Небо ястреба

      Разговоры, гомон, музыка из закусочных, смех и крики – все это шум улицы праздничной Конохи. Гирлянды из разноцветных лампочек, яркие декоративные фонари, атрибутика февральского фестиваля – фон общего настроения. Крупными хлопьями падал снег, морозный воздух наполнен букетом самых различных ароматов.       Саске остановился рядом с фургоном, торгующим вагаси. Стоящий к нему спиной Наруто придирчиво выбирал сладости из ассортимента не в состоянии принять окончательное решение.       - Не хочешь помочь? – не оглядываясь, махнул рукой тот. – Я в ступоре.       Можно было просто проигнорировать и пройти дальше, доложить Какаши об активности на западной границе, отдать отчет и полученную печать, затем также тихо покинуть Коноху – тот бы сам все рассказал Седьмому Хокаге. Но вместо этого Саске продолжил стоять на месте, никак не реагируя на нытье Наруто и терпеливо ожидая, когда он закончит. В свете уличных фонарей и гирлянд на безымянном пальце Наруто блестел золотой ободок.       - Лучшие вагаси только у этого старика, но порой его сложно найти – минус передвижных фургонов.       - С каких пор ты такое ешь?       Наруто вяло усмехнулся, ероша волосы на затылке:       - Я и не ем – это для Хиаши-сана: он крайне придирчив. Сегодня собирается нас навестить. Не верится, что Хината дочь такого человека: с ним тяжело.       - А с ней?       Наруто неопределенно посмотрел, ничего не ответив.       - Хокаге-сама!       Группа детей подбежала к ним, образовывая вокруг Наруто полукруг. Тот присел на одно колено, задорно улыбаясь:       - Как поживаете?       - Отлично! – воскликнули они в один голос.       - Хокаге-сама, куда вы идете?       - Тоже любите вагаси?       - В этом году вы обещали прийти в Академию и провести урок.       - Помню, помню, – Наруто потрепал паренька по голове. – На этой, нет, следующей неделе… Может среда, нет, четверг… Да, пятница, я обещаю, что приду в пятницу. Завтра договорюсь обо всем с директором Ирукой.       - Когда вырасту, то хочу быть таким же, как вы!       - И я тоже!       Дети говорили наперебой, находившиеся вокруг взрослые смотрели на сцену с долей умиления и снисхождения. Чтобы быть как Седьмой Хокаге, нужно родиться таким человеком: сильным, смелым, упрямым, умеющим вести за собой других. Но никак не обычным пареньком и, уж тем более, не изгоем, в котором заточен монстр.       Наруто что-то увлеченно рассказывал, улыбаясь, как мальчишка. Глядя на это, Саске признавал, что он смог сам сорвать навешанные на него ярлыки, заставил всех смотреть на себя другими глазами, перестроил саму систему.       - Еще увидимся.       Разочарованный гул голосов послужил ответом. Еще раз попрощавшись, Наруто вышел из толпы, снова махнув рукой.       - Вроде и привык уже, но иногда это смущает. Особенно некомфортно было в первое время. В последний раз, когда я был в Академии, там все словно с ума сошли, – Наруто нахмурился, глядя вверх, выражение лица было крайне озадаченным. – Поэтому и стараюсь там редко бывать. До сих пор дарят подарки… Слушай, никак не могу понять твою технику. Тебя даже сейчас никто не видит?       Стало интересно: насколько быстро подчиненные смогли привыкнуть к быстрой смене мыслей своего Хокаге?       - Можно и так сказать.       Наруто не в первый раз поднимал данную тему, но Саске намеренно игнорировал эти попытки, прекрасно зная, на что они направлены. Если он попросит в открытую, то, так и быть, смысл техники Саске ему объяснит, но ведь Наруто не попросит.       - Не хочешь задержаться? Мы давно не виделись. Только, – Наруто задумчиво свел брови, – сегодня у нас Хиаши-сан, но можно завтра встретиться.       Вдруг он замолчал, замедляя шаг:       - Тебе есть, где остановиться? Если нет, то можно у нас с Хинатой. Уверен, она не будет против.       - Не могу, – прозвучало резче и быстрее, чем следовало бы.       - Или у Сакуры-чан, – словно не слыша его, продолжил Наруто. – Тут близко.       Дорога проходила параллельно другой улице с такими же маленькими магазинами и небольшой забегаловкой. Ее называли Старым торговым районом, построенным по сохранившимся макетам Конохи времен Основателей, правда, теперь она заканчивалась новыми постройками и выходила к парку. Двухэтажный бежевый дом с каменным балконом принадлежал, как и раньше, семье Харуно.       Не выдавая возникшего напряжения, Саске внимательно посмотрел на Наруто, пытаясь определить: известно что-либо тому или же нет? Тот мог просто нести всякую чушь, а мог делать это и намеренно, преследуя определенную цель. Но сомнительно, что он вообще стал бы влезать в их отношения – одно из немногих табу, что у него есть.       - Можно еще у Какаши-сенсея, тот живет один. Будет вечер воспоминаний учителя и ученика.       Также неожиданно, как и до этого Наруто переключился на иную тему, ту, ради которой Саске пришел сюда – слушая сосредоточенно и внимательно, задавая правильные вопросы и делая точно такие же выводы, как и он. Наверное, поэтому между ними и возникла дружба с ее странной, мало кому понятной привязанностью, даже зависимостью: люди не могут столь хорошо понимать друг друга, чувствуя ту тонкую грань, к которой можно подойти, но нельзя переступить.       И каждый раз, в самом конце, когда все иные темы исчерпывали себя, Наруто задевал одну и ту же струну, по сути, задавая последний, неизменный вопрос: как долго он еще будет искать путь? Саске, в свою очередь, все чаще думал над ответом, понимая, что время бежит слишком быстро и что его почти не осталось.       Они распрощались у ворот, разворачиваясь в противоположные стороны: один направился домой, второй просто вперед, попирая ногами выпавший снег, вдыхая медленно и протяжно.       В последний момент он остановился, оглядываясь назад: рука ныла, как и ушибленные ребра, голова же болела немного меньше, чем до этого. Наруто наверняка заметил, но смолчал, за что Саске был ему благодарен, как и за аккуратную попытку предложить недолгий отдых. Возвращаться он не думал, просто прислушивался к тому, что творилось в его душе, когда он смотрел на Коноху. Почему-то Саске все не мог признать, что еще никогда ранее она не казалась ему настолько чужой и незнакомой. Или же это он сам окончательно стал чужим для нее?

***

      Убежище на пустоши было новым: подземный грот, находящаяся под защитой техник земли и огня, вокруг безжизненные пески. Несколько лет назад примерно в таком же месте находилось другое, то, которое смог найти Наруто. Если бы не Орочимару, то Саске убил бы своих бывших товарищей без сожаления, рука с клинком не дрогнула бы. Это его грани безразличия, отстраненности и жестокости: не существовало ничего кроме цели, а люди, окружавшие его, были не более чем фигуры на игральной доске. Сейчас многое в нем изменилось, но Саске не обманывался: лишь притупилось осознание, пришло смирение и необходимость признать собственный проигрыш. Ничто больше не сможет спровоцировать его возродить собственную тьму, но и рисковать не стоило.       Коридор – лабиринт. Орочимару не изменял себе и здесь, но для приближенных всегда были подсказки, указывающие верное направление. Мощное скопление чакры было лишь в одной комнате.       - Ты долго, Саске-кун.       Орочимару находился в кровати, опираясь спиной о подушку. Руки, шея, половина лица – и скорее всего все тело – были в бантах; змея сбросила старую кожу. Карин стояла рядом, проверяя состояние нового тела – завидев Саске, она еле кивнула, возвращаясь к своему занятию.       - Оставь нас.       Проходя мимо Саске, Карин замерла, смотря на него внимательно и долго. Он видел, как округлились ее глаза, поджались губы. Мотнув головой, Карин тихо сказала, чтобы после он зашел к ней и в этот раз Саске не собирался спорить.       - С нашей последней встречи ты выглядишь хуже. Жизнь странника стала тебе в тягость, Саске-кун?       Рот Орочимару растянулся в широкой улыбке, обнажающей чуть выпирающие клыки, взгляд хищный, полный какого-то скрытого превосходства – не силы, но опыта и знаний. Саске никогда не отчитывался ни перед кем, сейчас же такая мысль мелькнула: слишком быстрая и нелепая именно потому, что сидящий напротив человек не являлся тем, кому можно доверять. За этой мыслью потянулась другая, мимолетная, почти сразу отброшенная: а кому тогда можно?       Протянув ему письмо, Саске терпеливо ожидал, пока Орочимару прочтет его: важно было получить ответ именно сейчас, до нового совета Каге.       - Они все же начали это, – длинный язык облизнул верхнюю губу, глаза блеснули азартом. – Опрометчиво, не находишь? – он коротко взглянул на Саске. – Ты должен быть в курсе: о том, что намерен сделать совет? Никто не способен устоять перед возможностью создания идеального гена. В чистом виде он может не просто восстанавливать, а создавать новые клетки – ваши с Наруто-куном руки тому доказательство. При верной комбинации можно зайти дальше: солдаты, неуязвимые к ядам, выносливые, превосходящие по силе обладателей геномов, способные вывести военные силы на новый уровень. Радует, что подобная программа ведется с более благородной целью: создание вакцины, способной справиться с болезнями, которые считаются неизлечимыми. Долгожданная возможность избавиться от той или иной генетической ошибки.       Хватило лишь нескольких мгновений, чтобы понять суть секретной работы нескольких лет. Какаши не мог найти более заинтересованного человека в подобных экспериментах, чем Орочимару, как и более фанатичного, не способного вовремя остановиться. Поэтому все происходит на расстоянии – привязь, на которую Какаши сумел посадить саннина. В навыках тактического планирования и влияния Шестому пока не было равных.       Также Орочимару озвучил подноготную, скрытую за красивыми словами о лучшем будущем. Саске тоже ее видел: у него был хороший учитель.       - Саске-кун, а ты думал о том, что было бы, не будь в генах Учиха дефекта?       Отложив свиток, Орочимару взял другой, записывая что-то, на пару мгновений полностью теряя интерес к стоящему рядом человеку. Одна из многочисленных уловок: выжидание после заброса информации. Сложив печать, Орочимару зашифровал записи.       - Какаши не стоило так рано покидать свой пост. Наруто-кун пока не готов принимать рискованные решения подобного рода, не видит перспектив, которые открывают те или иные жертвы. Надеюсь, наставник будет подталкивать его в верном направлении. Все это, – он протянул свиток, – новое оружие, которое в любой момент может сработать против своих же создателей. К нему требуется особое отношение… Прошу тебя сказать совету о моей полной готовности оказать всякое содействие, которое им может потребоваться.       Ничего не говоря, Саске забрал свиток, разворачиваясь к выходу, в ушах ощущая звон слов, которые саннин собирался произнести, но которые он не намеревался слушать:       - Для тебя это тоже шанс, не так ли?       Рука резко замерла у ручки двери.       - Помнишь те сведенья, что я прислал тебе? Их мы нашли до инцидента в стране Рек, после которого мне пришлось так быстро искать новое тело – несколько старых записей в заброшенном монастыре Ширануи. Твой брат был мастером: вход удалось обнаружить по чистой случайности.       Очередное полузабытое воспоминание нечеткой дымкой промелькнуло перед глазами, обращаясь лишь в ничего не значащее знание – это не храм и не святилище клана. Но Итачи посещал его однажды, в разговорах с матерью упомянув, что там служил его знакомый. Война практически стерла ту местность с лица земли.       Верно расценив ситуацию, Орочимару продолжил, по голосу было понятно, что он улыбается:       - Помимо нескольких сводов, книг счетов и прочих старых бумаг, там было кое-что действительно интересное: запрет на связь носителей генома с обычными людьми. Был список и тех, кто данное правило нарушил, вместе с, так сказать, результатами порочной связи. Состояние ужасное, мало что удалось восстановить, даже сами имена не разобрать. Но за детьми, получившимися в результате этих союзов, явно следили. Особенно привлек внимание возраст: средняя продолжительность жизни – шестнадцать-восемнадцать лет.       Саске продолжал молчать, но теперь повернулся лицом к Орочимару, не сводя с него глаз. Было необходимо понять, как много тому известно, и одновременно задавить в себе унизительную надежду, что тот знает больше, чем он сам.       - Ген не приживается. Можно пересадить глаза, но это не то. Жалкое подобие, не дотягивающее до оригинала. Но, выходит, ген влияет на организм своего носителя, если один из родителей обычный человек. Например, у Учиха Обито были проблемы со зрением. Как жаль, что нет останков: он ведь прожил дольше, чем кто-либо другой из метисов. Может, его спасло то, что половина тела не имела биологического происхождения? Весьма интересно и невообразимо жаль, что правду так и не получится узнать.       В одночасье его стал душить сухой кашель: тело, пусть и слабое физически, продолжает отталкивать захватчика.       - Чего ты хочешь? – все же спросил Саске.       Орочимару вытер стекающую к подбородку слюну, сверкнув глазами.       - Чтобы ты не остался последним из своего рода. Но для этого необходимо найти дефект, которого столь опасались твои предки. Нужен живой материал для изучения, – он многозначительно понизил голос. – Твое семя.       Это не удивило: Саске предполагал, что Орочимару потребует нечто подобное, и представлял, что произойдет с плодом, который будет взращен в одной из камер – подопытная крыса, которой вскроют мозг, та самая необходимая жертва во имя благой цели.       - Не стоит так быстро отказываться, – словно прочитал его мысли Орочимару. – Подумай над моим предложением. Сильнейший клан не должен обратиться лишь в горькое воспоминание на страницах Новой истории… Если только ты не отказался от своей второй цели.       Саске ушел, но слова все продолжали звучать в голове, словно заевшая пластинка. В скором времени их звук станет очень тихим, достаточно, чтобы не обращать внимания.       - Что произошло? Кто тебя так? – вскрикнула Карин, осматривая его.       Ее потрясение он вполне мог понять – происходящее, особенно в последний месяц, пугало и злило его самого: синяк под ребрами был лиловым, если присмотреться, то можно заметить тонкую светлую полоску восстановившейся кожи после колотого удара – результат последнего столкновения с тварью. Теперь она появляется быстрее, бьет сильнее, каждый последующий раз делает ее умнее, словно она учится. Но главное, травмы теперь переносятся и во внешний мир – это становится по-настоящему опасно. Больше нет безликого существа. Возможно, это лишь игра воспаленного сознания, но в последний раз отчетливо чувствовалось нечто, весьма схожее с энергией Кагуи. И он проиграл ей уже трижды подряд.