Когда смерть не конец

      Конечно же, после разговора с Малфоем Гарри не заснул. Даже в этом, подверженном эмоциям теле, он помнил, что Снейп залезет ему в голову. Окклюменция никогда не была сильнейшей стороной Поттера, но в последнее время (околовоенное, если точнее) давалась легче легилименции, слишком ювелирной науки для не привыкшего к этой тонкости мага.       Пролежав полночи, Гарри смог очистить сознание от посторонних мыслей и почти забыл о двадцати годах своей прошлой жизни. Но Северус — сильный легилимент, поэтому парень едва ли успокоился. Он уже не боялся профессора, однако и не был уверен, обо всём ли тот докладывает Дамблдору. Парень предпочёл бы сам разобраться с Тёмным Лордом, без вмешательства старого манипулятора. К тому же, Гарри так и не смог простить ему утаённый от Северуса антидот от яда Нагайны.       Во время обыска аврорами кабинета директора были найдены многие редкие артефакты и трактаты по магии, такие желанные Министерством. Но Поттер в одном из тайников нашёл небольшой фиал с прозрачным зельем. Самым необычным было то, что сосуд находился в изолированном от магии месте, а оказавшись вне его стал высасывать магию из окружающей среды. Гарри решил, что безопаснее будет последовать примеру директора. Только в лаборатории с помощью давно задолжавшего лаборанта парень узнал, что это яд Тайпана, единственной змеи, слюна которой имеет свойство поглощать волшебство.       Сложить два и два было просто. В той жизни у Альбуса был, да и сейчас, скорее всего, есть действующий антидот от яда Нагайны, созданного на магической основе, а залечить повреждения от укусов сможет даже сам Герой, благо жизнь научила.       Со Снейпа мысли перескочили на Квиррелла. При одном воспоминании о нём руки Поттера сжались в кулаки, и ему стоило больших усилий привести сознание в порядок. Вскоре он уснул.       Утром, сразу после весёлого завтрака, слизеринская компания спустилась в подземелья. Гарри немного потряхивало, он искренне сомневался, что профессор будет к нему снисходительнее по причине поступления парня на Слизерин. Скорее, будет сильнее зверствовать, пользуясь правами декана.       Драко, видя такую настороженность, тихо посмеивался. Вообще, его смех восхищал Гарри. Не нарочито громкий, который мог показаться даже приятным, если бы не сквозившая в нём насмешка. Эта сторона Малфоя безумно притягивала слизеринца, вызывая одновременно и удивление, и умиление. Когда Поттер впервые услышал, как Драко смеётся, рассказывая о младшем Уизли, то надолго завис. Он даже проигнорировал упоминание бывшего друга.       Радовало то, что наконец была возможность увидеться с Дадли — эту неделю у них с гриффиндорцами расписание не совпадало. Конечно, он учился на Когтевране, но Гарри не раз его видел рядом с Грейнджер. К тому же, Дурсль мог отказаться от встречи по причине отработки, но неизменно находился с гриффиндоркой. Хотя бы в библиотеке. Глядя на сложившуюся идиллию, Гарри втихую радовался такому развитию событий и желал кузену удачи.       Сам герой в последнее время старался больше времени уделять отвлечённым темам, не связанным со школьной программой. Он старательно заполнял пробелы в знаниях в областях истории, тёмной и светлой магиях, Родах и многих других. Ему нужно было сделать то, что не успел в прошлой жизни — понять, кто друг, а кто враг. Единственное, он не сомневался в Гермионе, как в «своей», и в Роне, которого назвать так было затруднительно. И конечно, необходимо присмотреться к Снейпу и Малфоям. Гарри должен Нарциссе, поэтому постарается понять её сыночка хотя бы ради этого.       С семейством Уизли и так было много вопросов. Конечно, парень не всё рассказал Дадли. В тайне сохранились и измены Джинни, и пьянки Рона с последующими срывами. Молли словно не замечала этого, но искренне советовала дочери забеременеть хоть от кого-нибудь. В тот момент аврора не было на кухне, но стены в Норе слишком тонкие, чтобы утаить правду.       Много сил уходило на изучение пространственно-временной магии. К вящему удивлению, что-то похожее на их случай встретилось в книге кровных тёмных ритуалов, которую Поттер пронёс из Запрещённой секции. Гарри даже не слышал о таком в аврорате. Иногда слизеринец ночевал в библиотеке, но большего, чем упоминание, что волшебник в отчаянии может с помощью крови, неважно чьей, главное последней, почти мёртвой, совершить магический выброс такой силы, что время может повернуться вспять, он найти не смог. Насколько мощным будет этот всплеск, зависит от силы мага. Но это точно не он, не Поттер. А если учесть, что они вернулись только вдвоём с Дадли, вырисовывается интересная картина. Об этом определённо стоит поговорить с кузеном.       А ещё Гарри соскучился по Гермионе. Насколько он помнил, в младшем возрасте она была довольно занудной, но парню не терпелось увидеть девочку. Подруга была с ним до последнего, и Поттер уверен, что в этот раз сможет защитить её от Авады Лестрейндж.  — Не тронь мою дочь, мерзавка! — завопила Молли, скидывая мантию. Беллатриса расхохоталась, увидев её.  — С дороги, девочки! — миссис Уизли ловко задвинула Гермиону за спину и пошла в атаку. Не переставая кривить губы в безумной улыбке, Пожирательница небрежно кинула смертельное заклинание.       Молли удивительно ловко уклонилась и послала в ответ Экспеллиармус. Она не видела и не догадывалась, что Грейнджер за её спиной оказалась не настолько изворотливой. Поттер отчаянно закричал.       Когда по приходе в кабинет Гарри увидел, что макушки его подруги и Дурсля торчат из-за огромного фолианта по зельеварению, а сами они оживлённо что-то обсуждают, то не удивился. Он хмыкнул. Казалось, Дадли совершено забыл о времени, до начала урока всего несколько секунд, уж за годы войны его внутренние часы достигли филигранной точности. И точно, звонок раздался совсем скоро, из-за двери показался профессор Снейп. Гарри удивился, насколько рад его видеть, и в свете неожиданной приятности волосы Северуса показались даже немного чистыми, а орлиный взгляд не настолько ужасающим. Но очарование момента со звоном разбилось, стоило профессору заговорить. И хотя голос его был завораживающе-глубоким, слова резали не хуже ножа.  — Мистер Дурсль, Вам не кажется, что Вы ошиблись кабинетом? — ядовито поинтересовался Снейп, глядя на Дадли, даже не пытающегося казаться виноватым. — Пять баллов с Когтеврана, а теперь идите. Надеюсь, вы не заблудитесь больше.       Когда кузен выходил, то виновато покосился на Гарри, но успокоился, увидев искреннюю и, вполне возможно, почти ехидную улыбку.  — Мистер Поттер, — обратился преподаватель к Гарри, всё ещё подпирающему дверной косяк. В его голос добавились нотки злого сарказма. — Вам нужно особое приглашение?       Парень старался выдать издевательскую ухмылку за извиняющую, но не преуспел в этом, судя по взгляду Северуса. Опасно сощурившись, Снейп дождался, пока Поттер сядет рядом с Драко, и задал первый, непреодолимый для недоучки вопрос:  — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделия с настойкой полыни?       В этот раз ученик уже не пытался скрыть смешливый огонёк в глазах, хотя дразнить профессора опаснее, чем тыкать спящего дракона палкой в зад.  — Из корня асфоделия и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, — в точности процитировал он слова декана в прошлом. Глаза Снейпа вспыхнули холодной яростью, но она уже не казался Гарри чем-то ужасающим. Намного страшнее было девять лет назад, когда общепризнанный герой, обязанный заниматься сбором крестажей, выпросил у Северуса портключ в его покои, дабы они могли позаниматься зельями, необходимыми для поступления в аврорат. Профессор ещё долго ругался и оттачивал на нём своё мастерство в ехидстве, и со временем Поттер понял, что это лишь защитная реакция, привычка, сформировавшаяся за годы.  — Если я попрошу Вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       Этот антидот Гарри пришлось применять, и не раз. И на себе, и на соратниках, поэтому он ответил быстро, не скривившись от неприятных воспоминаний.  — В желудке козы. — Но маска, сковавшая его лицо, заставила Снейпа насторожиться и подумать, избавляя Поттера от третьего вопроса и от проникновения в сознание. На время.       А дальше начался проникновенный монолог, который парень бессовестно прослушал.       Следующим отметившимся действом стал случай с напоминалкой Невилла. И на этот раз Гарри не смог не вмешаться — Лонгботтом был славным малым.       Драко, конечно, был раздосадован, но ещё больше удивлён, что его закадычный друг, как он смел на это надеяться, вступился за слюнтявого гриффиндорца. В негодовании подбросив шар в воздух, Малфой заставил Поттера повторить фокус с его поимкой. Конечно, МакГонагалл его не сдали, а Северуса просто побоялись отвлечь, но это заметил Флинт, и вечером декана всё же пришлось прервать.       Казавшийся туповатым Маркус не просто так стал капитаном слизеринской команды по квиддичу, его хватке мог позавидовать бульдог. Как в переносном, так и в прямом смысле. Змей убедился в этом, когда тот тащил его за руку на буксире. Хоть Гарри и занимался дома, но это тело, недополучавшее белков, было недостаточно сильным, дабы противостоять необделённому ими Флинту.       Профессор язвил и плевался ядом, но на следующий день Поттер получил Нимбус. — Надеюсь, ты знаешь правила? — для проформы спросил Маркус на тренировке, пристально всматриваясь в глаза Поттера. Из его взгляда исчезла тщательно выставляемая на люди недоразвитость, и Гарри понял, что от капитана можно ждать много чего, и кивнул. Флинт послал их в небо.       Но бывший аврор идиотом не был и в альтруистичные поступки Снейпа не верил, поэтому через неделю задержался после урока и напрямую спросил у профессора, что он должен за метлу.  — Поттер, Вы исключительно подозрительны. Это вредно для растущего организма, — сыронизировал Северус, уходя от ответа.       Пристально смотря на профессора, Гарри давал понять, что фокус не прошёл. Тогда преподаватель, тяжело вздохнув, заглянул ему в глаза, и случилось то, что ожидалось давно. Снейп, не церемонясь, ломал сопротивление мальчишки и проходил всё глубже в его сознание. Когда он достиг последнего барьера, силы истощились, и профессору пришлось возвращаться.       Казалось, Гарри ментальная атака не принесла никакого вреда, но его с головой выдавали побелевшие костяшки и лихорадочная испарина.  — Мистер Поттер, — настороженно начал он. — Откуда Вы…       Когда Северус покинул его голову, парень думал, что готов завопить от облегчения — он выстоял! Но накатили такая слабость и дурнота, что Гарри почти не слышал профессора, а его тёмный силуэт нахально расплывался перед глазами. Поттер попытался промямлить что-то, но сил не хватило даже на это, и он упал в обморок.       Магическое истощение — не самая редкая проблема, поэтому у Снейпа в лаборатории стояло несколько фиалов с восстанавливающим зельем. Одно для себя и более крепкое — для Гарри. За время, пока парень должен был очнуться, преподаватель попробовал снова воспользоваться легилименцией, но защита Поттера снова обновилась, и декан бросил попытки сломать её.       Буквально через двадцать секунд — именно столько понадобилось, чтобы поставить на место очищенные заклинанием сосуды — в дверь постучали.       На пороге переминался с ноги на ногу Малфой-младший, и Северус вопросительно выгнул бровь, догадываясь, за чем, точнее, за кем здесь Драко. И действительно, выдержав нервную паузу, блондин заговорил:  — Здравствуйте, профессор Снейп. Гарри собирался сегодня задержаться у Вас, и его долго нет. Эм… Вы его не видели?  — Проходите, мистер Малфой.       Как только он увидел бессознательного друга, то болезненно побледнел и с опаской посмотрел на декана.  — Магическое истощение, ничего серьёзного, — небрежно кивнул мужчина. — Забирайте его, я занят.  — Но…  — Мистер Малфой, — скривился Снейп, — не говорите, что вас не учили подходящим заклинаниям. А если и так, уносите его на руках, но через три минуты вас здесь быть не должно, — практически прошипел он в лицо слизеринцу.       Немного подумав, блондин использовал Локомотор и успешно транспортировал Поттера в их комнату.       Очнулся Гарри ближе к ночи. Он чувствовал себя неплохо. Драко же не стал расспрашивать его, только сделал заметку разузнать тайну однокурсника, которого Снейп ненавидит, но и одновременно с этим, которому помогает.