Дом в твоих глазах

Девушки приехали к новому дому и начали выгружать вещи. Они весело, перебрасываясь шуточками, перетаскивали вещи из машины в дом. Октавия бралась за лёгкие вещи и сумки. Когда остались коробки крупнее, и ей надоело сидеть сложа руки, она решила перенести парочку. И первые две дались легко, а на третьей… — Чёрт, что в этой коробке, блин! — Октавия задела углом больную руку. Рейвен сразу бросилась к ней. Она аккуратно забрала довольно тяжёлую коробку из рук сероглазой и усадила её на скамейку. Блейк виновато опустила взгляд. — Так, моя сумасшедшая, тебе нельзя напрягать руку. — Повязка покрылась алым пятном. — Чёрт, сейчас, принесу аптечку. Девушка убежала в дом и быстро прибежала обратно. Она села на корточки перед второй. Октавия покраснела под взволнованным взглядом карих глаз. Рейвен молча развязывала окровавленный бинт и протирала рану. — Я не хотела тебя пугать, извини. — Робко сказала Блейк. — Окти, всё хорошо. Просто я хочу, чтобы ты берегла себя. — Спокойно, завязывая узел, проговорила Рейес. — Мне скучно, Рейв. Я чувствую себя слабачкой, ничего не могу сделать. — Как обиженный ребёнок говорила брюнетка, не отводя глаз от ловких пальцев. Рейес мило улыбнулась и взяла её руку в свою. — Окти, быть слабой нормально. Все мы иногда должны дать слабину, чтобы завтра стать сильнее. — Она поцеловала место пореза через бинт и посмотрела на младшую. Октавия замерла. Слова разбудили в ней такие забытые чувства. Глаза Октавии заблестели от слёз, к горлу подобрался ком. Она посмотрела во встревоженные карие и еле улыбнулась. — Что? Что не так, милая? — Моя мама так говорила, когда… Когда она умирала. Это были одни из последних её слов. — Первая слеза скатилась по щеке брюнетки, и сердце Рейвен сжалось до предела, пульс начал бешено стучать в висках, спина покрылась противным холодом. Она знала, что испытывает её девушка, и это доводило до дрожи. Рейвен медленно села на скамейку и притянула её в свои объятия. Она обняла её так, как не обнимала никого. Октавия заплакала в голос, не чувствуя ничего кроме теплых рук и нахлынувшей боли. Горячие слёзы шипами впивались в шею кареглазой. Рейвен буквально чувствовала всю боль любимой. Она крепче прижимала её, гладила хрупкие, подрагивающие плечи, и сдерживала свои слёзы. — Прости, малышка. Я не хотела. Поплачь, моя девочка, поплачь. — Она зарылась в тёмные волосы и оставила мягкий поцелуй. Октавия хотела раствориться в этих объятиях. Забыть всё. И просто остаться в этом дне. Но боль никогда не оставляет нас. Она всегда с нами, всегда: как незваный гость, как внезапный ливень посреди летнего дня, как наше одновременно и худшее, и лучшее воспоминание. Октавия поцеловала Рейвен в плечо и тихо начала шептать. — Я хочу домой. Ты останешься со мной? — Она посмотрела на кареглазую молящими глазами. Сердце Рейвен снова пропустило удар. Она нежно убрала пряди волос, прилипшие к щекам, и вытерла слёзы. Октавия прикрыла глаза, впитывая каждое прикосновение девушки. — Конечно, милая. Пошли. — Стой. — Тихо сказала Октавия и, не прерывая зрительного контакта, робко поцеловала алые губы. — Спасибо. Рейес улыбнулась уголками губ и взяла брюнетку за руку. Она усадила её в машину. Октавия назвала адрес, и автомобиль двинулся в нужном направлении. Октавия молча ушла в свои воспоминания. Сейчас они не доставляли ей той разрывающей грусти. Она вспоминала серые глаза матери, всегда полные любви и тепла. Даже в самые последние минуты, когда болезнь полностью истощила её, они смотрели на неё нежным, светлым взглядом. Девушка любила маму больше всего на свете: её надёжные объятия, бархатные руки, строгий рабочий и ласковый домашний тон. Её любовь к мужу была безгранична. Она была предана любимой работе. Поэтому Октавия всегда восхищалась своей мамой. А та, в свою очередь, всегда гордилась одарённой дочерью. В подростковом возрасте Октавия была одной из лучших учениц школы, родители всегда поддерживали её страсть к барабанам. Они всегда понимали друг друга с полуслова. В семье Блейков редко случались ссоры и скандалы, но когда это всё-таки происходило, Октавия подходила к родителям и просила прощения. «Только хорошие люди стыдятся и просят прощения, малышка. Не огорчай меня больше» — С доброй улыбкой говорила каждый раз мама. А когда она стала взрослее, о скандалах и ссорах и речи не могло быть. Но сейчас ей было стыдно. Она не отпустила. Она держала обиду до сегодняшнего дня. Она так и не смогла принять смерть матери… Октавия смущённо прочистила горло и обратилась к своей девушке.  — Рейвен… — Карие глаза обеспокоенно взглянули на неё. — Я ни разу за три года не ходила к ней. — Она выпрямилась и внимательно посмотрела на Рейвен и, тяжело сглотнув, продолжила. — У неё через два месяца был бы день рождения, и я хотела… Ты могла бы со мной пойти на… — Октавия покусывала губу и, облокотившись локтём на дверь машины, потирала пальцами висок. Брюнетка волновалась. Рейвен перехватила руку любимой и сплела их пальцы. — Конечно, милая, не волнуйся. Октавия притянула их руки к губам и оставила долгий поцелуй на костяшке брюнетки. Рейвен почувствовала, что всё в ней растаяло. Всё задышало по-новому. Всё прониклось нежностью. От такого приятного жеста в глазах защекотало. Она посмотрела на свою девушку, и увидела в серых самые высшие, искренние чувства. — Хорошо, что мы встретились. — Тихо сказала Блейк, и это переполнило чашу. Рейвен съехала на обочину. Она выключила двигатель и повернулась к ней. Рука сама потянулась к щеке. Она провела подушечкой по брови брюнетки, не отводя глаз от серых напротив. — Какая ты милая. Кареглазая улыбнулась и потянулась к желанным губам. Они растворились в нежном поцелуе, неторопливо лаская губы напротив. Руки Октавии легли поверх рук Рейвен, проводя большим пальцем по выпирающим косточкам. Она никогда никого не целовала нежно. Всегда брала своё и уходила. Но с ней… С ней ей хотелось полностью почувствовать каждый миллиметр мягких губ, полностью ощутить их сладкий вкус, полностью отдаться в их плен. Рейвен потянула Октавию на себя, та сразу сообразила и, не прерывая поцелуя, пересела на ноги девушки. Руки Рейвен опустились на её бёдра, медленно поглаживая бархатную кожу. Желание растеклось по их телам как хороший алкоголь, моментально разгоняя пульс, и медленно лишая трезвого ума. Поцелуй перешёл в более требовательный. Октавия активно сминала пунцовые губы, исследуя языком зубы и нёбо возлюбленной. Рейвен продолжила ласки руками. Пробираясь к ягодицам, она мягко сжала их, срывая глухой рык сероглазой. Октавия ловко опустила сиденье второй и та неожиданно для себя легла. Блейк победно хмыкнула и припала к шее брюнетки, покусывая загорелую кожу. Руки сероглазой легли на соблазнительные рёберные мышцы, слегка царапая тупыми ноготками. Она прерывисто дышала в шею Рейвен, чередуя поцелуи и укусы, получая еле слышимые стоны кареглазой. Рейес опустила руки на выгнувшуюся дугой спину и пробралась под футболку. Горячие прикосновения пускали разряды возбуждения по телу, заставляя Октавию неровно дышать в шею брюнетки. Блейк быстро выпрямилась и изящно стянула с себя маечку, открывая взору Рейвен идеальный живот и безупречную грудь. Октавия увидела восхищённый взгляд карих, которые от возбуждения казались полностью чёрными. Рейвен положила руку на плоский живот и приподнялась, скользя ладонью вверх. Она начала целовать шею девушки, опускаясь вниз к ложбинке груди. Октавия обхватила её за шею, зарываясь длинными пальчиками в затылок любимой. — Я так тебя хочу, малышка… — Рейес сомкнула губы на плече девушки и продолжила: — Но нельзя же нашему первому разу произойти так. Конечно, Октавия знала это, и полностью была согласна со своей спутницей. — Ты права, Рейв. Она завлекла её в ещё один поцелуй и слезла с брюнетки, натягивая майку. Рейвен выпрямила сиденье и, оставив поцелуй на щеке тёмноволосой, включила двигатель. Октавия ёрзала на сиденье, и карие глаза вопросительно обратились к ней. — Что случилось, детка? — Между прочим, очень неудобно сидеть возбуждённой. Рейвен засмеялась, и, положив руку на её колено, проговорила низким голосом. — Представь, как чувствую себя я, после того, что увидела. Глаза Октавии загорелись ярким огнем, и она проворно потянулась к алым губам, не в силах удержаться от такого соблазна. Рейвен улыбнулась и переплела их пальцы.

***

— Фуух… Я закончила. Наша спальня готова, Лекс. — Сказала Кларк, плюхаясь на диван, и устало потирая шею. Лекса стояла у кофеварки. Она обернулась, когда услышала голос любимой. — Я тоже закончила. Расставила все кухонные приборы, и кофеварку установила. — Она подошла к девушке и протянула ей чашку ароматного кофе. — Держи, принцесса. — Улыбнулась Лекса и села рядом с блондинкой, которая с закрытыми глазами сделала жадный глоток горячего напитка. — Ммм… — С удовольствием протянула Кларк. — Ты всегда знаешь, что мне нужно. Спасибо, милая. — Не за что, Кларк. Тебе всё нравится? Потом можем переставить, если ты захочешь. Кларк допила кофе и поставила чашку на журнальный столик у их ног. Она легла на любимую и повернулась лицом к её животу. — Тут замечательно и так уютно. — Промурлыкала Кларк, потираясь носом о живот брюнетки. Лекса начала гладить блондинистые волосы, заставляя ту довольно улыбаться. — Я устала так, что прямо сейчас могу уснуть в твоих руках. А эти сумасшедшие убежали. Мы тоже убежим, когда им нужна будет помощь, и будем заниматься сексом весь день напролёт. Кларк заразительно рассмеялась, вызывая широкую улыбку брюнетки. — Пусть наслаждаются друг другом. Они нужны друг другу. — Но я бы устала меньше, если бы нам помогли. — Усмехнулась Гриффин с прикрытыми глазами. Лекса это заметила и решила расслабить свою девушку. — Хочешь, я сделаю тебе массаж, малышка? — Отказаться от твоего массажа невозможно. Кларк перевернулась на живот и подложила под подбородок подушку. Лекса села на мягкую попу светловолосой и подняла её футболку. Она провела ладонью от пояса вверх и остановилась у застёжек лифчика. Кларк затаила дыхание, впитывая каждое пытливое касание пальчиков. Брюнетка расстегнула бюстгальтер и положила обе ладони на лопатки девушки, растирая круговыми движениями молочную кожу. Лекса убрала руки, и только Кларк хотела попросить положить их обратно, как почувствовала нежное прикосновение пухлых губ к чувствительной спине. Миллионные стайки мурашек маленькими бабочками разлетелись по всему телу и остались приятным узлом внизу живота. Лекса очертила губами изящные полумесяцы лопаток, неторопливо потирая и легко сжимая шею и плечи. Она медленно опустилась мокрыми поцелуями по косточкам позвоночника, оставляя после себя холодок, доводящий до исступления. Кларк уже не сдерживала глухие стоны. Лекса касалась её так трепетно и умело, что она не могла и не хотела успокаивать взрывающиеся фейерверки эмоций. Руки Лексы пробрались к животу, поглаживая покрывшуюся мурашками кожу. Она медленно потянула на себя блондинку и та сразу поддалась. Теперь они обе стояли на коленях, и Кларк всем телом прижималась к Лексе. Губы брюнетки оказались на шее младшей, и та, откинув голову, впутала пальцы в длинные локоны. Любящие и трепетные руки будто-бы были везде, одаряя нежностью то живот, то спину Кларк. Проворные пальцы начали медленно поднимать футболку. Дыхание обеих полностью сбилось. Зрачки расширились. Весь мир сузился до маленькой крупинки, до их кожаного дивана и их бьющихся в одном темпе сердец. Кларк послушно подняла руки, и брюнетка стянула футболку с идеального тела. Лифчик слабо держался на плечах блондинки. Лекса, невесомо проводя пальцами от уха до черных полосок бюстгальтера, синхронно сдвинула лямки в сторону, позволяя белью свободно упасть на диван. Она опустилась пальчиками вниз и еле коснулась твёрдых сосков. С губ блондинки вырвался грудной стон, ласкающий слух Лексы. Брюнетка обняла её, сцепив руки вокруг хрупкой талии, и крепко прижалась к ней. — Моя идеальная Кларк. Она шептала ей на ухо, приятно согревая кожу горячим дыханием, и заставляя маленькие волосики встать дыбом. Кларк томно выдохнула. Они прикрыли глаза, и полуулыбки застыли на губах обеих. Этот счастливый момент полного уюта и любви. Тот момент, который запоминается на всю жизнь. Он остаётся приятным следом на сердце, согревая тебя в самый холодный день, заставляя заново влюбиться в свою половинку, иногда возвращаться в прошлое, и уверено шагать в будущее…

***

До дома Октавии оставалось десять минут, когда она вспомнила, что холодильник пуст. Она всегда перекусывала в институте или где-нибудь впопыхах. — Чёрт, Рейв, у меня дома нет продуктов. А мы не ели часов с трёх, наверное. Я проголодалась, жуть как. — Рейвен улыбнулась, заметив нахмуренные брови девушки. — Хочешь, заедем в маркет, а потом я тебе приготовлю чего-нибудь вкусного? — Шутишь? Ещё как хочу! Тут как раз, вон, магазин, видишь? Октавия говорила как маленький ребёнок, будто предвкушая что-то глобальное, показывала на большое здание через дорогу, и это умиляло Рейвен. — Вижу, вижу. — Она, с лучезарной улыбкой, ответила на вопрос своей возлюбленной, заворачивая на нужном повороте. Автомобиль остановился на стоянке перед большим супермаркетом. Время было ближе к девяти, поэтому машин было немного. — Ну что, пошли за покупками, Окти. — Выходя из машины и обнажая милые ямочки, сказала Рейвен. Блейк подбежала к ней и взяла за руку. Пара направилась к входу…

***

— Что нам нужно? — У меня кроме молока и хлопьев ничего нет. — Виновато сказала Октавия. — Так… Значит, нам нужно запастись. Теперь за твоим питанием буду следить я. Рейвен подбежала к колоне тележек и подкатила к сероглазой одну из них. — Запрыгивай. — Подмигнула Рейес. Сероглазая радостно улыбнулась, не веря своим ушам. — Давай, золушка. Карета ждёт. — Заметив замешательство своей возлюбленной, весело проговорила Рейв. Октавия всматривалась в нежные карие глаза, стараясь понять сон это или нет. Не сон. Эта брюнетка с самой жизнерадостной улыбкой стоит перед ней, предлагая ей всю свою искренность и любовь. Блейк сократила между ними расстояние и крепко обняла брюнетку, уткнувшись носиком в шею. Рейвен вздрогнула, но тут же отпустила тележку и, закрыв глаза, с улыбкой обняла младшую, поглаживая черные прямые волосы. — Ты замечательная, Рейвен. Ты так заботишься обо мне, что иногда я не знаю, как отреагировать. — Не разрывая объятий, говорила Октавия. Рейес затаила дыхание. — Ты за один день подарила мне все лучшие чувства и воспоминания, милая. Ко мне никто так не относился. — Она подняла голову и посмотрела в карие глаза таким пристальным, красивым, трогающим до глубины души взглядом и слегка севшим голосом продолжила. — Я люблю тебя, Рейвен Рейес. Очень сильно. Я люблю тебя, Рейвен Рейес. Я люблю тебя. Я. Люблю. Тебя. Слова ураганом пронеслись по телу. Они разбудили всё, что когда-то убили в ней другие. Они разрушили всю боль, которую она чувствовала за эти трудные годы её жизни. Всё прошлое было ничем по сравнению с этим моментом. Все сказанные ранее слова, ничего не значили, когда это тихое признание значило всё и больше. Если ради этого момента Рейвен пришлось бы снова пройти через весь этот ад боли и разочарований, она бы не задумываясь, согласилась. Она полностью разрушила бы себя заново, чтобы эта сероглазая брюнетка собрала её по частям. Рейес крепче прижалась к девушке, вдыхая свежий запах, смешавшийся с её духами. Она с закрытыми глазами счастливо улыбнулась, и немного отстранилась, взяв в руки лицо младшей. Рейвен затерялась в искренности серых глаз, и глубоко вдохнув… …Аккуратно убрала прядь за ухо брюнетки и, не отрывая глаз, поцеловала её. Они неторопливо ласкали сладкие губы, встречая друг друга сбитым дыханием и мимолётной влюблённой улыбкой. Всё вокруг пропало в эту секунду. Остались лишь они посреди магазина и суетящихся людей. Их нежные губы. Спокойные вдохи и выдохи в поцелуй. Касающиеся друг друга кончики носа. Любовь, захватившая их в свой головокружительный плен. Чистая и наивная. Было лишь это мгновение… За спиной Рейвен раздалось скромное покашливание. Они с улыбкой отстранились друг от друга. — Простите. — Радужно бросила незнакомцу Рейес и вернула всё внимание к своей девушке. — И я тебя люблю, Октавия. Блейк поцеловала её в щёку, задержавшись на ямочке кареглазой, чтобы ещё лучше запомнить этот момент. — Вперёд, Капитан. Октавия ловко прыгнула в тележку и удобно уселась в ней, свесив ноги. — Ну, поехали. Брюнетка расплылась в счастливой улыбке. Она толкнула вперёд тележку, набирая небольшую скорость. Густой смех Октавии приятно звенел в ушах. Она откинула голову назад, и Рейвен быстро поцеловала улыбающиеся губы. Блейк, довольно мурлыча, облизнула их и начала спрашивать. — Что ты мне приготовишь, шеф? — А что ты хочешь? — Я хочу твоё любимое блюдо. — Значит, приготовим пасту с креветками и брокколи в сырным соусе специально для тебя. — Наклонившись к уху сероглазой, сказала Рейес. Томный голос заставил Октавию сглотнуть. Рейвен заметила реакцию и укусила девушку за мочку уха, невесомо касаясь мокрым языком. Серые глаза прикрылись от удовольствия. — Это незаконно, Рейес. — Хрипло прошептала Октавия, специально придавая своему голосу характерный полицейский тон. — Ты ещё накажешь меня, Октавия… — Эта ночь будет длинной, крошка. — Не сомневаюсь. — Улыбнулась ей брюнетка, притормаживая около прилавка с замороженной едой. — Вот креветки и брокколи. — А там мороженное. Давай, возьмём. Рейвен катала свою девушку по всему магазину, по пути хватая с витрин нужные продукты. Их весёлые возгласы и счастливые улыбки вызывали умиление других покупателей. Изредка кто-то бросал на них недоумевающий взгляд, но их это не волновало. Октавия полностью отдалась вниманию любимой. Её ласкам и пошлым словам любви, щекочущим шею приятным теплом.