Оп, мизантроп!

Мне кажется, что мои глаза опухли и больше не откроются. В фильмах такие сцены выглядят иначе — красивая девушка красиво плачет под красивую лиричную музыку, за окном идет дождь, и все так прекрасно-грустно, что и самой хочется оказаться на ее месте и так же плакать. Это даже кажется неплохим вариантом, ведь в фильмах всегда после трагичных слез главной героини ее жизнь превращается в великолепную сказку. В жизни не так. В жизни все происходит нелепо. Происходит какая-то невероятная фигня, ты сама не понимаешь, почему, блин, все повернулось именно так, и от этого непонимания обидно, больно, грустно. Тебе плохо, почти что физически невыносимо, и в этом ужасном состоянии ты разрушаешь все вокруг себя и внутри себя. А потом сидишь с опухшими глазами, потекшим макияжем, давишься соплями и воздухом, и голова как колокол. И не хочется никакой прекрасной сказки, хочется таблетку и поспать. — Господи, да сколько можно-то уже? — выдавила я, злясь на саму себя. Надо успокоиться. Ничего такого не произошло. Просто я в очередной раз убедилась, что Стас… Эгоист, наверное. А я — психичка. И это нужно просто принять. Я поднялась и пошла в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Пол был холодным, а тонкая ткань полупрозрачных колготок не защищала от этого холода, и он немного отрезвил меня. Еще более холодный кафель в ванной — еще более пустая голова. Холодная раковина, холодная вода. Сейчас бы сказать, что этот холод напоминает глаза Стаса, но я не в фильме. Такие сравнения здесь не к месту! Да, я постоянно в своих мыслях называла его взгляд и его самого холодным, вот оттуда и взялась эта глупая ассоциация. Прочь! Никакого Стаса в моей голове! Стиснув зубы, я подняла взгляд на зеркало. Весь макияж растекся. То еще зрелище, мда… Не хотелось бы в таком виде показаться Стасу, вдруг он вернется. Опять! Снова и снова, как будто эта кассета в моей голове бесконечна или ее просто зажевало! Стас-Стас-Стас-Стас-Стас-Стас — с противным таким скрипучим свистом. — Стас, Стас! Придурок! — передразнила я собственные мысли и стала яростно оттирать с щек потекшую тушь. Раз холодная вода не может убрать из моей головы мысли, не может успокоить и отрезвить… Тогда надо наоборот — опьянеть. Напиться до такого состояния, когда уже ни одна мысль — даже о Стасе — не будет понята. Ни-од-на! Долго думать не пришлось. Грезя о том, как залью в себя океан чего-угодно-из-бара, я сразу же позвонила Дашке. Она вся из себя занятая, но все-таки мне удалось ее убедить. Я снова навела марафет (скрыла следы своей истерики), оделась, и уже через сорок минут мы с Дашей встретились у метро, а через час заходили в какой-то незнакомый мне клуб. — Ты собираешься объяснить мне, что произошло? — перекрикивая музыку, спросила девушка, как только мы избавились от верхней одежды и вошли в оживленную толпу. — Да! Но сначала у меня назначена встреча, — я обернулась, чтобы увидеть недоумение на лице подруги, а затем даже улыбнулась. — Мистер бурбон, сеньор текила и сеньорита самбука! Я обещала им, что приведу подружку! Кажется, Даша закатила глаза, но я уже тащила ее к барной стойке. Моя решимость непоколебима! Первый шот — с солью на кромке рюмки и тарелкой с лимоном — был принят в ближайшие минуты. Даша пока не задавала вопросов, только странно на меня смотрела. — Ну, как говорится — между первой и второй перерывчик небольшой! — объявила я, после чего заказала следующий шот. Дашка снова молча приняла предложение. Вторым был бурбон. Затем, никак не комментируя свои действия, я заказала шот с самбукой — красивый, разноцветный, с огоньком. Но на этот раз подруга отказалась. — Прости, я не хочу напиваться, — оповестила она меня, но бармен уже мешал две порции. Даша заказала себе какой-то коктейль, а мне пришлось опрокинуть в себя подряд две стопки. Смешав все это в своем организме в кратчайшие сроки, я чувствовала, что на правильном пути, и своей цели сегодня достигну. Язык уже покалывало, тело хотело двигаться, а голова приятно тяжелела. — Ну что, теперь, когда твоя встреча завершилась, — Даша сделала паузу, с ухмылкой посмотрев на меня, — может, объяснишь, что происходит? Я усмехнулась на ее шутку, а потом заказала себе еще текилы. — Мы со Стасом поцеловались, — спокойно, не глядя на Дашку, сообщила я, а затем выпила еще одну порцию. — О… — тупо выдала девушка. Помолчала, видимо, обдумывая. — Ну, я рада за вас. Наверное? — она заглянула мне в глаза, пытаясь понять, является ли это поводом для радости. Демонстрируя поразительный флегматизм, который вообще и рядом не лежал с моим состоянием, я покачала головой, мол, нет, не рада. — Я влюбилась, — так же коротко пояснила я и снова повернулась к бармену. — Мне вон тот красивенький коктейльчик, пожалуйста. — Улыбаясь молодому человеку, я ткнула пальцем в сторону какой-то девушки, которая забирала у другого бармена свой напиток. Музыка пульсировала прямо у меня в голове, и я, стоя у бара, немного пританцовывала. Однако я не рисковала отпускать столешницу, потому что чувствовала, что тело не очень устойчиво. Впрочем, это состояние мне нравилось. — Слушай, я все еще не понимаю, в чем проблема. Или ты влюбилась в кого-то другого, а поцеловалась со Стасом? — Ха-ха-ха! — я как-то напряженно хохотнула, отрицательно качая головой, от чего меня немного занесло. — Нет, я влюбилась в Стаса. А он говнюк, вот и все. — Я пожала плечами, забирая у бармена свой коктейль и тут же втягивая его через трубочку. — М-м-м, кисленький! Даша смотрела на меня со странной смесью непонимания и сочувствия. Я же думала только о том, какой бы еще заказать коктейль, чтобы это не ударило по моему кошельку. — Белова! — Вдруг повернулась я к Дашке, заметив, что она снова открывает рот. — Я не хочу говорить об этом. Пожалуйста! Мне нужно просто провести с тобой время и расслабиться. Понимаешь? Даша захлопнула рот, хмуро глядя мне в глаза. Ну пожалуйста, давай ты не будешь сейчас ко мне приставать! Ты ведь сама не любишь настаивать на теме! Неужели трудно понять, насколько мне сейчас хреново? Ну ведь видно все. Просто дай мне напиться и забыться. Просто выкинуть из головы этого идиота. Девушка какое-то время хмурилась и смотрела, о чем-то думала, а я смотрела на нее с самой большой мольбой, на какую были способны мои пьяные глаза. Наконец, Даша выдохнула, несколькими глотками осушила свой стакан и с улыбкой поднялась с барного стула. — Пойдем танцевать! В общем, еще никогда я так не отрывалась. Это состояние беззаботности и пофигизма сравнимо только с моим выпускным, когда я напилась до беспамятства и перецеловалась, кажется, со всеми хоть немного красивыми одноклассниками. Но плюс в том, что как раз-таки этого я и не помню, потому мне не стыдно. Мы с Дашкой танцевали несколько часов, периодически отходя к барной стойке, чтобы не терять кондицию. Я никогда не умела танцевать, так что даже не следила за своими действиями — просто двигалась в такт музыке, как мне нравилось. Мой разум будто плескался в черепной коробке, и это было приятно. Все пространство вокруг — как мягкая подушка, сквозь которую слышна музыка, но почти не слышен гомон людей. За это время к нам присоединилось двое незнакомых (уже знакомых) парней, явно желающих пообщаться. Никаких пошлых намеков я не заметила, но Дашка все равно старалась держаться от них подальше и вести себя скромно — скоро свадьба как-никак. Уже в третий раз эти парни зовут нас к барной стойке, чтобы угостить коктейлями. — Пойдемте, кажется, надо сделать перерыв, — со смехом и отдышкой позвал широкоплечий брюнет, кивая в сторону бара. — Да, это точно, у меня уже ноги отваливаются! — Даша тоже рассмеялась, останавливая свой танец. Она не была слишком пьяной, но все равно очень веселилась. Сделав шаг в сторону барной стойки, она повернулась ко мне. — Лер, пойдем передохнем! — Что?! — выкрикнула я, чуть наклоняясь в ее сторону и не прекращая движений. Меня тут же немного повело, но второй парень (с волосами посветлее) тут же поймал меня, явно потешаясь над моим состоянием. — Выпьем, говорю, пойдем! — с некоторым раздражением прокричала Дашка, пытаясь ухватить меня за руку, но я каким-то чудесным образом (и не без помощи светленького парня) уклонилась от нее. — Хочу танцевать! — упрямо заявила я, тут же отворачиваясь от Дашки и с еще большим рвением принимаясь отплясывать. Темп музыки все ускорялся, и я за ним совсем не успевала, но все равно очень старалась. — Думаю, ей уже хватит пить, — произнес светленький, и я согласно закивала — лишь бы от меня отстали. — Пойде-е-ем, — нетерпеливо напомнил все еще ожидающий «темненький». Дашка какое-то время никуда не уходила, видимо, глядя на меня. Я заметила, как «светленький» махнул ей головой, мол, иди-иди, и тогда фигура девушки пропала из моего поля зрения. Мы с этим почти незнакомым парнем продолжали танцевать, прыгая, как ненормальные, и это было невероятно весело, пусть мой организм и хотел вывернуться наизнанку. Музыка немного сменилась на более мелодичную и не такую спешную. Я это заметила, но никак не могла успокоить свое тело, которое как будто перестало меня слушаться. Ощущение было такое, словно я есть только у себя в голове, могу только думать и ощущать, но не управлять движениями. Однако на помощь мне снова пришел «светленький». — Лера, Лера, успокойся, — он смеялся, ловя мои руки и привлекая к себе. — Под эту музыку не обязательно так прыгать. Я послушалась его и почти совсем перестала двигаться, лишь покачиваясь и с улыбкой глядя в лицо нового знакомого. — Напомни, пожалуйста, как тебя зовут? — я попыталась сконцентрироваться на больших глазах молодого человека, чтобы на этот раз запомнить имя. — Леша, — снисходительно ответил он, тоже улыбаясь мне. Музыка была ритмичной, все вокруг прыгали, а мы стояли посреди толпы, нелепо покачиваясь, будто под медляк. — А я Лера, — зачем-то представилась я, расслабляясь в руках Леши и позволяя ему координировать мои движения. Музыка доносилась до меня, как сквозь вату, все тело было приятно тяжелым, и даже организм чуть подуспокоился, когда я перестала так лихо отплясывать. — Я знаю, — кивнул парень, закидывая мои руки себе на плечи, а сам мягко притянул меня к себе за талию. Я совершенно не сопротивлялась этому поцелую. Это было нежное касание, совершенно не принуждающее, даже наоборот, как будто приглашающее — вот, смотри, тебе нравится? А мне нравилось, и я с удовольствием ответила на приглашение, чуть теснее прижимаясь к молодому человеку. Это был сладкий пьяный поцелуй со вкусом ликера, немного горького алкоголя и (самую малость) соли с края рюмки текилы. Он приятно кружил мою и без того пьяную голову, и если бы Леша не держал меня, я бы уже упала. Мне было комфортно в его объятиях, и поцелуй казался правильным. Уместным. Куда более уместным, чем мой недавний поцелуй со Стасом. Черт… Снова! Снова он!!! О-о-о-о-о-о, Вселенная! Откуда взялись эти мысли?! Как, черт возьми, он снова проник в мою голову?! Р-р-р, ненавижу… — Мне надо выпить! — Я резко отстранилась от Леши, неловко покачнувшись и едва не упав — парень меня поймал. Он выглядел недоуменным и даже немного разочарованным. — Прости, правда, надо, — уже спокойнее произнесла я, кривовато улыбаясь и руками увлекая молодого человека к барной стойке. Он ничего не ответил, но улыбнулся, а я, все еще держась за него, пробиралась к бару. Желание напиться до звона в ушах настойчиво барабанило по моему затылку. — Ну и что тебе зака… — Самбуку! — велела я бармену, нагло перебивая Лешу. Рядом тут же нарисовалась Дашка, а за ней и широкоплечий парень. Последний выглядел не слишком довольным. — Мухина-а-а! — скучающим тоном позвала меня Даша. — Ты еще домой не хочешь, а? — Точно нет, — уверенно кивнула я. Может, домой к родителям. Может даже домой к Леше. Куда угодно, но не в съемную квартиру. «Светленький» пристроился рядом со мной, и я не была против. Даша с некоторым скепсисом наблюдала за нами, а я заказывала уже второй шот. — О, давайте сфоткаемся! — вдруг предложила девушка и стала рыться по карманам в поисках телефона. — Блин! — Даша с очень расстроенным видом посмотрела на меня, и я попыталась сфокусировать на ней взгляд. — Я телефон в пальто оставила. Лер, давай на твой! Я пожала плечами, доставая телефон из заднего кармана. Пьяными пальцами с третьего раза ввела графический ключ, после чего все сбились в кучку, и мы стали фотографироваться. Я как могла старалась мило улыбаться, но получалось очень плохо, поэтому фотографии быстро стали дурашливыми — мы строили рожицы, применяли смешные фильтры и все в таком духе. Только вот рука у меня сильно дрожала и плавала из стороны в сторону, поэтому Даша забрала у меня телефон, чтобы «хоть одна фотография получилась четкой». — Девушка, ваш коктейль! — напомнил бармен, и я тут же отвлеклась от компании, привлекая к себе высокий стакан с голубо-желтой жидкостью. — М-м-м, блин, как же вкун… вкусно! — проблеяла я, потягивая коктейль. Невероятно кислые и такие же сладкие нотки разноцветными фейерверками взрывались у меня на языке, а голова начинала как будто звенеть. Краем глаза я видела ребят, все еще дурачащихся с моим телефоном, но пока я выбирала следующую порцию алкоголя, они пропали из моего поля зрения. Я выпила еще один легенький коктейль. Потом решила, что такими темпами напиваться я буду долго, да и кошелек не позволял больше тратиться на низкоградусные напитки. Ударной волной хлынули недорогие шоты с явственным вкусом водки. Ни на чем, кроме алкоголя, который я потребляла рекой, сконцентрироваться я больше не могла. После бокала вина, который вообще неизвестно как оказался в моих руках, сознание устроило в моей голове дискотеку с мигающими вспышками света. Вспышка! — я обнимаюсь с Лешей. Вспышка! — горло обжигает абсент. Вспышка! — пытаюсь залезть на барную стойку, но жесткие и цепкие руки грубо сдирают меня с нее. Вспышка! — за углом клуба возле мусорных контейнеров мой организм через рот выталкивает из себя все лишнее. А потом какая-то тряска, саднящие бока, яркий аромат апельсинов и, наконец, пустота. Первое, что я почувствовала, когда проснулась — ужасный запах перегара. Затем кислоту и горечь во рту. А когда я попыталась оторвать голову от подушки, она тут же отозвалась резкой давящей болью в затылке. Я тихо застонала от всех этих неприятных ощущений. Морщась, я перевернулась на спину, после чего уставилась в потолок. Со звездочками. Теми переводными звездочками, что я месяц назад купила в канцелярском и облепила ими почти всю комнату. Превозмогая боль, я заставила пьяные шестеренки в голове шевелиться. Воспоминания решительно отказывались показываться мне, и я приняла смутную догадку — как можно вспомнить то, в чем ты сознательно даже не участвовал? А в том, что домой я возвращалась в бессознательном состоянии, сомнений уже не оставалось. Я помню, как мы с Дашей танцевали, как к нам присоединились какие-то парни, кажется, с кем-то из них я познакомилась чуть ближе, чем следовало, но на этом все. Боже, Лера, сколько же ты выпила? Ну что же, зато миссия была выполнена! Целый вечер без мыслей о Стасе (или я этого просто не помню), да и сейчас они уже не так мешают. Явно не сильнее, чем раскалывающаяся голова и ноющие бока. Я все-таки аккуратно села. Ребра болели так, будто я всю ночь проспала на камнях. Зачем-то я решила заглянуть под кофту (спала я во вчерашних вещах, но хотя бы без обуви). Татуировок на теле в этих местах уже почти не было, и я легко рассмотрела темнеющие следы, расположившиеся под кромкой лифчика и ниже до самых бедер. То же самое я обнаружила и на другом боку — синяки пятнами покрывали кожу и уходили куда-то на спину. Внезапно дверь в комнату распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял Стас, и я по его лицу видела, как он медленно сатанел. — Проснулась? — спросил он почти шепотом, но в голосе звучала сталь. Я, пребывая в некотором шоке, кивнула. Тупая боль быстро вытеснила из головы все мысли, заставляя меня морщиться, но я додумалась опустить кофту. И, в общем-то, быстро поняла, что Стас злится из-за вчерашней пощечины. Ну, своего я добилась, он хотя бы перестал строить из себя черт знает что. — Скажи мне, пьянь, — ласково обратился ко мне сосед, спокойно подходя к кровати и бросая что-то в одеяло. Скосив взгляд, я поняла, что это мой телефон. — Какого хрена я должен ночью забирать тебя в говно ужравшуюся из клуба?! — заорал парень, и я даже подпрыгнула от неожиданности, тут же закрывая уши руками. — Я что, похож на няньку?! Или твоего личного водителя?! Удивленно и несколько испуганно хлопая ресницами, я автоматически отрицательно покачала головой. Мозг отказывался воспринимать информацию, и я не особо понимала, что имеет в виду сосед. — Тогда объясни мне, какого хрена?! — потребовал Стас и выжидательно на меня уставился. Я могла только смотреть на него и искренне пытаться что-то сообразить. — Я не понимаю, — честно ответила я несколько невнятным бормотанием, отнимая руки от головы. Ситуация немного нервировала. — Нет, это я не понимаю! — тут же снова взорвался Стас. — Это я, блин, не понимаю, почему из всех твоих знакомых именно я удостоен чести стягивать тебя с барной стойки, разбираться с какими-то твоими ухажерами, тащить твою сонную тушу в квартиру! — Ты достал орать! — я немного подняла голос, чувствуя, как от его криков голова только сильнее начинает гудеть. — О-о-о, я тебя достал, да? — Тон соседа снова стал ласковым, и я уже приготовилась снова затыкать уши. — Может, ты расскажешь, в чем еще я провинился? С удовольствием послушаю! Я подняла взгляд на Стаса. Он смотрел на меня с любопытством, достойным сцены. С таким живым интересом, строя из себя внимательность и серьезность. Настолько натурально, что только идиот не заметил бы сарказма. — А я тебе расскажу! — согласилась я несколько неожиданно даже для себя самой. — Ты достал меня своим поведением. Своим эгоизмом. Своими непонятными тараканами. Своей слепой ненавистью ко всему — ко мне, как будто я сделала тебе хоть что-то плохое! — Я уже поднялась с кровати, делая шаг к парню. Он открыл было рот, очевидно, чтобы возразить, но я не позволила: — Нет, слушай! Меня достало, что ты ведешь себя как упрямый ребенок, которому не объяснили, что такое люди! Что ты не в состоянии говорить со мной! Что ты вечно избегаешь проблем вместо того, чтобы решить их! Что ты, черт возьми, устраиваешь эти проблемы сам же на ровном месте! Устраиваешь их себе и заодно людям, которые находятся рядом! — Стас уже не ерничал, а лишь хмурился и слушал меня. — Меня достали твои перепады настроения! Меня достали твои жестокие издевки! Меня достали постоянные и бессмысленные попытки понять тебя! Меня достали чертовы мысли о тебе! Меня достали эти тупые чувства к тебе! Меня достал ты!!! Я, наконец, остановила свой монолог и теперь стояла перед Стасом, пытаясь отдышаться. Стоило пройти через все хотя бы ради этого выражения на его лице — все еще хмурый, злой, но при этом растерянный и удивленный до округлившихся глаз под сведенными бровями, что выглядело просто комично. Но мне было не до смеха. — Чувства ко мне?.. — Не успел Стас договорить, как я его снова перебила: — О, да ладно! А то ты думал, что я тебя поцеловала просто так, да? — я раздраженно махнула руками, отворачиваясь и делая несколько шагов по комнате, чтобы немного успокоиться. Стас молчал. Голова будто пульсировала, просто раскалывалась от боли, но это было не в силах остановить меня. — Мне казалось, что люди целуются, когда у них есть какие-то чувства друг к другу, симпатия! — Я снова повернулась к парню, смеряя его злым взглядом. — Но ты, очевидно, другого мнения! Стас все хмурился, глядя куда-то поверх моей головы. На лице читалась напряженная работа мысли. — Так все дело в поцелуе? — спросил он, будто не верил в эту догадку. Я немного растерялась с ответом. — То, что ты не ночевала здесь, твой взгляд затравленной собаки, вчерашняя попойка? Это все из-за поцелуя? — Нет! Это все из-за тебя в целом! Из-за нас! — я выплюнула эти слова ему в лицо, поражаясь такой непонятливости. — Из-за каких еще «нас»? — насмешливо фыркнул сосед, складывая руки на груди. — Мне кажется, ты что-то перепутала. Слышать это было неприятно. Не то чтобы без этих слов ситуация была верхом блаженства, нет. Но эта фраза — как пощечина. — Когда… люди… — запинаясь, начала я, сама не понимая, что хочу сказать, — взаимодействуют. Когда общаются. То есть… — Я растерянно хлопала ресницами, с раздражением поглядывая на Стаса. Неужели нужно это объяснять? — Мы живем здесь вместе. И мы с тобой не просто соседи, что бы ты ни говорил. Между нами — тобой и мной — что-то происходит. Или ты будешь спорить? Стас молчал. Кусал изнутри губу, постукивал указательным пальцем по руке и молчал. — Если хочешь, ты можешь сейчас сказать, что мне кажется, — предложила я, чувствуя, как сердце начинает выплясывать в груди. — Что я все себе напридумывала. И мы закончим этот разговор. И закончим абсолютно все. Все то, что я называю «нами». Он все смотрел на меня. Больше не дергался и не нервничал, но что-то решал — это было видно по его глазам. Чертовым глазам, постоянно засасывающим меня, словно бездна. — Ладно, — согласился наконец Стас. — Тебе все показалось.