Прибрежный ад

Прошло уже несколько дней с того момента, как Нейтан пытался покончить с собой. Да, ключевое слово пытался, потому что одна, достаточно интересная личность вмешалась так не вовремя и волей или неволей, но пришлось прервать процесс самоуничтожения себя не только изнутри, но и окончательно снаружи. От мысли, что парень не смог все закончить, на душе становилось паршиво, все липло и неприятно сворачивалось внутри, пытаясь навязаться в голове, что это всего лишь слабость, мгновение, минутная заминка и не более. Уоррен Грэхем не станет препятствием на пути к цели. К цели все закончить. Оборвать все связи, вплоть до последних нитей было сейчас лучшим вариантом в голове Прескотта, но с ходу это делать не стоило, почему? Да потому что, если резко оборвать все связи, то подозрений будет куда больше. Виктория поднимет шум, поднимет на ноги все академию, дальше все потянется нитка за ниткой и просто так ситуация с пропажей не останется бесследно, а лишнего шуму наводить лишний раз не хотелось. Зачем привлекать внимание после своей смерти? Кому это интересно? Правильно. Никому. Прескотт шел по коридору академии, ища нужный ему кабинет. Он никогда не любил химию. Все эти формулы, кислоты, всяческого рода таблицы и запаха химических составов. Прямо как в больницах. Нейтан терпеть не мог больницы. И химию. Но как не крути, а на занятия время от времени ходить надо, хотя бы, чтобы отвлечься от того, что накопилось за эти последние пару дней внутри. Химия была чем-то недосягаемым для него, чем-то вроде очень сложной головоломки, новой туманности или разгадки фокусов Девида Блейна, над которыми трудилось куча человек, мечтая доказать, что он лишь шарлатан и никакой магии на самом деле не существует. Хотя, Нейтан мог поверить сейчас во что угодно, лишь бы разорвать свой личный круг ада. В кармане рука перебирала ключи от собственной комнаты и периодически поглаживала по ребру пачку сигарет. Парень нервничал. Прескотт был на занятиях мисс Грант от силы раз или два, потом решил забить, понимая, что это просто пустая трата времени и сил, в любом случае, если ему повезет по итогу остаться после выпуска из академии живым, то оценки по любому закроет его собственный отец, купив его аттестат. Все же богатые люди, кажется, иногда всесильны. Иногда. И все же, как не посмотреть на эту ситуацию, что-то на подобии лекции могло отвлечь парня от своих мыслей, если можно было бы сосредоточиться. «Тебе даже не обязательно запоминать что-то, » — гласил голос в голове — «просто послушать монотонный не свой бубнёж, это поможет отвлечься.» И отчасти это было правдой. Естественные науки всегда давались Нейтану тяжело, несмотря на то, что он многое знал и из домашнего обучения, но химия и физика всегда были упрямее, чем свои сестры и никак не хотели открывать тайный своего мироздания парню. Дверь перед Прескоттом неожиданно открылась, из-за чего он чуть в неё не врезался носом, но все обошлось, когда он на рефлексе вытянул руку вперед. Сперва из-за двери показалась папка с бумагами, потом свитер цвета почти всеми не любимой фуксии и наконец вышла сама мисс Грант. Женщина заглянула за дверь, так как тоже услышала удар и взглянула на парня, что стоял ошарашенный и одновременно злой, готовый сорваться почти на всех в любой момент, особенно, если учесть, что ему только что чуть не поставили еще один синяк на лице. — Ох, мистер Прескотт! — воскликнула преподавательница и вздрогнула. — Простите, я вас не увидела, вы не ушиблись? — Голос её был мягок и добр, губы растянулись в спокойной улыбке и она протянула свою руку парню, боясь, что тот ушибся. Нейтан лишь отмахнулся от неё и глубже сунул руки в карманы. — Нормально. Все нормально. — коротко произнес он и снова поднял взгляд на преподавателя естественных наук. Мисс Грант убрала свою руку и лишь понимающе кивнула, поправляя папки у себя в руках, которые она чуть не уронила, когда испугалась, что по своей неосторожности зашибла кого-то. — Надеюсь, что вы спешили ко мне на занятия, потому что сегодня нас ждут увлекательные эксперименты. — Улыбнулась женщина и поправила ворот своего свитера. Сложно было сказать боится она Прескотта, что относиться к нему с такой добротой или же просто так опасно злится, ведь не все люди ведут себя агрессивно, как Нейтан, когда обижены или недовольны кем-то. Мисс Грант всегда была какой-то странной женщиной для парня, от неё всегда веяло каким-то домашним теплом, но также и всей строгостью преподавателя, хотя сама она нередко проявляла лояльность к своим ученикам, только если те не считались отличниками или просто «любимчиками». И парень, скорее всего, даже знал, кто относится к этому списку «любимчиков». — Я… да. Я шел на занятия, пока меня чуть не сшибла данная особа, — Нейтан лишь перевел свой взгляд на дверь и кивнул в её сторону, слегка пиная ногой угол. — ещё бы чуть-чуть и я бы пропустил все это из-за травмы, что она бы мне нанесла. Сказанное подростком показалось для Мисс Грант очень странным и не менее пугающим, но все же она предпочла лишь улыбнуться и издать легкий смешок на данную фразу. — Что ж, увидимся тогда на занятии, не опаздывайте. — Прескотт лишь кивнул ей в ответ и вскоре покинула кабинет. Парень не стал долго ждать и решил скоротать свободное время в лаборатории. Все равно ему придется идти на занятия рано или поздно и как бы ему этого не хотелось, но сегодня он решил послушаться мисс Грант и лишний раз не опаздывать. Положив свою руку на ручку двери, слегка потянув на себя, дверь без особых усилий поддалась и открылась, впуская самого богатого ребенка Аркадии Бэй внутрь. В нос сразу же ударил неприятный запах недавно проводимых экспериментов. Растворы, химические эксперименты, колбы и пробирки, стоявшие на столах мало привлекали своим разнообразием такого парня, как Нейтан, но тишина кабинета не могла не радовать, если бы не одно НО, которое портило всю картину. Русая, всем так знакомая, гиковская голова сидела почти в самом конце класса и усердно разглядывала что-то в учебнике, кажется, это был учебник по химии, усердно ища, и, казалось бы, пытаясь разгадать какую-то неведомую загадку мира. Как только дверь за подростком закрылась, взгляд карих глаз, что пару секунд назад гулял спокойно по учебнику и, не замечая чужого присутствия, поднялся на фигуру, что буквально, как тогда казалось Уоррену, просто выросла из ниоткуда. — Опять зубришь, ебаный задрот? Самому то не надоело просиживать свою задницу каждый день за учебниками? — Нейтан приподнял бровь и оперся об лабораторный стол, подвинув при этом колбы и пробирки на край стола, освобождая себе место. — Не надоело, чтобы ты знал, это достаточно увлекательно, — пробубнил Грэхем, снова опуская свои глаза в книгу. Казалось, будто бы он вообще не заинтересован присутствием такой важной персоны, как Нейтан Прескотт в кабинете химии, но на самом деле, его просто съедало любопытство узнать, что же привело сюда завсегдатая клуба «Циклон» и довольно-таки известного прогульщика. — Что, собственно, сподвигло тебя придти сегодня на пары? Обычно я тебя не вижу факультативах. — Уоррен снова оторвал свой взгляд от книги и перевел его на Нейтана, внимательно его разглядывая. Синяки под глазами, но при этом идеально уложенные волосы, но побитое жизнью выражение лица, м-да, на это без сочувствия не взглянешь. Взгляд парня медленно скользит вниз к рукавам бомбера и зацепляется за клочок бинтов, что торчал из-под слоя ткани, но смотрел он не долго, так как Прескотт лишь нервно и поспешно оттянул рукав вниз. — Не болит? — коротко спрашивает Грэхем. — Что? — Парня будто бы из транса выдернули. Он перевел свой взгляд на местного гика и приподнял одну бровь, дав ему понять, что не расслышал вопроса. — Ну… Не болит? — Кивнув в сторону руки, которая не так давно подверглась растерзанию, Уоррен отложил свой учебник и все внимание было обращено лишь к Нейтану. Для Прескотта были необычными такие вопросы. Как правило, состоянием парня никто никогда не интересовался, всем всегда вокруг было наплевать на его чувства, на психическое здоровье и уж тем более не говоря о физическом. Многие знали, что Нейтан не так прост, что он причиняет себе вред не только убивая себя наркотиками и дорогущим бухлом, но так же имея в запасе парочку странных фетишей и замашки самого настоящего садиста, смешанного с легким мазохизмом к себе. Виктория нередко видела порезы, ожоги от сигарет, дырки от игл и прочие прелести самобичевания, но не говорила об этом, или, просто старалась не замечать. Да, её беспокоило состояние парня, но если ему от этого лучше, то почему нет? Лишь бы только не было хуже. Прескотту всегда было плевать на то, что с ним будет, всегда было плевать на окружающих его людей, но их поступки. Срать он хотел на всех, только лишь бы его не трогали. Вопрос Уоррена поставил парня в тупик. Впервые жизни кто-то хочет знать, не болят ли порезы от недавней попытки суицида. Это было… Странно. Нейтан чувствовал, как внутри что-то разрастается и это ему совершенно не нравилось. — Немного, — Парень опустил взгляд на рукав бомбера и лишь снова отдернул непослушный угол, что так и норовил каждый раз задраться. — Но это не твоего ума дело, — коротко обронил Прескотт, слегка поджимая свои губы. Грэхем лишь улыбнулся и кивнул подростку. Не смотря на довольно грубый ответ от местной «звезды» академии, которая славилась не самыми прекрасными слухами и россказнями, он всё же, в какой-то степени, оказался рад тому, что подросток не потерял свои «привычки». Казалось, что Уоррен радуется спасению жизни Нейтана больше, чем он сам, хотя оно и понятно. Поведение Грэхема было необычным для подростка. С одной стороны он был как открытая книга, а с другой же его было невозможно прочитать. Сострадание смешивалось с непонятно откуда взявшейся заботой к человеку, которого ненавидели абсолютно все. Почему же этот задрот решил поменять свое мнение? Прескотт никак не мог этого понять. — Так… — было начал Уоррен, отвлекаясь от созерцания увлекательного учебника. — Что тебя все-таки привело сюда? Я тебя ещё ни разу не видел. — Нейтан закатил глаза. Видимо парень не отстанет от него с этим вопросом, пока тот не ответит на него, хотя делать этого совершенно не хотелось. Какое вообще ему дело до этого? — Что ты заладил, как попугай? «Зачем ты пришёл?», «Я тебя здесь ещё не видел», какая разница за чем я пришёл? Может быть я просто хотел полюбоваться своим творением, что я оставил у тебя на лице? — Нейтан усмехается и нервно фыркает, но было видно, что его улыбка слегка… Виноватая. Не то, чтобы он не хотел начистить этому треклятому отличнику лицо. Всегда хотел. Каждый раз, как только тот замаячит на горизонте, у него чесались кулаки и просто хотелось сбить с него эту спесь радости и какой-то влюблённости и Прескотту удалось это сделать, но… Почему же он тогда не чувствует удовлетворения? Почему он чувствует некую вину за то, что сделал с этим гиком? — Синяк уже прошёл, но спасибо, что спросил, — Уоррен лишь закатывает свои глаза, и вновь утыкается в очередной учебник по химии. Вот что. Вот что бесило Нейтана в Грэхеме. То, как он ведёт себя. То он весь такой радостный и преданный, будто бы какая-то дворняжка, что вечно крутится с этой хипстеркой Макс, то у него резко срывает башню и вот Прескотт уже лежит на полу, а его забивают ногами и выкрикивают почти проклятия, а сейчас… Сейчас этот маленький сученыш сидел буквально перед Нейтаном и спокойно с ним разговаривал. Без агрессии, без обвинений, просто… Спокойно. Чёрт! Как же это раздражает! Кажется, что какая-то часть самолюбия Прескотта была задета, когда Уоррен выбирает между их диалогом и учебником — учебник. Пальцы подростка вновь сжимаются от злости и какой-то непонятной обиды внутри, и кажется, что он вот-вот поднимет руку на своего «одноклассника», но этого не происходит. Прескотт лишь тупит свой взгляд и смотрит куда-то в пол, после чего произносит то, чего бы от него точно никто не ожидал. — Спасибо, — Тихая, почти отчаянная благодарность, но кажется, что такая необходимая не столько для Уоррена, как для самого парня. Ему это было важно знать. Знать, что хоть кому-то тут не всё равно. Данная тактика работает и Грэхем поднимает свой взгляд с печатных страниц и устремляет его на сидящего перед ним Прескотта. Ему точно не послышалось? Парень слегка наклоняет голову в бок, будто бы пытаясь «уловить» суть, понять смысл сказанного, но кажется, что его попытки не увенчаются успехом, однако, раздраженный взгляд Нейтана и его лицо «я не собираюсь тебе повторять дважды, придурок», быстро дают понять данный факт благодарности. Уоррен коротко кивает ему и откладывает свой учебник на край стола. Он не говорит Прекскотту ничего. Абсолютно. Ни одного слова, только смотрит на него с пониманием. Ему не нужны были слова благодарности, даже от Нейтана, но всё же он спокойно их принимает. Уоррен понимал, как признать для Прескотта свою вину тяжело и не стал спорить с его словами. Если ему легче от этого, то ладно, пускай. Нейтану становится как-то не по себе от того, как Грэхем на него смотрит. Ещё никогда он такого не испытывал. Чувство… Спокойствия, какого-то завершенного дела. Он поднимает руку к своему рту и тихо прокашливается, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. В аудитории было всё так же тихо и только монотонное тиканье часов и звук работающего фильтра в аквариуме, нарушал это затишье, но этого было недостаточно. Прескотт не знал, как ещё ему завязать разговор. А надо ли было вообще это делать? О чём он ещё может поговорить с Уорренном? В голове Нейтана была полная пустота, пока он не вспомнил то, зачем сюда пришел. Он же пришёл «учиться», да? Нет, наглая ложь. Он пришёл сюда, чтобы хоть немного заглушить голоса в голове. Чтобы хоть чем-то или кем-то заменить монотонный бубнёж в своей голове, чтобы занять мысли, занять руки, занять… Занять себя, в конце концов. Прекскотт сглатывает застрявший в горле комок, и тихо выдыхает. Ему трудно об этом говорить, тем более с кем-то, но… Уоррен же уже видел его таким. Подавленным, сломленным, с острым осколком в руках и кровоточащими руками, так обязательно ли Нейтану скрываться теперь от этого всего и делать вид, что ничего не произошло? В его голове невольно всплывает слово «ДА», большими, яркими и красными буквами, утверждая ему, что да, стоит опасаться всего и скрывать то, что у тебя на уме, но вместо этого Нейтан делает нечто, что даже себе объяснить не в состоянии. Парень слегка спрыгивает со стола и деловито обходит его с другой стороны, садясь, непосредственно, рядом с Грэхемом, но старательно избегая хоть какого-либо визуального контакта. Прескотт нервно стучит пальцами по столу, и, кажется, не решается что-то сказать. Слова вертятся на его языке, а в голове происходит целый ворох мыслей, от дикого крика, до тихого плача, от невыносимой злости и до горькой обиды. Уоррен смотрит на него с не прикрытым интересом и немым вопросом. Что же он собирается делать? Ему всегда было сложно угадать и понять, что же сейчас сделает Нейтан и как он себя поведет, но всегда, абсолютно всегда, нужно было готовиться к худшему. Все знали, что Прескотт-младший был неуравновешенным, именно поэтому все так стремились обойти его лишний раз стороной, и Грэхем не был исключением. — Мне нужно отвлечься, — Внезапно тишину нарушает чужой голос, который, даже как показалось самому обладателю, не принадлежит ему. Голос Нейтана звучал спокойной. Ужасающе спокойно, что невольно у Уоррен по спине пробежались мурашки и он подумал, что ещё немного и любой химикат, неаккуратно оставленный на столе в аудитории превратится в орудие его убийства, однако, ничего не происходит. Ни в эту секунду, ни в последующую, а Прескотт лишь продолжает спокойно говорить. — Я устал сидеть в своей комнате. Невыносимо. Вот и пришёл сюда, — Коротко и ясно, не вдаваясь в подробности. Руки Нейтана едва заметно трясутся и он лишь вновь сжимает их в кулак. Он нервничает, но не понимает, почему. Неужели ему страшно от того, что Грэхем сейчас может узнать о нём что-то настолько ужасное, что его бедный «девственный» мозг этого не выдержит? Да ну, не может быть. Все и так знают, что у Прескотта проблемы, так в чём вообще может быть причина непонятного страха? Нейтан прикладывает холодную руку к лицу, будто бы пытаясь успокоиться себя и тихо вздыхает. Его холодные пальцы мягко проходят по его глазам, мягко обходя его тёмные круги, после чего медленно спускаются на нос, и наконец-то прикрывают рот. Никакого зрительного контакта, только слова, брошенные, будто бы, в пустоту и не более. Грэхем не произносит ни слова. Да, слова здесь ничего не значат, да и они не нужны вовсе, хотя, Прескотт в глубине души надеялся, что Уоррен хоть как-то среагирует на его слова. Может назовёт его придурком, рассмеется, скажется, что это неправильно, но нет. Учебник по химии, что прежде лежал на стороне Грэхема, медленно перемещается на середину рабочего стола и останавливается на нужной странице. Нейтан удивленно вскидывает голову, всё же повернувшись к гику лицом, и тут же сталкиваясь с изучающим взглядом карих глаз. Грэхем смотрел на него внимательно. Даже слишком. В какой-то момент Прескотту захотелось ударить этого ботаника по лицу, чтобы он только перестал глазеть, но не проходит и пол минуты, как Уоррен лишь коротко улыбается и достает свою старую, потрепанную временем, тетрадь с какими-то конспектами, схемами, таблицами и закорючками на полях, напоминающие какое-то сражение. Парень вырывает из своей тетради листок, который ещё не подвергся издевательствам ручкой и кладёт его перед Нейтаном, любезно предложив ему ещё и свою запасную ручку. Прескотт-младший смотрит на него полным непониманием взглядом и пытается понять, что же от него хотел Уоррен. Всё это было до боли похоже на шантаж с выставлением требований, но оказалось всё куда проще и понятливее, когда наконец-то прозвенел звонок и в класс стали подтягиваться скучающие ученики, что явно были не в восторге от дополнительных факультативов по химии в этот день. — Для записей, тебе же лучше, — Тихо произносит Уоррен, вставая со своего места и подходя к Брук, что с опаской стояла у входа и с подозрением смотрела на Прескотта, что сидел на её месте и явно не собирался уходить. Нейтан кидает ещё один свой взгляд в спину Грэхема, а после просто отворачивается обратно к белому листу, стоит ему только столкнуться взглядом с Брук. Он отчаянно сжимает листок, помяв его уголки, но ему совершенно было на это всё равно. Уоррен опять единственный, кому было не всё равно на Прекскотта. Единственнный, кто обошёлся с ним по-человечески. И как ему только это удаётся?.. Вскоре в аудиторию заходит мисс Грант и все ученики сразу же рассаживаются на свои места, а Нейтан так и не двигается с места, решая, что посидеть сегодня с одним из местных заучек этой академии, будет полезно. По крайней мере для его оценок точно. — Итак, начнём нашу лекцию, — Женщина в возрасте лучезарно улыбается и начинает рассказывать новый материал, попутно предлагая каждому их учеников ответить на её вышепоставленный вопрос. Всю лекцию Прескотт просидел, подперев ладонью свой подбородок, пытаясь хоть как-то отвлечься от своих мыслей, периодически кидая свой взгляд на Уоррена, который был увлечен химией, казалось бы, больше всего на свете и вырисовывая на листке какие-то каракули. Химические опыты всё ещё напоминали парню больничный неприятный запах, который забирался в ноздри, разрывая все мягкие ткани изнутри, заставляя Нейтана неприятно морщиться, но Прескотт смог отметить для себя одну, довольно необычную вещь. Не смотря на все его терзания, на странный и мерзкий запах в кабинете и такие ненавистные лица учеников академии Блэквелл, он всё равно чувствовал себя наконец-то спокойно, впервые, спустя столько времени. Мысли в голове Нейтана медленно приходят в порядок. Он знает, что это ненадолго и без таблеток его надолго не хватит, но было удивительно то, что эта дурацкая мысль сходить на лекцию — сработала, даже больше, чем ожидал сам Прескотт-младший, а он, если быть до конца честным, ничего и не ждал от неё. Разговор с Уорреном, как бы стыдно это не было признаваться самому себе, пошел Нейтану хоть в какую-то пользу. Им не нужны были какие-то помпезные речи и развернутые диалоги, нет, а всего лишь парочка понимающих взглядов, пара нужных фраз и действия, что говорили сами за себя. Кажется, что впервые, за столь долгое время, Прескотт наконец-то будет спать спокойно, хотя бы один чёртов вечер.