***
Темнота, что сгустилась вокруг него, слегка отступила, когда он пошевельнулся, так, словно она была живым существом. — Где я? — Виктор открыл глаза и увидел перед собой перевернутый мир и пол, покрытый льдом. «Это дворец, но что я делаю, лежа на полу? Холодно… Тут так холодно. И тихо. Есть кто-нибудь?» Блондин с трудом поднялся на ноги. — Кто-нибудь? — позвал он, но ему ответило лишь эхо. В этом холодном замке он был один. — Один? Вновь один? А как же лес? Гномы, Юрио, Юри… Виктор бродил по коридорам, но лишь эхо от его шагов было его спутником. — Если это дворец, то где все ледяные фигуры? Стоило ему упомянуть об этом, как тут же зазвучала громкая музыка. Это был венский вальс. Виктор не раз танцевал под него на приемах, но сейчас музыка не вызывала совершенно никакого желания веселиться. Напротив, музыка теперь казалась надрывной, поспешной, нервозной, дисгармоничной, словно ноты убегали друг от друга, боясь собственного звучания. Виктор поспешил туда, откуда доносилась эта какофония. Войдя в главный зал, он увидел, как ледяные фигуры, созданные им, кружат в танце. Вот король и королева, держа своими ледяными руками друг друга, повторяют незамысловатые движения в такт музыке. Виктор вошел в толпу двигающихся фигур, все еще не понимая, что происходит. Они не обращали на него внимания, но, внезапно, одна из фигур застыла на месте и обратила в его сторону свой поблескивающий в свете свечей силуэт: — Это ты? Музыка стихла, оставив в воздухе лишь громыхающее послевкусие звука, усиливающее тревогу. Фигуры теперь же все были обращены к Виктору, словно он оказался незваным гостем, что испортил все веселье. — Тебе не убежать, — сказала королева и протянула к его шее свои холодные пальцы. — Ты заплатишь за то, что сделал с нами. Ты будешь таким же, как и мы — холодным куском льда! Виктор ощущал, как его душат, как чужие руки желают его гибели. В попытках вырваться он упал на пол. — Нет, я не буду… Страх плескался в нем. Сердце рвалось из груди. Внезапно среди одноцветных фигур померещился чей-то яркий, знакомый силуэт. Виктору удалось освободиться от холодных оков. Он поднялся на ноги и последовал за ним… За кем же? — Юри? Принц замер на месте и обернулся к Виктору. Это действительно был он, но что-то было не так. В его глазах не было прежней теплоты. Его руки… Виктор взял его бледные руки в свои, но они не согревали, так как прежде, и сейчас он казался так далеко, хоть и был на расстоянии вытянутой руки. — Прости, Виктор, но мне надо идти… — испуганно ответил юноша, словно ему действительно необходимо было срочно покинуть это место. — Нет… — Виктор пытался удержать руку принца в своей руке. Ему казалось, что он из всех сил тянется к ней, сжимает ее, но она исчезла. Юри исчез также быстро, как и появился, и вокруг остался лишь холод и темнота. — Стой! Юри, подожди… Виктор хотел следовать за принцем, но не мог сделать шагу вперед. Он попытался вновь, но его тело застыло на месте и не желало слушаться. Словно оледенело… — Что происходит? Виктор взглянул на свои ноги. Они действительно были покрыты льдом. Все его тело, вплоть до костей, пронзило мертвым холодом. Очень быстро он весь покрылся корочкой изо льда. Глядя на свою ладонь он ощущал, как жизнь внутри него обрывается, как все тепло словно высасывают из каждой клеточки его тела. Холод обжигал его лицо, словно кипящая вода. — За волшебство надо платить. Все в этом мире имеет свою цену, — послышался знакомый, хрустящий, словно снег, голос. — Ты принадлежишь лишь мне… — Виктор, Виктор! — послышался другой голос издалека. — Проснись! Блондин словно вынырнул из холодной воды, что стремилась поглотить его, и глубоко вдохнул, раскрыв глаза. Он ощущал теплую влагу на своем лице. «Я жив? — подумал Виктор, разглядев перед собой знакомый деревянный потолок. — Это был лишь сон? Какой-то странный сон…» — Виктор, ты очнулся? Виктор почувствовал, как человек со знакомым ароматом обнимает его. Это, конечно же, никто иной как Юри. «Лишь Юри может все еще продолжать радоваться тому, что я жив. Все остальные: Юрий, Яков и гномы были бы только рады, если бы я ушел в мир иной. Юри, почему ты все еще так добр ко мне? Неужели один ты настолько добр и глуп, что не в состоянии разглядеть какой я жестокий и холодный человек?» — Виктор, прости меня… «Почему, Юри, скажи…» — Почему ты извиняешься? — Ох, ну… Кажется, позавчера я добавил в овсянку не тех трав, и мы отравились. Ахах, правда, глупо? Я совсем не разбираюсь в приправах, хотя Юрио съел две порции, и… «Да, глупо, очень глупо. Как ты можешь быть таким дурачком? Ты бесповоротно глуп! Вот зачем ты ответил на тот поцелуй? Если бы не ответил, то, возможно, и не отравился бы так сильно. Ты все делаешь не так, не правильно. Почему же тогда, Юри…» — …Наверно поэтому гномы объясняли мне, что у подорожника листья более продолговатые, а у белокрыльника больше прожилок. Ну, неважно, лучше скажи, как ты себя чувствуешь, Виктор? Болит что-то? Живот, голова? Не тошнит? Юри помог Виктору сесть и протянул парню кружку с крепким чаем. Виктор задумчиво глядел на плавающие в жидкости травинки. Он еще ощущал небольшую слабость в теле, голова слегка кружилась, но живот уже не болел так сильно. — Нет… Погоди, ты сказал позавчера? — Да, ты проспал весь вчерашний день. Я очнулся немного раньше. Ведь гномы лечили меня сразу, а то, что ты тоже болен, не все заметили поначалу. И, да… спасибо, что помог мне. Если бы я был без тебя, один в лесу, я бы умер, наверно. «Если бы не я ничего бы вообще не произошло…» — Виктор, я хочу тебе кое-что подарить… Блондин удивленно взглянул на принца: — Подарок? Мне? — Заметил, что ты часто любуешься моим камнем. Я решил, что тебе будет приятно получить в подарок что-то подобное. Протяни руку. Виктор немного отстранился, но все же боязливо протянул руку. Пальцы ее подрагивали, поскольку он уже приготовился ощутить жгучую боль, но… этого не произошло. Все, что он почувствовал — легкий холодок цепочки, и теплые пальцы Юри, что нежно коснулись кончиками его ладони. «Сейчас совсем не жжет…» — Он отличается от моего камня. Я подумал, что этот больше подойдет тебе. Он такого же цвета как твои глаза, — объяснил Юри, и Виктор удивленно глянул на ладонь. Там красовался камень каплевидной формы, размером с ягоду шиповника. Камень был словно маленьким осколочком льда, окрашенным в насыщенный бирюзовый цвет. «Как мои глаза?» — Он называется «аквамарин». Меня восхищает его цвет. Гномы называют его талисманом любви… — Юри смущенно опустил голову. — Точно, давай помогу надеть. Нагнись немного. Виктор склонил туловище ближе к Юри, позволяя тому застегнуть цепочку на его шее. Ласковые руки словно невзначай погладили кожу, коснулись сверкающей на свету платины волос. Камень слегка холодил кожу в области яремной ямки. «Значит… любви?» Виктор поднял глаза. Лицо Юри было совсем близко. Его теплые, словно чашка какао, глаза, обрамленные густыми ресницами. Его здоровая белизна кожи и проступающий на щеках алый румянец. Такие же ярко алые губы, влажные, теплые… Виктор чувствовал аромат его кожи, его волос. Это все будоражило его. Что-то внутри отчаянно трепетало, ища выход, словно мотылек заключенный в банку. «Почему мне так хочется коснуться его?» — Виктор? — звук собственного имени словно пробудил Виктора ото сна. Он резко дернулся назад, едва не набив шишку о массивное деревянное изголовье кровати. Он прикрыл рот обеими руками, ощущая всепоглощающее смущение. «О чем я только что думал?!» — Ты слишком близко, Юри, мне нечем дышать! Отодвинься! — заворчал блондин в попытках отодвинуть от себя принца, и отвернуть лицо. «Почему мое сердце так колотится, словно вот-вот выскочит из груди? Почему я так реагирую? Может яд так плохо на меня влияет? Мысли путаются… лицо горит…» — Тебе душно? И правда, твое лицо сильно покраснело, что-то случилось? — с серьезным выражением лица Юри вглядывался в Виктора. — Я, пожалуй, слишком резко встал! Голова закружилась… тошнит… «Да, я просто болен. Я все еще болен. Отрава еще не выветрилась из организма. Поэтому мой пульс участился, и в голове такой бардак… Все дело в этом. Хах, в чем же еще, действительно?» — Ох, тогда я сбегаю вниз и принесу чего-нибудь, от чего тебе станет лучше, а ты пока полежи спокойно. — Х-хорошо…***
— Что дальше: соль, перец? Столько? Больше? — Эй, подожди, не так быстро, Юрио, ты все испортил! Слишком много соли! — Просто ты толкаешься, Отабек! У меня рука дрогнула из-за тебя! — Плохая идея была — подпускать тебя к чану с едой. — Ну, по крайней мере, мне не нужно становиться на стульчик, чтобы до него дотянутся. — Эй-эй, молодожены, прекратите так громко ссориться. Юри и Виктору необходима тишина, — Пхичит сидел на лавочке и наблюдал за тем, как Юрио на пару с Отабеком делают попытки приготовить еды на день. Вчера все семейство маленького домика голодало, ведь обычно еду готовил Юри, но из-за отравления он не мог этого сделать. — Кто еще тут молодожены?! — в один голос злостно прокричали парни, делая забавные, по мнению Пхичита, лица. «Довольно весело наблюдать за этим, особенно за Отабеком. Обычно он ведет себя серьезно, не особо разговорчив, и даже простейшие эмоции трудно различимы на его личике. Но рядом с этим блондином он стал более подвижным». — Столько живете одни в этой глуши, а так и не научились себе жрать готовить! — Юрио напряженно пытался распробовать на вкус суп, который они старались сварить. — Мы — гномы. Наш единственный талант — добывать камни. — Так вот и жрите свои камни, что уж?! Эй, морковка? Еще морковки? Не добавляй так много морковки и лука! Больше мяса, я ненавижу овощи! Овощи для слабаков и стариков! — Будто мы для тебя одного варим! — Ах так, ты… карлик-извращенец! Я тебе еще припомню эту морковку! Наконец-таки справившись с непосильным ремеслом, белокурый парень и пара гномов (в домике остался только Пхичит и Отабек, в то время как все остальные гномы по неизменному расписанию трудились в шахте) присели отдохнуть за обеденный стол. Юра задумчиво разглядывал ожоги на своих пальцах. Он все еще беспокоился о… Викторе? Да, стыдно признать, но он действительно беспокоился об этом несносном, эгоистичном парне. — Юрий, — Отабек приложил какую-то лечебную траву к месту, куда блондин ранее врезал ему горячей ложкой, — я хотел поговорить на счет Виктора. Мы с гномами вспомнили одну старую легенду… — Что, опять сказки? — Почти. Из слухов об этом парне я решил, что он просто знает парочку заклинаний и махает руками больше для эффектности, но теперь мне кажется, что дело тут не просто в таланте к магии. — Ты же понимаешь, что я ничего не понимаю? Ваш язык только Юри поймет. Объясни поподробнее, что к чему, елки-палки! — Ты же знаешь, что в ледяном королевстве вечная зима. — Да, все что я видел за жизнь, это кучу снега и льда, а что, это ненормально? — Ну… Может и нормально, а может и не совсем… — Отабек!.. — Кхм. Ну, ходят легенды, что зима была не всегда. А виною этой вечной зиме некий дух. Дух льда — как часто его называют. Чем дольше он живет, тем дольше длится зима, а жить он может лишь питаясь энергией человеческого сердца. Он вселяется в сердца слабые, и, питаясь их алчными желаниями, пополняет свои силы. Но энергия, таким образом, очень быстро покидает человека. — Что… происходит после этого? — Скорее всего, человек умирает, а дух ищет новый сосуд, пока не исчезла зима… Но, ты прав, это всего лишь сказки, Юра. Я просто решил рассказать о том, что мы вспомнили. — Гномы — тоже всего лишь сказки, Отабек. Так ты думаешь, что Виктор как-то связан с этими сказками? — Я не утверждаю, но это вполне возможно, учитывая, какой силой он обладает. — Выходит, если это все же правда, Виктор… умрет? — Я не знаю, Юра… Юрио задумчиво уставился в окно. «Виктор, конечно, эгоист. Он невыносимый, холодный и жестокий человек. Он не ценит людей вокруг себя, расценивая их лишь как преграду на своем пути. Никогда он не считал меня своим братом. Никогда не хвалил за успехи, а наоборот — мои достижения выводили его из себя. Я боялся делать что-то хорошо, лучше, чем он. Я все еще уверен, что за это он мог бы убить меня, как сейчас он пытается убрать Юри с пути. Но… Несмотря на все это мне кажется, что глубоко внутри он другой. Он не хочет смерти мне или Юри. Он просто запутался. Несчастен. Одинок… он так и не получил той любви, которая необходима всем детям. Если сказки реальны, если этот дух овладел им, то Виктор вовсе не так жесток. Но… так же, если это правда, то как…» — Как спасти Виктора, Отабек? — Вы о чем? Юрио обернулся и заметил Юри, застывшего на первой ступени лестницы. — Смотря что ты услышал? — Юрио занервничал, не зная, куда деть свои руки, словно совершив реальное преступление. «Это не то, что должен был слышать Юри!» — Это из-за отравления? — ярко-карие глаза наполнились капельками слез. — Что-то не так с Виктором? Что означает это «Виктор… умрет»? — Юри! Прошу, успокойся, — Юрий подскочил к принцу и крепко сжал его похолодевшие руки, — это просто шутка! Сейчас Виктору ничего не грозит. — Сейчас? — Ох… — Но все же что-то не так? — Пхичит, налей-ка немного успокоительного, нет… есть что покрепче? — Вам нет восемнадцати, а я законы, Юрочка, не нарушаю! Но тебе я могу налить вина из кошачьей мяты… — Тц! Так, Юри, сядь и дыши глубже, с Виктором все хорошо. Ты бы лучше о себе побеспокоился. Сам еле на ногах держишься. Зачем ты встал с постели? — Я не могу лежать спокойно! Я переживаю за Виктора. Он странно себя ведет. Он то задумчив, то взволнован. Его лицо то краснеет, то бледнеет. И ему снился какой-то кошмар. Наверно ему все еще плохо. Я просто хотел помочь ему. «Ты можешь не объяснять, я все прекрасно понимаю Юри. Что бы ни произошло, ты не можешь оставаться равнодушным, а уж все, что касается Виктора, заставляет тебя терять голову. Я ненавижу это, но я ничего не могу сделать с твоими чувствами… Виктор странно себя ведет? Да, я заметил это недавно. С тех пор как вы стали больше общаться, Виктор не похож на себя, и…» — Стоп, может… Неужели все дело в этом?.. «Может ли Виктор что-то чувствовать к Юри?»Продолжение следует…