Оп, мизантроп!

Иногда время тянется очень медленно. Каждая минута, песчинка к песчинке. А иногда летит, и летит мимо! Ты крутишься, словно белка в колесе, постоянно чем-то занят, но все не то, все не твое и не для тебя. Мое время никакое. Его просто нет, я не замечаю его течения. Я помню, как грустила первые несколько дней, злилась и пыталась во всем разобраться. Я не пыталась настаивать и вызывать Стаса на разговор, потому что была не до конца уверена, не приснился ли мне тот поцелуй в пьяном бреду. Но стоило мне взять кофту, которую я еще не успела постирать после того вечера, и я сразу почувствовала его запах. Очень странную смесь цитрусового геля для душа, которым после него пахнет ванна, и кофе, который он пьет минимум два раза в день. Настроение было серым, как и время вокруг. Мне надоело думать об этом. Я немного поплакала на следующий день, побесилась, пытаясь что-то понять из поведения Стаса. Но понять что-то было просто невозможно. Совершенно неожиданно он стал образцовым соседом: вежливым, аккуратным, впрочем, как и всегда, даже немного дружелюбным и позитивным. Это было совершенно на него не похоже. Раньше я постоянно натыкалась на его хмурые, усталые и долгие взгляды, от них у меня появлялись миллионы вопросов, и мне казалось, что это самое невыносимое. Теперь вместо них я ловлю его взгляд лишь мимолетом, когда мы проходим мимо друг друга, и от этого вопросов только больше. Мне казалось, что он просто поставил на мне жирный крест. Решил, что я не достойна ни его вражды, ни переживаний, и уж тем более не достойна дружбы. Если бы я только-только переехала в эту квартиру, если бы не было всех тех проблем, той ругани, моих чертовых чувств! Если бы было так, то именно такого соседа я и хотела бы. Вежливого, аккуратного, да, но… никакого. Именно таким он был. Причины таких перемен? Хрен его знает, честно… Может, ему было стыдно за тот поступок. Ведь он сам во второй раз меня поцеловал. Может, он винил в чем-то меня, ненавидел, опасался, был обижен или раздражен — не знаю, что угодно! Это же я первая к нему подошла. Может, он просто запутался. Лично я запуталась. А, может, все куда примитивнее, и он действительно ничего не помнит. Мы в тот вечер выпили немало алкоголя, так что нельзя отрицать такой вариант. Пусть Стас совсем и не выглядел пьяным. В какой-то момент мне просто надоело гадать. Думаю, мамин отпуск усугубил ситуацию. В понедельник, как и договаривались, я встретилась с родителями, проводила их до аэропорта, мы с мамой долго прощались… Потом они улетели, и тогда настроение испортилось окончательно. В тот день я осталась в своем старом доме. Пустой, он наводил тоску и в то же время давал мне спокойствие. Уверенность в том, что ничего плохого здесь со мной не произойдет. Я даже ночевала в своей старой комнате, но для начала передвинула всю мебель. Небольшая смена обстановки творит чудеса — вещи все те же, мои, но прошлое давит чуть меньше. Во вторник я весь день просидела дома. На меня напала самая настоящая хандра, и в университет я просто не пошла, а на работе отключили свет, из-за чего пиццерия сегодня была закрыта. Удачное неудачное стечение обстоятельств. Я до обеда валялась в кровати, листая школьный альбом и скучая по друзьям детства, с которыми перестала общаться сразу после выпуска. Потом поела мамины вкуснейшие запеченные овощи, оставшиеся еще с воскресенья, и долго сидела перед телевизором в гостиной, кутаясь в любимый старенький плед. Несмотря на скверное настроение, мне было хорошо. А потом я просто выпала из реальности. Я механически выполняла все то, чем занималась раньше — иногда ездила на учебу, ходила на работу, даже рисовала, но все время какую-то бессвязную фигню. Я чувствовала себя уставшей, хоть физически и не уставала. И всю неделю я оставалась в родительской квартире, хоть мне и приходилось очень долго и очень поздно возвращаться с работы. Стас ни разу не позвонил. Мы и до этого никогда не созванивались и даже не обменивались смс, но если бы он не появлялся в квартире неделю, я бы заволновалась. Может, это лишь потому, что я все еще влюблена в него? Думать об этом было так нелепо. В кого я влюбилась? Во что? В его озлобленность? В недоверие? В холодность или отчужденность? Что, что там можно было найти?! Тоже мне, загадка, такой необычный и странный, срочно нужно его понять, на что-то повлиять… Бред! Он просто эгоист! Даже если он ничего не помнит, хоть я в это и не верю. Настала новая неделя, новый понедельник. Мама регулярно писала мне и присылала разные фото, но я все равно скучала. Я больше месяца прожила на другом конце города от нее, почти с ней не общаясь, и совсем о ней не вспоминала, а стоило ей улететь, как я почувствовала острейшую необходимость в ней. Наверное, все дело в том, что у меня сложилась такая ситуация. Я поехала на учебу, поскольку уже началась зачетная неделя. В первый же день я получила два из шести зачетов, а потом отправилась за третьим, намереваясь досдать то, что необходимо. Там я встретилась с Дашкой, которая, в противовес мне, была очень напряжена и возбуждена. Девушка буквально прыгала на месте, ожидая, пока настанет ее очередь идти в кабинет. — Привет, — я поздоровалась первой, даже не пытаясь натянуть на лицо улыбку. Девушка повернулась ко мне и зачем-то кинулась обнимать. — Привет! Ой, я так рада тебя видеть! Ну что, уже поставили тебе твои автоматы? Блин, я так волнуюсь! И я очень тороплюсь, столько дел, столько всего… Пшенька весь с головой в работе, так что мне приходится организовывать все одной! На меня сразу полилось море подробностей о предсвадебных хлопотах, и мозг отключился. Дашка верещала, что-то восторженно рассказывала, иногда что-то спрашивала, но в основном это было из разряда «Представляешь?», «Круто, да?», «Ты когда-нибудь такое видела вообще?» и прочие бессмысленные фразы, на которые достаточно было кивать или мотать головой. В конце концов девушка все-таки выдохлась и даже заметила мое состояние. — Ты чего такая вялая-то? — небрежно поинтересовалась она, и я мысленно с ней поругалась. — Да ничего, всегда такая, вроде. — Я пожала плечами, делая непринужденный вид и тайно обижаясь на Дашку. — Ой, слушай! — Она вдруг схватила меня за руку и уставилась горящими глазами. — Вот дура-то, совсем забыла у тебя спросить! Ты же не против быть моей свидетельницей? Я остолбенела. Свидетельницей? На свадьбе? Я? Но ведь у Дашки столько подруг, сестры, в конце концов, почему именно я? Забавно, такая реакция у меня всегда, во чтобы Дашка не пыталась меня впутать. Все обиды тут же исчезли, и я даже не смогла сдержать улыбку. — Конечно, не против. А когда вы собираетесь пожениться? — Да ведь уже через месяц! И снова я в шоке. Как вообще такое возможно? — Так быстро?! Документы ведь только месяц рассматриваются, а потом еще и дату свободную найти, и все эти моменты организационные, еще и праздники сейчас начнутся, как вы договориться-то смогли? — Ну, как все обычно и делается — у Паши знакомый в ЗАГСе работает. — Девушка довольно ухмыльнулась, наблюдая за моим удивлением. — Да-а-а-а, — протянула я, качая головой. — А куда торопиться-то? Ты же не беременна? — Я с подозрением осмотрела Дашкину фигуру. Как всегда, безупречна. — Да нет! — со смехом ответила она, буквально отмахиваясь рукой. — Просто хочется все по-скорее организовать. — Даша скромно пожала плечами и уставилась в пол, краснея. Я невольно ей позавидовала. Она такая влюбленная. И счастливая. И я очень за нее рада, честно! Но на фоне этого собственные трудности расстраивают еще сильнее. — Мы не хотим ничего особо устраивать. Конечно, свадьба все равно будет идеальной! Но я не буду звать всех подряд, только ближайших родственников и друзей. У Пшеньки так вообще только родители да два друга! Ну, я еще не решила точно, как все пройдет, у меня есть несколько разных вариантов. Не поможешь выбрать? У меня на душе сразу потеплело. Во-первых, было очень приятно осознавать, что я для нее кто-то близкий. Еще было приятно, что она просит у меня помощи, хоть сама всегда и была «мисс совершенство». Мне даже стало как-то неловко за свои нехорошие мысли. Дашка ушла в кабинет, а я осталась ждать своей очереди. Получив зачет, она взяла с меня обещание, что на днях мы встретимся и все обсудим, и сразу же унеслась по своим каким-то свадебным делам. Настроение у меня тогда немного приподнялось, и я даже решила, что есть смысл вернуться домой. Я отработала свою смену в пиццерии и не спеша направилась в знакомые дворы. Было немного не по себе, но так же мне очень хотелось увидеть Стаса. Как говорится, «любовь зла»… Осторожно открыв входную дверь, я обнаружила абсолютно темную и, кажется, совершенно пустую квартиру. Стоило мне закрыть дверь, как откуда-то из глубины квартиры послышался шум, и из куни, буксуя по ламинату, вылетела Синька. Я включила свет, и кошка остановилась посреди коридора. Готова поклясться, смотрела она на меня удивленно. Что-то вроде «Ты кто вообще такая?» Стыдно признаться, но я совсем забыла про кошку. Я так хотела котенка, а что теперь?.. Стас во всем виноват. А Синька его любит. Я проверила, все ли нормально с кошачьими принадлежностями, насыпала в миску побольше корма, налила свежей воды, а после того, как поела сама, стала играть с кошкой специальной кисточкой. Синька была рада такому вниманию, а в благодарность даже позволила мне держать ее у себя на коленях во время просмотра телевизора. Только совсем поздно вечером мы со Стасом столкнулись на кухне. Я даже вздрогнула, когда поймала на себе такой привычный, но уже забытый хмурый взгляд. — Ты где пропадала? — без ненужных фамильярностей набросился на меня Стас. Сердце взволнованно пропустило удар. Наверное, я мазохистка и влюбилась именно в его грубость. — Немного пожила у родителей… — пролепетала я, почему-то вдруг почувствовав вину. Стас молча смотрел на меня, а я искала, куда бы уткнуть свой взгляд, чтобы не было этой неловкости. Он смотрел долго. Я почувствовала привычную напряженность, снова смогла уловить его раздражение, даже какую-то взволнованность. — Понятно, — в конце концов произнес он. А потом он ушел в свою комнату, и в следующий раз снова не было ничего. Через три дня я сидела и плакала у себя в комнате. В своей съемной комнате, если быть точной. Я устала. Я почти не спала. И я совершенно не понимаю, почему мое существование вдруг так осложнилось. Когда в понедельник мы снова пересеклись со Стасом и я получила от него совершенно нелепую бесцветную улыбку, я решила делать так же. Неожиданно эта ситуация приняла абсолютно иной оборот. Теперь это было что-то вроде борьбы или соревнования. Кто первый сорвется, наверное. Скажи мне, пожалуйста, Стас, а почему ты не мог начать эту игру тогда, когда я только переехала? Зачем стал отталкивать меня, тем самым только привлекая мое внимание? Разве люди не должны демонстрировать эту псевдо дружелюбность в самом начале своих отношений? Когда еще не знают друг друга? Почему ты такой эгоист, а, Стас? В нашей игре я явно проигрывала. Как-то днем, когда я не пошла в университет за ненадобностью, у нас случился спор (самый, наверное, первый спор по поводу нашего сожительства) из-за постоянно открытых окон. На улице все холодало, а Стас все равно продолжал открывать окна, из-за чего я постоянно мерзла. И это был самый идиотский из всех моих разговоров с соседом. Тогда я в первую очередь вежливо к нему обратилась: — Доброе утро, Стас. В последнее время на улице очень похолодало, а ты все равно открываешь окна. Не мог бы ты их хотя бы на ночь не оставлять открытыми? — Но ведь у нас всегда так душно. Отопление работает на полную катушку, а дом не новый к тому же, вечно духота и пахнет неприятно. Я почему-то думала, что он тут же согласится, мы ведь теперь такие учтивые. — Я замерзаю. И могу заболеть. А я учусь и работаю, если я заболею, то ничем хорошим это не кончится. — О, не переживай, если что, я буду рядом, чтобы тебе помочь. Ты же обо мне позаботилась, когда я заболел. Говоря это, он натянул на себя милую улыбку. А мне захотелось его ударить, да по-больнее. Я тут же во всех подробностях вспомнила тот ужасный случай, а еще то, как плохо мне было, как я переживала и страдала. И невольно задалась вопросом: «Какого вообще черта я все еще люблю парня, из-за которого так страдаю?» Но я всего лишь улыбнулась, тщательно скрывая обиду. — Это очень мило с твоей стороны, спасибо. И все. Тошнотворная притворная любезность. Нам обоим понятно, что это все вранье, так перед кем же выделываться? Только друг перед другом черт знает что строим… Однако после этого случая я не видела больше ни одного открытого окна. И, что самое идиотское, действительно почувствовала, насколько у нас в квартире душно. А в среду мне вдруг позвонил Женя. Я тогда готовила ужин, а Стас уже ел за столом. Телефон лежал рядом с ним, и он передал его мне, сказав, что звонит «Евгений». Если коротко, то он звонил, чтобы наладить наши отношения. Он объяснил, что в последнюю встречу ему показалось, будто не все еще потеряно, но у него из-за работы не было возможности мне позвонить, а теперь он приглашает меня на ужин в четверг. Я пыталась отказаться, поскольку никакого трепета он во мне больше не вызывал, но Женя оказался настойчивым. Глядя на Стаса, делающего вид, что он увлечен едой, но внимательно слушающего наш разговор, я вдруг подумала, что стоит дать Жене (а в первую очередь еще и себе) второй шанс. Он отзывчивый, доброжелательный, очень красивый, что ни говори. И все-таки очаровашка, если только ты не влюблена в придурка-мизантропа… Мы договорились, что он заедет за мной в шесть. После этого разговора Стас вдруг обратился ко мне. — Если хочешь, я могу завтра переночевать где-то в другом месте. В ответ на мое непонимание он только улыбнулся и подмигнул мне. Я сразу поняла его пошлый намек, но не могла поверить своим ушам. Это было словно пощечина. Я долго смотрела на него, не моргая, а он все так же улыбался, осматривая мое онемевшее лицо. Как он может?.. — Д-да, — пролепетала я, стараясь совладать с собой. — Да, если не трудно. — Я даже натянула на лицо улыбку, но уже чувствовала, что из глаз катятся слезы. Быстро отвернувшись к плите, я выключила конфорку. — И, если можешь, вообще больше здесь не появляйся, хорошо? Потом я вышла в коридор, надела прямо на домашнюю одежду куртку, и ушла прямо так, в тапочках. Я уехала к родителям и осталась там ночевать. Проплакав всю ночь, утром я увидела в зеркале ужасное опухшее лицо. И назло всем (в первую очередь Стасу) решила сегодня выглядеть сногсшибательно и провести великолепное свидание. Я договорилась на работе, что меня заменят, а потом долго приводила себя в порядок. Отмылась, сделала кучу масок, надела мамино платье, одно из немногих, что были мне как раз, сделала укладку, впрочем, не стараясь скрыть цветастые пряди, красиво накрасилась и в пять часов вышла из дома в офигенном (мамином) пальто и красивых высоких сапогах. Моих. Как раз к шести я добралась до дома, где уже ждал меня Женя. На его вопрос: «Почему я не из дома?» — я ответила, что ездила по делам. Получив в подарок букет роз, я поблагодарила его, села в машину, и мы поехали к дороге. Еще издалека я заметила Стаса, стоящего на автобусной остановке. Мы остановились рядом, чтобы дождаться, пока проедут все машины, и выехать со двора на улицу. Стас смотрел прямо на меня и ухмылялся. В одно мгновение мое хорошее настроение испарилось, и меня охватил гнев. Не знаю, чего именно я хотела, но я тут же выскочила из машины, направляясь к Стасу. Хватит! Не собираюсь это больше терпеть! Хочу разобраться во всем здесь и сейчас! — Лера! — Я услышала голос Жени, но не остановилась. — Ты куда?! Обходя машину спереди, поскользнулась на льду и упала, едва не вылетев на проезжую часть. Женя тут же выскочил следом за мной и стал меня поднимать. — Ну что же ты так! Аккуратнее, аккуратнее… — приговаривал он, ухватываясь за меня. А я видела только Стаса, все так же наблюдавшего за нами. — Отпусти меня! — закричала я, как только Женя до меня дотронулся. Тот удивленно замолк, но все равно держал меня, не позволяя вновь упасть. — Руки прочь я сказала! Я оттолкнула Женю, чувствуя, как слезы застилают глаза. Сердце просто разрывается, голова кружится, и хочется плакать и кричать! Ненавижу его! Ненавижу! Я снова двинулась к Стасу, отпугивая других людей, стоящих на остановке. Он уже не ухмылялся, а лишь хмуро смотрел на меня. Мне так хотелось высказать ему все, хотелось накричать, выплеснуть на него всю свою боль, обиду!.. Но вместо этого я лишь замахнулась и ударила его ладонью по лицу. Пускай почувствует себя таким же униженным, как я. И вот теперь я сижу в своей комнате и плачу. Пальто и сапоги валяются на полу, снег все идет и идет, а я все плачу, и плачу, и плачу…