Как приручить эльфа, когда он думает, что приручает тебя

Пока орк с эльфом возвращались в поместье, они всё же обсудили некоторые из возникших вопросов. Маду, впрочем, пояснять было особо нечего. Ну да, глаза немного светились, когда магию применял, но он сам этого никогда не видел, да и остальные редко замечали, только если в ночи дело было. Зато он немного рассказал про саламандр. Немного не потому, что информации жалко, а потому, что про них не так много известно. Только то, что их появление невозможно предсказать, а огня нельзя избежать. И магический след может оставаться на пепелище ещё долгое время. Грын же попытался пояснить свои руны. Что-то о том, как направляют энергию мира, и о том, что руны помогают в концентрации конкретных потоков. Когда орк стал подробнее разъяснять особенности каждой руны, какие линии за что отвечают, почему он использовал ту на пепелище – Мад очередной раз убедился, что орков сильно недооценивают. Это звучало не хуже любой другой науки и, более того, очевидно работало, а не было каким-то суеверием кочевников. — А эта руна… — их лошади поравнялись, и Грын мог прекрасно видеть амулет, который Мад достал из-за ворота рубашки. Брови орка удивлённо поднялись, до этого он мельком замечал украшение, но эльф всегда старался его быстрее спрятать. Теперь, видя камень в кожаной оплётке так близко, он не мог не узнать его. Столько лет прошло, Грын никогда бы не подумал, что встреченный много лет назад эльфёнок сохранил подарок. Что-то в мозгу щёлкнуло, вставая на свои места – ну конечно, так ли много светловолосых эльфов с темноволосыми братьями у них на континенте! Однако, Мад, не замечая перемен в лице Грына, продолжил: — Ты говорил, это оберег. Но как это работает? Она правда может защитить или что-то ещё? — Кирис, — кивнул Грын, выныривая из своих воспоминаний. — Эта руна на самом деле единственная, которая имеет больше суеверный характер. Она может накапливать энергию, это и делает её для нас, не владеющих магией, оберегом. В остальном у неё нет какой-то конкретной функции. Больше всего она нужна шаманам и воинам. Воины носят её над сердцем, шаманы, как я, на шее, ближе к голове. Я не думаю, что кому-то кроме орков до этого приходилось пользоваться нашими рунами. — То есть, это пустышка, — сделал вывод эльф, убирая амулет обратно. — Ты расстроен? — по Маду было сейчас сложно сказать, что он чувствует. — Не особо. Мы были детьми, тот орк, что подарил мне эту вещь, едва ли сам что-то в этом понимал. Я догадывался, что это просто безделушка, — эльф пожал плечами. — Но… Это не важно. Может, суеверия тоже иногда работают. Мне всегда становилось немного легче. — Позволь? — Грын протянул ладонь в его сторону. Мад сначала нахмурился, но всё же снова достал своё «сокровище» и, сняв с шеи, протянул орку. — Не испорть только, может, в нём и нет никакой силы, но он дорог мне как память, — предупредил Мад. — Не волнуйся, — орк спрятал амулет между ладонями, прикрыл глаза и ненадолго замолк. Мад не отрывал от него взгляд. Не то чтобы не доверял, просто Грын никак не пояснял свои действия. Вскоре орк открыл глаза и протянул обратно амулет. Руна сменила цвет, поднеся её ближе к глазам, Мад обнаружил, что она едва различимо светится. Видя изумление эльфа, Грын улыбнулся: — Теперь она будет накапливать твою энергию, станет небольшим резервом, который в случае необходимости ты сможешь использовать в своей магии. Конечно, было бы лучше, если бы камень был драгоценным, но когда я был ребёнком, такие вещи мне были недоступны, так что пока так, а как только мне попадётся подходящий камень… — Что? — прервал его Мад. — Дело в том, что структура драгоценного камня… — начал объяснять орк, но Мад, уже успевший нацепить амулет на шею, замахал руками, снова перебивая. — Нет, не это! Когда ТЫ был ребёнком? Это был ты?! — Мад возмущённо встрепенулся, отчего его конь недовольно повёл ушами. — Всё это время! И ты мне ничего не сказал! Я как дурак тут… — Амадеус, подожди, — перебил теперь уже орк. — Я только сейчас сам понял, когда ты мне амулет показал. Если бы я догадался раньше, то непременно бы сказал. — Хм, — Мад прищурился, будто пытаясь вычислить, не лукавит ли Грын, но тот, как всегда, лицо имел самое наидобрейшее и простецкое. Эльф вздохнул. Ну что ты с ним будешь делать? — Спасибо. — Да пустяки, это в детстве я ещё потоки энергии не понимал, а сейчас-то уж руну запустить – дело не сложное, — отмахнулся орк. — Я не про сейчас, я про тогда. И амулет этот. Я ведь тогда поверил, не плакал с тех пор почти, будто сил больше стало, — он отвёл взгляд. Ни с кем он ещё не был так открыт, как с Грыном. Он грустно улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что мы снова встретимся, да ещё и так. В детстве я ведь мечтал. Каждый раз, когда меня загоняли в тупик, представлял, что за моей спиной стоит большой и сильный орк, а потом стал думать, что если мы когда-нибудь снова встретимся, то я должен быть сильнее. Что не хочу снова предстать слабаком, спрятавшимся в помойной бочке. Сжимал зубы, смотрел на амулет и двигался вперёд. Но со временем стал забывать, почему так изменился. Просто продолжал идти, будто цель какая-то была. Грын смотрел на Мада и ему нестерпимо хотелось коснуться его, поддержать, хоть он и понимал, что прошлое в прошлом, но всё же и сейчас что-то такое было во взгляде эльфа – уязвимое. Но всё, что сейчас мог сделать орк, сидя в седле, так это попробовать поддержать словами. Только что же тут сказать? — Я вспоминал о тебе, — всё же сказал он. — Особенно, когда эльфы приходили в наши степи. Поначалу я даже надеялся увидеть среди их тёмных голов твою светлую макушку. Но годы шли, воспоминания сглаживались, надежды таяли… И я стал изучать вас. Обычаи, традиции, этикет, историю – что было мне доступно, хотя этого было и не так много. Я спрашивал у старших, наблюдал за чужаками. Однако, пожалуй, больше всего об эльфах я успел узнать от мамы. Она была образована, многое знала, многое видела за свою недолгую жизнь. — Твоя мать ведь была человеком? — припомнил Мад рассказы Грына. — Да. В день, когда мы с тобой встретились, мы приезжали в человеческий город, чтобы найти лекаря. Она была тяжело больна уже тогда… — орк умолк, вспоминая тёплый взгляд матери. — Мне жаль, — с искренним сочувствием сказал эльф, не зная, как ещё реагировать. Орк мотнул головой, отгоняя старую боль. — Она в лучшем мире, — со слабой улыбкой кивнул он. — Может быть, и моя там же, — задумчиво протянул Мад. Так их разговор угас, каждый погрузился в свои мысли, не в силах так быстро разогнать нависшие над сердцем тучи. Вернувшись в поместье, они не стали рассёдлывать лошадей, до портала в этот раз они могли себе позволить добираться верхом. И у них всё ещё оставалось время на сборы. Грыну и собирать-то было особо нечего. В комнате, где он остановился, он обнаружил свои постиранные вещи и, к его удивлению, второй комплект одежды – всё такая же льняная рубаха, но со скромной вышивкой по вороту, штаны из незнакомой орку плотной ткани и даже нижнее бельё. В довершение ко всему у кровати стояли огромные по меркам эльфов сапоги из мягкой кожи – совсем не элегантные, без всяких украшений и даже по форме, должно быть, оскорбляющие тонкий вкус местных жителей. Размеры не давали Грыну усомниться в том, что это было оставлено специально для него. Более того, развернув штаны и рубаху, орк убедился, что вещи совсем новые, вероятно, только пошитые. Он удивлённо рассматривал вещи, пока его не окликнул голос от двери. — Вижу, ты уже нашёл мой небольшой подарок? — в комнату вошёл Вителлий. Лицо его было невозмутимо, на губах была едва заметная вежливая улыбка, которая в своей вежливости была так холодна, что Грыну было его даже немного жаль – так улыбаются те, кто слишком давно не радовался от души. — Благодарю, должен признаться, не ожидал, — честно ответил орк. — Хотел отблагодарить тебя за то, что ты присмотрел за моим младшим сыном. Я бы выбрал что-то более изысканное, но побоялся, что ты не примешь что-то не подходящее для долгого пути. Знаю, что «мода» орков несколько отличается, но боюсь, что из мехов и кожи у нас в это время года не шьют. Портной и так весьма удивился затребованным параметрам, — пояснил свой выбор старший Диэль. — Не беспокойтесь, я не привередлив в одежде, — Грын посмотрел вниз, на чудом ещё не разошедшуюся по швам одежду, — хотя, из этой, пожалуй, я бы поспешил вылезти, не мой размер. — Думаю, некоторые из моих сыновей бы поспорили, — хмыкнул эльф. — Впрочем, сейчас не об этом, я зашёл поговорить о другом. Велор рассказал мне о предстоящей поездке, и я хотел бы попросить тебя об одолжении. Грын вопросительно приподнял бровь, лишь так обозначая, что готов выслушать. — Мои сыновья, ты должно быть заметил, не очень хорошо ладят, и я боюсь, что отправить их двоих в долгий путь вместе будет не самым мудрым решением. К тому же, когда они найдут Юлия, ситуация отнюдь не улучшится. Скорее всего, Амадеус попросту сбежит… опять, — во взгляде барона мелькнула неподдельная тревога, она появилась и исчезла так же быстро, как дрогнули брови эльфа, но Грын это заметил. В этот момент орк убедился, что несмотря на сложности отношений в этой семье и на непростой характер отца семейства, ему всё же не плевать на своих детей, в том числе на Мада, пусть тот этого и не видит. — Боюсь, я не понимаю, чем могу вам помочь, — покачал головой Грын. Неволить Мада он бы ни за что не стал. — Ничего такого, что ты и так бы не сделал. Ты ведь намерен идти с ними? — в ответ Грын кивнул, не видя смысла что-то скрывать. Вителлий тоже удовлетворённо покивал. — Знаю, я не произвожу впечатление милого, любящего родителя, но всё же я их отец. Я вижу, что между вами с Амадеусом что-то происходит, и надеюсь, что это то, что поможет тебе с ним совладать. Моя просьба проста – посмотри, чтобы Велор с Амадеусом не рассорились окончательно и всё же вместе нашли Юлия. И, если Амадеус не пожелает вернуться домой, и вы всё ещё будете путешествовать вместе – позаботься о нём, сколько сможешь. О, только не говори ему, что я об этом просил, он решит, что у меня в этом какие-то корыстные цели. Барон Диэль покачал головой, мол, какие глупости. Но Грын был уверен, что Мад и впрямь не поверил бы в простое беспокойство отца. — Мад мне не безразличен, я ни за что не брошу его в беде, — то ли согласился, то ли объяснился орк. — Но могу я узнать, почему вы так спокойно говорите о нашей возможной связи? Мне уже не раз дали понять, что у вашего народа подобная связь не приветствуется, да и к тому же, с орком. Я прекрасно знаю о том, что эльфы про нас говорят, когда думают, что мы их не слышим. Я не верю, что какие-либо переговоры с моим народом для вас настолько важны. — А ты прямолинеен, впрочем, эта черта твоему народу действительно присуща. А ещё вдруг стал весьма словоохотлив, когда речь зашла о моём сыне, — отметил довольно Вителлий. — Что ж, я тоже не буду отрицать очевидного – дело не только в отношениях с орками, а мужеложство у нашего народа и впрямь не в чести, но времена меняются, сейчас уже мало кто на это посмотрит. Даже забавно, что Амадеус в моих намерениях укрепить эльфийско-орчьи отношения ничуть не усомнился. — Вы пытаетесь меня заговорить и не дать ответа, — прищурился Грын, он прекрасно знал этот метод эльфов. — Ты не прав, это лишь старые привычки, — усмехнулся и заверил барон. — Я пытался сказать, что хоть наше общество и не будет приветствовать подобную связь, как отец я не стану возражать. Амадеус младший из моих сыновей, ещё когда он родился, я решил, что свою судьбу он выберет сам. Ну, а сотрудничество с орками было бы неплохим дополнением. Вителлий отошёл к окну и, глядя вдаль на лес, ненадолго замолк. Вероятно, он обдумывал свои следующие слова. Грыну показалось, что сегодня барон ведёт себя естественнее, чем вчера, будто с посторонним орком ему говорить было легче, чем с родными сыновьями. Это казалось странным, но эльфы вообще большую часть времени казались орку странными, так что он не стал сильно зацикливаться на этом. — И ещё кое-что, — всё же собрался с мыслями барон. Он отвернулся от окна и снова посмотрел на Грына, чуть сведя брови. — Я доверяю тебе, потому что наблюдал за тобой, когда посещал ваше племя. Я видел, как ты отличаешься от своих соплеменников, об этом и не стеснялись говорить другие орки. Твой отец, несмотря на свой суровый нрав, открыто говорил о том, что гордится тобой. Я не знаю тебя лично, но знаю, что не каждый из ваших может заслужить безоговорочную любовь всего племени – это о многом говорит. А их слова о твоих отличиях лишь подчеркивают твои лучшие качества. То, что большинство орков считают лишним или вовсе слабостью, другие народы сочтут достоинством и благом. Но, даже так, я предупреждаю: если судьба так повернётся, что ты навредишь кому-то из моих детей – я заставлю тебя сильно об этом пожалеть! Взгляд барона был в этот момент невероятно холоден, но Грын только лишь кивнул в ответ. Эльф был противоречив – то просил присмотреть, то угрожал расправой… Наверное, поэтому у них в семье были такие сложные отношения – непросто, когда все бросаются из крайности в крайность. Кажется, в первую очередь эту черту у отца унаследовал именно Мад. — Отец? — вспомнишь солнце – вот и лучик. Амадеус зашёл в комнату гостя и сразу сложил руки на груди. — Что ты тут делаешь? — Мило беседую со своим будущим зятем, — как ни в чём не бывало пожал плечами Вителлий и сам двинулся к выходу, посчитав все разговоры оконченными. Мад, впрочем, так не посчитал. — Чего?! Да что ты?!.. Да я не!.. — О, у меня, благо, много детей, не ты, так… — Грын заметил, что Вителлий откровенно дразнит своего младшего сына, но тот заводился на полном серьёзе. — Гр-р-р, — похоже, Мад собирался высказать отцу всё, что думает, но орк его опередил. — У вас в роду не было оборотней или ещё кого? Уж больно Мад очаровательно рычит. Лица двух эльфов вытянулись, будто они пытались представить, как кто-то из их предков предаётся утехам с «оборотнем или ещё кем». Орк уж было думал, что оскорбил их, но Мад вдруг ехидно улыбнулся отцу. — Действительно, мало ли кто мог быть у меня в роду. Дражайшие братья чего только ни говорили о моей матери, каких только чудищ на её месте ни расписывали. А ты ни разу не опроверг ни одной их догадки, — злость и обида сквозили в его словах. — Мы не будем сейчас это обсуждать, — строго осадил его барон. — Да ты никогда об этом не говоришь, трус! Раздался звук пощёчины. Вителлий опустил руку и всё же вышел, закрыв за собой дверь. Мад бессильно сжимал кулаки, на его щеке остался красный след. — Мад… — Грын потянулся было к нему, но эльф отстранился. — Всё в порядке, — не поворачиваясь к орку, проговорил Мад. — Я убедил Велора сначала пообедать, а потом отправляться в путь, так что переодевайся и спускайся. Мне надо ещё кое-что сделать. Не дав орку что-либо ответить, Амадеус тоже поспешил покинуть комнату орка. Грын колебался, идти ли за ним, но зная уже хоть немного Мада, решил, что эльфу нужно побыть одному. Однако, это не значило, что Грын не пойдёт его искать, если не встретит его, переодевшись. Нельзя утром сказать кому-то, что он тебе не безразличен, а днём со спокойной душой лопать эльфийские явства, пока этот кто-то зализывает раны подальше от всех. Ещё и всю эту ситуацию ненароком спровоцировал именно орк… — Да, как-то нехорошо получилось, — Грын растерянно потёр шею, глядя на оставленные на кровати подарки. И всё же для начала стоило переодеться. Аккуратно стянув с себя эльфийские вещи, орк сложил их так же на кровать, а новую одежду с радостью сразу примерил – всё пришлось впору. Он осмотрел себя в зеркало – другое дело! Прилично и удобно, а главное, что по размеру. Единственное, что выбивалось, так это та самая скромная вышивка на воротнике, но цвет ниток был вполне спокойный, даже сочетался с глазами орка. Не то, чтобы это имело для Грына какое-то значение, но, может, Маду понравится? Его признание в любви к оливками и глазам Грына было свежо в памяти орка. С этими мыслями он и отправился на поиски своего эльфа, возможно, тот уже успел взять себя в руки… или нет, но Грын был всё равно намерен его найти.