Наши души жаждут не славы, не комфорта, не богатства и не власти. Добившись всех этих благ, мы создаем себе почти столько же проблем, сколько и решаем с их помощью. Наши души жаждут понять, в чем значение и смысл существования, они хотят быть уверены, что своей жизнью мы хоть чуточку изменили этот мир.
Гарольд Кушнер.
Криденс Бэрбоун хочет танцевать. Поднимает руку вверх с несвойственным ему изяществом, указывая пальцами в белый потолок с потрескавшейся штукатуркой. Затем следует нога, — парень запрокидывает её чуть ли не на плечо, спасибо долгим урокам гимнастики, — он слегка морщит нос, как хомячок или только что проснувшаяся белочка. За окном насвистывает свою мелодию ветерок, из пучка выбивается особо длинная прядь и падает на открытый лоб Криденса, щекоча и отвлекая. Бэрбоун небрежно смахивает её, медленно сгибая поднятую ранее руку в локте. Проводит ею по собственной щеке и совсем немного по сжатым от напряжения губам, создавая образ как можно более чувственный и эмоциональный. Меняет положение ноги, поворачиваясь лицом к противоположной стене. Делает прыжок, что на льду должен превратиться в тройной тулуп, но в самый ответственный момент подскальзывается на ковре и падает. Удар несильный, подушка достаточно его смягчила, на катке будет хуже. Поднимаясь, Криденс слышит, как вскипел поставленный пару минут назад чайник. В чайной коробочке лежит всего четыре пакетика, и он грустно хмыкает. Из-за ложечки малинового варенья вода приобретает розоватый оттенок, как костюм одной фигуристки, что Бэрбоун видел в детстве по телевизору. Говорят, её успех заключался в программе, поставленной самим Персивалем Грейвсом. У парня вся комната обвешана недорогими плакатами с ним, на некоторых заметны следы от ярко-алой губной помады. На прикроватный тумбочке блокнотик в мягкой синей обложке — в нем чёрным маркером быстро набросан его автограф, который Криденсу чудом удалось получить на каком-то далёком чемпионате. В мозгу чётко отпечаталось то мгновение, — Бэрбоун думает об этом всякий раз, стоит депрессивному настроению одолеть позитивное, — когда Персиваль задорно подмигнул незнакомому парню в толпе восторженных фанатов. Криденс знает, что он был тогда адресатом, и от такой мысли в душе ощущается несколько весенняя теплота. Парень относит чашку, до краев наполненную горячем чаем, в гостиную и опускает на стеклянный кофейный столик. От резкого дверного звонка, мигом разорвавшего бывшую тишину, Криденс обжигается об разбрызгавшиеся в разные стороны капли. Смотрит на часы. Двенадцать с половиной ночи. — Моя соседка, мисс Крингл?.. — вслух предполагает он, направляясь в прихожую. Отпирает замок и поворачивает ручку на себя. — Извините, мисс Крингл, я… К его глубочайшему удивлению, на пороге человек другой. От него тянется табачный шлейф. — Здравствуй, Криденс Бэрбоун, — улыбнувшись, молвит Персиваль Грейвс. — Рад тебя видеть. Надеюсь, не помешал?