Карточный домик

      Утро дождливого лета было пропитано солнечными лучами, призывая природу ко всеобщему оживлению. На деревьях птицы завели веселую трель, утки, с вереницей желтых утят, неторопливо рассекали прохладную воду озера расположенного близь Мэнора, поместья небезызвестного рода могущественной семьи волшебников Великобритании. На берегу этого озера, увлеченно лепят из песка замок, сидели двое детей. Они были похожи друг на друга: бледная, почти болезненная кожа, слегка вытянутые лица. Однако в темноволосой девочки с большими черными глазами была какая-то неприсущая светловолосому мальчику дикость. Драко был чопорным и рассудительным, даже строя замок из мокрого песка. Кас же, непоседливой и смешливой.       — Папа говорит, — вкрадчиво произносит мальчик, копая «ров» вокруг наваленной кучки песка, — что для Малфоев было бы лучше, если бы ты была чистокровным бастардом, а не законнорождённой полукровкой.       — А мама говорит, что дяде не стоит совать нос в наши дела. Рука Драко замирает на выкопанной ямкой, он хлопает длинными ресницами, удивленно глазея на кузину.       — Папа глава рода, тетя Габриэлла не может ему приказывать.       — А мы не Малфои, чтобы подчиняться Люциусу.       Кас всего лишь повторяла слова матери. Кас было безумно страшно поворачиваться, дабы проверить, что за ее спиной нет никакого притаившегося Люциуса. Но даже если он там, спрятался за кустом сирени, она же говорит правду. Мама больше не была Малфой, а ее, Касси, нет на родовом древе, которое витиеватым золотом раскинулось над камином в кабинете Люциуса. Она никогда не чувствовала родовой магии, о которой рассказывала мама, да и мама вечно твердит, что нужно отстаивать свое мнение, особенно то мнение, которое правдиво, а, значит, он не будет ругать, только вновь посмотрит на нее тем взглядом. Холодным, непроницаемым. Между его бровей проляжет морщинка, а губы превратятся в тонкую полосу. А ей, ей хочется, чтобы дядя посмотрел на нее иначе. Улыбнулся, потрепал по голове, обнял также, как обнимает Нарцисса. Даже целовать не надо. И сейчас Кас готова даже извиниться перед Драко. Просто так.       — Ты же хуже чем грязнокровка, Кас, но если бы ты была бастардом, пятно на репутации нашего рода не было бы таким заметным.       Драко всего лишь повторяет слова отца. Драко точно не знает, что значит слово «грязнокровка» и что это за зверь такой, «репутация». Ему едва исполнилось пять и слова отца он услышал случайно, так что если он скажет их Кас, то она придумает, как сделать так, чтобы не быть «хуже грязнокровки». Но Кас почти девять и она знает значение слов. Она читала трактат Нотта и там мало пишут о полукровках именитых магических домов. Нога в красном босоножке врезается в замок Драко. Песок засыпает ров, попадает в глаза кузена. Он плачет. От боли? От обиды?       От обиды плачет и Кас убежав в заросли сирени. Никакого Люциуса тут нет. Никакой Люциус ее не обнимет.       Драко и Кас никогда больше не говорили друг-другу правды. Через пару лет, когда шляпа выкрикнет «Гриффиндор», никакой Драко ее тоже больше не обнимет, превратив тонкую полосу губ в счастливую улыбку.

***

      Драко был идеальным сыном и наследником. Он унаследовал внешность истинных Малфоев. У него был присущий семейству гибкий ум, хитрость, а кровь Блэков даровала ему их стойкость и, к сожалению, упрямство. Нет, он делал все, что прикажет отец, шел на многие жертвы, те, которые были допустимы в его возрасте. Он делал все, чтобы заслужить его одобрение и проблеск гордости в холодных глазах. И у него получалось. Получалось как раз до этого момента.       Драко не любил вино. Оно слишком сладкое для него. Вот и это льется в желудок приторным потоком. Он сглатывает, вытирая рукавом рубахи бордовые капли. На душе было тоскливо. Нет, с самого начала праздника, он чувствовал прилив бунтарства, а сейчас… Сейчас не было ничего. Совсем.       — Знаешь, — осторожно тянет Кас, — ведь могла быть и Пэнси. Она забирает бутылку и на мгновение их пальцы соприкасаются. Кожа у нее бледная, совсем как у него. Если бы не темные волосы, а такие как сейчас, Кас могла бы сойти и за родную сестру. В ней смешалась кровь Блэков и Малфоев сильнее, чем в его собственных жилах. Однако отец ее так и не принял. Твердил когда-то, что Кас лучше было родиться бастардом, а когда она оказалась наследницей самых могущественных чернокнижников, заявил, что она все ровно пятно на репутации. Репутация. Это же так важно!       — И что, быть безумно ему благодарным? Его голос все такой же язвительный. По — другому он не мог. Высокомерие давно стало его вторым именем. Маской. Правда, она не исчезает со временем.       — Нет, но…       — Вот именно, нет! Нет выхода и нет лазеек. Спорю, Ниул заставит меня пойти на непреложный. Чтобы я, не приведи Мерлин, не оставил его дочурку с носом. Кас улыбнулась его словам. На ее хрупких плечах красовался его черный пиджак. И, кажется, ей было через-чур весело.       — Спорю, — продолжил Драко, — твоя помолвка тоже не за горами, Кас. Сириус захочет…       — Во-первых, на дворе не средневековье, — бросила Блэк, — а, во-вторых, Люциус не Сириус. Близко нет.       — И все же, ты не называешь его отцом. Почему?       Горлышко бутылки так и замирает возле губ кузины, глаза подозрительно сужаются. Драко был готов услышать речь полную сарказма и яда, но Кас лишь передергивает плечами, наконец-то сделав глоток.       — Я не знаю, — проглотив напиток, тянет кузина, — возможно, мне страшно. Нет, Сириус отличный отец. Для того, кто много лет боялся собственных чувств, у него здорово получается их проявлять, но иногда мне кажется, что факт того, что он мой отец, ему просто навязали. Я — неизбежность. Поэтому назвать его отцом я могу только в собственных мыслях или перед сном.       Лицо Кас непроницаемо и голос ни разу не дрогнул. Она стойкая и упрямая. Идеальный наследник, которого никогда не готовили к этой роли. Кажется, его собственный отец прекрасно это понимал, от того и бесился всякий раз, когда речь заходила о племяннице.       Драко никогда не придавал этому особое значение. Неприязнь отца он не разделял, как и восторгов матери. Его это попросту не заботило. Габриэлла отделилась от семьи, не пользовалась своими регалиями, поселилась среди маглов. Малфою казалось, что это неправильно, что собственная прихоть ей обошлась слишком дорого. Кажется, он слишком сильно заблуждался. Как сейчас заблуждается Кас.        — Знаешь, окажись я на месте Сириуса, то, очевидно, сбегал бы из Азкабана в никуда. И будь у меня одна единственная цель, я бы часто думал, а что меня ждет дальше. Я думаю, он не был уверен, что Поттер захочет уйти из семьи маглов, которые воспитывали его. Поэтому, его ждала только обелённая репутация и холодные стены. Но тут появляешься ты, — Драко позволил губам растянуться в улыбке, — его наследие, его часть. На его месте я бы не стал считать ребенка фактом неизбежности, я бы считал ребенка даром, шансом прожить остаток жизни нормально, наконец позволив себе чувствовать.       — Дозволение чувств, — едва слышно шепчет девушка. — Даже не знаю.       — Ты даже не знаешь, чего мне стоит добиться того, чтобы отец смотрел на меня также, как на тебя смотрит Сириус. Я — наследник, только потом сын. Ты — его самое светлое чувство.       Кас обнимает его порывисто. Крепко. От нее пахнет чем-то цветочным. Его собственные руки обвивают ее, притягивая к самому сердцу.       — Я не хочу совершить то, что сделали наши родители, — шепчет она едва слышно. — Не хочу, чтобы мы стали Регулусом и Сириусом, Габриэллой и Люциусом, Нарциссой и Андромедой. Не хочу.       — Простишь меня? — вторит Драко.       — А ты меня.

***

      Кас была счастлива. Пышная юбка платья кружилась, обдувая прохладой стройные ноги. Гарри в замешательстве кружил рядом, попросту попавшись под руку. Кто знал, что Драко так ей не хватало? И ей было совсем не важно, что все эти годы они сверлили друг друга холодными взглядами. Пытались выжать ненависть. В его словах была искренность. В ее уж точно. И, дай Мерлин, приглашение на Рождество, которое будет через пару дней, он не проигнорирует. Они проведут его вместе, будут пить какао сидя под елкой. Будут… Блэк останавливается резко. Смотрит в зеленые глаза, глубоко вздыхает.       — Я позвала Драко на Рождество, он согласился, — говорит тихо, словно извиняясь. — Просто подумала, что будет здорово.       Ей хочется выложить правду Гарри. Рассказать, что Драко сейчас нелегко и дело далеко не в помолвке, которая состоится в скором времени. А в том, что Люциусу важно воспитать достойного наследника, позабыв об обычной отцовской любви.       «Мы время проводим вместе, только когда он посвящает меня в семейные дела, да за ужином, если он успевает вернуться»       Кас знала об этом. Всегда знала. Знала, что в безграничную любовь Нарцисса впихивает правила этикета, уроки французского, немецкого и испанского. Знала, что из Драко, как из мокрого песка, лепят идеального главу рода. А что она? Что требовала Габриэлла помимо уроков французского и знания своих родословных? Ничего. Ничего не требовала. Она разбивала коленки, получала выговоры и письма с угрозой наказания, которые так и оставались на бумага. Она росла ребенком. И она чертовски не хочет, чтобы Драко был вторым Регулусом. Да, они двоюродные, но ближе друг друга, пусть только по крови, у них никого нет. А Гарри…она с ним договориться. И с Роном, даже с Гермионой. А близнецы только поддержат.       «-Жаль что он не попал к нам, — хмурит брови Джордж.       — Но он теперь в Хогвартсе, спорю, начнете вновь нормально общаться, -вторил Фред» Не стали. Но с этого момента — обязательно!       — Я рад, что он приедет, -улыбается Гарри, — рад, что у вас все наладилось. Касси чмокнула Поттера в щеку. И пышная юбка вновь кружилась и кружилась. Светлые волосы постепенно темнели, возвращая настоящую Блэк.