Жена для папы

      Страх — то, что тянет назад, и он же заставляет двигаться дальше. Страх застигает в самый неожиданный момент, тогда, когда меньше всего ждешь. Он проникает в самую душу, впивается в неё острыми коготками и крепко держит, пока человек не находит в себе сил отодрать его от себя.       Молли боялась. Боялась посмотреть в глаза прошлому, напоминавшее в её День Рождения о смерти матери; боялась перемен, которые, с вхождением юной Агрест во взрослую жизнь, стучали в двери. Ей исполнилось пятнадцать, но чувствовала она себя испуганной шестилетней малышкой. Девушка сидела на кровати, поджав босые ноги, пока гости искали её или пытались достучаться в комнату.       После смерти матери, Молли не любила праздновать День Рождения. Было очень сложно улыбаться людям, когда они поздравляли её или дарили подарки. И сложнее всего осознавать, что больше никогда мама не подойдёт и не скажет: «С Днём Рождения, дорогая!».       Молли словно наяву почувствовала легкий аромат цветочных духов, когда мама обнимала её, мягкие губы, целующие в щеку — теплые и такие нежные! Мама знала, что для Молли не так важны подарки — важно было провести этот день вместе, одной семьей, и мама делала всё возможное, чтобы так и получилось.       …В тот день она тоже спешила на праздник. Так сильно, что не увидела выскочившего из-за поворота грузовика…       Из воспоминаний Молли вытянул очередной стук в дверь, на этот раз особенно навязчивый и долгий. Услышав: «Молли, дорогая, я могу войти?», сказанное высоким и приторно сладким голосом, Агрест вытерла слезы, втянула сопли и быстро ответила: — Да, заходи.       Стоящая за дверью женщина поморщилась, но быстро вернула на лицо милую улыбку. Общаться с дрянной девчонкой было противно, но у неё были свои мотивы и главным из них являлся Адриан Агрест.       Для своих тридцати пяти Лила Росси выглядела довольно хорошо: высокая смуглая брюнетка, с идеальной фигурой, умеющая модно и ярко одеваться. Но, хоть её и считали редкой красавицей, искусственная красота модели меркла по сравнению с природным обаянием мамы Молли. Может, поэтому пока та была жива, Лила старалась не показываться рядом? Понимала, что выглядит напыщенной куклой. Однако со смертью мадам Агрест всё изменилось.       Лила натянуто улыбнулась и подошла к Молли, которая с безразличным видом вперила взгляд в стену. — Что тебя волнует, дорогая? — присев на краешек кровати, спросила она и протянула к девушке руку. Молли поспешно отдернула ладонь, не желая, чтобы эта гадюка к ней прикасалась. Она прекрасно знала, что за сладкими речами скрывается презрение. — Меня? — с прищуром уточнила она у Лилы.       Росси кивнула. — Мне страшно, что я превращаюсь в угрюмую социопатку, — Молли поправила короткие светлые локоны. — Но не думаю, что тебя это вообще волнует. — Ну почему же? Мне интересно. То есть, я хотела сказать, что переживаю за тебя… — быстро поправилась Лила, но это была явная ложь. — Как у тебя дела? — Нормально, — не желая что-либо рассказывать этой женщине, Молли попыталась выглядеть хладнокровной. Нет, она была хладнокровной к ней. С остальными девушка старалась вести себя более энергично. А все потому, что Росси была фальшивой и лицемерной — она всего лишь хотела подобраться к её отцу и ничего больше!       Не дождавшись продолжения разговора, Лила окинула внимательным взглядом комнату и решила перевести тему. — Ой, не замечала её тут раньше. Это что за игрушка? — Лила встала с кровати, поправила тёмную выбившуюся прядь и подошла к туалетному столику, на котором лежала кукла. — Кукла? Молли, ты уже взрослая для таких игр!       Поднявшись следом, Молли подошла к Лиле и забрала куклу себе. Ей было неприятно, что кто-то трогает её вещи. Особенно если это Лила. И вообще, почему Молли должна молчать, если ей это не нравится? — Зачем ты здесь? — Агрест постучала ноготками по деревянному журнальному столику и посмотрела Лиле в глаза. — Если ждёшь, что я одобрю твои отношения с папой, то не дождёшься, — она вздохнула, увидев, как улыбка Лилы исчезла. — Это твои игры навевают скуку. И да, на будущее — я не играю в куклы. Это сувенир. Мамин, — она выделила это слово, — сувенир.       Еле сдерживая гнев, Лила отвернулась: эта девчонка не была той, которую можно обвести вокруг пальца, её было трудно вывести из себя, а заполучить доверие — тем более. — И ещё, — Молли поправила бантик на кимоно куклы, — просто перестань подлизываться. И тогда в твоей жизни все наладится.       Ответить Лиле не дали. Потому что в этот момент двери открылись и в комнату зашёл улыбающийся Адриан с тортом, на котором было пятнадцать свечей. За ним зашли и остальные гости: Хлоя Буржуа, всячески поддерживающая Адриана, Ли Тьен Ким со своей женой Аликс Кубдел, решившей оставить фамилию и, наконец, дедушка именинницы. Хоть Габриэль и опоздал на час, но сейчас это было не важно. Молли кинулась в объятия к деду, вдыхая его родной запах. — Привет, малышка, — зашептал модельер, гладя её волосы. — Прости за опоздание. — Я рада, что ты пришёл, — она улыбнулась. — Спасибо. — Молли, задувай свечи! — Адриан указал на торт, не зная, как подступиться к дочери. Он тоже хотел бы её обнять. — Не каждый день твой День Рождения.       Девушка подошла к столику, на котором стоял красивый праздничный торт с пятнадцатью свечами. Пять лет. Прошло целых пять лет! Вроде бы недавно она стояла на похоронах матери, в такой же чёртовый день рождения, и думала, что время остановилось.       А сейчас ей исполнилось пятнадцать лет. Даже не верится.       «Пускай вернётся мамочка!» — загадала Молли и задула свечи…

***

      Молли проснулась от того, что что-то с грохотом упало на пол. Девушка так резко села на кровати, что у неё закружилась голова. А когда пришла в себя, то увидела стоящую возле зеркала брюнетку лет тридцати в старинном кимоно, которая отряхивала свою одежду. — Красивая, — удивленным тоном произнесла незнакомка, любуясь отражением и поправляя волосы.       От осознания, что кто-то посторонний находится в её спальне, Молли стало не по себе. Она попробовала тихонько подняться, чтобы сбежать и позвать на помощь, но тут же запуталась в одеяле и упала.       Незнакомка развернулась на шум, неожиданно широко улыбнулась и бросилась к Молли. — Вау! Ты такая теплая! И миниатюрная! — бесцеремонно обняла её незваная гостья, продолжая восторженно бормотать какие-то глупости. — Ты кто такая? — Молли вырвалась, бросилась к окну и схватила первый попавшийся под руку предмет. Дрожащими руками наставила его на незнакомку. — Что молчишь? Онемела? — Ты меня не узнаешь? — женщина хлопнула глазами и сделала шаг к Молли, совсем не обращая внимания на пульверизатор, который та держала в руках. — Правда? — Не подходи, — Молли дотронулась пальцем до курка, чтобы нанести «удар». — Я тебя знать не знаю, так что не заговаривай мне зубы. Отвечай, кто ты, или я буду стрелять! — Кто я? — незнакомка растерянно нахмурилась, а затем медленно произнесла, словно не была уверена до конца. — Кажется, я Маринетт.       Разозлившись от такого странного ответа, Молли, недолго думая, выпустила струю воды. И очень зря! Потому что женщина взвизгнула и бросилась к кровати. А через пару секунд в Молли полетела подушка и попала прямо в лицо. — Что ты творишь?! — Агрест опешила от «нападения», а Маринетт в это время хватила вторую подушку и застыла напротив неё в напряженной позе. — Это. Не. Смешно, — сощурив глаза, проговорила Молли. — Почему тогда у тебя подрагивают уголки губ? — справедливости ради уточнила незнакомка, запуская в неё вторую подушку, от которой Молли опять не успела увернуться. — Давай, что ты стоишь! Кидай в ответ!       Молли слегка опешила. Ей что, предлагают устроить подушечную битву? Незнакомка, неизвестно как оказавшаяся в её комнате, предлагает ей поиграть с подушками? Она серьезно? — Тебе ведь нравится кидать подушки, Молли! — брюнетка подпрыгнула на кровати, отчего та подозрительно скрипнула и слегка просела. — Давай! Бросай! — С чего ты взяла? — Молли подняла подушку, задумчиво глядя на замысловатый рисунок на наволочке. — Потому что ты делаешь это каждое утро. Кидая их вон в ту штуку на столе! — и Маринетт указала пальчиком на будильник. — Да откуда ты знаешь?! — Молли в раздражении бросила подушку на пол и убрала волосы, которые так и лезли в глаза. — Признавайся, у меня в комнате скрытая камера? — Камера? — и снова это недоумение. Молли почувствовала, как внутри гулко ворочается раздражение. — Ладно, давай по-твоему. Объясни, кто ты какая, — увидев удивленное лицо Маринетт, она продолжила: — то, что ты Маринетт, меня не устраивает. — Тебе не нравится мое имя? — ещё больше удивилась брюнетка. — Да нет же, — Молли выдохнула, мысленно досчитав до десяти. — Ты кто? Новая горничная? — А, ты об этом, — протянула Маринетт и махнула ладошкой. — Я думала, что ты догадалась. Я — кукла твоей мамы.       Сначала Молли удивлённо заморгала глазами, а потом нахмурила брови и произнесла: — Что за ерунду ты несёшь? — Вовсе не ерунду! Я несу радость и уют! Так на коробке было написано! — упрямо ответила женщина и вздёрнула носик. — На какой коробке? Ты можешь объяснить нормально?! — Молли вздохнула. У неё возникло подозрение, что она говорит с сумасшедшей, а таких людей не стоило зря нервировать. Всё-таки эта Маринетт была очень странной. — Ты вчера загадала желание, а сегодня утром я ожила и оказалась здесь, — незнакомка развела руками. — Как-то так.       Пару секунд Молли переваривала услышанное. Наконец, всё встало на свои места, и девушка с облегчением расхохоталась. — Это просто бомба! Нет, ну надо же так придумать! — рассмеялась она. Такого от Лилы она уж точно не ожидала. Все эти её подарочки, льстивые речи уже порядком надоели, а тут такой сюрприз! — Почему ты смеешься? — все тем же недоуменным голоском уточнила Маринетт.       Молли утерла слезы, а затем резко посерьезнела: — Ты правда хочешь, чтобы я поверила в то, что кукла ожила? Признайся, тебя ведь Лила подослала, чтобы ты со мной подружилась? — она перевела дыхание и продолжила: — Так и передай, что я на такое не поведусь. И выметайся отсюда!       Маринетт ошарашено приоткрыла рот, но продолжила стоять на месте. — Я что, не ясно выразилась? — она указала на дверь комнаты. — По буквам повторяю. У-х-о-д-и! — Но я не вру! — Маринетт замахала руками, пытаясь доказать правду, но Молли оказалась непреклонной, потому что схватила её за руку и потянула за собой. — Молли, пожалуйста, остановись! — в голосе женщины прозвучал страх. — Теперь ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? — Молли резко развернулась. — Как же я устала от этой лжи, — девушка оборвала себя, когда увидела слезы на глазах Маринетт и едва заметную татуировку на плече женщины.       Когда Молли схватила её за руку, она случайно потянула рукав кимоно, из-за чего то слегка съехало, оголяя ключицу. На белоснежной коже незнакомки был запечатлён небольшой китайский иероглиф. Иероглиф, который тайно на кукле оставила её мама. Секрет их двоих.       Маринетт и вправду была куклой.