***
Прийдя домой, я вспомнила, что завтра мне предстоит съезжать с квартиры и отдать свои последние деньги за квартиру. И черт его знает, куда мне теперь идти. К Кэтрин не хотелось, потому что она сейчас почти все время с Элайджей. Хорошо ей. А Давина и так в четырех стенах живет, а со мной мы даже не развернемся. Читая контракт и параллельно собирая все вещи, я заметила, что уже вечер. Но хорошо, что вещи собраны и тихо покоятся в коридоре. Стоит приготовить ужин, потому что мой желудок уже «плакал» и просил о помощи, говоря, что не хочет умереть голодной смертью. Сегодня я приготовила овощную лазанью и овощной салат. Я веган. Это неисправимо. Мой друг детства как-то подсадил меня на это питание, рассказав много историй о том, как готовят мясо и конечно о том, какие бедные животные, которым «очень больно когда их рубят на куски» — это, кстати, сама цитата Джареда. Наложив себе на тарелку побольше зелени, я услышала как кто-то настойчиво звонит в дверь. Я скорее поспешила открыть, так как стены были тонкие, а соседи неуравновешенные. — Привет, — с ходу сказал Клаус и немного улыбнулся. Он выглядел очень уставшим и…тяжелым, что ли. — Проходи, — я отошла от двери, давая ему пройти в квартиру. — О, так это из твоей квартиры так вкусно пахнет, а вот на третьем этаже дышать не возможно, — с неким сожалением и сочувствием сказал Никлаус. — Может поужинаешь со мной? — зачем я это предложила? Я мысленно отвесила себе пинка под зад и сказала себе больше не сметь этого делать. — Я не против, — он согласился. Какой ужас. Я снова буду пускать на него слюнки. Проводив мужчину на кухню и, усадив за небольшой стол, я быстро наложила ему еду в тарелку и села рядом. Он взял вилку и попробывал мою стрепню. Его лицо было каменным. — Довольно неплохо, очень даже вкусно, — мделал итог Майклсон, но после чего продолжил. — Черт, женщина, а где мясо? И тут меня пробрало на смех. Я не знаю, почему я смеялась, но мне неожиданно стало спокойно, и наконец от него не исходило ядовитой опасности. — Да, прости, я просто вегетарианец, но, кажется, у меня оставался стейк с прихода подруги, — я встала и подошла к холодильнику. Отыскать мясо было нетрудно. Оно было отставленно в дальний угол, чтобы не заражало запахом мою зелень. Я быстро поставила его разогреваться, и тут у нас затеялся совсем не принужденный разговор. Мы болтали ни о чем. Сначала о еде, потом о музыке и еще о чем-то, но я активно учавствовала в разговоре. Так и прошел ужин, и Никлаус уже стоит и надевает свое пальто. Я быстро сбегала в комнату и принесла ему договор. — Завтра мои юристы все распечатают, и ты сможешь подписать договор. Во сколько завтра ты приедешь в мой офис? — Скорее всего, ближе к вечеру, потому что мне нужно искать жилье, — я поджала губы и пожала плечами. — Хорошо, буду ждать, — и он улыбнулся. Не тем хищным оскалом, которым убивал меня, а приятной улыбкой, которая развеяла по мне тепло. — Спасибо за ужин. И он ушел, оставив запах своего парфюма. Я все же приняла душ и улеглась спать. Завтра сложный день.Часть 5
29 января 2017 г. в 22:36
До офиса мне пришлось ехать на метро и потом еще бежать неизвестно сколько. Так что я безмерно рада, что в мою голову не взбрело одень каблуки. И вот это здание. Такое огромное. Везде панорамные окна, которые выходят на весь город. Я уверенна, что кабинет самого тирана находится на самой высоте. И я поймала себя на мысли, что мне хотелось бы посмотреть на ночной Нью-Йорк с этого здания. Но я очень не хотела встречаться с этим человеком. Мне как всегда пришлось засунуть свою гордость далеко и пойти на собственную смерть с широко открытыми глазами.
Зайдя за дверь, которая была общим входом в офис, я сразу огляделась. Все было в белых тонах. Повсюду быстро ходили люди. Кто-то что-то все время искал и спешил. На большом стенде возле лифтов была огромная таблица, на которой были написаны фамилии, имена, должности и номера кабинетов. Кабинет Майклсона находился под самой крышей огромного здания, шпилем, поднимающимся в небо.
Зайдя в лифт, я нажала на самую последнюю кнопку, которая поднимет меня в ад. Я чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но все равно приехала.
Мои руки уже как неделю бессчетно чесались сесть за компьютер и написать новую книгу. В голове крутились сотни идей, и если постараться и ухватиться хотя бы за одну, я бы точна не отлипла от клавиатуры минимум неделю. Но я всячески пыталась отогнать от себя все идеи, и как только в моей голове звучало «А может…», я тут же вставала и начинала делать, что угодно. Я все больше начала задумываться, чем бы мне заняться, чтобы меньше думать о письме, но понимала, что с моими доходами мне практически нечем заняться. Даже ремонт не сделать. А я всю жизнь мечтала купить дом и полностью его обустроить. Но все мои планы рушились. В реальность меня вернул писк лифта, который оповещал о том, что мы на нужном этаже.
Выйдя из лифта, я поняла, что здесь большой холл, где в углу стоял стол с компьютером и разными нужными приспособлениями и даже кофе-машина. И была всего одна дверь.
— Здравствуйте, — в реальность меня вернул приторно сладкий голос девушки, которая видимо рылась в бумагах, потому что изначально я её не заметила.
— Здравствуйте. Мне к Никлаусу Майклсону, — черт, я дура. Как будто она сама не догадалась, к кому я. Но она вопросительно подняла бровь, и я поняла, что забыла представиться. — Я Кэролайн Форбс
— А, мисс Форбс, мистер Майклсон вас ожидает, проходите в кабинет, — Господи, интересно, сколько ей платят за то, чтобы она так широко улыбалась. Но я все же медленно подошла к дубовой двери и постучалась.
Только услышав «Войдите», я толкнула дверь и оказалась в кабинете дьявола.
Кабинет клауса казался на первый взгляд очень темным, не смотря на то, что в нем находились окна от потолка и до пола. Вся мебель выглядела и скорее всего являлась, до неприличия дорогущей. По середине стоял массивный стол из темного дерева, а на нем бесшумно работал ноутбук от фирмы «Apple». На столе стояла чашка кофе и, видимо, остывшего, так как из нее уже не выходило почти незаметное тепло. Но я сразу поняла, что это кофе, потому что в самом кабинете пахло этим приятным запахом и чем-то еще. Скорее всего, это был приятный мужской парфюм. Возле стола располагалось кресло из такой же темной кожи и, наверное, в нем было чертовски удобно сидеть. Стены были в темно-серых тонах, но на каждой из них висело множество картин. Они были совершенно не похожи друг на друга. На одной был нарисован город. Наверное это Лос-Анджелес. Ночной Лос-Анджелес. На другой было северное сияние. Это выглядело просто восхитительно. Наверное, картины все до одной оригинальные и такие же жутко дорогие.
Также в кабинете был диван, только он был в тон стен, а не рабочей зоны. Также был из кожи, но я заметила на нем аккуратно сложенный плед. Он был белым. Также в некоторых местах стояли небольшие лампы и книжные шкафы с удобными креслами рядом.
Я не сразу заметила, что в этом кабинете есть еще две двери. Видимо, Майклсон там, потому что пока я бесстыдно рассматривала кабинет, я его так и не нашла.
— Майклсон, — я громко крикнула, — ьы прислал мне письмо, угрожая, что лишишь меня работы, а теперь сам трусливо прячешься. А ну выходи, — сил моих больше нет на этого человека.
— Не кричи так, дорогая, — наконец он вышел из первой двери. Я хотела еще много чего ему сказать, но замерла, как рыба, именно так я и представила себя со стороны. Он был в одних темных строгих штанах, которые держались на его бедрах с помощью ремня. Но самое главное, он был без верхней части костюма. Господи, кто его создал? Это же просто… совершенстно, черт возьми.
Но я наканец очнулась от того, что стою и пялюсь на полуголого мужика. Видимо, поздно я очнулась, потому что он уже заметил мой взгляд. Но лучше поздно, чем никогда. Верно? Я резко отвернулась и закрыла глаза рукой.
— Господи, какого черта ты творишь? — моему возмущению не было предела, потому что мое сознание начало моментально вырисовывать довольно пикантные сцены с участием этого мускулистого тела.
— Да ладно, малышка, как будто голых мужчин не видела, — усмехнулся Майклсон и начал подходить ко мне. — Просто моя секретарша пролила на меня кофе, и мне пришлось принять душ, — ч уже начала кожей чувствовать, насколько он близко ко мне.
— Во-первых, не смей ко мне подходить полуголыи, да и вообще подходить, — я сделала шаг вперед, тем самым отодвигаясь от него. — Во- вторых, я даже спрашивать не буду, каким образом это произошло. А в- третьих, оденься, пожалуйста, а то из моих глаз сейчас пойдет кровь.
— Не волнуйся, мы с тобой тоже как-нибудь попробуем поэксперементировать с горячим, — тихим, но таким соблазнительным был его голос. Но он все же отошел от меня и скрылся за дверью.
— Не дождешься, — тихо проговорила я и еще раз осмотрелась. Меня так привлекли картины, что я начала ходить и рассматривать их.
Каждая картина, к которой я подходила, содержала свой смысл. Они были такими… не пустыми, но очень тяжелыми. Как-будто автор этой картины чувствовал груз, от которого хотел избавиться именно производя данную картину. Когда я провела по холсту, на котором были нарисованы скалы, тучи, дождь, я почувствовала, как будто эта боль передалась мне. Мне стало очень его жаль. В каком же забытие должен находиться автор, чтобы даже просто смотря на его шедевр, люди чувствовали столько боли?
— Красиво, не правда ли? — Господи, да меня чуть инфаркт не схватил.
— Я не повернусь, если ты не надел рубашку, — прошипела я после того, как отдышалась.
— Все нормально, милая, больше твоя детская психика не пострадает, — с усмешкой проговорил мужчина и подошел ко мне с краю. Краем зрения я заметила, что он уже в рубашке и пиджаке.
— Зачем ты меня сюда позвал? — я все-таки повернулась к нему и посмотрела в серые омуты. — Мне казалось, что ты еще вчера показал свое отношение ко мне, и твое письмо явно не содержало в себе ни одного слова «Извини».
— Я не стану просить прощения, но мне жаль, что я подумал о тебе не в лучшем ракурсе, — на его лице не было не единой эмоции.
— Я повторю свой вопрос еще раз. Зачем ты позвал меня сюда, Никлаус?
— Разве ты плохо читала письмо? Или ты искала там слово «прости»? — с раздражением заявил Никлаус и, развернувшись, прошел за свой стол. — Я хочу, чтобы ты написала обо мне книгу, — совершенно спокойным голосом объяснил мне Майклсон.
— На кой-черт тебе это нужно? — меня с самого начала терзал этот вопрос. Именно сейчас его и стоило задать.
— Я известный человек. Я не смогу дать столько интервью, чтобы рассказать все о своей жизни. А книга — это лучший вариант.
— Ты ненормальный, — выдохнула я и присела на кресло, которое находилось недалеко от его стола. — И, да, я тоже много чего хочу, но почему-то я никому не угрожаю.
— По-другому ты бы не пришла, — довольно зло рявкнул Никлаус, — тем более, для тебя сейчас это лучший вариант. Мало того, что ты получишь деньги за книгу, когда она выйдет в свет, так я еще готов платить тебе сам.
— Сколько можно? — теперь я повысила голос. — Почему в каждом твоем предложении фигурируют деньги? Почему ты не можешь посмотреть на что-то другое, — выдохнула я от бессилия, понимая, что этот человек не исправим. — Ладно, с этим мы разберемся позже. Я хочу прочесть контракт, и если мне нужно будет, внести свои поправки.
— Хорошо, — уже спокойно он достал контракт и положил на стол. — Хочешь чего-нибудь выпить? — неужели в его голосе промелькнула забота?! Нет, это определенно игра моей бурной фантазии.
— Капучинно и два сахара, если можно, — я взяла со стола стопку бумаг и ручку и начала читать все листы. Я не собиралась ставить роспись, не поняв, на что подписалась. А я уверенна, что тут не одну поправку придется внести.
Так прошли три часа, я без остановки читала контракт, что-то писала, пока Майклсон работал в ноутбуке. Я пару раз наблюдала за ним, и сосредоточенным он казался еще сексуальнее. Просто у меня и правда давно не было мужчины, и мое сексуальное влечение к напротив сидящему мужчине, изрядно притупляло мой мозг в попытке подумать о контракте, а не о том, какие его губы на вкус. Какие у него длинные пальца, которые нежно и трепетно проникают в меня, заставляя стонать… Черт, меня совсем занясло. Возможно, мне стоит дочитать бумаги дома, потому что мне уже становилось дурно.
— Знаешь, тут слишком много нужно исправлять, — он с интересом поднял на меня серые глаза и выгнул бровь. — Я наверное закончу только к вечеру, и поэтому мне лучше сделать это дома.
— Хорошо, как тебе будет угодно, — Майклсон поджал губы, а потом растянул их в довольной улыбке. Что-то он задумал. — Только мне нужно будет заехать к тебе вечером и забрать его, — я так и знала.
— Хорошо, — я быстро встала и убрала бумаги в сумку, с которой пришла. — Я думаю, что тебе ничего не стоит узнать мой адрес, — прошипела я в намек того, что он как-то узнал мою почту. — И, да, не позднее девяти, а то я рано ложусь спать, — сказав ему это возле двери и грозно указав на него пальцем, я вышла за дверь под его звонкий смех.