***
Скупое зимнее солнце начало пробиваться сквозь рассветную мглу, а я так и не сомкнул глаз этой ночью. Воспоминания вновь и вновь всплывали в памяти. Тонкие пальцы гладят мои плечи и грудь, скользят по коже, спускаясь все ниже... На разгоряченных щеках кое-где прилипли вьющиеся пряди, а в таких родных и любимых глазах играют блики от огня в камине. С искусанных алых губ срывается протяжный стон и уносит меня в ту бездну чувств, в которой я утопал лишь несколько часов назад. Я не соврал, я действительно полюбил ее, хоть и признался сам себе в этом лишь сегодня. Эта мысль была дикой и такой чужеродной,что мозг ее настойчиво игнорировал, но отрицать это чувство было более уже невозможно,ведь слова сами рвались, казалось бы, из глубин моего сердца. Будильник сообщал мне о том, что поспать уже не удастся. Умывшись и сразу переодевшись в спортивную форму, я вышел в гостиную. Мрак в комнате слегка разбавлял ещё тлеющий огонь в камине, было тихо и почему то немного напряжённо. Внутри вновь что то зашевелилось, предчувствуя неладное. - Драко, - из дальнего кресла поднялся девичий силуэт. Блики огня скользнули по лицу. Совсем не те блики и не то лицо. - Что тебе, Пэнс, мне нужно идти. - Я лишь хотела пожелать удачи на игре... - я молча кивнул, не желая больше произносить ни слова. Мне было немного стыдно теперь перед Пэнси, ведь я так легко и бессердечно оттолкнул ее, когда она стала помехой моим планам. Но с другой стороны, у нас не было никаких обязательств друг перед другом. Уже у самого выхода я услышал: - Ты же с ней не серьезно, да? Я знаю, слышала о том что ты должен ее соблазнить, - тихий голос прозвучал в моей голове словно гром среди ясного неба. За последний месяц я и не вспоминал о том, с чего все у нас началось с Гермионой. А теперь мысль о пророчестве скользнула ледяной рукой к моему горлу. Слизеринка продолжила уже увереннее: - Ты же ведь МОЙ, ты это и сам знаешь, ты вернёшься, я подожду, - слова жалили словно ядовитые змеи. Ни слова не сказав, я вышел из гостиной в отвратительном расположении духа. От стыда перед Паркинсон не осталось и следа. Большой зал понемногу заполнялся, а я лишь вяло ковырял ложкой в уже остывшей каше: аппетита не было совершенно. Рядом сел Блейз. Даже не глядя на него, я понял, что этот хитрый мулат ждёт подробностей вчерашнего вечера. - Мерлин, Драк, ты что решил поменяться местами с Кровавым бароном? - он воодушевленно хлопнул меня по плечу. - Что с лицом? Неужели все прошло так плохо? Когда я не увидел тебя утром в спальне, решил,что ночь ты провел в более интересной компании. - Я ночевал в своей спальне, Блейз. Точнее, просто пролежал пару часов, а потом пошел завтракать. - Ага, я вижу, как ты проголодался, - он кивнул на размазанную по тарелке овсянку и чуть надкушенный тост. - Что случилось то? - мы оба знали, что он не отстанет. - Это из-за Пэнс, она знает про пророчество, - Блейз со свистом вдохнул воздух. - Подслушала наш разговор. Всего конечно она явно не знает, но знает главное: я начал сближаться с Гермионой из-за пророчества, и это лишь игра. - Может тебе стоит поговорить с Грейнджер? Ну, лучше пусть узнает от тебя. - Я вообще надеялся забыть об этом, как о страшном сне, а уж тем более, не нужно, чтобы ОНА это узнала! Тем более после сегодняшней ночи... - Забини оживлённо подпрыгнул. - Ооо, так значит была ... ночь? - он многозначительно взглянул на меня и толкнул плечом. Я вновь закатил глаза. - Я вообще не об этом! Что делать?.. - Сейчас тебе нужно собраться и идти на матч,а уж после подумаем, как быть, идёт? - он был прав, не стоит сейчас забивать этим голову. Я коротко кивнул и осмотрел стол Гриффиндора. Гермионы все ещё не было, неужели ее никто не разбудил?! Нервно подергивая пальцы, я направился к стадиону.***
Команды собрались на поле, последней прибежала немного взъерошенная Гермиона, от чего я вздохнул с облегчением. Что то в ее взгляде изменилось, появилась какая то тревожность, но видимо это из-за игры. Свисток, матч начался. Поднявшись повыше, я завис над полем. Не вовремя в голову вновь полезли мысли, сбивающие с толку. Тут я заметил золотой шарик не далеко от трибун и без промедления направил метлу к нему. Через мгновение я нагнал прекрасного ловца во вражеской красно-золотой мантии. Она была так воинственна и решительна,что я невольно залюбовался, немного притормозив. - Что это значит, Драко? Мы же договорились! – сквозь гул ветра услышал я знакомый голос. - Ты заслуживаешь эту победу, так бери ее! – мне было плевать на этот матч и на все остальные, главное, чтобы она была счастливой. - Какая же это победа! Не могу поверить, ты просто отступил и все… - Я ведь тебе помогаю! – внезапно перед глазами мелькнул золотой проблеск, а потом с бешеной скоростью полетел вниз. – Давай, ты еще успеешь его поймать! - Либо мы летим вместе, либо вместе остаемся на месте! – я хотел было что то возразить ей, но Гермиона подобная львице, толкнула меня в плечо. От неожиданности я потерял равновесие и так нелепо свалился с метлы! Все мысли вдруг улетучились из моей головы, кроме одной. Пророчество сбылось. Мерлин, каков я был глупец! Я своим планом влюбить в себя грязнокровку, чтобы избежать смерти, сам себе и вырыл яму! Если б не это, мы бы просто играли как обычные соперники, а не спорили, кому лететь к победе. И как глупо я доверился ей, расслабился, что она одним лёгким движением выбила меня с метлы, как такое вообще возможно?! Ну что ж, остаётся лишь смириться со своей глупостью и своей судьбой, лететь по ветру навстречу смерти. - А-аа! ЧЕРТОВО ПРОРОЧЕСТВО!!! ВСЕ ОКАЗАЛОСЬ ПРАВДОЙ, И МЕНЯ УБИЛА ГРЯЗНОКРОВКА!!!! - вырвалось из самых глубин моего сердца. - НЕТ!!! - словно эхом отозвался знакомый голос. И тут я почувствовал, что уже не падаю,а держусь за древко метлы. Открыв глаза, я увидел взгляд карих глаз, полных боли и слез, сдуваемых порывистым ветром. - Я люблю тебя и всегда буду… - последнее,что я услышал от своей любимой, прежде, чем она ускользнула от меня. Не помня себя, я рванул вниз, стараясь нагнать, ускользающее ало-золотое пятно. Но тщетно, уже через мгновение я увидел распластавшийся на белом снегу силуэт. - НЕЕЕТ!!! - все было словно во сне. Я соскочил с метлы и подбежал к застывшей в неестественной позе Гермионе. Волосы разметало кучерявым ореолом, красную мантию припорошил снег. Можно было бы подумать, что она спит, если бы не алая струйка бегущая из ушей, окрашивая снег вокруг моей любимой. Упав на колени, я прошептал лишь: - Я тоже буду любить тебя вечно, Гермиона, прости меня... - я прижал холодную, как лёд руку к губам и попытался согреть. Вокруг было столько людей и голосов, но лишь голос Макганагалл на всю жизнь останется в моей памяти и будет являться в кошмарах: - Она погибла.