Солнце по имени Ньют

Криденс чувствует, насколько ему холодно. Холодно дома, если место, где он живет, можно назвать домом. Холодно на улице, а ведь всего октябрь, но это Лондон, здесь холод и сырость — привычное состояние погоды. Но ещё больше ему холодно внутри. Потому что жить было невыносимо, если жалкое существование с вечными побоями по пустякам и внушением ненависти к магии — это жизнь. Знала бы «мать» о том, что каждый день сдерживает в себе Бербоун. И Криденс дальше бы медленно сгнивал, не прогляни в его мрачных тучах солнце. И имя этому солнцу было Ньют Скаммандер. Они не виделись, даже не разговаривали, просто, когда Ньют проходил рядом с ним, всегда брал листовку именно из рук Криденса. Юноша ждал этого мимолетного касания пальцев каждый день и каждую секунду. И он терпел, когда Грейвс касался его своими гадкими руками, чтобы «залечить раны». Порезы действительно проходили, но Криденс подсознательно чувствовал, что делалось это с большим пренебрежением. И чтобы Персиваль опять не ругал его, Криденс притворялся, что ему это нужно. Но в самом противном и холодном переулке он понимал, что его используют. «Найди ребенка!» — всё, что требовалось от Бербоуна. А то, что требовалось самому Криденсу никого не волновало. *** — Ты опять его не нашел! — Грейвс был очень, очень зол. Он был в бешенстве! — Пр-простите, мистер Грейвс… — тихо пролепетал Криденс. — Ох, мальчик мой… Скажи мне, я многого прошу? Я что, заставляю тебя принести луну? Почему ты не можешь выполнить такое простое задание?! Не плачь! — Персиваль уже был на грани. — Простите, простите, мистер Грейвс, я не знаю, не знаю как… — Что ты там бормочешь?! Как ты мне надоел! — Персиваль уже замахнулся рукой на Криденса и готов был убить этого слизняка, но вдруг он почувствовал, как его отбросило к кирпичной стене и парализовало. — Остолбеней! Криденс медленно сполз по грязной стене на сырую землю. Из глаз сами собой потекли слезы. — Хей, хееей, ты как? — Криденса подняли, отряхнули и накрыли чем-то теплым. И он знал, кто это сделал. — Н-нормально… — слезы не переставали лить. — Хеей, тчшшш, не плачь, — на этих словах Бербоун вздрогнул, но они были… ласковы? — Как тебя зовут? — они шли мимо домов вверх по улице. — Я, я…я Криденс, — он остановился, потому что не мог успокоиться.  — Хорошо, хорошо, а я — Ньют, Ньют Скамандер, — рыжеволосый пожал влажную руку, — не плачь, не плачь, тчшшшш, тчшшшш, — Криденс не мог совладать с собой. Ньют сгреб его в объятия. Криденс немного удивился, но ему было тепло, поэтому он чуть-чуть отмяк. Впервые ему было так тепло. Слезы перестали идти. — Криденс, всё хорошо? — Д-да. — Пойдем, где твой дом? — У меня нет дома, — и это правда. У него не было дома, семьи, друзей, но у него было это маленькое-большое счастье, державшее его за руку. — Тогда пойдем ко мне? — П-правда? — глаза Криденса округлились от удивления. — Да, тебя надо согреть, ты весь дрожишь. — Спасибо, мистер Скамандер. — Ох, что ты, просто, просто Ньют. — Хорошо, — Криденс попытался кривовато поднять уголки губ в ответ на лучезарную улыбку Ньюта. Они прошли три квартала. Когда Бербоун зашел в дом Ньюта, он не поверил своим глазам. Здесь было совершенно не так, как в его прошлом пристанище. Милая, уютная квартира. «Теплая, » — как сразу подумал Криденс. — Криденс, не стой в дверях, проходи, — юноша послушался. — Вот, садись на диван, я принесу чай. Криденс робко присел на краешек. Он боялся, что если сделает что-то не так, то его снова накажут. Ньют притащил поднос с двумя чашками, полными горячего, дымящегося напитка и шерстяной плед. — Криденс, не стесняйся, всё хорошо. Держи, ты же замерз. Ньют укрыл Криденса мягким одеялом. Бербоун ещё смотрел испуганным взглядом на своего спасителя. Он больше смерти боялся, что все это чудо — лишь сон, и вот сейчас он проснется в своей холодной комнате и снова будет ждать мимолетного касания пальцев самого дорогого человека на свете. Скамандер присел рядом и протянул чашку Криденсу. Тот аккуратно взял ее в руки. — Криденс, — парень вздрогнул, — всё хорошо? Тебе тепло? — Да, Ньют, спасибо, Ньют. «И что же ты за существо, Криденс?» — подумал Ньют, с нежностью глядя на спящего черноволосого паренька.