Служебный «роман»

Акутагава Рюноске уже оделся, обулся и как раз стоял перед дилеммой «побеспокоить ли Чую-семпая или ещё раз попробовать открыть дверь самостоятельно», заодно невольно прислушиваясь к его экспрессивному монологу, когда из кухни раздались вопли и громкий топот. За следующие несколько минут Акутагава прослушал импровизированный концерт, состоящий преимущественно из протестующих криков, громких и очень нецензурных ругательств на японском, французском и английском разом, глухих ударов, грохота падающих или сбиваемых больших и не очень предметов, включая, судя по всему, человеческое тело, а также ещё громкого топота. Наконец достойное крутого голливудского блокбастера звуковое сопровождение стихло. Ещё минуту спустя заинтригованный донельзя Акутагава очень тихо снял обувь и на цыпочках отправился посмотреть, что произошло. Состояние, в котором находилась прежде аккуратная спальня, смело можно было назвать крайне хаотическим. Прежде стоявшая на тумбочке лампа валялась на коврике у кровати, кресло было сдвинуто на добрые полметра, из книжного шкафа выпало несколько книг, пальто Дазая улетело в угол, а злополучный будильник грустно валялся у самой двери. Посреди этого бедлама, прямо в луже, стояли Дазай и Чуя. И, вцепившись друг в друга, яростно, страстно, с полной самоотдачей целовались, не замечая ничего и никого вокруг, так разъярённо, так отчаянно, словно дрались, словно не смогли бы отпустить друг друга, даже если бы вдруг настал конец света. Полыхая ушами и закрывая ладонями горящее лицо, Акутагава осторожно отступил назад, схватил свои туфли, каким-то чудом открыл все замки с первого раза и вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь. Затем обулся и пошёл к лифту, попутно доставая из кармана телефон. Там он нашел в контактах номер Хироцу Рюро, который и набрал, как только оказался на улице. Хироцу взял трубку после третьего гудка: — Слушаю, Акутагава-сан. Вы что-то хотели? — Добрый день, Хироцу-сан, — вежливо ответил Акутагава. — Я хотел сообщить, что недавно виделся с Накахарой-саном, и он сказал мне, что сегодня собирается отдохнуть, а потому его категорически не следует беспокоить. Проследите, чтобы ему сегодня никто не звонил. — Разумеется, Акутагава-сан. Я доведу эту мысль до других сотрудников, — невозмутимо пообещал Хироцу: если он и удивился словам Акутагавы, то виду не подал. — Могу ли я полюбопытствовать, чисто из личного интереса: не сказал ли вам Накахара-сан, что именно он собирается делать сегодня? Акутагава вспомнил до невозможности жаркую сцену в чужой квартире, осторожные пальцы меж растрёпанными рыжими прядями, крепкую хватку на ослабленных бинтах — и твёрдо ответил: — Спать. Накахара-сан собирается спать. Много. В целях избавления от стресса.