
- Я не знаю, - охрипшим голосом ответил пожилой мужчина. – Как только он очнулся, сразу двинулся в горы к Бэкхёну.
«Бэкхёну, Бэкхёну», - шёпотом разнеслось по открытому пространству. Парня передёрнуло от того, как его имя произносилось – со страхом, презрением, интересом, безразличием, - как угодно, но не так, как произносил его Чанёль.
- Ты думаешь, он что-то сделал с ним? – снова подала голос женщина, начиная тихо всхлипывать, а от её предположения глаза Бэка округлились.
- Этот парень способен на что угодно, - грубо произнес Кванхо. – Его животное волк – самый злобный хищник, который есть в наших лесах. Я не удивлюсь, если он убил Чанёля.
- Я не убивал его! – громкий, твёрдый, чёткий голос разнёсся по поляне, и люди в страхе принялись отступать от незнакомого парня в длинной чёрной накидке, которого раньше не заметили из-за волнения за ласку и молодого друида. Также их взору предстал чёрный волк, вышедший из-за спины своего человека.
- Бэкхён? – друид спрашивает, хотя прекрасно знает ответ, ведь волк есть только у него. – Как ты посмел сюда прийти! – ярость окутывает мужчину, и он медленно наступает на парня. – Что ты сделал с Чанелём? Где он?
- Я не трогал его, - говорит Бэкхён, не ощущая и капли страха или какого-то трепета, как предполагал. – Ваш избранный друид оказался бракованным, - он решает, что пора время раскрыть карты. – Вы знаете о его тайне? – мужчина меняется в лице и останавливается, с подозрением смотря на парня.
- Да, я знаю, - отвечает он, чем вводит Бэкхёна в лёгкий ступор. – Он признался мне, перед тем, как уйти к тебе. Он сказал мне, что нашёл свою пару.
- Нашел свою пару? – непонимание закрадывается в мозг, сердце начинает учащённо биться и Бэкхёну становится дурно.
- Да, - обречённо отвечает старший друид. – Он сказал, что ты его пара.
- Я? – и снова страх, боль, злость, только уже другая и не на кого-то, а на самого себя. – Он выбрал меня своей парой?
- Да, - снова отвечает Кванхо. – И если ты сейчас так удивлённо об этом меня спрашиваешь, значит, он не сказал тебе?
- Он просто не успел, - шёпотом произносит Бэкхён, и в его воспалённый разум влетают рассказы мамы, которая говорила ему, что друиды самые преданные люди, и когда они находят свою пару, то до конца своих дней остаются с ней. Кроме этого он также вспоминает, что происходит, если пара отказывает ему, и эти мысли бьют хуже ножа в самое сердце.
Парень перестаёт дышать, хватаясь за сердце, которое вырывается из груди, впиваясь осколками в кожу. Он начинает понимать, почему Чанёль плакал и куда ушёл. Бэкхён кидает быстрый взгляд на ласку, что бездыханным телом лежит на одеяльце, и срывается с места, несясь в сторону священного дуба.
Он не верил в то, что предки защищают его, и никогда не обращался к ним даже в своих мыслях, но сейчас молится вслух, умоляя, чтобы те даровали ему время и не забирали Чанёля. Только сейчас, когда осознание потери этого человека дошло до него, он признался себе в том, что ему плевать на тех, кто сделал ему больно. Чанёль зализал все эти раны, склеил разбитое сердце и отдал ему своё тело, а тот просто отвернулся от него.
Ноги проваливаются в глубокий снег, дыхание сбивается, и Бэкхён ещё сильнее начинает ненавидеть зиму. Он видит боковым зрением, как с ним вровень бежит его зверь, пропуская через себя все чувства человека. Они бегут рядом, и когда видят крону священного дуба, из последних сил ускоряются.
Бэкхён не знает, что будет делать и как будет жить, если найдёт сейчас мёртвое тело своего друида. Ему кажется, что он умрёт рядом с ним, не желая больше видеть утренние лучи солнца.
Его решение становится твёрдым в тот самый миг, когда они поднимаются на опушку леса и полностью видят священное дерево, а подле него, у самых корней, лежит Чанёль. Даже отсюда Бэкхён способен различить его мёртвенно-белую кожу. В глазах всё темнеет, на сердце давит твёрдый камень, но он заставляет тело двигаться и бежать вперед к тому, в ком заключена вся его жизнь.
***
Чанёль не помнил, как дошёл до мест своего покаяния. Он помнил только непередаваемые страдания. Каждый вдох, говорящий о том, что друид жив, был для него пыткой. Ему не хотелось чувствовать и дышать. Он мечтал умереть, быть стёртым с лица земли и только священный дуб мог излечить его.
Снег был мягкий, как детское покрывальце. Он принимал тело Чанёля со всей любовью и нежностью, стараясь утешить сердце и упокоить душу. Друид не сомневался в своём решении и не колебался. Он лёг более удобно, прикрываясь длинной накидкой, и, закрыв глаза, прошептал Матушке природе и священному дубу лишь одно желание - чтобы те забрали его в лучший мир. И они услышали, моментально погружая друида в вечный сон. И, засыпая, Чанёль в последний момент подумал о Бэкхёне, который стал его жизнью и смертью.
***
- Чанёль! Чанёль, очнись!!! – Бэкхён кричал, разрывая связки. Он упал перед друидом на колени и пытался оторвать того от земли, но она словно не хотела отдавать его. – Чанёль, прошу тебя, очнись!!! – слёзы сами по себе катились по горячим щекам. Волк метался вокруг обоих парней, жалобно скуля, так как почти не слышал сердцебиения друида. – Чанёль, я умоляю тебя, не оставляй меня! – весь мир казался Бэкхёну сейчас никчёмной точкой во вселенной. Вся его жизнь была сконцентрирована в одном человеке, который отдал свою жизнь предкам. Он был самым веселым и добрым, чистым и открытым. Он был первым белым снегом, девственно ложившимся в душе Бэкхёна.
Громкий вой волка сотряс тело брюнета, и тот взвыл от отчаяния вместе со своим зверем.
- Нет! Ты не можешь умереть! Чанёль, нет! – он уже не понимал, где сон, а где реальность. Бессилие убивало его, а нежелание отпускать друида заставляло звать и звать его. – Предки, я молю вас, не забирайте его, - начал он шептать, утыкаясь лицом в бездыханную грудь друида, так как на крик не оставалось сил. – Я отдам вам всё, что вы пожелаете, только верните его, - Бэкхён готов был пожертвовать даже собственной жизнью, только чтобы Чанёль жил. – Пожалуйста, - на последнем выдохе произнёс он и обессилено опустил руки, заходясь в рыданиях.
Что-то укололо правое запястье, но он этого не почувствовал. Он уже умер, вместе с Чанёлем, но сильный поток ветра, ударивший прямо в парня, заставил того пошатнуться и снова уколоться об что-то тонкое. Медленно опустив стеклянный взгляд, Бэкхён увидел торчащую из кармана веточку омелы, и тут его осенило.
Боясь, что не обнаружит там ягоду, он аккуратно достал омелу из кармана и облегчённо вздохнул. Надежда начала накрапывать в его душе как первый весенний дождик. Ягода стала меньше, чем была тогда, когда парень обнаружил ветвь у себя в пещере, но всё ещё несла в себе священную силу. Сорвав её с ветки, Бэкхён осторожно поднёс ягоду ко рту Чанёля. Он знал, что тот не сможет разжевать её, поэтому, приоткрыв рот, просто выдавил несколько капель сока и закрыл его.
Минуты тянулись вечно, словно резиновые. Бэкхён уже не ощущал ног, окутанных снегом. Волк преданно стоял за спиной своего человека и так же наблюдал за изменениями, происходящими с Чанёлем. Первое, что они заметили – другой цвет лица. Он стал обретать более живой вид, что не могло не радовать, а первое движение грудной клетки послужило дозой адреналина, от которой Бэкхён подпрыгнул на месте и стоял на негнущихся ногах, не сводя взгляда с Чанёля.
Ресницы задёргались, веки заморгали, и из рта вылетел первый клуб пара. Бэкхён не мог поверить в случившееся, ведь Чанёль уже был мертв. Либо это чудо, либо предки сжалились над ним и вернули друида.
- Чанёль, - брюнету было страшно произносить это имя вслух, до сих пор не веря, что тот жив.
- Бэкхён? – друид смотрел нечитаемым взглядом на свою несостоявшуюся пару и не понимал, что произошло. – Я жив? Но как?
- Они отпустили тебя, - прошептал Бэк, снова опускаясь на колени перед Чанёлем. - Они вернули тебя мне.
- Тебе? – Чану казалось, что он умер и попал в рай, созданный его предками, в котором был любящий Бэкхён. Но всё было настолько реально, что друид готов был поклясться, что сходит с ума.
- Да, Чанёль, они вернули тебя мне, и теперь я никогда не отпущу тебя, - с этими словами Бэкхён набрасывается на шею друида и выплёскивает всё, что накопилось в нём, плача навзрыд и шепча то, что любит и просит прощения, и то, что согласен быть его парой.
Чанёлю уже плевать, рай это или реальность. Сейчас для него главное то, что Бэкхён принял его.
- Бэкхён, - и снова нежно так, как может произносить только он, - прошу тебя, успокойся.
- Как я могу успокоиться, - через всхлипы спрашивает он, отстраняясь от парня и вытирая рукавом накидки солёные слёзы. – Я думал, что потерял тебя. Я готов был умереть следом. Чанёль, ты даже себе представить не можешь, как я полюбил тебя. Прости меня. Прости, что я не смог перебороть ту ненависть, что копилась годами. Прости, что отверг тебя и врал, оскорбляя в лицо. Прости, что побоялся попробовать быть другим. Прости меня.
- Тише, - Чанёлю не нужны были извинения и какие-либо слова. Он видел любовь в глазах парня напротив и знал, что тот не обманет и не обидит. – Я люблю тебя, хоть это для меня ново, а для всех неправильно. Но ты моя пара, созданная на небесах. Мы, друиды, всегда находим тех, кто предназначен нам судьбой, и в моем случае это ты.
- Я, - подтверждает его слова брюнет и целует, вкладывая в каждое движение языка все свои чувства, стараясь передать эмоции и мысли, рассказать о том, как ему было плохо без него, и то, как хорошо будет с ним. И Чан всё понимает, целуя в ответ и отдаваясь этому чистому и светлому чувству, пусть немного неправильному и для двух парней запретному, но оно их и никто не посмеет посягнуть на это.
Чанёлю не надо было ничего объяснять своему отцу, наблюдавшему, как его сын собирает свои вещи. Мужчина уже понял, что их семье придётся отдать бразды правления другим, так как молодой друид выбрал не тот путь, по которому должен был идти.
Когда Бэкхён спросил Чанёля об их будущем, тот, не колеблясь ответил, что откажется от всего, лишь бы быть рядом со своей парой, и сдержал своё слово.
Уходя из поселения, он даже не обернулся, не желая помнить об этом прошлом. О прошлом без Бэкхёна, ведь впереди его ждало светлое будущее рядом с любимым человеком, который стоял у подножия горы с волком, и ждал своего друида.
Чанёль улыбался, слушая, как хрустит снег под ногами, ощущая, как ласка щекочет кожу своим мягким мехом и чувствуя, как в груди горит огонь любви. Их любви, которую они пронесут через года, каждую ночь засыпая в объятиях друг друга.
Об их любви расскажут будущим поколениям. Об их любви будут слагать легенды и мифы. Их любовь будет жить даже после их смерти, ведь только настоящее чистое чувство способно жить вечно.
Теперь на небе всегда будут гореть звёзды...
