Жнец

      Меня еще ни разу в жизни так не трясло. Я бежал по коридору больницы, ощущая, как подкашиваются ноги, и остановился лишь тогда, когда свежий вечерний воздух ударил по разгоряченному лицу, немного отрезвляя и заставляя прийти в себя.       Задыхаясь, я прикрыл глаза и невольно облизнул губы, вспоминая вкус и тепло других, таких мягких и нерешительных... Я прижался спиной к стене и медленно сполз по ней на землю, глубоко дыша. Отчего-то я чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.       Я не знал, как отреагировал на эту сумасшедшую выходку сам Кою, и страх от того, что сейчас гитарист с отвращением отплевывается от поцелуя, накатывал на меня, но не мог мной завладеть. Почему-то его легкий ответ на ласку давал мне надежду на положительную реакцию. Волнение до сих пор заставляло руки дрожать.       Я сумел вытворить нечто подобное... Но почему я тогда не могу стереть с губ улыбку? Я так часто представлял себе, как это произойдет, но реальность оказалась намного лучше фантазии, намного горячее и слаще. И оттого любовь, так умело скрываемая от Кою все это время, разгоралась в моей груди с новой невероятной силой. Первый поцелуй с любимым мужчиной был похож на ощущения от полета - я невольно коснулся пальцами лопатки.       - Крыльев ждешь? - усмехнулся Дай, присаживаясь рядом. - У тебя есть нечто получше этих бесполезных отростков на спине.       Я улыбнулся еще шире, соглашаясь со словами Старшего жнеца. Боже, разнервничался, как школьник после первого поцелуя!       - А тем временем кто-то подыхает, - грубо съязвил второй голос, и я тут же поднялся, смотря на проходящего мимо меня недовольного демона. Но я решил не обращать внимания на Тэтсую, направившись к своему мотоциклу.       - Мой шлем... - я смотрел на расколотый надвое предмет в своих руках. Стоящий позади и слишком близко ко мне Тэтсуя склонялся к моему плечу, но не похоже, что его интересовал погибший в недавнем сражении шлем.       Ревность демона сильными волнами проникала в меня, заставляя ежится от ослепляющих чувств Падшего. Это была черная, холодящая кровь аура, давящая на меня, подобно скале.       - Возьми мой, сладкий, - наконец, прошипел он мне на ухо так, что у меня волосы встали дыбом, а по телу пробежали мурашки. Я тут же отошел от мужчины, от греха подальше.       - Он восстановится, - вмешался Дай, подходя к нам. - Просто твой байк немного пострадал в той битве. После этого задания сходи к Касуми - и все будет, как прежде.       Я нехотя принял из рук Тэта голубоватый шлем в виде черепа - он был, в принципе, обычным, но эта форма... когда я надел его, мне показалось, что его пустые выделяющиеся черными стеклами глазницы напротив глаз были моими. Но выбирать было не из чего - показывать лицо душам было нежелательно, хоть и не запрещено. Я присел рядом с байком, похлопав его по сидению.       - Прости, старик. Столько всего произошло за этот короткий срок... Обещаю после подлатать тебя.       Мотоцикл примирительно заурчал, приглашая меня оседлать его, что я и сделал - время уже поджимало. Дай сел позади меня как раз в тот миг, когда появившийся из ниоткуда белоснежный кабриолет остановился рядом с байком демона.       - Скучали?       - Юичи-сан! - радостно выкрикнул я, поворачивая руль и подъезжая к машине Жасмин. - Где ты пропадал?       - Решал парочку важных вопросов. Сегодня поработаем квартетом.       - Поехали уже, - напомнил Дай, и я кивнул, выезжая на дорогу. В окне своей палаты я увидел Аоя, смотрящего на черного байкера и его сопровождение. Он быстро махнул мне рукой, улыбнувшись, и я подмигнул ему фарами, срываясь с места.       - Кейджи Ватанабэ. Возраст: восемь лет. Место смерти: младшая школа...       - Восемь лет?! - не выдержал я, содрогнувшись. Дай лишь закрыл глаза.       - Это жизнь, Кай...       - ...Особые обстоятельства: скончался из-за халатности школьной медсестры. Определен: Рай.       Я медленно закрыл глаза. Мало того, что умрет ребенок, так в том еще будет виновата и взрослая здравомыслящая женщина. Жить в этом мире становится все страшнее.       - Кстати, - вспомнил я, открывая глаза вновь. - Почему мне разрешили все рассказать моим друзьям?       Я спросил это, чтобы хоть как-то отвлечься от предстоящего очередного кошмара. Дай поджал губы, отводя взгляд в сторону.       - Они и так уже много знали, и это, на самом деле, очень редко случается с людьми. Смысла скрывать остальное не было - это привело бы к ошибкам со стороны твоих друзей. Безопаснее все объяснить, чтобы они не наделали глупостей, желая узнать обо всем самостоятельно. К тому же... Их воспоминания о тебе, как о душе, все равно будут стерты. И твои тоже.       Я распахнул глаза, резко затормозив. Байк подскочил на месте, теряя управление, его занесло, бросило в сторону, и он резко развернулся, вставая на заднее колесо. Мы едва не рухнули на бок, разбрасывая по дороге извилистые полосы от шин. Дай с трудом удержался на сидении.       - Вы... сотрете все это?..       Переведший дух Старший жнец, хватающийся за сердце, вскинул ко мне голову.       - Никогда больше так не делай, я чуть не умер от страха во второй раз!       - Вы лишите меня всего этого?! - выкрикнул я, и мужчина позади меня отвернул лицо.       - Это решение двух Глав. Даже твой голос ничего не решит и не зачтется при голосовании. Наш мир... О нем не должны знать люди, понимаешь? Что будет, если все узнают о нас? Начнется настоящий хаос. Мы должны, Ютака-кун. Прости.       - Я пообещал им, что никогда не забуду. Я обещал, что буду помнить! - выкрикнул я, опуская голову и крепко сжимая пальцами руль. Мир Таканори. Поцелуй Кою. Помощь Юу. Поддержка Акиры... Я потеряю все это. И они потеряют мои чувства.       Остановившиеся рядом кабриолет и Дракон заглохли. Юичи тихо вздохнул, переводя на меня виноватый взгляд и закуривая, не в силах что-либо сказать.       Все, что я приобрел... Все, что я понял, чем стал дорожить... У меня отнимут все. Впрочем, как я сам не догадывался об этом? Каким дураком надо было быть!       - Осталось семь минут, - напомнил мне байк, и я заставил себя вновь завести мотоцикл.       Если я не найду гримера до пробуждения, я тоже забуду его?.. Что будет с Кою, если я не успею? Я боюсь даже думать об этом...       Мы проделали весь оставшийся путь молча. Радость после поцелуя исчезла, будто сон. Вид задыхающегося на койке мальчика заставил вновь вспомнить о самых худших моментах жизни жнеца, а сердце - болезненно сжаться.       Я занес косу над головой.       - Стой, - Дай поймал рукоять под лезвием.       - Я не буду смотреть, как он мучается, умирая медленной смертью, даже не в силах позвать на помощь! - рявкнул я, резко обернувшись на Старшего. Тот едва заметно дрогнул, но косу не отпустил.       - Медсестра допустила ошибку. Ошибки, которые стоят людям человеческих жизней, должны быть наказаны. Не только Всевышним, но и людским законом! Если ты оборвешь его жизнь косой, причина его смерти изменится. Жди.       Я яростно зарычал, хватая Дайске за ворот пиджака. Мужчина спокойно выдержал мой срыв. Жасмин накрыл руками стекло моего шлема, лишая зрения. Его лицо ткнулось в мою спину между лопаток. Я опустил руки.       Я слышал хрипы и стоны ребенка. Он был аллергиком. Медсестра не посмотрела в карту мальчика и дала ему тот самый препарат, который маленькому Кейджи было запрещено принимать и который толкнул его на край смерти. Внутри у меня все сжалось от страшных предсмертных звуков совсем рядом со мной.       Вонзить косу в его грудь - значит изменить причину его смерти, заставить человека умереть иначе. И тогда правда о медсестре-убийце никогда не вскроется.       Я крепко зажмурился.       Муки ребенка прекратились через только через пару минут, но мне показалось, что я слушал их целую вечность.       - Вы - Смерть?       Детский голос заставил меня вздрогнуть. Жасмин убрал руки от моего шлема и отошел назад. Я медленно открыл глаза, встречаясь с большими умненькими глазками ребенка.       - Да. Я Смерть... Я жнец.       Эти слова вырвались из горла болезненным всхлипом. Я опустился на колено перед Кейджи, отложив в сторону косу и сняв с себя шлем. Мальчик внимательно смотрел на меня.       - Я вас знаю! Вы тот музыкант, которого так любит моя сестра!       Я задержал дыхание, крепко сжав зубы и зажмурившись.       - Вам плохо? - рука Кейджи коснулась моей щеки.       - Нет... Мне жаль, что так вышло. Прости.       - Ничего страшного! - мальчик улыбнулся, но в груди защемило лишь сильнее. - Не плачьте, Смерть-сан!       Я опустил лицо, потянув ребенка к себе, и крепко обнял его, прижимая к своей груди.       - Я отведу тебя в хорошее место. Идет?       Мальчик закивал, став гладить меня по волосам, будто это я был ребенком, который плакал из-за ободранной коленки. Я зажал ладонью губы, понимая, что слезы действительно искажают мир перед глазами влажной пеленой.       - Не плачьте! - повторял мальчик снова и снова, пока мои плечи дрожали в рыданиях. - Все будет хорошо, Смерть-сан!       - Можешь... звать меня Каем.       Кейджи рассмеялся, вновь опуская взгляд на мое лицо. Его большие чистые глазки горели любопытством и добротой.       - Вы такой взрослый! И к тому же - мальчик! Мальчики не должны плакать, мне мама так постоянно говорит!       Ты больше не увидишь свою маму. Ты больше не поговоришь со своей сестрой. Ты...       Я положил ладонь на голову ребенка, ласково взлохматив его темные волосы. Кейджи весело засмеялся.       - А вы хороший, Смерть-сан! Мне теперь совсем не страшно! Вот бы и все остальные не боялись.       Я закрыл ладонями лицо, несдержанные всхлипы вырвались из груди.       Я вовсе не такой хороший, как ты думаешь, Кейджи. Я не смог спасти тебя.       - Ух, ты, как классно! - Кейджи громко смеялся, поправляя слишком большой для него шлем-череп, чтобы тот не закрывал ему глаза. Мы неслись по улицам вечернего Токио, объезжая все достопримечательности этого шумного города. - Быстрее, быстрее!       - Держись крепче! - с трудом улыбался я, набирая скорость. Резкие повороты, разные трюки, поездка на заднем колесе - я старался подарить ему не только захватывающий веселый аттракцион, но и в последний раз показать мир людей, который он скоро покинет.       - Моя очередь! - я остановился, смотря на то, как Юичи снимает с моего мотоцикла мальчика, сидевшего передо мной. - Прокатимся тоже?       - Да, да! На красивой машине!       Жасмин улыбался ребенку тепло и ласково, усаживая его на переднее сидение кабриолета, откуда минуту назад выгнал Дая, и застегивая ремень безопасности. Тэтсуя сидел на колесе Дракона и наблюдал за этим с усмешкой. Я старался игнорировать его, чтобы не сорваться, принимая из рук Кагеямы шлем.       - Прокатимся тоже? - передразнил Юичи демон, наклоняясь ниже ко мне. Я бросил на него гневный взгляд.       - Не наигрался?       - О чем это ты? - весело улыбнулся Тэт, и я грубо схватил его за галстук, дергая к себе.       - Еще раз тронешь Юу или кого-то еще из моих друзей - я отрублю тебе твою чертову башку! - прошипел я в губы этого нахала, на что Тэтсуя лишь широко улыбнулся. Как я понял? Запах. Запах Тэтсуи на одежде гитариста. И он не был обычным.       - Я всего лишь взял плату за его спасение, сладкий. А что, ревнуешь?       Я с отвращением оттолкнул от себя мужчину и надел шлем.       Демон с усмешкой наблюдал за мной.       - Ты на взводе из-за этого ребенка? Или из-за того, что эти клоуны сотрут твою память?       Я сорвался. Видит Бог, я не хотел. Как мы сцепились, я не помню. Знаю лишь, что дрались мы на кулаках, не пуская в ход ни оружие, ни огонь. Юичи уже уехал катать Кейджи, поэтому разнимать нас пришлось Даю. Только получалось у него плохо. Я сидел верхом на упавшем на спину демоне, нанося удар за ударом по его лицу и телу. Лишь когда из его губы потекла кровь, я дернулся и замер, за что тут же и поплатился - меня уложили на лопатки. Я оказался прижат к асфальту чужим телом, шлем полетел в сторону, и свет от фонаря осветил жестокое лицо с ссадиной на скуле, склонившееся над моей головой. Взгляд, пронзивший меня насквозь, так разительно отличался от того, другого, обычно полного слепым обожанием и насмешкой, растворенной в фиалковом цвете, что мне стало не по себе.       - Хреново дерешься, - Тэтсуя сплюнул кровь в сторону, нависая надо мной. - Я, вообще-то, тоже не в лучшем настроении. Но тебе готов простить даже это.       Его губы промахнулись - я отвернул лицо, и его поцелуй остался отпечатком крови на моей щеке. Мы замерли, стараясь отдышаться. Я закрыл глаза, накрывая их ладонью и без сил опускаясь на дорогу.       - Прости... Я действительно на взводе. Слишком много событий в последние три дня.       Тэтсуя невесело хохотнул, а после ткнулся носом в мою шею, закрыв глаза.       - Таким... я тебя тоже люблю, Жнец Кай.       И мне вдруг стало так стыдно. От того, что я сорвался. От того, что я не могу ответить ему тем же. От того, что приношу ему страдания, заставляю чувствовать физическую боль в изуродованных руках - ведь если бы он не взял мою косу, ему бы не пришлось мучиться. Да и вообще, не вмешайся он в ту бойню - и я, и Мэй уже давно были бы мертвы. Но он идет на риск снова и снова, не прося ничего взамен, играя не на руку. А я ничего не даю взамен его помощи, его защите. Этот демон очень гордый, благородный. Но почему-то опустился до работы со жнецом, стал рисковать своей жизнью ради никчемной человеческой души. Даже готов умереть от моей руки! А я... я просто неблагодарная скотина.       - Прости, Тэтсуя. Прости.       Мы продолжаем лежать на холодном асфальте. Тяжесть чужого расслабленного тела довольно приятна, и я запускаю пальцы в его длинные волосы, будто это поможет ему. Но больше я ничего не могу сделать для демона.       - Прости, что я люблю не тебя...       - Глупый жнец. Действительно, люди - самые глупые существа на свете. Эгоистичные и лживые. И все же...       Я медленно выдыхаю, сжимая в пальцах черные пряди и смотря на звездное небо, нависшее над нами темно-синим куполом.       - Все же, я потерплю.