На следующий день.
Утро Тсунаёши началось, как обычно, с песни skillet (Прим. А.: у меня тоже на будильнике стоят их песни)). Со стороны комнаты Тоширо не слышно никаких странно-обычных звуков. Красота. Три раза ха-ха. Тсуна прекрасно знала, что это значит. Все в напряжении, даже Реборн. Как только Тсуна умылась и оделась, она поплелась вниз, на святую святых — Кухню. Там уже была абсолютно вся семья, не хватало только её. На завтрак Нана приготовила омлет с ветчиной и любимый чай Тсуны, только она собиралась съесть, как ей позвонил Шоичи. « Ни дня без них » — подумала Тсуна и нажала «ответить». В трубку ей крикнули: « Срочно приходи! ». И сбросили. Тсуна была права, день в их окружении просто не может быть нормальным. Грустно вздохнув, Тсуна перевела взгляд на омлет, потом опять на телефон. И так два раза. Любопытство пересилило желудок, и Савада вышла из дома, не забыв предупредить остальных. Уже через десять минут возле порога дома семьи Ирие стояла злая и голодная Тсуна. Рядом стоял Кёя и временами смотрел на своё Небо. Его так же позвал Шоичи, но при этом он столько раз запинался, что ГДК еле понял слова Шоичи. И все же он понял и теперь ждёт, пока его впустят. — Кё-тян, тебе тоже звонила наша истеричка? — посмотрела на своего хранителя Тсуна. — Не наша, а твоя. Да, звонил. Тсуна поняла, что Хибари сейчас в не самом лучшем настроении, и гаденько так улыбнулась от моих мыслей. — Кёя, а, Кёя. Чего это ты не в настроении? Что-то произошло? В ответ Хибари только отмахнулся от Савады. Стоять здесь становилась всё труднее и труднее, и только из-за девушки, которая стояла рядом и хотела взбесить его ещё больше. Сама Савада в этот момент промышляла, как бы эффективнее разозлить её облачко, и при этом успеть сбежать, получив меньший ущерб. Но тут пришел облом в виде Шоичи, который, наконец-то, открыл дверь. Тсуна, на время, забыла о ГДК и начала душить Ирие. Долго он не выдержал и сдался. На кухне уже были все хранители Савады, в том числе, и Рассиэль. Он вместе с Бьякураном смотрели на окружающих людей через монитор ноутбука. Бьякуран, как обычно, жевал зефир, и как только увидел вошедших помахал им рукой полной зефира и улыбнулся. Всё внимание сразу перешло на Саваду и Хибари. — Здравствуйте, други мои. Царь рад вас видеть, — торжественно начала единственная девушка на этой кухне. — О! — «искренне» удивился Джессо, — Так я ведь царь этого мира. Неужели нам теперь придется сражаться за трон поднебесной? — Ты так сильно хочешь великую битву Зефира или ты хочешь отыграться за тот проигрыш? — Стоять, цари, вернитесь на бренную Землю, — вмешался Шоичи. — Шо-тян~ — вместе проныли «цари». — Нечего. Я собрал вас всех не для этого, — и схватился за живот. — Тихо-тихо, Шо-тян, не стоит так волноваться, не будем мы сражаться за мир. Мы его разделим пополам, — решила добавить Тсуна. — Да не из-за вас волнуюсь! А из-за того, что произойдет через неделю! — Ты что ли про церемонию наследия говоришь? — Быстро ты узнала, ку-фу-фу. — Ну так, практически от первоисточника. — И что будем делать? — спросил Мукуро. В комнате прокашлялись. Все забыли об одном важном факторе. Факторе по имени Хибари Кёя. Тсуна сразу вспомнила об облачке и вкратце рассказала суть дела. — А теперь я отвечу на вопрос Ананасика. Мы ничего не будем делать. — И почему же? — спросил Рассиэль. — А потому, что мы не являемся мафиозной семьёй. Я вообще, можно сказать, левая. — Ну, это обременяет только тебя. Мы же спокойно можем дейст… — Нет, значит нет! — крикнула Тсуна. В комнате наступила тишина, — Нам не стоит себя показывать. Моя интуиция говорит, что лучше подождать. А теперь, Шо-тян, покорми ребёнка. По комнате прошёлся зов желудка Савады.***
Сегодня Тсуна решила прогулять школу. Она не волновалось за то, что её маме могут позвонить. Хибари обещал прикрыть. Она решила прогуляться по аллее. Тогда же начался дождь. Пока Тсуна ходила среди деревьев, вся её одежда промокла и неприятно липла к телу, но её это не волновало. Все её мысли были вокруг мафии. Интуиция уже не просто мягко сообщала об неприятностях, а била со всей силы по её голове. Голова болела; перед глазами темнело. Но ничего её не останавливало. Она упрямо шла дальше. Что-то ей подсказывало, что нужно идти вперёд и не возвращаться. Возможно, она просто не хочет видеть ни маму, ни брата, ни Реборна, ни остальных. Недосказанность грызла её изнутри с каждым днём всё больше и больше. Хотелось подойти ко всем и рассказать. Интуиция и Джотто же упрямо повторяли: «Нельзя. Ещё не время». «Когда же наступит время?» — задавалась она вопросом, но ответ она так и не получила. « Я точно заболею» — думала она. Тсуна остановилась и подняла голову к небу. Оно сейчас было похоже на неё. Оно оплакивало вместе с ней. С Тсуной. Казалось, она сейчас тоже расплачется, но слёз не было. Лишь глаза предательски закрывались, не желаю слушать хозяйку. Бам. Темнота и холод — это последнее, что почувствовала Тсуна перед тем, как полностью потерять сознание. В это же время в сторону Савады бежал Тоширо. Он чувствовал, что с сестрой что-то не так. И только с помощью хваленной интуиции Первого Вонголы бежал в её сторону. В этот момент он, как никогда, был рад, что попросил сестру развить его интуицию. Без неё он бы точно не справился. Вот, он видит тело своей сестры и все мысли сразу пропадают. Сейчас главное — помочь сестре.***
Первое что услышала Тсуна во время пробуждения — было чье-то ворчание под ухом. Ворчали злобно и очень громко. Долго гадать, кто это был не пришлось. Но из-за чего именно Реборн был на неё недоволен, она не поняла. Она прокашлялась, чтобы её заметили. Ко рту сразу же подставили что-то холодное и мокрое. « Вода! » — радостно подумала Тсуна. Она впервые была так рада простой воде, зато теперь она начала понимать всех героев, которые так жаждали столь желанный напиток после тягостных сражений. Решено было открыть глаза. И тут же закрыть их. Прямо перед ней было***
Следующие несколько дней Реборн не разговаривал с Тсуной. Она тоже не решалась начать разговор. По-хорошему, она должна была извиниться, но это треклятая гордость мешала это сделать. Да и у Тсуны и без этого много дел. Хотелось спать жутко. Всего пару дней, а Тсуна уже выглядела как зомби. Сказались бессонные ночи. Хоть спать и хотелось, но уснуть просто не получалось. Ей снилась темнота. Обычно она была приятной и успокаивающей, но в этом сне она была жуткой настолько, что Тсуна просыпалась в холодном поту. Казалось, что в этой темноте кто-то был. Он наблюдал за ней; за каждым движением, взглядом, эмоцией. Её мама волновалась за дочку, но ничем не могла помочь. Она видела, как Тсуна выглядит; видела, как она ворочается во сне. Единственное, что она могла сделать, так это лечь рядом и успокаивающе гладить дочку по голове. Савада Нана чувствовала себя ужасно из-за этого. Атмосфера в их доме тоже изменилась. Обычно именно Тсуна настраивала всех на хорошее настроение на весь день. Но из-за того, что сейчас она практически не выходила или сразу направлялась в школу, атмосфера стала нагнетающей. И-Пин и Ламбо хотели помочь старшей сестренке и делали все, что могли. Но все их попытки были встречены усталой улыбкой и поглаживанием по голове. Бьянки тоже пыталась помочь, даже приготовила специальную еду, которая была предназначена только для Реборна. Тсуна в ответ деликатно отказалась от блюда и вновь уходила в комнату. Фута пытался сделать рейтинг, но каждый раз звезда бунтовалась и не хотела помогать. Как будто кто-то блокировал её. Тоширо тоже волновался за сестру, но уделять большое внимание просто физически не мог, хотя очень хотел. Они ведь близнецы, он чувствовал, как ей плохо. Но Реборн заставлял его пахать вдвое больше чем обычно, так ещё и семья, которая уничтожает семьи, что приехали на церемонию. Тоширо успевал только поесть и сразу же отключался, как только его голова касалась подушки. Приходил он поздно. Смотреть на Хибари было просто страшно. Сейчас его аура была намного хуже, чем когда-либо. Он волновался за Тсуну. Она была для него, как маленькая сестра, которая любит шкодить и проказничать. Он никогда не скажет этого вслух, но Тсуне этого и не надо — она понимала его без слов. Даже Мукуро нервничал. Та, кто его спасла, сейчас нуждалась в его помощи, а он ничего не мог сделать. Он слышал каждую её мысль, наполненную отчаянием и горечью. Она не могла держать « стену», что отгораживала её мысли от тумана. Мукуро пытался влезть в её сны, но кто-то не давал ему этого сделать. Он был готов выть и рвать на себе волосы от безысходности. Тсуна никогда так ничего не боялась, даже из-за первого убийства она ничего не чувствовала. «Они получили по заслугам» — думала она тогда. И была права. Сейчас же она не понимала ничего. Савада пыталась составить цепочку, но ничего не получалось, только голова болела сильнее. Тсуна честно пыталась не показывать своей боли друзьям и родным. Говорила, что все в порядке, пыталась успокоить. Ключевое слово « пыталась». Все видели состояние подруги и старались помочь, чем делали только хуже. Теперь Тсуна чувствовала себя виноватой перед друзьями за своё состояние. На третий день Тсуна потеряла сознание во время физкультуры. Тогда – то Хибари не выдержал и конвоем потащил Саваду домой. Она до последнего упрямилась, да ничего не могла сделать. Сейчас она была жутко слабой. Рядом с ними шёл Нобуо, и, видя состояние подруги, предложил пойти к ним. Кёя быстро поменял пункт прибытия. Спросить саму Тсуну забыли. Она и не против. Её быстро укутали в плед и дали чай с печеньями. Конечно, от такой заботы Тсуна смутилась, особенно из-за того, что это делали оба брата. — Что с тобой происходит? — напрямую спросил Кёя. Тсуна, наслаждающееся чаем из-за вопроса вздрогнула, но решила не медлить с ответом. — Я не могу рассказать, да и не так страшно. — Да? А то, что ты похожа на зомби – это ничего? Или это нормально? — грубо спросил Нобуо. Не только для Кёи Тсуна была младшей сестрой. — Поймите, даже если бы я хотела рассказать, я не смогла бы. Мне самой хочется узнать, что происходит. Я пытаюсь узнать, но все тщетно. Пока, прошу вас, оставьте меня в покое. Я потом расскажу вам. Почему-то, находясь далеко от дома, Тсуна чувствовала себя лучше. Об этом она сразу же сообщила Хибари. Ими было решено оставить на время Тсуну у себя. Нана быстро согласилась, как только услышала от Тсуны, что ей стало получше. Да и семью Хибари она знала, поэтому без сожалений дала согласие. За несколько дней дом Хибари превратился в дурдом. Как только все узнали, где находится Савада, сразу помчались по направлению дома. Их не смущал даже Хибари Кёя: все были слишком рады тому, что Тсуна стала себя чувствовать лучше. И действительно, её голова уже не болела так сильно, как раньше, а кожа приобрела прежний румянец. Самый наглый среди гостей был Мукуро: он пытался напроситься остаться с ночёвкой у Хибари. Но тут же был отправлен за порог дома «любезным» пинком Кёи. Тсуна с Нобуо только помахали ему рукой на прощание. У Савады в голове появилось предположение насчёт её боли, и она решила проверить это незамедлительно. — Ты мазохистка или дура? Ты только пришла в норму. — первое, что сказал Нобуо, как только услышал от Савады её мысль. — Как ни странно, но я с ним согласен. Не веди себя столь безрассудно. — Да ладно вам, бросьте. Стоит проверить. Да и что такого плохого может случиться? — весело сказала она. Нобуо с Кёей переглянулись. — Когда в дело влезаешь ты, всё всегда становится хуже, — вместе сказали Хибари. « Удивительная слаженность» — недовольно подумала Тсуна. — Бяки вы, уйду от вас, противных. Ребят, стоит попробовать, ведь без этого мы не узнаем. Это нечто действует только на меня, вы не сможете проверить. Как говорится: « Кто не рискует, тот не пьет шампанское». Ребят окутала мягкая волна пламени неба. Захотелось довериться и согласиться со всем. Да вот только до конца Тсуна ещё не восстановилась, поэтому не смогла повлиять на братьев. Только они не могли не согласиться с её словами. Она была права. Пришлось им отпустить Тсуну. Она радостная обещала потом остаться ещё на ночёвку у них и убежала. Дома её встретила счастливая мама. Она была рада, что теперь с её дочкой все хорошо. — Спасибо всем за поддержку и простите за неудобства. — сказала всем Тсуна. В ответ ей искренне улыбнулись. Тсуна прислушалась к интуиции, но она была спокойна и молчала. — Мам, а где Тоши с Реборном? — бодро спросила Тсуна, уплетая за обе щеки приготовленные мамой оладушки. — Реборн говорил, что они пошли к Тимотео-сану в отеле. Он здесь проездом. « Ага, конечно, проездом. Три раза ха-ха-ха» Мама рассказала ей, что за то время, что её не было, у них ночевал один раз Энма. Тсуна лежала на кровати в своей комнате и размышляла. Размышляла о том, что твориться с ней; кто пытается навредить ей, а может, и убить. Второе возможнее, но Тсуна ещё не успела никому перейти дорогу или что-то испортить. Или у Тсуны развивается склероз, и она просто забыла. Ещё она думала о том, что уже через день будет церемония наследия. Она была полностью уверена: церемонию прервут. Тут даже интуиция не нужна. Тимотео тоже пока не собирается передавать своё место, и это радует. Тсунаёши понимала: её брат, по крайней мере сейчас, не сможет возглавить Вонголу. Он ещё ребенок, как и его хранители. Её мысли прервал телефон. Пришла СМСка. Проверять не хотелось, только вот интуиция с хозяйкой не была согласна. Она так и шептала: « Там что-то очень важное и плохое». « Плохие и важные новости — это то, чего не хватало в моей жизни» — подумала Савада. Делать нечего, если важно, то лучше прочесть. Открыв сообщение, она начала медленно его читать. С каждым словом её глаза становились все больше и больше. Как только она дочитала его — сразу побежала в больницу Нанимори. По дороге не забыв сообщить маме. Больница Нанимори не сильно отличалась от других зданий в городе. Только если своей белизной и тем, что там находятся больные люди. В хорошем смысле, конечно. В данный момент само здание Тсуну не интересовало, может как-нибудь потом, не при таких обстоятельствах, она его и осмотрит со всех сторон. Возле входа её ждала Адель, которая и привела её к нужной палате. Через окно палаты была видна фигура, окружённая разными приборами и капельницами. В этой фигуре многие не узнали бы Ямамото Такеши — звезду средней Намимори. Сейчас он был невероятно бледен, и больше был похож на мёртвого, чем на живого. От этой картины всё внутри сжималось. И у Тсуны сжалось. Она еле сдерживала себя от того, чтобы прямо сейчас не выпустить пар, и пламя, что вырывалось наружу. Взгляд же стал «стальным» и жёстким. Она могла позволить обижать себя, но друзей ни за что и никогда. За них она порвет любого. Никто не смел подойти к Тсуне в данный момент, кроме одного человека — её брата. Он осторожно обнял Тсуну за плечи и сжал в объятиях. Её тело напряглось, но она не оттолкнула, лишь сжала в ответ руки Тоширо. Казалось, именно сейчас она заплачет, но ничего не происходило. Тсуна просто стояла и смотрела на фигуру Такеши, по-тихоньку успокаиваясь в руках брата. Тсуна с горечью поняла, что её брат использует на ней пламя. Но ей все равно. Лучше так, чем она раньше времени покажет свою силу. — Те, кто сделал это – поплатятся, обещаю, — пронеслось по коридору. «Рык» Тсунаёши услышали абсолютно все. Жаль только потом Тсуна узнает, что «преступники» совсем рядом… На приеме было душно и неуютно. « И всё же платье, подаренное девочками на день рождения пригодилось, аж удивительно» — подумала Тсуна. Вокруг неё было множество важных шишек мафии, что так и норовили показать своё превосходство перед другими во всем. Чего стоила только одежда… У Тсуны уж точно от их «блистания» болели глаза. «Столько пестрых цветов в одном помещении просто преступление» — так думала Тсуна. И большинство с ней согласятся, мысленно, конечно. Ещё больше угнетала мысль о том, что скоро всё это прервут, и о том, что им пришлось взять какого-то робота, вместо Такеши, чтобы другие не узнали правду. Тоширо пришлось ходить вместе с Тимотео от одного Дона к другому, приветствуя гостей. Все хранители разбрелись кто куда, здесь присутствовали и её хранители, но только как родственники. Тсуна, в принципе, тоже была здесь по этой же причине. Глаза устали от столь яркого цвета, поэтому она вышла на балкон. Здесь она находилась не одна. Был тут и Реборн. — Что, жить не дают, да? — Тсуна подошла к Реборну и облокотилась на его широкую спину. Если бы это был кто-то другой, Реборн бы точно убил этого наглеца, но он привык к такой наглости именно от этой особы. — Да, многим прям резко стало необходимо поговорить со мной, аж бесит. А ты чего? — Да просто люди переплюнули в расцветке попугаев, вот и всё. — Глаза болят? — Реборн усмехнулся. Савада-младшая точно подобрала высказывания для всех этих синьеров и синьерит. Он сам был любителем приглушенных тонов, и даже его жёлтая рубашка не смотрелась ярко, а скорее идеально сочеталась с чёрным костюмом. Киллер так же оценил и наряд Тсуны, она выбрала темное и неброское платье, наоборот, привлекая своей естественностью. Он так же заметил, как некоторые Доны засматривались на Саваду, Реборн только и мог сжимать кулаки и пытаться убить взглядом. Он никто для Тсуны, он не мог просто так предъявить, что она ему дорога. Из размышлений об объекте его мыслей вывел сам этот объект. — Угу. Как так можно, ужас просто. У их модельеров либо плохое зрение, либо плохой вкус. Я склоняюсь к обоим вариантам, а ты? — Я тоже так считаю, — балкон наполнился лёгким, бархатистым смехом. С Тсуной было хорошо и приятно проводить время, определенно. По всему зданию прошлась приятная мелодия, означающая начало церемонии. — Нам пора, — сказала Тсуна и пошла в сторону сцены, где уже находился её брат с хранителями.***
-… я передаю этот грех Вонголы своему преемнику – Саваде Тоширо. Есть те, кто не согласны с выбором? — Да, — раздалось по всему помещению. Мгновение, и стена разрушилась, а на месте дыры была семья… Шимон. В руке Энма держал грех Вонголы. — Я не согласен, ведь ваша семья отняла у нашей семьи очень важное – это грех Вонголы. Он принадлежит нам, семье Шимон. Все внимательно следили за каждым словом мальчишки. Тсуна в шоке уставилась на своих друзей. «Предатели» — читалось в её глазах. Именно это видели Шимон в её взгляде. Дальше для Тсуны все шло в замедленной съемке. Вот Энма разбрасывает всех; вот бьет Тоширо и он ударяется об острый угол; вот Шимон уходят и к Тоширо подбегают медики и несут его в отдельную комнату. В этот момент Тсуна очнулась, попросив взглядом помочь, она пошла по направлению к комнате, куда унесли Тоширо. Она прогнала всех медиков и теперь готовится отдать всё своё пламя, чтобы помочь брату. Рана слишком серьезная, смертельная. Он потерял слишком много крови, из-за чего цвет его кожи стал бледным. — Не смей умирать. Слышишь, Тоши, не смей. Если ты умрешь, я воскрешу тебя и сама убью! — кричала Тсуна, пока вливала пламя неба и лечила рану пламенем Солнца. Этому её научил Рёхей из другого мира. Научить – то научил, но Тсуна не практиковала, и теперь об этом жутко сожалела. Каждое движение, огромное количество пламени, ровные движения пламени солнца — от этого всего зависла жизнь Тоширо. Рана по-тихоньку начала затягиваться и Тсуна этому, хоть и немного, но радовалась. Её дыхание давно сбилось, в висках пульсировало настолько, что казалось ещё чуть-чуть и капилляры на этом месте лопнут. В глазах рябило, она уже не могла различить где что, но это ей сейчас и не нужно было. Комнату охраняли её ребята, поэтому она не волновалась, что её могут заметить. Голова просто раскалывалась. Дышать с каждой секундной становилось все труднее, но Тсуна упрямо вливала своё пламя до последней капельки. Она не умрет, истощение получит — это да, но точно не умрет. А тут зависела жизнь её брата. Каждая секунда на исходе. Двери резко открываются и так же быстро закрывается. Тсуна даже не поднимает голову: она слишком сосредоточена, да и сейчас она точно не увидит. Прислушиваясь к пламени гостя она поняла, что перед ней Реборн. — Что здесь твори… — Не до тебя. Я тебе потом все расскажу, просто, пожалуйста, не мешай. Тсуна все же подняла голову. Реборн увидел, как из глаз Тсуны «ручьем» льются слезы. От этой картины внутри Реборна всё сжалось. Он быстрым движением подошёл к Тсуне и, положив руки на плечи, начал вливать своё пламя. От этого, безусловно, Тсуне стало легче, но большого успеха не дало. Киллер лишь восстанавливал её силы, пока она с удвоенной скоростью вливала их в Тоширо. Через полчаса жизни Тоширо ничего не угрожало. Он приобрел естественный оттенок кожи. Его дыхание нормализовалось, и теперь он просто спал. Как только Тсуна почувствовала, что её брату лучше, упала без сознания. Теперь самым страшным для неё было истощение и выговор, но она все равно была счастлива. Её брат в порядке. « Она держалась лишь на одной силе воли, удивительно» — подумал Реборн. Он положил Тсуну на диван и начал гладить её по голове. Её дыхание все ещё было учащенным, но в основном серьезных проблем не было. Кроме истощения и желания находить приключения на одно место. Теперь Реборна терзали разные мысли, от « Как она скрывала от меня пламя» до « Как же я хочу её поцеловать». Но сейчас он не мог получить ответы ни на один вопрос, только приумножая вопросы. Проблемы стоит решать по мере их поступления. Сначала нужно разобраться с Шимон. Все следующее время, которое ушло на подготовку к нападению на Шимон, Тсуна спала. Мукуро опять получил доступ к её снам и рассказывал ей обо всём, что происходит. Реборн, каким-то чудом, узнал об этом и заставлял иллюзиониста передавать ей его слова. Каждый раз, когда Мукуро приходил в её сознание ему нравилось оставаться по-долгу в этом месте. Сознание Тсуны выглядело, как Италия лет 300-400 назад, и там находился Джотто. Он помогал своей внучке не скучать и рассказывал ей истории из его жизни, рассказывал о боссах Вонголы. Историй у Первого Вонголы было очень много, поэтому скучать не приходилось. Тсуна так же передала через свой туман, что она в порядке и её организм так быстрее восстанавливается, и пока она либо полностью, либо наполовину не восстановиться — не проснется. За день до отъезда Тоширо попросил у своего парня о том, чтобы он помог ему попасть в сознание Тсуны. Просьба была выполнена, и теперь он находился среди развалин, похоже, какого-то старинного города. Зрелище было просто невероятным и захватывало дух. — Тоши? Он обернулся. Рядом с ним сидели Тсуна и Примо Вонгола. — Тебе, наверное, Ананасик помог попасть в моё сознание, да? Тсуна выглядела очень бодрой и с искренней улыбкой, с какими-то нотками улыбки проказника. Только Тсуна так улыбалась. Тоширо ничего не сказал и просто обнял сестру. Тсуна на это лишь обняла брата в ответ, все так же улыбаясь ему. — Спасибо, и прости. Я так рад, что ты в порядке. — Тебе не за что благодарить или извиняться. Ты мой брат, я всегда буду рядом и если надо, прикрою и помогу тебе. Как и ты меня, — Тсуна ему весело подмигнула. Тоширо улыбнулся ей в ответ. Всё оставшееся время Тсуна и Тоширо ходили по сознанию первой и разговаривали на абсолютно разные темы. Но время шло, и это не изменить — Тоширо пришлось уходить. Тсуна лишь помахала на это рукой и сказала: — Да ладно тебе, не на войну уходишь, да и я не долго буду спать. Не волнуйся. И прогнала из своего сознания. Этому её научил Джотто. Он вообще за это время кучу прикольных штучек ей рассказал, которые можно потом будет испробовать на окружающих. Ох, шуму – то будет. Красота.***
Тсуна нервничала. Тсуна беспокоилась. Все её хранители уже не знали, как усадить Саваду и успокоить её. Она очень волновалась за Тоширо и остальных. « А если что-то пойдет не так? » — говорила она из раза в раз. Она никогда раньше так не паниковала. Сейчас Тсуна временно переехала к Шоичи, там же расположились и остальные бравые воины. Они волновались за неё, в её состоянии она, если это понадобится, не сможет себя защитить. И было решено перебазироваться к солнышку. Интуиция Тсуны, как назло, молчала и не собиралась говорить своей хозяйке: « Хорошо ли всё или плохо?». Шоичи на это только сообщил, что оно и к лучшему. Значит, ничего плохо не произошло. Тсуна же знает, что это значит то, что и ничего хорошего не произошло. Любое неверное движение сейчас её бесило, и она срывалась на окружающих. Она знала, что с её друзьями и братом ничего не произойдёт: они сильные. Но она все равно волновалась, сама не зная почему. Хранителям Тсуны пришлось вспомнить, что их небо — всего лишь пятнадцатилетняя девочка. Они забыли об этом, потому что Тсуна не вела себя как девочки её возраста. Она успокаивала всех своими словами или одной лишь улыбкой. Она руководила всеми, как настоящий глава или босс. Она хранила в себе такие тайны, которые испугали бы любого человека. И она не показывала свои страхи. Зато сейчас она была обычной пятнадцатилетней девочкой, которой нужна поддержка и друзья. Которая просто боялась за своих близких. Она не знала, что может произойти. Она не могла ответить на вопросы, которые ещё не успели задать. Она была обычной девочкой.***
Новость о возвращении своих Тсуна восприняла невероятно радостно, и в тоже мгновение направилась в аэропорт. Первым Тсуна заметила своего брата. Следом за ним шёл Энма. Через пару секунд она оказалась рядом с Тоширо и начала душить в своих объятиях. Тоширо похрипел-похрипел и обнял в ответ. Тоширо кивнул в сторону Энмы. Она весело улыбнулась и отпустила брата. Она начала подходить с милой улыбкой к Козато. Первый удар пришёлся на солнечное сплетение, второй — в челюсть. Энма тут же согнулся. Только Тсуна на этом не остановилась. — Это за то, что врал и напал. Энма был готов был к чему угодно дальше от Савады. Она его обняла. Такого он уж точно не ожидал. Никто не понимал, что произошло. Тсуна быстро увела босса Шимон куда-то, а когда они вернулись она была жутко довольной. Энма был весь красный. Тсуна молчала, как партизан. На каждый вопрос она лишь гаденько улыбалась и говорила, что это личное. Похоже, Савада заразила этим же и Козато. На все вопросы друзей он лишь улыбался и говорил тоже самое, что и Тсуна. Так что же произошло? Другие не узнают, зато мы — да.Fb
Как только Тсуна увела по-дальше Энму, она сначала проверила, чтобы никто за ними не проследил, и только потом посмотрела на Энму. Он опустил взгляд в пол. Долго в таком состоянии он не смог быть, поэтому нервно спросил: — Ты что-то хотела? — Тсуна раздражённо фыркнула. А таким крутым выглядел на церемонии. — Это ты что-то хотел. О чём ты хотел поговорить? Минуту он не решался начать говорить, но все же взял себя в руки. — Я давно хотел сказать, что ты мне раньше нравилась, как девушка. — Раньше? — весело ухмыльнулась. — Да, сейчас ты мне нравишься, но как сестрёнка. — О, как хорошо — разрушила тишину хлопком — Ещё одно пополнение в нашей разношёрстной семье. Кстати, тебе ведь сейчас нравится Нобуо. — скорее подтвердила, чем спросила Тсуна. Энма вспыхнул. — Как ты.? — Как поняла? Я тебя умоляю. Я яойщица со стажем, мне даже напрягаться не пришлось, чтобы понять это. И да, твоя сестрёнка тебе поможет. — Тсуна подмигнула ему и ушла в… кусты. Энма не задумываясь побежал за ней — Тсуна завела его в какую-то глушь. И только она могла его вывести… Тоширо находился на кухне семьи Ирие на коленях Мукуро. Тсуна успела уже сделать кучу фотографий этой парочки. Она, конечно, понимала, что таких моментов в их жизни будет полным полно, но когда это происходит впервые, она просто не может остановиться. Да и Тоширо так мило смущается. Мукуро ей потом «спасибо» скажет. В данный момент Тоширо рассказывал, что происходило на острове семьи Шимон. Под конец Тсуна решила всех добить всего лишь одним предложением: — А я это и так знала. — Откуда, блин?! — Дык (не исправлять) пока я была без сознания, со мной был Джотто. Он мне и рассказал. — А почему ты нам не рассказала?! — кажется, у Тоширо начиналась истерика. — Джотто рассказал мне это после вашего отъезда, да и ничего не изменилось бы. Человеку, которому дурили голову можно только вбить правду. В прямом смысле. Он бы нам просто не поверил. Поверь моему опыту — красноречивый взгляд в сторону Рокудо. Он обиженно куфуфукнул. — Если мы собрались только по этому поводу, то я пойду. У меня ещё разговор с Реборном. Все понимающе посмотрели на неё. А Тсуна в этот момент думала, о чём можно будет рассказать Аркобалено, а о чём нельзя. Ведь понятие «всё» – растяжимое. Очень, очень растяжимое. _____________________________________ Ребят, следующая глава будет маленькая и от лица Реборна. Это не относится к основному сюжету. Лишь мысли самого Реборна.