Жнец

      - Как вы думаете, что это было? - Кою, забравшись с ногами на диван и укутавшись в плед, смотрел на диск в своих руках. Взгляд его остановился на радужной полосе, пересекающей зеркальную пластинку пополам.       Рейта отставил в сторону пустую бутылку пива.       - Черт его знает, - ответил тихо басист, бездумно открывая новую бутылку. Аой, стоящий у окна и смотрящий на нескончаемый поток воды за стеклом, повел плечом.       - Это был Кай.       Взгляды всех троих устремились к Таканори, опирающемуся спиной на стену рядом с телевизором.       - Прекрати, это невозможно! - выдал раздраженно Акира, опрокидывая содержимое бутылки в горло. Вокалист перевел на него скептический взгляд, но промолчал.       - Да, это не может быть правдой, - тихо прошептал Кою, вновь обращая все свое внимание на диск. Он не мог рассказать друзьям о том, что слышит голос лидера в этой квартире, такой пустой и слишком большой для него одного, хоть и с любовью обставленной. Они точно сочтут его сумасшедшим, и проблем только прибавится.       Все они собрались тут, чтобы хоть как-то поддержать друг друга. В больнице ребят подменял их менеджер, которому тоже досталось от репортеров и организаторов и который лишь сейчас освободился от дел. Но даже придя сюда, в квартиру лидера, они не могли избавиться от невеселых мыслей. Матсумото, которого никто не хотел слушать, хотя в его выводы и хотелось верить, продолжал молчать, сложив руки на груди. Даже вне сцены в характер этого мужчины прочно вошла привычка одеваться в соответствующую его образу одежду. Так что уже никто не считал странным то, что Таканори сейчас был в излюбленном классическом костюме глубокого черного цвета, как и черные воды его реальности, и в такой же рубашке. Пальцы уже привычно обтягивали перчатки - любимейший аксессуар вокалиста. В последние пару месяцев он не может себе в нем отказать.       - Это не могло случиться по волшебству, - снова заставляет он обратить на себя внимание.       - Не ты ли у нас веришь в магию? - заметил Рейта, на что вокалист ответил ему недовольно вздернутой вверх бровью.       - Я не верю в подобную чушь.       - Тогда что это, черт возьми, было? - разворачивается к нам Юу, подходя ближе к дивану и забирая со столика возле него чашку с черным кофе.       - Я уже говорил, - совершенно спокойно говорит Матсумото, и двое из его друзей сокрушенно качают головами. Кою же смотрит на Руки совсем иначе - ему начинает казаться, что этот мужчина на самом деле прав.       - Кай спит, - напомнил Аой и отвернулся.       Но тут взгляд Таканори привлекает странное движение в проеме дверей. Его глаза раскрываются немного шире, и он видит человека в светлых одеждах, шатко бредущего в гостиную из прихожей. Его голова поникла, руки безвольно опущены вдоль тела, а тело такое тяжелое, будто пропитавшая водой губка. Это был мужчина. Он, казалось, был соткан из тонких паучьих нитей - такой нереальный, похожий на сгусток облаков, что сегодня скрыли собой токийское небо. Согнувшись, он что-то говорит, цепляясь пальцами одной руки за косяк, а после ударяется об него плечом и сползает на пол, запрокидывая голову. Таканори не слышит его. Но видит, как он вымотан.       - Эй! - перед лицом вокалиста замелькала ладонь Акиры. - Я говорю, едем домой. Ты чего завис? Что там увидел? - его любовник проследил за взглядом Таканори, но ничего не нашел в проеме дверей и вновь обернулся к вокалисту.       Руки смотрит на Рейту так внимательно и пристально, что басисту становится не по себе. Он очень редко видит Матсумото таким. Хотя Акира уже привык к странностям своего любовника, порой он может поставить в тупик даже его.       - Ничего, - спокойно отзывается Таканори, и его зрачки неестественно расширяются прямо на глазах у Сузуки.       - Абсолютно ничего.       Аой ежится, смотря на пару у стены. Такой пугающий, мрачный и по-своему безумный Таканори и, в противоположность ему, живой и добродушный Акира - Юу никогда не понимал, как они могли сойтись, но ничего не говорил своим друзьям по этому поводу. Просто, это не его дело.       Молчание повисает в комнате на пару мучительно долгих минут.       - Я переночую здесь. Можно, Кою? - темные озера глаз Матсумото нервно перескакивают с лица Рейты на гитариста, сидящего на диване. Уруха непонимающе кивает.       - Мне так... спокойнее, - монотонно объясняет любовнику Руки, и тот без боя соглашается, коснувшись ладонью щеки мужчины.       Вскоре Юу и Акира уходят. Кою идет в спальню и забирается на широкую прохладную постель. Матсумото помогает ему уложиться, накрывая теплым одеялом. Гитарист обеспокоенно смотрит в полубезумные глаза друга, склонившегося над ним, чтобы поправить простыни. Но тот никак не реагирует на него.       - Доброй ночи, - только и говорит вокалист, как-то заторможено, вязко... Кою кивает, отвечая тем же, и провожает мужчину взглядом до дверей.       Таканори выходит из спальни, и его взгляд тут же останавливается на сидящем на диване мужчине. Тот горбится, уронив руки на колени, лицо скрыто волосами, губы приоткрыты. Он измучен. Истощен. Недвижный, его образ кажется расплывчатым.       Вокалист медленно подходит ближе, вставая перед столиком напротив мужчины. Его ладонь вынимает из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку, которые всегда были при нем, куда бы он ни отправился. Матсумото раскрывает миниатюрную книжечку на чистом листе и кладет все это на стол.       Его скрытые перчатками пальцы медленно пододвигают предметы к краю стола, у которого сидит Укэ Ютака.

***

      Я вздрогнул, смотря на раскрытый блокнот перед собой, который накрыла ладонь в черной перчатке, и поднял голову, встречаясь взглядом с Таканори. Его большие чернильные зрачки смотрят прямо в мои глаза. Я задерживаю дыхание, неотрывно оглядывая склонившегося над столом мужчину, опирающегося одной рукой на блокнот на гладкой деревянной поверхности.       И не верю сам себе.       - Таканори? - выдыхаю я, но мужчина не двигается и даже не моргает. - Таканори, ты видишь меня?       Его пальцы постукивают по чистым листам, и я понимаю - он не слышит. Я быстро склоняюсь над столом, все еще не веря в происходящее, и Матсумото убирает руку с блокнота. Я тут же подхватываю со стола ручку и пишу на бумаге пару слов.       "Ты видишь меня?"       Руки опускает свой темный взгляд вниз, читает мой вопрос и утвердительно кивает. Я готов разрыдаться от счастья. Видимо, это было написано на моем лице, потому что уголки губ вокалиста слегка приподнимаются в улыбке. Я завороженно смотрю на выпрямившегося мужчину, сложившего руки на груди.       Матсумото очень красивый. Легкий макияж, уложенные темные волосы, дорогая стильная одежда. Да, я могу назвать его красивым мужчиной, ведь это действительно так. А еще... Его демоны на самом деле существуют. Окружающая его всегда аура, раньше мне непонятная и пугающая, сейчас кажется такой родной и уютной...       Его мир очень уютный. Да, из него действительно не хочется выходить, так что теперь я понимаю нежелание друга мириться с серой реальностью, в которую погружен весь остальной свет.       Понимая, что засмотрелся, я, спохватившись, вновь быстро начинаю писать.       "Как ты? Как Кою? Что с ребятами, держатся?"       Темные глаза внимательно следят за выскакивающими из-под острия ручки словами.       - Ничего, - его ладонь выразительно покачивается в воздухе рядом с лицом. - Пока все в порядке. Они сильные.        Я облегченно вздыхаю. Сейчас главное, чтобы они выдержали. Но вдруг на ум приходит вполне логичный в такой ситуации вопрос: "Ты не удивлен?"       Я вопросительно смотрю на вокалиста. Тот понимающе улыбается.       - Еще как.       А по лицу и не скажешь ведь! Он такой спокойный, что кажется, будто он всю жизнь то и делает, что с призраками общается.       "И как давно ты меня..."       - Только сегодня, - опережает мой вопрос Матсумото. А после медленно наклоняется к столу, внимательно смотря на меня. - Это ведь ты отдал нам диск?       Я киваю. Зрачки Таканори дергаются, сокращаясь, в них мелькает торжество и благодарность, а после они вновь становятся большими и туманными. Раньше этот взгляд заставлял меня чувствовать себя "не в своей тарелке". Сейчас он кажется мне спасением. Мир, в котором ты живешь, действительно настолько другой, нежели наш?       "Не будешь спрашивать, что происходит?"       - Зачем? - отвечает после недолгого молчания вокалист. - И так все ясно. Испытательный срок?       Я пораженно киваю.       - Когда закончится? - он говорит все это медленным спокойным голосом.       "Через 15..."       Я бросаю быстрый взгляд на часы, понимая, что пятнадцатый день вот-вот подойдет к концу. Перечеркиваю цифру "15" и продолжаю запись: "Через две недели".       Взгляд Таканори становится еще темнее, обращаясь в угольно-черный.       - Ты знаешь, что это так же и срок твоей комы?       Я мрачнею и отвожу глаза в сторону.       - Ты успеешь?       Закусив губу, я накрываю ладонью глаза и неопределенно пожимаю плечами. Я действительно не знаю, успею ли я вернуться.       "Я делаю все возможное".       - Выглядишь на самом деле ужасно.       Я иронично усмехаюсь, опуская взгляд.       - Таканори, с кем ты разговариваешь? - дверь в спальню открывается, и за ней появляется встревоженное лицо Урухи.       - Кою! - невольно вскрикиваю я, и гитарист тут же дергается назад, вжимаясь спиной в косяк. Его глаза наполняются неподдельным страхом, а дыхание резко обрывается. Матсумото тут же оглядывается за плечо.       Во взгляд Руки просачивается неподдельный интерес, он загорается и вновь замирает. Вокалист долго изучающе разглядывает дрожащего друга в полном молчании. А после красивые губы раскрываются с едва заметной улыбкой.       - Ты его не видишь, - наконец говорит он, и эта догадка произносится утвердительным тоном. Кою бросает непонимающий взгляд на друга.       - Ты его слышишь, - вновь утверждение пугающим Кою и меня шепотом. Руки медленно подходит к музыканту, его пальцы смыкаются на запястье мужчины, и он тянет его к дивану, не обращая внимания на попытку Урухи сбежать.       - О чем ты? - тихо шепчет Кою, не в силах сопротивляться. Они останавливаются возле дивана.       - Он здесь, - со слегка безумной улыбкой говорит вокалист, показывая на меня рукой. - Лидер.       Кою сжимается и пытается вырвать руку из железной хватки вокалиста.       - Таканори, твой мир он... хорош, конечно, но не надо и меня втягивать в него...       - Как долго ты слышишь? - спрашивает Руки, игнорируя и настойчиво удерживая музыканта возле себя.       - О чем ты говоришь?!       - Кою... ты правда слышишь меня? - наконец решаю я вклиниться в чужой разговор, и мужчина замирает, не веря собственным ушам. - Кою...       - Я схожу с ума, - шепчет он бездумно, хватаясь свободной рукой за голову.       - Нет, не правда! - я подскакиваю с дивана, подходя к друзьям. - Кою, ты не сумасшедший...       Я протягиваю к нему руку, но не решаюсь коснуться. Отворачиваюсь, сжимая ладонями виски. Что же делать, я действительно могу довести его до безумия!       - Не паникуй, - ровно говорит Матсумото, неотрывно смотря на меня. - Ты тоже, Кою. Ты не сходишь с ума.       Вокалист говорит так твердо, что и я, и Уру медленно, но верно, успокаиваемся. Така лишь терпеливо ждет, когда мы сможем принять эту реальность. Его темная аура поглощает и нас тоже, давая странное спокойствие и уверенность в себе. Я разворачиваюсь и вновь подхожу к гитаристу. Протягиваю к нему руку и осторожно касаюсь пальцами его щеки. Уруха вздрагивает.       - Слышишь и чувствуешь, - заключает Руки. - А я просто вижу.       - Видишь? - жалобно шепчет гитарист, и наш друг кивает.       - Он расстроен.       Уруха резко оборачивается ко мне, ищет меня взглядом, но не находит. Сердце непроизвольно сжимается в груди, и я кладу ладони на щеки моего любимого. Он судорожно и глубоко вдыхает.       - Ю... Ютака? - шепчет он наконец, и я со вздохом облегчения заключаю его в свои объятия. Обнимаю за плечи и утыкаюсь носом в его макушку. Пораженный музыкант неуверенно протягивает ко мне руку и наталкивается на преграду в виде моего плеча.       - Ютака!       Горький плач вырывается из груди моего возлюбленного, смявшего пальцами сейчас видимую только Таканори ткань моей рубашки.       - Почему я не вижу тебя? - шептал Кою, осторожно касаясь пальцами моего лица. Это на самом деле было так странно - чувствовать его прикосновения. Это, наверное, сон. Это точно сон, это не может быть правдой! Всего два дня назад ничего этого не было.       - Не знаю, - лишь покачал я головой, не в силах наглядеться на Уруху. Он уже успокоился, преисполненный надеждой.       - Руки.       Такашима перевел взгляд на вокалиста. Тот улыбнулся в ответ на немую просьбу подтвердить происходящее.       Минуту назад Матсумото пытался коснуться меня, но его пальцы прошли сквозь мое тело, так ничего и не ощутив. К нему я тоже прикоснуться не смог. Мы могли только видеть друг друга, в то время как Кою мог слышать и чувствовать меня. И я не знал, что из этого лучше.       - Быть может, это зависит от твоего отношения к каждому из нас, - Руки натягивал перчатку обратно на ладонь. Я непонимающе посмотрел на вокалиста, и он повел плечами.       - Сам думай, тебе лучше знать о своих чувствах.       - Я просто... я понял твои тексты, - проговорил я, но Таканори лишь вопросительно вздернул бровь. Уруха быстро пересказал ему мои слова, и в темных озерах мелькнуло изумление. Мужчина на самом деле был потрясен этим фактом.       - Тебе потребовалось отделиться от тела, чтобы вникнуть в суть моей лирики? - Таканори не удержался и, опустив голову, тихо рассмеялся. - Но я рад.       Потихоньку мы все больше привыкали к этому странному общению. К этому невозможному, казалось, общению. Как еще назвать это, если не чудом? Вот только остальные двое участников The Gazette никак не ощущали мое присутствие.       - Не говорите им ничего, - попросил я, общаясь с Руки через гитариста. Первый шок прошел, и пусть в наших сердцах еще были живы подозрения (впрочем, Таканори был полностью уверен в себе), пусть Кою еще не оставил мысли о своем, якобы имеющим место быть, безумии, мы старались поймать каждую секунду этого сна, запомнить каждое мгновение. Мы сидели все вместе на полу, не найдя лучшего места для того, чтобы устроиться где-то еще втроем.       - И еще, - я перевел взгляд на Кою, понизив голос до шепота. - Я... нашел убийцу. Знаю, кто он.       Кою побледнел, как полотно, его пальцы вцепились в мое запястье так крепко, что на этот раз прошли сквозь него. Все же, настоящее мое тело все еще находилось в больнице, а значит, эта оболочка не прекращает быть хрупкой. Я поймал вновь вздрогнувшего от потери контакта Уру за руку, стараясь вселить в него прежнее спокойствие и показать, что я все еще чувствую его.       Таканори молча ждал объяснений от музыканта.       - Он знает, кто убийца, - севшим голосом выдавил из себя Кою, и взгляд вокалиста вновь стал серьезным и напряженным.       - Расскажешь?       - Надо же, он тебя видит!       Этот наглый голос из ниоткуда заставил меня поежиться. Я оглянулся. Опирающийся локтями на спинку дивана Тэтсуя с интересом смотрел на нас, накручивая черную прядь волос на палец.       - Значит, ты наконец-то вспомнил самое важное, сладкий? - пропел Падший. Руки всего перекосило от этого прозвища.       - Детектив-сан, - спокойно отозвался он.       - Не удивлен? Ну, что за человек! Хотя, я не ожидал, что простой смертный сможет увидеть тебя.       - Он не простой человек. Он особенный, - поправил я, не желая смотреть на незваного гостя, разбившего такую необходимую нам сейчас беседу одним своим появлением. Кою вздрогнул, когда Матсумото коснулся его плеча, и, заикаясь, повторил сказанные мной слова.       - Что ты тут забыл? - рявкнул я, все же обернувшись на демона.       - Пришел напомнить, что тебе нельзя много говорить, - усмехнулся Тэтсуя, обходя диван. Он вальяжно опустился на него, закинув ногу на ногу, и устремил на меня насмешливый взгляд.       - Например, имя убийцы, или то, как ты выбиваешь себе шанс на жизнь. Да много чего.       Я вздрогнул. Я чуть было не раскрыл ребятам личность этого безумца. Тэтсуя хохотнул в кулак.       - Глупый Кай.       - Прекрати!       Таканори стянул со стола бокал с любимым яблочным соком, наблюдая за нашей перепалкой.       - Что значит "вспомнил"? - наконец спрашивает вокалист, и я отмахиваюсь от демона, ощущая своей ладонью, как пальцы Кою слегка дрожат.       - Души - штука сложная, - не дает мне возможности раскрыть рот Тэт. - Не помнят они плохих моментов своей жизни. Оттого и незримы, и неощутимы.       - Ты только что сказал, что нам нельзя раскрывать тайн потустороннего мира! - рявкнул я, и демон рассмеялся, поднимая ладони к лицу.       - Это тебе нельзя. Про себя я ничего не говорил, - это звучало то ли как подсказка, то ли как издевательство надо мной. Я так и не понял. Но взгляд демона оставался наглым и надменным, а рисковать своей жизнью я не хотел. Не важно, скажу я или скажет он, повлиять на решение о моем возвращении может любая мелочь.       - Простите, я правда хотел бы так много сказать вам, но не могу...       Руки понимающе кивнул, Кою же расстроенно опустил взгляд на свои пальцы, ощущающие чужую руку.       - Ладно, я все понял, так что уходи. Я буду осторожен в словах, - наконец не выдержал я, но бессмертный мужчина лишь продолжал издевательски улыбаться, покачивая носком своей туфли.       - У нас с тобой, вообще-то, работа. Но ты, конечно, не утруждал себя изучением папки, поэтому не знаешь, что через пять минут тебе придется вернуться под проливной дождь.       Я распахнул глаза, подскакивая на ноги и выпуская из ладони пальцы гитариста.       Часы вновь ожили, оглашая комнату противным писком.       - Черт, только не сейчас!       - Поехали, напарничек. У тебя и без поиска убийцы еще куча дел.       Я отодвинул от себя поднявшегося с дивана демона, бросая взгляд на ничего не понимающего Кою и довольно спокойного Таканори. Оба не двигались со своих мест.       - Я вернусь, как только закончу, - тихо проговорил я. Оставлять сейчас своих друзей, с которыми так отчаянно мечтал встретиться, мне хотелось меньше всего на свете. Но Тэтсуя был прав: у меня еще много незаконченных дел. И мне необходимо расправиться со всем этим раньше, чем вопрос о моей смерти решится живыми.       - Ничего не бойся, Кою.       Я коснулся пальцами его щеки и позволил бывшему ангелу увести меня из квартиры, ловя у дверей взгляд вокалиста - внимательный и теперь не на шутку обеспокоенный.