Жнец

      - Уже здесь? - я вышел из своей квартиры на лестничную площадку, бросив взгляд на стоящего у смежной стены Тэтсую. Демон широко улыбался в предвкушении встречи с Хидеки Эндо.       - Как ощущения, жнец? Чувствуешь? Ты встретишься лицом к лицу со своей жертвой. Не правда ли, это прекрасные волнительные чувства?       Его длинные пальцы коснулись моей щеки, прошлись по коже к губам и соскользнули к шее, царапая ногтями горло. Я лишь прикрыл глаза. Его кисти полностью восстановились, отчего он вновь пускал их в ход всякий раз, когда мы были вдвоем.       - Каково это - обрывать чужую жизнь? - шептали его губы мне на ухо. Его ладони опустились на мою грудь, впиваясь в нее ногтями. Это был шепот демона, соблазнительный, толкающий на грех. Сладкие речи, дьявольское обаяние, призывные ласки. Змей-искуситель собственной персоной. Тот самый, что обманул Еву, тот самый, что превратил Рай в Ад.       - Остановить чужое сердце... Одним ударом. Сладкое и незабываемое чувство. Отнять у кого-то нечто столь ценное. Заставить его страдать. Эта власть - разве не пьянит вернее вина? Власть, дающая тебе право управлять чужими судьбами.       Острые клыки прикусывают мочку уха, пуская плавящий жар по венам. Удовольствие... Предвкушение. Радость вины, радость смерти. Жажда к разрушению, томительная страсть.       - И вот ты - Бог. Господство, сила, безнаказанность. Вещи, которые так любят люди, вещи, к которым люди стремятся, которые так отчаянно хотят получить. И они в твоих руках. Чего еще желать? Ведь только смерть - царица этого мира - может заставить твою душу трепетать и наслаждаться происходящим...       - Достаточно, - вздохнул я, ловя его за запястья и отводя от себя его руки. Как бы ни были сладки эти речи... меня они не прельщают. - Прошу, Тэтсуя.       Демон хохотнул в кулак, изучая меня своими жадными до крови и похоти фиалковыми глазами.       - Какие прекрасные эмоции, господин Третий Глава. Сочувствие и жажда справедливости. Истинный палач! Судья, каратель... Да, именно так, "Сама Кара" - ведь так называли...       - Тэтсуя!       - Неужели ты не наслаждаешься этими минутами? Неужели не хочешь остаться высшим существом?       - Нисколько, - ответил я, расправляя широкие черные крылья и позволяя лентам скрыть мое лицо. Коса с тяжелым звоном коснулась острием бетонного пола.       - Восхитительно. Твоя сила воли и решимость. Они восхитительны, жнец. Неважно, сколько столетий пройдет, я буду любить тебя вечно... - услышал я его голос позади. А после его широкая ладонь собственнически накрыла мои губы.       Глаза демона вспыхнули цветом пожелтевших листьев, зрачки вытянулись, а за его спиной распахнулись голубоватые перепончатые крылья, отливающие тем же глубоким фиалковым оттенком. Я медленно открыл ярко-зеленые глаза, спокойно оставаясь стоять на месте. Мне не надо было оглядываться, чтобы увидеть растянувшиеся в хищную улыбку губы и белые длинные клыки.       - Безразличие, хладнокровие и вечное спокойствие. Таким был Третий. И остается таким. Кай... Ты прекрасен.       Я перевел взгляд на лестницу, по которой должен был подняться Эндо, почти не замечая поцелуя на сгибе своего крыла.       - Вечность... Это так долго, - просто ответил я, заведя руку за спину. О мою ладонь мягко ударилось гладкое перепончатое крыло, край которого я поцеловал в ответ через ткань черных лент.       - Но если ты желаешь этого, мой Падший Ангел, пусть будет так.       Шаги на лестнице заставили Тэта отпустить мою талию.       Эндо поднимался неспешно. Каждый стук каблуков его туфель отдавался эхом по подъезду. Мы стояли с Тэтсуей бок о бок возле двери моей квартиры, ожидая, когда мужчина покажется нам. Внутри меня все кипело, бесилось, дрожало, но внешне мое лицо выражало смертельную непреодолимую скуку. Будто кто-то заменял мои чувства на чужие. Подавлял их. Проглатывал. Перерабатывал, словно вторсырье, и обращал в безмятежность. Это было так странно, но я не мог обратить конвейер вспять. И, наверное, не нужно было и пытаться. Так было... лучше. Легче. Правильно.       Еще несколько шагов - и за решеткой перил показалось ненавистное мне лицо. Мужчина медленно выплывал из-за ведущей вверх лестницы, на его губах блуждала на самом деле сумасшедшая улыбка. Еще один шаг, короткий смешок - и мы увидели блеснувший в его руке разделочный нож. Но я даже не вздрогнул, оставаясь стоять возле дверей невозмутимой скалой.        - Кою...       Хриплый голос заставил демона рядом со мной усмехнуться.       - И что вы все находите в этом мальчишке, скажи мне?       - Его любовь... изломана лживыми гранями звездной призмы. Он любит его образ. И ничего более.       - Кою! - громче отозвался мужчина, делая первый шаг к двери. - Выходи же... Разве ты не понимаешь, как сильно я люблю тебя?!       Я внутренне содрогнулся. Несколько минут назад я подарил гитаристу такое же признание. Отчего-то мне показалось, что меня испачкали грязью, перевернув мои слова и чувства к музыканту вверх дном и выставив их в наихудшем свете - настолько эта фраза отличалась от моей собственной и настолько была похожа на нее. Что чувствует сейчас Уруха? Слыша эти слова вновь... Насколько моя любовь тяжелее любви Эндо, и что он думает об этом? Я не успел спросить.       - Открывай! - прорычал мужчина, в пару мгновений очутившись рядом с дверью и ударив в нее ножом. Противный скрежет разнесся по всей площадке.       - Пора заканчивать, - пропел весело Тэт, и я шагнул к мужчине, отводя в сторону огромное лезвие косы. Всего лишь полоснуть по горлу, этого достаточно. Один удар, одно движение. Лишь мгновение...       Мои зрачки сузились, выражая все мое отвращение к этому отродью, и я замахнулся...       - Ютака, нет!       Полетевшее было к цели лезвие резко замерло возле чужой шеи, не достигнув ее. Резкий возглас остановил меня, будто кто-то схватил меня за руки, не давая свершить свою месть, свою "кару". Тихий стук в дверь со стороны квартиры сказал мне о том, что гитарист все же вырвался из рук Акиры. Эндо вздрогнул и замер.       - Ютака, пожалуйста, не убивай никого! Не делай этого...       Я недвижно стоял возле гримера, не отводя от него зеленых глаз и все еще направляя замершее оружие на его шею. Тэтсуя с другой стороны от убийцы с усмешкой наблюдал за нами, сложив руки на груди. Все вокруг замерло, будто кто-то остановил время, поставил безвкусный фильм на паузу. Я слышал лишь тихий плач Урухи за дверью.       - Прошу, ты ведь не убийца... не надо, Кай!       Но если я не сделаю этого... Ты не понимаешь, Кою. Мы можем прекратить все это прямо сейчас! И ты все забудешь, забудешь вместе со мной. Для тебя я навсегда останусь всего лишь Ютакой, всего лишь лидером группы The Gazette. Для тебя я навсегда останусь улыбчивым и сильным ударником. Так какая разница, кем я буду вне жизни?! Ради тебя... я готов на все ради тебя! Все остальное - неважно, не нужно, несущественно! Так что...       - Ты музыкант! Вся твоя жизнь, все твои чувства... Пожалуйста, я возьму на себя весь твой гнев! Я пройду за тебя все испытания! Я приму всю твою любовь, так долго копившуюся в твоей груди, даже если ее будет слишком много для меня одного! Даже если она причинит мне боль и заставит страдать!.. И отдам тебе все, что есть у меня. Всего себя! Поэтому, тебе не нужно убивать. Кай, ведь если ты сделаешь это... То станешь таким же, как и он!       Я дрогнул.       Он был прав. Если я убью этого человека, чем я буду отличаться от Эндо? Чем мои признания будут отличаться от признаний этого психа? Я просто займу его место... забуду все или нет, я превращусь в преступника. Моя память и мои действия - вещи разные. Забыть - не значит переписать этот день. Чужая душа и чужой грех лягут на меня грязным пятном, от которого я никогда не отмоюсь. Убивать людей и прятать эту правду за красивыми словами "кара", "долг" и "жнец"... Ложь, которая не оправдает меня ни перед людьми, ни перед Всевышним. И чужая кровь на моих ладонях испачкает и Уруху тоже. Чем обернется моя любовь, что принесет она самому Кою? Очередной страх. Очередные муки. Безысходность.       Я медленно опустил косу. Непонимающий, что происходит, Эндо сделал шаг назад, не отрывая пристального взгляда от двери, за которой, упав на колени, плакал гитарист.       Его слезы... Я никогда не прощу тебе его страданий, Хидеки!       Я резко схватил мужчину за горло, сжав его одной рукой. Гример дернулся, в неверии распахнув глаза: перед его лицом в воздухе засверкали золотые электрические нити, проявляя, будто пленку, сначала кисть, потом тело и, наконец, лицо того, кто смог поймать его. Убийца выронил нож и дернулся, стараясь схватить руками мое запястье. Он стал задыхаться от перекрывших ему доступ к кислороду пальцев. Страх в безумных глазах при виде чернокрылого жнеца, явившегося перед ним из ниоткуда, был столь же силен, как и моя ненависть к Эндо. И этот страх приносил мне удовлетворение.       Шорох серого плаща за моей спиной достиг ушей Хидеки, а после возле меня появился и сам крылатый демон. Он держал длинное копье на плече, лезвие на конце которого было полностью черным и узорчатым. Тэтсуя широко улыбнулся задыхающемуся мужчине, на что Эндо упал на колени, хватая воздух ртом и во все глаза смотря на нас, готовых лишить его всего одним лишь взмахом своего оружия.       - Я вижу... твое будущее, - ровно проговорил я, сжимая свободной рукой рукоять косы. Мои глаза впивались внимательным взглядом в лицо гримера, который дернулся от моих слов, как от удара.       - Жалкое подобие человека. Ты недостоин моей милости.       Мои зрачки сузились в тонкую нить, и я еще сильнее сжал чужое горло, стараясь побороть желание не сломать его хрупкую шею. Перед глазами проносились картины чужого будущего, быстрые, резкие, едва уловимые. Смазанные, но понятные. Понятные лишь мне одному. Картинка за картинкой, вновь и вновь.       - Я знаю твое будущее и только поэтому отпущу восвояси. Но спас тебя тот, кого ты так сильно "любишь". Помни об этом всегда. А теперь...       Я поднял свое оружие и опустил его рукоятью на свое плечо, резко разжимая пальцы второй руки. Убийца рухнул на четвереньки и закашлялся, пытаясь отдышаться.       - Беги, Эндо. Беги так далеко, как только можешь. И не смей возвращаться.       Хидеки резко отпрянул от нас, вжавшись спиной в противоположную от моей дверь чужой квартиры, и тут же бросился прочь, вниз по лестнице, не помня себя от ужаса.       - Как великодушно, - промурлыкал мне на ухо Тэтсуя, уложив локоть на мое плечо и навалившись на меня всем весом. Его копье ударилось черным лезвием об пол. - Что же ты увидел в его недостойной жалкой жизни, раз так просто отпустил?       Я перевел на демона скучающий взгляд.       - Расплату и горечь.