***
Едва покинув гриффиндорское гнёздышко, Гарри зашагал куда более осторожно, чтобы, не дай Мерлин, не врезаться ненароком во что-нибудь. Или в кого-нибудь. Он медленно продвигался по просторным хогвартским коридорам, едва переставляя заплетающиеся ноги. Он старался идти поближе к каменным стенам и по возможности заглядывать за каждый угол. Время от времени Гарри останавливался и вслушивался в тишину, но слышал почему-то только собственное бешено бьющееся сердце. Внезапно где-то справа послышались лёгкие уверенные шаги. Гарри бросился было искать укрытие, но вдруг осознал: на нём же волшебная мантия, да и чары неслышимости как-никак действуют. Он замер и попытался разглядеть, кого же ему не посчастливилось встретить на пути. Прошло несколько бесконечно долгих секунд, и холодный лунный свет упал на бледное личико старосты. Растрёпанные волосы, уверенный шаг. Гермиона. Гарри сразу узнал её, а как же ещё. Добрая, до невозможности добрая подруга. Сколько всего они пережили вместе, сколько приобрели и сколько потеряли… Гарри вдруг почувствовал себя виноватым. Какое он имел право выходить из спальни, как может идти именно туда, куда идёт, почему он без зазрения совести её... Предал? Не время, Гарри, не время. Тебя ждут. И он пошагал дальше, не обращая на Гермиону ни малейшего внимания.***
Несколько десятков тускло освещённых коридоров, и Гарри стоял около, казалось бы, совершенно обыкновенного тупика, каких в школе было огромное множество. Но серые камни этих стен хранили куда больше секретов, чем остальные. Проход не вёл в никуда, как можно было сначала подумать, а злой Кровавый Барон неспроста постоянно ошивался где-то поблизости. Здесь располагался вход в гостиную Слизерина.