Я тебя выменял на боль

— Юнги… В залитой солнцем палате лицо Намджуна кажется серым. Он смотрит в глаза, тяжело вздыхает. Мин осознает, где он, распахивает глаза на всю и хватается за руку друга. — Чонгук! — Живой, — тихо отвечает Джун, — Живой, не бойся. Юнги откидывается на подушку и прикрывает веки. — Я вырубился, да? — Да. Когда его вернули. И твоя метка… — Что? — Она исчезла. - ? — Я заметил, пока тебя грузили на каталку. Хоби говорит… это из-за… блин. — Из-за того, что Чонгук уходил, — говорит Хосок, входя в дверь палаты, — Он вернулся, но связь разорвалась, видимо. Юнги несколько минут переваривает услышанное, прокручивая в памяти вчерашний вечер. Да, если подумать, он ощутил примерно то же, что и в день, когда пожал Чонгуку руку. Значит, теперь эта тишина в эфире — навсегда? Даже непонятно, радоваться или нет. Скорее нет. Теперь Чонгук не сможет поделиться с ним ничем, и от этого тревожно. — Мне кажется, если я встану, то умру… — Не удивительно. Тебя накачали седативами. — Мин, ты лучше лежи. Мы к нему ходим, все в порядке. Тем более, что в саму палату не пускают, только через окно посмотреть. — Все в порядке… — Юнги повторяет бездумно слова, думая о своем. — Поспи еще, — говорит Намджун, — Ты ему сильный нужен. Силы заканчиваются где-то на пятый день. Парни вынужденно оставили его, потому что надо на работу, заезжают только по вечерам, и вот уже три дня Мин один слоняется по больнице на правах пациента. Его тоже лечат, от какого-то там срыва, чего-то там «пред». Он покорно принимает капельницы и таблетки, а потом плетется к кушетке у продолговатого окна в палату и часами сидит там, уткнувшись лбом в стекло. Зайти внутрь уже можно, но он боится. Ему все кажется, что он возьмется за руку, а в ней, может, тоже косточки переломаны. Хотя все переломы давно найдены. Все равно страшно. И тишина эта внутри пугает, а еще хочется верить, что когда Чонгук откроет глаза, Мин снова его почувствует. Дежурная медсестра входит в палату, проверяет аппаратуру, меняет капельницы и на выходе смотрит жалостливо. — Вы снова здесь. Юнги сильнее обнимает ноги в больничных штанах и кивает. Да. Он снова здесь. Сидит, глядя на Чонгука и ждет. — Повезло ему с вами. И уходит по своим больничным делам, будто случайно оставив дверь приоткрытой. Юнги встает, протягивает руку, чтобы закрыть, и замирает. Колеблется с минуту, делает шаг вперед. Словно территория неподвижности внутри. Только автомат, качающий кислород поднимается и опускается с шипением. А Юнги будто чужеродный элемент. Медленно крадется ближе, как в полусне, и когда все же оказывается у кровати, сам себе не верит. Знакомые черты искажены гематомами и бледностью, смотреть на это тяжело. В кошмаре, самом даже плохом, Юнги не представил бы себе Чонгука, который силен и вынослив, а сейчас лежит вот тихо, и жизнь его только на аппаратуре держится. — Я жду тебя, слышишь? Ты позвонил, чтобы я тебя забрал, и я тебя заберу. Не смей опять убегать. Мин обходит кровать с другой стороны и смотрит на шею. Да, знака нет. Также, как и у него. Все отметины судьбы исчезают со смертью твоего истинного. И неважно, что это было ненадолго. Чонгук будто сходил, обрезал провода, а теперь не может позвонить с другого телефона, потому что номер забыл. И до него не дозвонишься. Юнги касается холодных пальцев и шепчет: — Возвращайся. Пожалуйста. Ты все равно мой. Восьмой день. Мин лежит навзничь на кровати и изучает потолок. Ничего не хочется. Даже жить не хочется. Его официально выписали два дня назад, но он просто оплатил вип палату, чтобы остаться. Намджун и Хосок не стали уговаривать поехать домой, сами все понимают. И ходят, как тогда, много лет назад, к нему после рабочего дня. К нему и Чонгуку только теперь. Хоби подолгу сидит на излюбленной Мином кушетке у палаты мелкого и тихо плачет, глядя сквозь стекло. Джун уже не говорит грустно о том, что жизнь не имеет права так мучить их двоих. Просто молча валится рядом на кровать и тоже смотрит в потолок. А потом обнимает Юнги и позволяет выплакаться в плечо. — Господин Мин! Господин, проснитесь. Он очнулся. Юнги моргает, глядя на медсестру, и не понимает, о чем она. — Чонгук очнулся, господин. Вы можете пойти к нему. Она улыбается искренне и тепло. Такие же улыбки провожают Мина, пока он, спотыкаясь спросонья, несется по коридору. Все отделение переживало за них, две недели боровшихся. Юнги с размаху впечатывается в стекло и смотрит. С Чонгука сняли дыхательный аппарат, врач что-то говорит ему, а он чуть заметно шевелит губами. Мин крадется в палату, ноги подкашиваются, в горле пересохло. Чонгук замечает его и слабо улыбается. — Малыш… — Юнги осторожно берет за руку, и чувствует, как пальцы слабо сжимают в ответ. Хриплое «хен» на грани слышимости как взрыв фейерверков в голове у Мина. — Ты молодец, малыш. Ты просто молодец… — Вы оба молодцы, — мягко говорит врач, — Вы справились. Пока рано утверждать, но первичный осмотр показывает, что память в порядке, и так как заживление проходило нормально, то нам осталось только поднять Чонгука на ноги, а значит, можно вас поздравить. — Спасибо, доктор. Вы действительно спасли его. Вы спасли. Юнги падает на колени, прижимает руку Чона к губам и дрожит. — Не смей больше уходить… Не смей. Я больше не могу пойти вслед, поэтому не уходи. — Я звал… звал тебя, — Чонгуку слова даются с трудом, — Но ты не приходил. — Я больше не могу приходить, малыш. Я звал тебя здесь и ждал. — Значит… в этот раз я тебя услышал? — Значит, услышал. Раньше я приходил к тебе туда. Теперь ты вернулся ко мне сюда. Больше никогда не возвращайся туда, слышишь? Я не смогу прийти. — Да, хен. Юнги встает, гладит Чонгука по голове, целует прохладный лоб и даже не плачет. Он выплакал всю душу, он больше не слышит душу любимого, но все еще может любить его. К черту все, пора начинать жить, в конце концов. — Хочу увезти тебя куда-нибудь. Хочешь куда-то? — Туда, где тепло, — шепчет Чонгук, — Я что-то замерз. — Мы поедем в самое жаркое место на свете! Ты еще будешь проситься в холода, настолько там будет жарко! — Юнги растирает холодные пальцы и косится на врача. — Это нормально, — говорит тот, — Долгое время без движения и без нормальной еды — естественно, организм замедлил все процессы. Стоит только встать, и все придет в норму. — Слышал, да? А ему вообще можно подниматься? — Конечно. Сломанные ребра уже почти срослись, опорные кости не повреждены. Крепкий парень! — Крепкий ты наш, — Юнги счастливо улыбается, Чонгук пытается в ответ, но пересохшие губы трескаются и не хотят разлепляться до конца. *** — Божечки, какой красавчик! Можно с тобой сфотографироваться? Не откажи нуне, ты ведь кореец, да? А ты не айдол? А хотя, я бы точно знала. — Эм… да. Юнги поднимает голову с белого песка, стаскивает шляпу с глаз и наблюдает, как Чонгука обступили девушки, восхищенно кудахча и по очереди позируя в камеру, хватаясь за чоновы руки. — Звезда пляжа, — хмыкает лежащий рядом Намджун. — А задолбали эти корейцы, — бурчит Хоби, — Мы нахрена в Тайланд уехали, чтобы пол-Кореи приперлось следом с мелким фоткаться? Ни дня спокойного. — Да ладно тебе. Вон какой он у нас красавчик, я бы тоже сфоткался, — смеется Джун. — А это, между прочим, верная мысль! Ну-ка, подъем, папаши, го делать семейные фотки! — Ну Хоби, блиин… — Да ты только и делаешь, что спишь, Юнги, хоть бы раз из-под зонтика вылез на солнышко! — Так жарко там! — Ты ж сам выбрал! — Чонгук хотел! — Вставай, ленивая жопа! — Он опять спать пытается? — Чонгук выбрался наконец из плена и таки дошел от воды до хенов. — Предлагаю зашвырнуть его в водичку! — Только попробуйте! Юнги летит в голубую воду, заботливо подброшенный повыше тремя парами рук, бьется плашмя боком об поверхность и погружается, тут же вскакивает на ноги с целью высказать все, что он о них думает, но не успевает даже волосы отлепить с лица, как теплые ладони хватают щеки в тиски, а губы накрывают поцелуем. С берега несется дразнящее «у-у» и, кажется, несколько разочарованных женских возгласов, а Мину даже ругаться не хочется. Пусть делает, что хочет, этот ребенок. Пусть живет на всю катушку. Жизнь — она такая бесячая штука, что в ней любить нужно здесь и сейчас, иначе можно не успеть. У Юнги была в ней только боль, но он нашел Чонгука и выменял его на нее. Выкуси!