***
Мы завтракали молча, поглядывая на включенный в гостиной телевизор. Ева была единственной с кем я особо никогда даже и не разговаривал, так что находится в ее присутствии было странно. Ближе к двум часам пришел Юнас, который выглядел весьма… потрепанно. Его волосы торчали из-под красной шапки, под глазами виднелись синяки и лицо в целом было слегка припухшим. Бросив куртку и рюкзак в прихожей, он запрыгнул на высокий стул, стоящий у окна, оглядев свое девушку, что сейчас выглядела не лучше. — Ты в норме? — обратился Васкес к Еве, но она, не соизволив ответить, лишь отвернулась, махнув спутанными волосами. — Вы опять поругались? — нахмурился Эвен, отложив вилку и уставившись на друга. — Как всегда из-за ерунды. — фыркнул брюнет. Ева все так же сидела, смотря телевизор и не принимала в разговоре участия, и в этот момент я подумал, что вот такие мелкие ссоры, пожалуй, и является началом конца любых отношений. Когда ищешь любой повод, чтобы выместить злость на ближнего, то стоит задуматься, а нужно ли тебе вообще все это. — Ты бросил меня и пошел напивать с Махди, Крисом и первокурсницами! — И поэтому ты ушла даже не предупредив? — возмутился Юнас. — Тебе бы все равно было плевать. Когда ребята ушли, мы вновь остались вдвоем. Вместе убрав со стола, мы принялись мыть посуду, так и не нарушая молчания. И все было именно так, как и должно быть. Каким-то образом тишина соединяла нас больше, чем слова. Иногда мы поглядывали друг на друга и улыбались, и этого было достаточно. Завалившись на диван в гостиной, я улегся Насхайму на живот, уставившись в телевизор, в котором мелькали герои из мелодрамы. — Так странно встречаться с кем-то, — проговорил Эвен, поглаживая меня по голове. Взглянув на парня снизу вверх, я сложил руки на животе, задумавшись над смыслом этой фразы. — Еще полгода назад я смеялся над Юнасом и Евой, потому что они везде ходили вдвоем и пытались смотреться мило. — Они не выглядят счастливыми. — выдохнул я, переключив канал. — Не всегда в отношениях все бывает гладко, но… — сосед задумался, отвернувшись к окну, за котором уже смеркалось. — На самом деле я не думаю, что они протянут долго. Они начали встречаться в тот момент, когда мне стало действительно паршиво. Я ушел в депрессию и Юнас старался сделать все, что только было в его силах. И Ева пыталась. И как-то так получилось, что они стали ближе. — Выходит благодаря тебе? — приняв сидячее положение, я откинулся на спинку дивана, согнув одну ногу в колене. — Вернее из-за меня. Они слишком разные. Слишком все сложно. — Значит… они расстанутся? — Да. После моей смерти. Я уверен. Я смотрел на Насхайма и думал о том, что у нас возможно были очень странные, но самые настоящие отношения. По большей части бывает так, что человек теряет себя, влюбляясь в кого-то слишком сильно, и перестает считать себя особенным. Но у нас с Эвеном все было иначе. До переезда, до того странного диалога на лестнице и его «люблю», я считал, что самая худшая вещь в жизни то, что я вообще существую, являясь обузой для тети. Но потом, я взглянул на мир иначе. Я осознал, что даже красавчики, которые по теории Эскиля всегда используют, могут любить до беспамятства. Я понял, что значит жертвовать собой ради других, когда Эвен рассказал о том как ушел от семьи, чтобы не умирать у нее на глазах. И наконец я нашел себя в своем собственном беспорядке и позволил Насхайму сделать меня особенным. Рядом с ним я ощущал себя нужным.***
Время летело быстрее, чем нам хотелось бы. Мы попытались на какое-то время не следовать ему и быть просто Исаком и Эвеном, у которых все как у всех. Во вторник, мы провалялись на кровати, болтая все о тех же параллельных вселенных, в которых все по другому. Я слушал безумные выдумки соседа, записывая его голос на какой-то диск внутри черепной коробки. — Я мало что помню из детства, — тихо проговорил шатен. — Что если в возрасте 5-6 лет, нас забирают инопланетяне, чтобы подчистить память и освободить место для чего-то более важного? — Все гораздо проще, — усмехнулся я. — В промежутке от 6 до 18 месяцев у нас появляется краткосрочная и долгосрочная память. И из-за отсутствия возможности говорить, мы не можем описать какое-либо событие и поэтому, вырастая, ничего не помним. — Ты слишком умный для меня. — расхохотался парень, лежа на боку и переплетая наши пальцы. — Ты тоже умный. — Пока да. А потом мой мозг начнет умирать и я перестану понимать самые простые вещи. Не буду запоминать имена людей и как кто выглядит. — И меня не будешь помнить? — прошептал я, прикрыв глаза. Мне становилось страшно от мысли, что однажды для Насхайма я стану чужим. И все эти поцелуи, теории и совместные завтраки останутся лишь у меня в голове. — Тебя буду помнить всегда. Даже если тебе покажется, что это не так, не верь. Мое тело может тебя забыть, но я, тот Эвен, что внутри, буду помнить все. И я знал, что это лишь слова и Насхайм не сможет противостоять раку. Он все равно окажется на шаг впереди. Но тем не менее, нам нравилось вот так лежать и успокаивать друг друга и верить в чудо, которого не существовало. В среду мы решили заняться уборкой. Вооружившись тряпкой и чистящим средством, я прошелся по всем полкам и дальним углам, пока Эвен бегал с пылесосом, путаясь ногами в проводе. — Когда ты последний раз делал генеральную уборку? — спустившись со стула, я смахнул со лба челку, уставившись на Насхайма, что пытался сдвинуть с места кресло. — Ни разу с тех пор как переехал, — засмеялся парень, усаживаясь на диван. — Не уверен, что в твоей квартире чище. И тут на меня свалилось осознание, что я чувствую себя в квартире Эвена, как дома. Я сплю и ем тут. Принимаю здесь ванну, смотрю телевизор, когда захочу. Как-то незаметно мы стали жить вместе, в то время как моя квартира пустовала, а долг за арендную плату все рос. — У меня было мало времени. — отмахнулся я. В четверг Эвен предложил приготовить ужин. Наблюдать за ним во время готовки было действительно чем-то необыкновенным. — Ты должен это попробовать. — сунув ложку с чем-то теплым и тягучим мне в рот, Насхайм застыл, ожидая моей реакции. — Вкусно, — кивнул я, улыбаясь. — Как ты запоминаешь все эти рецепты? — Не знаю. Я вообще много всего запоминаю. — Например? — усевшись на гарнитур и облокотившись на холодильник, как это обычно любил делать Эвен, я отправил в рот кусочек сладкого перца, пока парень не видел. — Ты три раза пытался начать читать книгу «Спешить любить» и так и не прочел ее. Ты любишь бейсболки, потому что во время ветра только так твои волосы не разлетаются, — оторвавшись от кастрюли, парень запрокинул голову назад, уставившись в потолок. — Тебе нравятся фильмы с хэппи эндами и ты ненавидишь утренние новости. А еще ты любишь персиковый сок и кофе. Ты смущаешься, если кто-то начинает говорить о тебе или хотя бы просто называет тебя как-то мило. И я думаю ты влюблен в такого высокого парня с шикарной шевелюрой и харизмой. — Серьезно, ты все это помнишь? — рассмеялся я, пытаясь осознать, когда вообще рассказывал Эвену обо всем этом. И я понял, что и не говорил. Просто он так же как и я все время наблюдал. Замечал что-то незначительное и сохранял в памяти, пока имел такую возможность. В пятницу весь день лил дождь. Мы лежали на кровати, слушая Nas. Квартира погрузилась в какую-то особенную атмосферу, в которой хотелось остаться навсегда. Просто жить от завтрака до ужина, смотреть телевизор и иногда названивать Юнасу по скайпу. Мы читали друг другу книги, что находили на полках, заказывали пиццу и пиво, целовались до тех пор пока губы не начинали болеть и дурачились, превращая все вокруг в хаос. — Нет, сейчас мой ход! Ты кидал кубики в прошлый раз, — швырнув в меня гору карточек, что разлетелись в разные стороны, Эвен переставил фишку на 4 отделения вперед, нахмурив брови. — Черт, я все равно проигрываю. — Если я выиграю, ты будешь должен мне желание. — усмехнулся я, поиграв бровями. — Да? И что это будет? — хитро улыбнувшись, парень потянулся ко мне, повалив на подушки. В последнее время он ел совсем мало, а иногда и вовсе не успевал переварить пищу и бежал опустошать желудок в туалет, так что сейчас весил чертовским мало. Обхватив талию соседа руками, я потерся носом о его щеку, легко коснувшись губ. — Предлагаю выйти наконец из дома. Мы не вылезаем отсюда с понедельника. Через неделю отпуск закончится и придется опять возвращаться в библиотеку. — Плевать, я уговорю Клауса еще на неделю. — Каким образом? — удивился я, до сих пор не зная, как Томассен отпустил нас двоих на две недели совершенно спокойно и без возмущений. Хотя, возможно он просто был укурен. — Для больных раком есть бонусы, — поменяв положение и теперь усевшись на мои бедра и оперевшись руками мне в грудь, Насхайм взглянул на время, над чем-то раздумывая. — Давай пойдем в Икею. Притворимся богатыми и будем фантазировать об украшении нашего огромного дома. — Это было слишком больно. — проговорил я, почувствовав в душе неприятную тяжесть. — Исак, то, что у нас нет будущего, не значит, что мы не можем о нем мечтать. Мечты — это все, что у нас есть.***
Мы теснились под одним черным зонтом, двигаясь вдоль улицы по лужам. Было слегка прохладно, так что плотнее прижавшись к друг другу, мы прибавили шаг, чтобы быстрее оказаться в тепле. Когда на горизонте показалось огромное здание, подсвеченное бледными фонарями, я с облегчением выдохнул, сильнее сжав руку Насхайма в своей. Внутри было тихо. В некоторых отделах люди еще что-то покупали и рассматривали, подбирая подходящую мебель для дома. Вокруг нас находились небольшие псевдо комнатки для идеальных семей, с большими кроватями и совсем маленькими для детей. На фоне светлых стен висели фотографии в рамках, приносящие во все это больше уюта. — Начнем с гостиной, — и указав вперед, Эвен двинулся в сторону зала, где было очень просторно и пахло цитрусами. Усевшись на черный кожаный диван, парень около минуты воспроизводил ужасные скрипящие и пищащие звуки, на которые оборачивались продавцы. — Не, не то. После еще пяти диванов, Насхайм опустился на крошечный, который имел приятный розовый оттенок и, широко улыбнулся, протягивая мне руку. — Он идеален! — воскликнул шатен. — Думаешь? — Да! Думаю даже Иисус не отказался бы на нем посидеть. — Тогда он нам точно подходит. — расхохотался я, направившись в сторону аккуратных кухонь. Первая сразу привлекла мое внимание. В ней было много места, шкафчики бежевого цвета с железными ручками, высокий стол с барными белыми стульями, и серебряный светильник сверху. Я представил, как Эвен будет готовить здесь завтраки. Я бы сидел на одном из стульев, закинув ноги на соседний и попивал кофе, смотря с каким наслаждением Насхайм выкладывает на тарелку овощи и тосты, втягивая приятный аромат. Как сервирует стол, потому что я заметил, что он относился к этому очень серьезно. — Ты слышишь? — обхватив меня сзади за талию, шатен положил голову мне на плечо, прислонившись губами к шее. — О чем думаешь? — Да так, — усмехнулся я. — Что ты говорил? — Хочу посмотреть спальни. Белые картонные стены, на которых были развешаны картины с изображением красных бутонов, привлекли внимание Эвена сразу. С разбега прыгнув на кровать, он подложил руки под голову, уставившись на меня и видимо ожидая того же. Опустившись рядом, я восхитился насколько мягким был матрас и каким приятным на ощупь было покрывало. Кровать была не такой-то и большой, но весьма симпатичной. Рядом с ней стоял белый комод, две тумбы с красными лампами, а над деревянным изголовьем висела большая рамка, в которой красовалась картина цветов в сером горшке. Мне вдруг пришла мысль, что я всю свою жизнь был как эта белая комната. Пустой, угловатый, никого не интересующий. Мне было хорошо в своем маленьком ограниченном мире, но все же одиноко. А потом в эту комнату вдруг добавили мебель, самых простых картин и пушистый ковер. И вот уже это место не казалось таким отстраненным. Стоило добавить красок и все заиграло по-новому. — Мы с семьей жили в двухэтажном доме, — улыбнулся сосед. — Я всегда представлял, что когда вырасту куплю себе такой же и буду обустраивать его как захочу. Накуплю всякой чепухи и расставлю по углам. Я не знал, что ответить. Каждый раз, когда Эвен рассказывал о своих мечтах и планах, которые уже не успевал совершить, мне становилось так больно и обидно. Насхайм столько хотел. Все эти желания были простыми и вполне выполнимым, но требовали времени. — Я бы хотел, чтобы мы купили дом, — прошептал парень, касаясь кончиками пальцев моих костяшек. Повернувшись ко мне лицом, он улыбнулся еще шире, что сейчас совершенно точно было ни к месту, потому что все, чего хотелось мне, так это рыдать от несправедливости. — Я так хотел бы встретить тебя раньше. Может быть мне бы удалось все исправить. — Как? — Ради тебя я начал бы полное лечение сразу. Попытался бы выжить. — А что сейчас? — До встречи с тобой, я не видел в этом смысла. Отказался от всего. Мне даже казалось, что будет лучше, если я поскорее умру, — громко выдохнув, парень приподнялся на локте, внимательно оглядев мое лицо. Я не мог отгадать ни одну его эмоцию и это меня чертовски мучило. Я никогда не мог даже предположить о чем он думает. — Есть вариант… — прикусив губу, Насхайм встрепенулся, приняв сидячее положение. Он теребил пальцами край джинсовки, отчаянно пытаясь что-то мне сказать. — Есть еще возможность начать химиотерапию. Никакой гарантии нет, что это хоть как-то поможет, но возможно мне удастся продлить себе жизнь. — Ты не должен делать это ради меня. Я хотел сказать совсем другое. Хотел накинуться на соседа, заключив его в объятия и умолять поехать в клинику уже завтра. Мне хотелось купить для Эвена все время, что возможно, но я так же знал, как это эгоистично, потому что я слышал о химиотерапии и о ее побочных эффектах. — Но я хочу, — еле слышно проговорил шатен. — Хочу побыть с тобой дольше. Но… — сглотнув, он вновь сделал тяжелый вдох, уставившись на свои ботинки. — Может получится так, что я облысею. Не факт, что полностью, но… — И из-за этого ты переживаешь? — перебил я, заглядывая Эвену в глаза. — Серьезно? — Не думаю, что ты будешь хотеть меня лысым. — Боже! — заскулил я, уткнувшись лицом в ладони. Поднявшись на ноги, я встал напротив парня, скрестив руки на груди. — Эвен Насхайм, я искренне не понимаю, как тебе удается сочетать в себе столько превосходства, ума и глупости. Ты думаешь, я перестану любить тебя только потому, что у тебя будет меньше волос или их не будет вовсе? — Значит, все не так страшно? — замялся сосед, вставая с кровати. — Я не буду тебе противен? — Заткнись. — выпалил я, жадно впившись в губы Эвена посреди магазина, наплевав на всех людей. Сейчас меня волновало только то, что у нас появился шанс.