Я подожду, пока ты меня убьешь

Распахнув глаза, Наруто поднялся и сел, опираясь о мягкий ворс шкуры. Чуть зашуршав, парка соскользнула с плеч, упав вниз бесформенной оранжевой кучей. Единственный звук, прорвавшийся сквозь пелену недавнего сна. Или? Прислушавшись, парень покачал головой. Негромко тикали часы, отмеряя время. Потянувшись, Наруто легко вскочил на ноги. Развернувшись в сторону входа, поморщился от ослепительно яркого белого света. Ну конечно. Пока он спал, шёл снег. Наруто не знал, отчего, но на какое — то короткое мгновение ему стало грустно, так бывает, когда просыпаешься, остатки сна бродят в твоей голове, и ты весь во власти тех сумеречных чувств, что охватили тебя там, в той, сонной реальности. Впрочем, поскольку память сразу и прочно закрылась, пытаться выловить хоть какие — то крупицы того, что безвозвратно утеряно, альфа не стал. Молодой организм требовал элементарных действий, а размышлять о том, что ушло, ему было не свойственно. Переступая босыми ногами, подошёл к огромному окну и бездумно прислонился лбом к стеклу. Слегка запотевшее, оно покрывалось лёгким облачком от равномерного дыхания, и, тем не менее, позволяло увидеть всю прелесть зимнего утра. Утомлённый долгой дорогой, а потом походом в зимний лес, Наруто крепко спал и, естественно, проспал рассвет. Рассвет, которым он мечтал любоваться там, в душном городе. Днями напролёт просиживая штаны в не менее душном отцовском офисе. Брови мимолётно сошлись на переносице. Ну, ничего, он ещё сможет наверстать упущенное, верно? В конце концов, он ехал сюда именно за тем, по чему так люто тосковал. И чего ему так не хватало. «Сынок, это неразумно, — вклинился в мысли голос отца. Какой — то тревожный и беспокойный, надо отдать должное, — дом в хорошем состоянии, но давно пустует. Не надо тебе туда ехать, я жалею, что тянул с его продажей. Наша жизнь теперь не связана с Долиной!». "Я жалею". Наверное, именно эти слова Минато решили всё. Как можно жалеть о том, что ты сам родился и вырос в Долине? Где не одно поколение Намикадзе бегало по её мягким полям, топтало сочную, изумрудную траву, а осенью сидело перед жарко натопленным камином, предвкушая снежную зиму? Или для отца это уже ничего не значит?! Какого чёрта он пытался удержать своего сына, особенно, если учесть… — Я приехал бы сюда всё равно. — Ббамм! Часы вздумали ударить именно сейчас и ни секундой позже. Если бы была жива бабуля, обязательно бы сжала в руках крестик и многозначительно замолчала, какие бы слова ни говорила в этот момент. Этот чёртов механизм обладал свойством в абсолютно хаотичной последовательности иногда сбиваться с ровного, меланхоличного ритма и бить так, будто этот бой последний в их бездушной жизни. И, сколько бы раз мужчины семьи ни приглашали часовщика, часам удивительным образом было всё нипочём. А впрочем, никакие уговоры так и не смогли переубедить бабушку в том, что все эти неожиданные «ббамм» просто технический сбой, а не какая — то запредельная мистика. Ведь так? Странным образом мысли переместились к произошедшему вчера. Наруто вздохнул, снова принимаясь рассматривать искрящийся под солнечными лучами снег, по — детски радуясь, что метель позади и снова хорошая погода. Вот ещё одна особенность Долины: как неожиданно приходили бураны, так же неожиданно и стихали. Ничего мистического, ведь так, Фусьё — обаасама? Словно в ответ, солнце на миг скрылось за мимолётной тучкой, и Наруто получил возможность увидеть своё отражение. Провёл по голым плечам, подмигнул сам себе. То, что было вчера, в новогоднюю ночь, выламывалось из обычного, среднестатистического восприятия мира. Он, заблудившийся в трёх соснах от своего собственного крыльца. Волки. И… Память замерла, показывая образ фантастического зверя, с огромными лапами размером с голову телёнка — трёхлетки. Разве такое возможно? — Ббамм! Вздрогнув, Наруто выругался сквозь зубы. Освобождённое из плена туч, пришедших с гор, солнце щедро дарило своё призрачное, но такое желанное тепло. И, если внимательно прислушаться, можно было расслышать щебет птиц, оживлённо тараторящих свои рулады где — то там, в ветвях деревьев. И, как обычно бывает, всё то, что было ночью, вдруг показалось страшным, но прошедшим сном. Может, стоит наплевать на свои странные предчувствия, и сделать хотя бы то, что он может сделать, раз пропустил рассвет? А с тенями он разберётся позже? Не раздумывая ни секунды, потянулся к замку. Механизм щёлкнул, впуская внутрь клубы морозного, свежего воздуха. Ноздри дрогнули, с наслаждением вдыхая его. Запах зимы. Запах свободы. Не колеблясь ни секунды, Наруто рванул вниз, подскакивая и смеясь, когда под голую пятку попадался ледяной камешек. Сделав несколько движений и пробежав пару кружков, принялся энергично растираться снегом, абсолютно не заморачиваясь утонувшими в снегу ступнями. Наоборот, то, что ещё неделю назад выглядело бы сумасшествием, сейчас смотрелось естественно. Да, именно так. Замерев, Наруто вытянул руки в разные стороны. * Ровно на секунду, чтобы почувствовать себя растворённым в мироздании. Для равновесия и чёрт его знает, чего. Ожив, чуть подпрыгнул и ловко приземлился обратно. Потопал ногами по заледенелой земле. И быстро побежал обратно, смеясь, когда любопытная синичка испуганно порхнула в сторону, во время его упражнений, видимо, подлетев поближе. Уже закрывая дверь, вдруг подумал, что упускает что — то важное. Опять вспомнилась прошлая ночь и сомнения, только что посланные куда подальше, заворочались в сознании, не давая пренебречь своим настойчивым зовом. Придерживая дверь, Наруто внимательно осмотрелся вокруг. И тотчас улыбнулся во все тридцать два. Рев мотора — как визитная карточка. Из — за поворота появились два «крузера». Выросли из — под земли, словно два близнеца. Исправно вращая запорошенными снегом колёсами, взрыхляя чуть промерзший за ночь наст, даже одновременно встали, эффектно развернувшись боком, недалеко от его машины. Захлопали дверцы.  — Эй, понтанутые черти! — заорал во всю мощь лёгких Наруто, когда показались две лохматые макушки. — А ты опять плясал в снегу? — ехидно поинтересовался один из «чертей», рослый альфа с красными «клыками» во все щеки. — Кто бы сомневался, моя муттер искренне считала Наруто «подкинутым» **, — проворчал второй не менее рослый альфа, лицо которого украшали не менее геометрически хаотичные татушки, только тёмно — фиолетового цвета. Двоюродные братья Инудзука и Собаку но, стопроцентные альфа в бог знает, каком поколении смешанных Кланов. Практически все отпрыски этих Кланов уходили в Лесной отряд. Впрочем, насколько был просвещён Наруто, Киба и Канкуро пока находились в свободном плавании. Если считать учёбу в заграничном универе таковым. Да и Лесной отряд, насколько мог судить парень по скупым рассказам отца, вроде был расформирован. Смеясь и зубоскаля, парни велели Наруто не двигаться, они всё привезли с собой, мальчики взрослые и дойдут до своего вновь обретённого друга сами. Посмеиваясь, Наруто внимательно наблюдал, как из недр салонов показались довольно внушительного вида пакеты с логотипом местных магазинов. Уверять, что у него, собственно, запасов еды и выпивки хватит на сотню подобных параглотов, было бесполезно. Поэтому оставалось стоять и, посмеиваясь, нарочито сердитым тоном советовать «праглотам» шевелиться побыстрее. Потому как они же не «пляшут в снегу», а значит, вполне могут отморозить себе что — нибудь существенное, пока тащат свои тушки в тепло весьма комфортабельного жилища. — Смейся, смейся, — пропыхтел Киба, проворно отодвигая кузена и вырываясь вперёд: — Я тебе ни за что не скажу, кто мне присел на уши! — Ему похер, — Канкуро сделал обманный манёвр, заставив хихикающего Наруто быстро переместиться вглубь. Матерящийся Киба поймал выпадающий помидор и с шумным выдохом уверенно захлопнул дверь. Внутри стихал громкий смех. Тихо. Снова тихо. Снова пошёл снег, засыпая цепочку следов, так и не увиденную Наруто. Чуть крупнее, чем волчьи. На автомате набросив цепочку, Наруто замер, потерев лоб, чтобы как — то придти в себя. В памяти встала пятнистая, припорошенная снегом огромная тень. Кошка. Огромная, опасная, но всё же кошка. Ирбис. Снежный барс. Может, это был случай и просто делёжка территории, а ему банально повезло? Как бы это объяснили зоологи, в этих своих заумных передачах? — ЭЙ! Киба помахал руками, жестом показывая в сторону оккупировавшего холодильник Канкуро: — Заканчивай ностальгировать около входа! Мы же с тобой, скотина, тысячу лет не виделись, а он стоит столбом! Мы даже девчонок не взяли, решили побыть в сугубо мужской компании, знал бы, чего нам с брателло это стоило, чурбан ты этот… как его… — Залежалый, — тактично помог с концовкой «спича» «брателло», — и наши замшелые хохмы кое — кому могут быть непонятны. Ты посмотри, каким лощёным он стал в своём городе! Не то, что мы, хм, пррровинциалы! — Стоило сюда ехать, если кое — кто абсолютно не меняется, — Наруто взлохматил волосы, беззаботно решив забить. С этим он разберётся позже, а сейчас ребятки шумели и требовали еды и зрелищ, в гостях, как — никак. На душе стало уютно, окончательно напоминая ему, что он дома, и никакой разгон от отца этого факта не изменит. И, если уж на то пошло… Что, если он тут останется навсегда? Боковым зрением, заметив один из пакетов, сиротливо оставленный одним из парней, Наруто подхватил находку и, торжественно подняв вверх, зашагал вперёд: — Какой растяпа это за ... — Нарутыч, осто … Из разорванного пакета посыпались огурцы, упакованные в целлофан и, конечно, моментально треснувший по швам, едва зелёный овощ полетел прицельным снарядом вниз. -... рожно! — завершил всё — таки своё предостережение Киба и принялся хохотать, толкая в плечо всхрюкивающего от переизбытка чувств Канкуро. Тем не менее, когда остроты по поводу огурцов, атаковавших именно голову Наруто, иссякли, припасы были торжественно расставлены, а выпивка открыта. И понеслось… — Ты странный парень, и всегда был странный, — Киба отправил в рот черри и потянулся к стакану с наливкой, — что тебе стукнуло встретить Новый год в одиночку? Как столетний дед! — Да ладно тебе, Киба, — спохватился Канкуро, — может, он там у себя поругался со своей подружкой… Да, Наруто? — Подружка у отца, — вяло огрызнулся Наруто, находя взглядом дымчатую шкуру. Это тоже было странно, если вообще начинать складировать странности, так и не сумевшие покинуть его мозг. Учитывая, что они уже три часа сидят и пьют. Но после того, как Seiko взялись за старое, этот синтетический половик не даёт покоя. Наруто нахмурился, пытаясь поймать ускользающую логическую связь между боем часов и этим ковром, на котором он спал. Синтетика? Повинуясь какому — то импульсу, бесшумно вскочил на ноги и, сделав несколько шагов, присел на корточки, всматриваясь. Киба и Канкуро, живо обсуждавшие результат матча «Долина — Город», разом смолкли: — Чувак, — нерешительно окликнул друга Киба, не обращая внимания на предостерегающий щипок доброго родственника, — в чём дело? — Я спал не так уж и крепко, — пробормотал Наруто себе под нос, чтобы не давать приятелям повода поржать, — я же помню… мне снился какой — то сон, и там была эта… Пальцы утонули в ворсе и Наруто от неожиданности вздрогнул. С какого дьявола он решил, что это синтетика? Ну да, сейчас модно кричать о жестокости людей и заменять настоящие шкуры на их имитацию… Но эта… Под прицелом слишком внимательных глаз было как — то неуютно, даром, что он знал этих двоих и знал, что это они с виду хохмят, подкалывают, а на самом деле переживают. И никакие переезды и года этого не изменят. Было приятно, и в то же время только укрепляло ответственность. Невидимые узы. Нельзя быть закрытым, признавая право на личное. Нельзя отталкивать тех, кому ты дорог, в Долине так не принято. Особенно если когда — то от этого элементарно зависела чья — то жизнь. Может, поэтому его семья уехала, не сумев справиться с этой двойственностью? Неожиданно для себя, продолжая перебирать мягкую шерсть, Наруто признался: — Меня вчера цапнул волк. — Воолк? Шокированные, братья переглянулись. Брови Канкуро поднялись вверх — вниз. Киба кивнул и, сразу посерьёзнев, переместился поближе, тоже сел на корточки. — Уверен? Наруто было потянулся к рукаву клетчатой рубашки, которую он успел натянуть, когда друзья вошли в дом, но раздраженно сам на себя выругался: — Ты же знаешь, что у нас с отцом повышенная регенерация. — Ну да, — Киба умудрился, сидя на корточках, комфортно опереться на собственный локоть, — в курсе. Помнится, в нежном возрасте, когда сам знаешь, не вылезаешь из драк, я тебе люто завидовал. — Идиот, лучше спроси, как это было, — скрипнул стул, подчёркивая раздражение сидящего. — Сам, — оскалился в сторону вечно доставучего брата Киба, — так что? — Ну… — Наруто всерьёз задумался. Он сам сомневается в произошедшем, а как рассказать тем, кто не был с ним в том зимнем лесу? Был? Так он всё — таки… был? Не привиделась же ему вся та войнушка, в самом деле? Подбирая слова, осторожно заговорил: — Я и вправду решил встретить праздник сам с собой, извините, был на взводе. А потом собирался выбраться в город, погулять со всей нашей командой на славу… Мир? — Проехали. Тёмные глаза требовательно мигнули. — В общем, я вспомнил, что не озаботился ёлкой. И решил притащить её сюда. И забыл, как может быстро начаться метель. Но при мне был топор, вы же знаете, что с инструментами в нашем доме всегда был полный порядок, покойный дед любил приобретать всякие «новинки прогресса», как он их называл. — Ага, Исё — одзи — сан *** любил подобное. Мама рассказывала, — подтвердил внимательно слушавший Киба. — А потом они на меня напали, когда я, к слову, потерял ориентир, — хохотнул Наруто, чтобы смехом разбавить напряжённость ситуации. Шестым чувством почуял, что ли? Вроде что он такого страшного рассказывает, так, дружеский трёп, но оба брата напряжены, непонятно почему. Может, волнуются? Наруто только было раскрыл рот, чтобы подобраться к кульминационному моменту рассказа, который вообще воспринимался им фантастикой в чистом виде, как Киба тихо сказал: — Наруто, скорее всего, ты слишком долго выбирался из леса. — В смысле? Киба переглянулся с Канкуро и извиняюще пояснил: — У нас нет волков, Наруто. Уже десять лет, как истребили последнюю стаю. *** На несколько секунд все замолчали. Киба снова переглянулся с братом, даже встал с корточек, сделал вид, что заинтересовался содержимым дорожной сумки. — Эмм, — Канкуро схватил тряпку и принялся преувеличенно тщательно тереть поверхность стола, — думаю, мы здорово насвинячили тут, надо бы прибраться, раз никто больше не пьёт и не ест! Невооружённым взглядом было видно, что Киба, замерший около вместительного и компактного творения Hideo Wakamatsu, изо всех сил пытается сгладить неловкость после своего заявления, по сути верного, но неведомым боком подтверждающего буйную фантазию рассказчика. Волки! Внезапно парня осенило: — А ты знаешь, что у нас есть элитный собачий бойцовский клуб? В смысле, собаководы всего мира оттуда берут себе охрану? Может… Доказывать с пеной у рта, что Киба не прав, что, даже если они и уехали давно отсюда, надо реально тронуться умом, чтобы перепутать волка с собакой. И что, возможно, какие — то волки выжили, эту тему Наруто вообще поднимать не стал. С присущим ему артистизмом свёл то, что поведал, к шутке и предложил: — Собственно, почему бы не прокатиться? — О, — просиял Киба, мгновенно забывая, почему беседа застопорилась, — ты не узнаешь, как всё изменилось! Один Парк чего стоит! — Ну да. Усилиями нынешнего мэра там теперь много места, есть, где погонять и просто пройтись по дорожкам, если кто не на тачке. — Да ладно? Наруто помнил парковый ансамбль захудалым местечком, куда вынужденно ходили мамаши с отпрысками, но кто сказал, что всё должно остаться таким, как и было? Веселясь, они быстро убрали остатки пиршества и понеслись наперегонки к своим железным «коняшкам», по дороге ссорясь и задирая, у кого мотор круче. Резко затормозив, Наруто рассмеялся, когда рассмотрел «фак», не без удовольствия выставленный Инудзукой, только что обогнавшим не только собственную плоть и кровь, но и друга с его, как выразился Киба, «навороченной тачкой». — Вали, понтанутый! — Ладно, ладно, тебе повезло, что мы девчонок не взяли, вот бы ты опозорился, а? — Я поддался, — смирно опустил ресницы Наруто и вдруг рассмеялся, да так, что оба альфы не удержались, принялись зубоскалить по поводу «кто», «кого» и «почему так». — Слушай, Наруто. Киба умудрился подъехать поближе и заручиться торжественным кивком кузена, когда неуёмные представители сильной половины Клана принимали какое — то судьбоносное решение: — То, что мы потусили сугубо втроём, это хорошо. Но, знаешь ли, все уже знают, что ты здесь, и мы будем последними чудовищами, если сделаем всё, чтобы ты был только с нами. Верно? Наруто, успевший вылезти наружу, оперся о бампер: — Я для этого и приехал. Чтобы пообщаться. Руки в трикотажных перчатках с укороченными пальцами приглашающе раскинулись в разные стороны, а улыбка подтвердила сердечность жеста. — Слушай, Наруто. Не реагируя на ворчание Канкуро «повторяешься, трепло», Киба потёр лоб и попросил: — Надеюсь, ты точно решил начать тут с чистого листа… Потому что наш Клуб… ну, где мы всегда собирались, когда выезжали в город… Наруто сузил глаза: — Договаривай. — «Ветка сакуры» теперь принадлежит Хьюгам. Наруто задрал голову вверх, подставляя лицо начавшим падать снежинкам. Он удивился, как, оказывается, всё может измениться и остаться неизменным. Друзья, например. Тоска по Долине, по снежным шапкам гор. По рассвету и закату, по бегу в снегу. А то, что причиняло боль, вдруг показалось таким несущественным, таким далёким, как когда — то виделось ему, мальчугану Долины, любящему смотреть по утрам в сторону гор и «на глазок» прикидывать расстояние до них. Оптический обман. Слизнув с губы снежинку, Наруто опустил голову вниз и, продолжая смотреть исподлобья, сухо бросил: — Вот как. — Наверное… — замялся Киба, — ты туда не пойдёшь? — Поедешь, — уточнил Наруто. -А? — Я говорю «поедешь», идиот. Мы ж на машинах, это очевидно! — Ты опять меня подловил на ассоциациях! Вот что значит общение с Нарой, даром, что омега! Словно кто взмахнул волшебной палочкой, мимолётное отчуждение развеялось, как дым в лучах солнца, и Киба, только что отчаянно жестикулировавший брату в окно заднего вида, с облегчением рассмеялся. Если и есть омега, способная одним упоминанием своего имени привести Наруто в хорошее расположение духа, так это именно Шикамару Нара, в былые времена капитан их школьных баталий. **** Наруто и, правда, пришёл в себя, даже почувствовал угрызения совести. Ведь, несмотря на трагедию, произошедшую в их семье, оба парня держались, как ни в чем, ни бывало! Так стоит ли портить такой великолепный день своими тучками, хоть и болезненными и неприятными, но прошлыми? Наклонившись, Наруто зачерпнул полные горсти снега и с удовольствием растёр по лицу, слегка заиндевевшему от уже нападавшего, когда он стоял, запрокинув назад голову, снега. — Нарутыч, ты точно «подкинутый»! — цокнул Киба и с силой нажал на гудок, заставив взлететь вверх с истошным карканьем стаю ворон, мирно сидевшую до этого на спинках скамеек, чьи очертания угадывались под сугробами, если внимательно присмотреться. — Эй, нам надо отлучиться, ты способен без нас продержаться пару — тройку часиков? — Я большой мальчик, — смеялся Наруто, прицеливаясь в кого попадёт и, вскидывая руку вверх в победном жесте «Йаа! Есть!», когда этот «кто — то», матерясь, не сумел вовремя закрыть окно. — Яяяй, — поцокал Канкуро, подражая Кибе, изо всех сил изображая вселенскую обиду, — а почему не я? Может, я ревную? Наруто принялся нарочито лениво скатывать снежок. Стекло торопливо поползло вверх. Заурчали моторы. Переставший дуться Киба прокричал, помогая себе пальцами, что — то вроде «В четыре сам знаешь, где». Канкуро изобразил «Карту проезда?». — Валите! Снежок ловко рассыпался по лобовому стеклу. Моторы взревели, взметнувшейся к небу пеленой на миг скрывая от обзора обоих альф: усмехающегося Канкуро и, по — видимому, продолжающего материться Кибу. Любимые придурки… Машины скрылись. Вздохнув, Наруто неторопливо пошёл вперёд, беззаботно смотря в разные стороны, чтобы успеть всё здесь рассмотреть, пока друзья отлучались по каким — то невероятно важным делам. Вы когда — нибудь замечали, как красиво зимой? Нет, не так. Как это здорово, неторопливо идти по расчищенным дорожкам, а слева и справа стоят многовековые ели, и снег таинственно мерцает на их развесистых лапах? На секунду замерев, Наруто топнул тяжелым ботинком, чтобы нарушить восхитительную тишину, которая бывает именно зимой, когда природа, как говорят, засыпает. И засмеялся, услышав испуганное: — Шуррх! Отлетев на пару шагов, синички опять заскакали по веткам клёна, посаженного так, чтобы «проредить» еловый бурелом. На секунду альфе показалось, что это та самая синичка, утренняя гостья, подлетевшая его поприветствовать, когда он занимался гимнастикой. Неожиданно парня охватил азарт. Не сводя внимательного взгляда с замершей на ветке птицы, он сделал пару осторожных шагов. Синичка, невзирая на тревожный свист своих товарок, наклонила головку, смотря в ответ глазками — бусинками. Но, стоило человеку качнуться вперёд, взмахнула крыльями. Блеснула грудка, ярко — жёлтая, как круг солнца. Насмешливо чиркнув, синичка опустилась на ветку следующего дерева, словно дразнилась. — Ах ты, пичуга! — рассмеялся Наруто. Уже не таясь, он пошёл дальше, наблюдая, как синичка летит чуть впереди, словно перестав дурачиться и вызвавшись маленьким, пернатым провожатым. Дорожка вильнула чуть вправо. Наруто остановился. Что — то привлекло его внимание. Вон там, в стороне от ухоженной тропы, какой — то знак. Наруто остановился и присмотрелся. Знак был не то, чтобы завален снегом, он просто лежал в сугробе, почти вырванный с корнем. Возможно, его собирались убрать и попросту забыли? Никогда не жаловавшийся на зрение, Наруто всмотрелся еще раз. — Бац! Наруто не успел среагировать. Малыш лет шести бросился ему под ноги: — Поиграй со мной! — Прости? Улыбаясь, Наруто чуть наклонился вперёд, упираясь о выпрямленные ноги. — Мама обещала, что, если я буду вести себя хорошо, со мной поиграют. — Ой, — молодая женщина — бета робко сжала руки в ярких, узорчатых варежках, пытаясь образумить малыша, тотчас подбежавшего к ней, но продолжавшего выжидательно наблюдать за интересным незнакомцем: — Обычно в этот час никого нет, а Конохамару так хотел поиграть в снежки… А я… Замолчав, женщина покосилась на свой невероятно огромный живот. — О! — азартно откликнулся Наруто и подмигнул ребёнку, тотчас переставшему по — смешному хмурить брови: — А вы знаете, что я чемпион в боях без правил в снежном весе? Прежде чем заморгавшая мамаша расшифровала значение абракадабры, особенно пассажа про «снежный вес», Наруто и Конохамару с хохотом принялись кидать друг в друга снежки, ловко уворачиваясь и оглушительно смеясь при попадании. Конечно, Наруто и в голову не пришло играть всерьёз, но малец попался шустрый, и в один прекрасный момент… — - Конохамару! Мамаше удалось перехватить своего не в меру гиперактивного чада, в данный момент он с хохотом вырывался из её рук, а напротив Наруто стоял и отряхивал снег с лица высокий, изящный парень. — Б… — Наруто прикрыл рот рукой, наблюдая, как бета, переваливаясь с боку на бок, поспешно скрывается в одной из боковых аллей. И, как назло, он так увлёкся, лепил от души. Он встал, как пригвождённый к месту, не понимая, чем его так зацепило. То ли потому, что незнакомец прямо — таки вырос у них с мальчуганом на пути, вот только что, как говорила мама мальчика, «никого не было», а вот вам этот неизвестный парень, словно свалившийся с неба или откуда там! Снег, попавший на лицо незнакомца, упал вниз, расцвечивая чёрное пальто брызгами белых точек. Ресницы дрогнули, позволяя насладиться блеском сердитых глаз невероятного, завораживающего оттенка. Инстинкты напомнили о себе в самый последний момент. Оставив где — то там очередную мысль, что он упускает что — то важное. Молчание затягивалось. Надо было как — то оправдаться, Наруто шагнул вперёд: — Ты омега? Рука в невероятно мягкой лайковой перчатке бежевого цвета замерла. Ровно на секунду. — В данный момент неуклюжий ты, — ядовито заметила невольная жертва зимней баталии, — причём здесь мо̀я принадлежность? — Омега, — подтвердил Наруто, заталкивая куда подальше вопрос к самому себе, зачем он так упрямо пытается навязать свою точку зрения. А когда визави вскинул голову вверх, наш герой испытал вообще уникальное чувство. Во что бы то ни стало одержать победу. Инстинкты альфы, что ли, проснулись? Наруто с шумом втянул воздух, отказываясь анализировать своё упрямство, по поводу которого его постоянно ругали в далёком сопливом детстве. Впрочем, не слишком сурово. — Документы показать? Сочащийся ехидством голос вернул с небес на землю. Сглотнув, Наруто уточнил: — Зачем? — Там указано, кто я. И прежде чем Наруто возразил, парень шагнул ближе, так, что лёгкое дыхание заклубилось вокруг, и непоследовательно разъяснил: — Естественно, омега. И, естественно, в документах такого не пишут. Наруто схватил рукой воздух. Побагровев, попытался оправдаться, сам не понимая, почему: — Я хотел помочь отряхнуться… От снега. Проклиная свою беспомощность (и куда подевался наш солнечный балагур?), отчаянно добавил в удаляющуюся спину: — Я ж не маньяк. Не… Блять, что я несу? А вспомнив, что обратился к практически незнакомому человеку вообще на «ты», в ужасе закрыл пылающие щёки руками. Как любила повторять ныне покойная бабушка «Где твои манеры, Наруто?». Он же цивилизованный человек, пусть альфа… Так чт̀о на него нашло? И почему язык словно задеревенел? И почему он так… беспричинно зол? Потому, что автоматически принялся кадрить, а его… Отшили? Что, чёрт возьми, сейчас произошло? Какого… он вообще парится по этому поводу? Впервые в жизни… Наруто отнял от лица руки и также впервые растерялся. На секунду он оказался словно в вакууме. Ни «пиньпинь» неугомонных синиц, ни редкого «кар» ворон. Только он, в непонимании застывший посреди дорожки. И больше никого. * Опуская подробности, упомяну вскользь, что Наруто закаливался с детства. Отличная закаливающая процедура. Кстати, стоять так, как это сделал Наруто, категорически запрещено. ** Местный фольклор. *** Как и в случае с бабушкой. Одзи — тян в близком кругу, — сан чужой дед. **** Нечто вроде КВН.