Оп, мизантроп!

На следующее утро проснулась я даже раньше, чем прозвенел будильник. Детали стола валялись на полу после моих неудачных попыток собрать его, из комнаты я вчера так и не выходила. Стаса я вообще больше не слышала, будто он исчез. Удивительно, как тихо он себя ведёт, словно у него всегда всё идёт размеренно и по его собственному плану. Наверняка меня вчера слышал весь этаж, когда я разбиралась со столом, а присутствия Стаса в квартире не замечаю даже я. Конечно, когда он не смеётся надо мной! После моего вчерашнего взрыва я чувствовала некоторый осадок. Он, конечно, говнюк. Как вообще могло такое в голову прийти?! Но и я переборщила, кажется. Я ведь не просто так удар правой «фирменным» назвала, он у меня сильный, а вчера я в него ещё и всю душу вложила. И, как я успела заметить, когда врезала соседу, тельце у него весьма слабое. Наверняка живот до сих пор болит, а я даже не знаю, как к этому отношусь. Со вчерашнего вечера злость заметно поутихла, и теперь я не могла определиться, как поступить: устроить ту самую войну или же всё-таки попытаться нормализовать наше общение. Так в нерешительности я вышла из комнаты. Стас сидел на кухне, как и вчера, и что-то ел. Я поспешила в ванную, удивляясь, какого вообще чёрта в моей голове так много мыслей о соседе по квартире. Разве наше общение не должно сводиться к минимуму? Но всё происходит совершенно наоборот, пока что в моей «новой жизни» больше всего этого чёртового говнюка. Ну, всё лучше, чем пьяный отчим. В реальность меня вернула ледяная вода, льющаяся из крана. Я была уверена, что прокрутила оба краника, однако вода оставалась холоднющей. Так, это не дело! Неужели я вчера исчерпала лимит горячей воды? Надо разбираться! Я пошарила под раковиной, выискивая краники, отключающие подачу воды. И холодная, и горячая вода должны были поступать одинаково, значит, дело в другом. В стояке водоснабжения все тоже было в норме, так что я не придумала ничего лучше, чем позвонить Евгению. — Да, здравствуй, что такое? — ответил он быстро, я бы даже сказала «расторопно». — А, здрасьте… Тут как бы воды нет горячей… — промямлила я, снова чувствуя себя дурой. До чего же я беспомощная! Какая ещё нафиг самостоятельная жизнь? Да я сама даже стол собрать не могу! — Серьёзно? Слушай, спроси у Стаса, он всё прекрасно знает, не дёргай меня по пустякам, — сразу же отозвался Евгений, явно раздраженный. Я немного растерялась, так как не думала, что он будет таким резким, но за эту секунду мужчина решил поправиться. — Прости, я сейчас занят. Посмотри газовую колонку на кухне, наверняка потухла. И спроси у Стаса, всё, удачи, — протараторил он, чуть смягчившись, и сразу же оборвал звонок. У Стаса, да? Я к нему даже подходить не хочу, а уж спрашивать тем более… Что, вообще, такое эта газовая колонка? И где её взять? На кухне я ничего подобного не видела. Господи, даже не выяснила ничего, а квартиру сняла! До подписания договора я и комнаты посмотреть не удосужилась! Самостоятельная жизнь… Когда я зашла на кухню, сосед на меня никого внимания не обратил. Продолжал смотреть в телевизор и жевать бутерброды. Я тоже ничего ему не сказала, так как ещё не решила, в каком направлении толкать наши отношения. И надо ли это делать вообще? Ладно, не отвлекаемся, я ищу колонку! Обшарила всё, что могла. Эта самая колонка обнаружилась возле вытяжки и замаскирована была под шкафчик. Только благодаря интернету я смогла разобраться с тем, что нужно делать — Стас уже ушёл в свою комнату, так и не обратив на меня внимания. Этот день с самого начала оказался сложным. И следующий тоже. Вовсе не потому, что оба дня после универа я бежала на свою неблагодарную подработку в продуктовом, а потому, что Стас продолжал притворяться, будто меня и не существует. Я делала то же самое, хоть и догадывалась, что именно этого добивался мой сосед. Подыгрывать ему очень не хотелось, но что-либо делать не хотелось еще больше. Так прошла вся рабочая неделя: я училась, вкалывала, время от времени пыталась всё-таки собрать злосчастный стол. Со Стасом не общалась вообще, не смотрела в его сторону, мы тупо сожительствовали, не говоря друг другу ни слова даже тогда, когда сталкивались лицом к лицу в коридоре. Просто расходились в разные стороны, как если бы были незнакомцами и столкнулись бы на улице. По сути, мы и есть незнакомцы, так что ничего удивительного. И, хоть в квартире и царила напряжённая атмосфера, я вовсе не думала об этом странном парне. Правда. Тем более что он выглядел совершенно расслабленным, будто нет никого постороннего. Бесит он меня! Ненавижу, когда игнорируют. Но я ему не проиграю! И не буду о нём думать, нет! Зато в пятницу заехал Евгений. Он предупредил заранее и очень извинялся за то, что вторгается в наше пространство, ведь в объявлении обещал вообще не приезжать. Стас, кажется, вообще внимания на него не обратил, а я даже обрадовалась приезду арендодателя, хоть он и сказал, что только забежит на пять минут за одной своей вещью. — Здравствуй, Лера, — улыбнулся мне он с порога, когда я вышла открыть ему дверь. Он сказал, что не пользуется своими ключами, чтобы не нервировать лишний раз нас, они только для экстренного случая. — Как тебе здесь живётся? Не медля ни минуты, Евгений скинул ботинки и направился в комнату, которую занимала я. Я поплелась следом, собирая в кучку мысли, разбитые его чарующим голосом. — Очень уютно. И сосед… тихий, как Вы и сказали, — я выдавила улыбку, плечом опираясь о дверной косяк и наблюдая за мужчиной. — Одно удовольствие. Кажется, я не смогла удержаться от иронии. — Хм? — Евгений глянул на меня, будто проверяя, правду ли я говорю. — Ну-ну. Хорошо, если так, — мужчина усмехнулся и полез в комод. Выдвинул почти пустой верхний ящик и стал шарить рукой под ним. Меня это немного насторожило, от этого действия веяло какой-то таинственностью. Чем-то криминальным даже. Ну, знаете, как в фильмах — главные герои всегда прячут под ящиками что-нибудь типа пистолета, наркоты, важных документов или аномального количества налички. — Евгений… — начала было я, но он меня поправил: — Женя. И на «ты», пожалуйста, ладно? — мужчина выпрямился, легко улыбаясь мне. А пока я млела от его обворожительно-нежной и немного рассеянной улыбки, он быстро сунул в портфель то, что достал из-под ящика. Ну, и ладно. Если выбирать между какой-то загадочной тайной, которая могла быть и не тайной вовсе, и этой улыбкой, то я однозначно выбираю улыбку. Как можно быть таким красивым? — Х-хорошо, — выдохнула я и сама не узнала своего тихого голоса. Обалдеть, впервые подобное от себя слышу! Однако это не раздражает меня, а лишь возбуждает и заставляет сердце забавно трепетать. Все это скорее интересно, чем странно. — Вы… ты торопишься? Прости, когда я звонила, ты, кажется, был очень занят, — я виновато уставилась в пол, вспоминая то, как растерялась тогда от его резкого тона. В последнее время я вообще часто торможу и не могу сориентироваться. — Да, извини, что так отреагировал, просто это было важно, — он виновато улыбнулся и неловким движением запустил руку в волосы, тоже отводя взгляд. — Но сейчас я свободен, так что спрашивай, что хочешь, пока я здесь. Весь твой, так сказать, — Женя хрипловато хихикнул, хотя это было больше похоже на «гыкание», как будто он давно не смеялся. Да и вообще вид у него был такой, будто он вообще не слишком часто разговаривает с людьми. Или как минимум с девушками. — Ну, я… — я пыталась придумать, что бы такого у него спросить. В голове, как назло, было пусто. — Я просто так спросила, так что… Женя понимающе кивнул и оглядел комнату. — Не можешь стол собрать? — как бы между прочим заметил он. Теперь кивнула я. — Если хочешь, могу помочь. Я похожую модель недавно собирал. С переводчиком, конечно… Это отняло много времени, но сейчас я справлюсь быстро, — Женя усмехнулся и посмотрел на меня вопросительно. А что я? Я снова закивала в ответ, чувствуя, что если заговорю, то опять глупость какую-нибудь скажу. Боже, от этого человека просто веет соблазном. Он весь, целиком и полностью создан для того, чтобы сеять сомнение в женских сердцах. И морочить голову таким дурочкам, как я. Но я точно видела, что Женя своей внешностью пользоваться не умеет, а, судя по тому, как неловко и мало он говорит, заморочить голову можно только ему самому. Он больше улыбается и делает. Так он и собирал мой стол, сняв пальто и закатав рукава рубашки, изредка бросая на меня растерянные взгляды и смущенно улыбаясь. Хотя я подозревала, что это лишь из опасения. Мой внешний вид обычно отталкивает людей. — Ну, вот, готово, — провозгласил он минут через двадцать. Я и не заметила, как он закончил. Вообще не следила за работой, а больше наблюдала за ним. — Ого, спасибо большое! — Я вскочила с кровати, которую до этого наскоро прикрыла одеялом, спрятав свою игрушку. — Я долго мучилась, уже решила, что останусь без стола, — я как-то совсем по-девчачьи хихикнула и взялась за стол, намереваясь поставить его к стене напротив кровати. — Эй-эй, — Женя тут же остановил меня, мягко оттолкнув мои руки. Кажется, я вся покраснела, вот ужас! — Куда? Я снова старалась не говорить, только кивнула в нужную сторону и отошла, чтобы не мешаться. Мужчина переставил туда стол, а затем принялся собирать мусор от упаковки. Светлое дерево очень удачно подошло к темно-синим обоям моей комнаты. Я уже столько всего напридумывала для того, чтобы украсить её! Деньги бы только взять где-нибудь. Кстати! — Ой, подождите, я отдам часть депозита! — я сунулась в комод, чтобы достать из кошелька несколько купюр. Даже спиной я чувствовала, как Жене стало неловко. — Да ладно… — промямлил он, шурша коробкой. — Можешь не торопиться… У тебя же ещё три месяца. Обустраивайся пока. Я повернулась к нему, не веря своим ушам. Мужчина стоял, комкая в руках упаковку от стола, и смотрел в пол. А-а-а, с такой красотой он не только соблазнительный, но еще и невероятно милый в этой застенчивости! — Правда? — переспросила я, чувствуя, как улыбка сама собой появляется на лице. Я как влюблённая дура! Угораздило же меня… Как это нелепо, просто ужас, но прекращать совершенно точно не хочется. — Огроменное спасибо! Я даже не знаю, как отблагодарить, — воодушевлённо произнесла я, на самом деле перебирая варианты благодарности в голове. В самых смелых фантазиях моя благодарность выражалась не очень прилично. Ох, что бы я хотела сделать с этим мужчиной! — Ну-у-у, — протянул тот, глядя на меня из-под опущенных ресниц. — Как… насчет ужина? Завтра? Я прям на месте и обомлела. Вы что, так не бывает! Господи, до чего же киношно это всё… И до чего невероятно! И приятно! А еще так волнительно, что я даже с лицом своим совладать не могу, не говоря уж о речи. Вот, наверное, глупый у меня видок был. — А, прости, — тут же пошёл на попятную Женя, не получив ответа. — Забудь, я что-то… — он замолчал, нервно улыбаясь и возвращаясь к уборке мусора. — Нет-нет! — слишком громко воскликнула я, хватая его за предплечье. Что за идиотская привычка хватать людей? Вечно так происходит, когда я на эмоциях. — Я с удовольствием, — тихо ответила я, устыдившись своего порыва. — О… — Женя выглядел удивленным, но не долго. Он тут же просиял, снова запуская руку в волосы. — Ну, отлично. Тогда завтра заеду. Поразительно. Ладно ещё я, глупая, порой наивная, влюбчивая. И баба, в конце-то концов. Можно понять, почему я так себя веду. Но Женя — взрослый человек, вполне успешный мужчина, а волновался, будто школьник. Но мне это, несомненно, льстило. Он производил впечатление серьезного, пусть и немного отрешённого от этого мира человека. И это очень странно, что он проявил интерес к такой «неформалке», как я. Но я не до такой степени параноик, чтобы искать в этом подвох, так что я с нетерпением ждала завтрашнего дня. В субботу я проснулась рано. Впрочем, как и всегда. Не то чтобы я «жаворонок», но и точно далеко не «сова». Скорее уж вампир из «Сумерек» — совсем не сплю. Было необходимо себя чем-то занять, и я решила порисовать, наконец. Я этим не занималась уже очень и очень давно. Что, между прочим, не способствует моему обучению в универе. Дизайн как-никак. Конечно, для хорошей успеваемости необходимо регулярное посещение лекций и выполнение всех домашек, но раньше я обходилась и без этого, выезжая за счёт своего умопомрачительного таланта в рисовании и фотографии. Сейчас же с этим переездом муза совсем покинула меня, я уже давно ничего не приносила декану, и баллы перестали сами собой появляться из ниоткуда. Такими темпами в декабре меня не допустят до сессии. Взяв одеяло, карандаш и альбом, я уселась на диван на кухне. В моей комнате всё ещё было пусто, и это на меня давило, а вот на кухне атмосфера была что надо. Особенно мне нравилось огроменное окно, прикрытое невесомым, почти прозрачным тюлем. За окном стояли деревья, верхушки которых были чуть ниже подоконника, но все равно так близко, что я могла дотянуться рукой. Двор с этой стороны дома был огромным и почти без зданий, поэтому я могла видеть небо, ничем не загороженное. Сейчас уже светлеет, краски смешались, звёзды потускнели, но я знала, что с другой стороны дома можно наблюдать прекрасное зрелище — огненное буйство рассвета. Однако рисовать что-то, что хоть немного было бы похоже на «буйство», мне совсем не хотелось. В голове засел образ моего нелюдимого и апатичного соседа. Это вгоняло меня в уныние, но совсем не отбивало желание рисовать, и я принялась за рисунок, всё думая и думая об этом парне. Почему он такой вредный? Мог же не выпендриваться с самого начала. Я не стала бы к нему лезть, мы могли бы точно так же не обращать друг на друга внимания, но атмосфера не была бы такой тяжёлой. Или, может, это только мне так кажется? По Стасу вовсе не скажешь, что его что-то напрягает. Только я каждый день думаю об этом, продолжая упрямо молчать. И очень странно, что это вдохновило меня на творчество. Так или иначе… через час с альбомного листа на меня смотрели ледяные глаза — единственное, что придавало жизни худому безэмоциональному лицу. Стас получился таким реальным, что мне даже стало не по себе. Всё, хватит! Это уже становится странным. Хватит о нём думать, возвращайся к своим бессмысленным каракулям и рисуй что-нибудь другое! Это было тяжело. Ещё несколько часов я билась над листом, пока карандаш совсем не затупился. Сколько бы я ни пыталась придерживаться своего обычного немного безумного стиля, в каждом рисунке сквозило что-то потерянное, озлобленное, несчастное. И это я чувствовала? У меня сегодня свидание с шикарным мужчиной, а я чувствую чью-то чужую озлобленность. Совсем хорошо! Как раз когда я собралась закругляться, на кухне появился Стас. Снулый, заспанный, он посмотрел на меня без всяких эмоций, как если бы я была частью интерьера. А потом едва заметно приветственно кивнул, залезая в холодильник. Скорее всего, он сделал это из-за того, что ещё не совсем проснулся, чисто по инерции. И всё-таки это уже не игнор! Но я, конечно, обозлившись на него из-за того, что он умудрился вмешаться в моё творчество, не могла отреагировать нормально. Да я вообще почти не отреагировала, но абсолютно уверена, что он чувствовал мой уничтожающий взгляд, который я бросила на него, когда выходила. Но зато потом в моих мыслях совсем не было Стаса. Будто бы мозг специально вылил на меня дневную норму утром, чтобы во второй половине дня я могла не отвлекаться от Жени. С одной стороны, это хорошо, но с другой… у меня руки начинали трястись от постоянных мыслей о нём! Я даже собраться как следует не могла! Сначала очень долго лежала в ванне, пытаясь успокоиться. Полотенце я себе уже купила, если что. Потом как ненормальная носилась, пытаясь выбрать одежду. Я ведь понятия не имею, куда мы пойдём! А ещё мои неопрятные волосы, это же просто ужас! Очень много времени я потратила на укладку, но в результате получилась всего лишь аккуратная коса. Представить трудно, сколько усилий мне потребовалось приложить, чтобы скрыть в этой косе кислотно-голубые и фиолетовые пряди! Когда я их сделала несколько недель назад, я была просто в восторге, но теперь жутко бесилась. Ещё и неровная стрижка заставила меня попотеть, но в итоге не было даже и намёка на цветастые волоски или остатки рваного каскада. Просто идеальная тёмная коса, которую ради этой идеальности мне пришлось уложить на правое плечо. В ином положении из неё бы выбивались неровные куски, а это меня просто вымораживало. Как и то, что на плече волосы и заканчивались, выглядело это слишком коротко и даже убого, но в итоге я всё равно остановилась на таком варианте. Выбор одежды тоже стал испытанием. Мне захотелось надеть что-нибудь элегантное и женственное, чтобы оно при этом закрывало мои беспорядочные татуировки на руках и ключицах. Подобное изначально было невозможно для моего гардероба, так как в нём не было ни одной женственной вещи. Поэтому я решила выбрать то, что отвечало бы хотя бы одному требованию, а именно — водолазку, закрывающую все мои татуировки. Вытащить ещё многочисленные серьги-гвоздики и пирсинг из левой брови, так я и вовсе приличная девочка, вы только посмотрите! Дополнить макияжем и какой-нибудь жилеткой и всё, красотка. Ну, около того. Со всеми этими мучениями собралась я как раз к приезду Жени в пять часов вечера. Словно окрылённая, я выпорхнула из подъезда… А дальше всё как в тумане. Мы мало разговаривали, но он всё время улыбался, а я смотрела на него и чувствовала, что расплываюсь от тепла его глаз. И это вовсе не потому, что я на самом деле могла испытывать какие-то чувства к Жене, — конечно, нет, я же его совсем не знаю! — просто у него такая аура. Он соблазнял, завораживал, волновал и вызывал чувство абсолютной влюблённости. А я была и рада поддаться. Вечер прошёл великолепно. Женя обещал меня отвезти назад на своей машине, но в итоге у него образовались какие-то срочные дела, и ехать пришлось на метро. Но до этого мы очень вкусно поужинали в каком-то дорогом кафе, немного поболтали, я узнала, что он работает где-то в сфере строительства, что ему тридцать один и что он в последний раз ходил на свидание года четыре назад. А ещё он признался, что сильно переживал по поводу моего возраста, поскольку подозревал, что я несовершеннолетняя. Надо было видеть облегчение на его лице, когда я сказала, что мне уже двадцать. И всё же он, несмотря на то, что я могла оказаться малявкой, всё равно пошел со мной на свидание. Мда, парень сам себе на уме. Сидя в метро, я не могла перестать улыбаться. Губы горели от лёгкого поцелуя на прощание, который произошел в машине, когда Женя подвёз меня до метро. Он так торопился, что я даже осознать всё не успела, а уже оказалась в метро. Не верится, что всё это происходит со мной. И в то же время чем дальше от Жени я оказывалась, тем с большим спокойствием относилась ко всему этому. Вдалеке он уже не волновал меня, не будоражил сознание, а свидание не казалось чем-то невероятным, скорее, просто приятным. Оно было, я рада, это очень здорово, но ничего особенного во мне это не вызывает. О том же Стасе я думаю с большими эмоциями, чем о Жене. Зря о нём вспомнила. В итоге к дому я подходила уже в плохом настроении. Вот уж не знаю, почему так происходит, но этот парень меня адски напрягает. И дело не в том… Мои размышления прервались как раз в тот момент, когда я готова была начать откровение с самой собой. Уже почти возле нужного подъезда дорогу мне преградил какой-то амбал. Я, святая простота и ходячий наивняк, решила обойти его. Ну, конечно. — Стоять! Ну, Катька, добегалась! — прорычал он, больно хватая меня за запястье. Стоило ему открыть рот, как на меня повеяло парами алкоголя. Ненавижу этот запах, он всегда напоминает мне об отчиме. Особенно в такой ситуации. — Какая еще Катька? — возмутилась я, стараясь выдернуть руку, но тот лишь сильнее её сжал, и я невольно взвизгнула. — Что, думаешь, раз темно и я пьяный, то не узнаю тебя? — злобно ухмыльнулся мужик, толкая меня к заборчику возле тротуара. Упираться было бесполезно — мужик больше меня раза в три. — Хрена лысого! Я твои водолазки паршивые за километр чую! Монашкой прикидываешься, а сама… шлюха! — мужик презрительно меня оттолкнул, и я повалилась на заборчик, больно ударяясь об него ногами и падая куда-то в кусты. — Да успокойся ты, блин! — заорала я, пытаясь подняться. Сильная рука выдернула меня из кустов, снова не позволяя вырваться. — Никакая я не Катя, глаза разуй! Мужик, ты… — амбал встряхнул меня и второй рукой закрыл мне рот, спиной прижимая к себе и удерживая. — Заткнись, шлюха, — прорычал он, обдавая меня зловонным дыханием. Я была в бешенстве от того, что он называет меня какой-то Катькой да еще и шлюхой в придачу, была в отчаянии, потому что вырваться невозможно, а сам мужик вряд ли поймёт, что спутал меня с кем-то. Но в следующую секунду, когда я почувствовала, как огромная ладонь протискивается между бедер, меня охватил леденящий ужас. — Ты же привыкла давать, верно? — продолжал хрипеть что-то мужчина, лапая меня сквозь одежду и по-прежнему зажимая рот. Я его не слушала, мычала, брыкалась, вырывалась, но всё без толку. Господи! Ну почему мне так везёт на пьяных уродов?! Что со мной не так, где я облажалась?! Я не хочу такого! Не заслужила! Продолжая брыкаться, я пыталась укусить мужика и чувствовала, как злые слёзы текут из глаз. Мое сердце готово вырваться из груди от страха, и лучше бы мне прямо сейчас умереть или хотя бы отключиться, чтобы не переживать этого позора! Я даже и не смею надеяться, что всё сможет обойтись. Куда там? Уже почти полночь, в таком тихом районе все уже давно спят. — Эй! — донёсся до нас чей-то не слишком убедительный, даже тихий возглас. Мужик не обратил никакого внимания, а я замерла, почуяв призрачную надежду на спасение. Замерла только на секунду, а потом забилась еще неистовее, уже почти визжа, насколько мне это позволяла рука, так плотно сжимающая лицо, что даже дышать было тяжело. — Ты какого чёрта творишь, придурок? — Ты это мне? — мужик обернулся на голос, но я никак не могла увидеть спасителя. Я чувствовала рядом что-то знакомое, даже привычное, но не могла поверить, что это в самом деле был мой нелюдимый сосед. — Иди куда шёл, пацан! — Отпусти девушку, и я уйду, — совершенно спокойно проговорил мой потенциальный спаситель, и, хоть он и обращался к другому человеку, мне стало жутко от металла в его голосе. — Слышь, не нарывайся! — взревел амбал, совсем разворачиваясь к парню и разворачивая заодно и меня. Из-за того, что на улице было темно, я не могла точно разглядеть лицо, но знакомая ветровка не давала ошибиться. Здесь правда был Стас! Я чуть чувств не лишилась прямо в руках этого мужика, всё ещё держащего меня за неприличные места, а мой сосед даже и не удивился, увидев меня! — Постой-ка… — мужик чуть ослабил хватку, и я снова попыталась вырваться. — Да ты же ухажёр ейный! — снова заголосил амбал и уже сам оттолкнул меня, кинувшись на бедного Стаса. Я запуталась в собственных ногах и упала на холодный асфальт, разодрав все ладони, но тут же вскочила, поскольку была уверена, что сосед в два счёта сломается под натиском этой махины. Слёзы все продолжали литься, мешая мне разглядеть всё, что меня только сильнее бесило, но я всё равно ринулась в бой. Я видела, как мужик ударил Стаса в лицо. Тот, кажется, даже не попытался уклониться, а от удара почти упал. Прежде, чем мужик снова ударил Стаса, я сзади запрыгнула на него, обхватывая ногами и руками вцепляясь в голову. — Пошел нахрен отсюда! — выкрикнула я, ногтями царапая его лицо. Мужик заорал и стал крутиться на месте, пытаясь меня сбросить. Я думала только о том, как бы мне не упасть, а потому не сразу заметила Стаса, чем-то ударившего мужика в живот. Тот вдруг замолк и согнулся пополам от боли, а я, перелетев через голову амбала, снова упала на асфальт, на этот раз больно вывернув руку и разодрав лицо. Чёрт! Да что это такое?! Когда уже остановится этот чёрно-белый калейдоскоп в моей жизни? Я взвыла от боли, переворачиваясь на спину, но не спешила подниматься. В голове что-то звенело, будто сама голова — это колокол; всё лицо, кажется, пульсировало после столкновения с землёй. — Серёжа! — завизжал кто-то женским голосом. — Хулиганьё! — услышала я уже ближе, а потом Стас поставил меня на ноги и поволок прочь.