Небо ястреба

      Кабинет Какаши располагался на четвертом этаже Резиденции – простой, лаконичный, без каких-либо примечательных деталей, которые можно было бы назвать личными. За стопкой в левом углу стола находился свиток с именной печатью Райкаге, под ним – личные дела новых членов АНБУ, а рядом – документы о ячейке преступной группировки, которые передал Саске. На данный момент мало что изменилось: Хатаке Какаши всеми воспринимался как Шестой, а место главы Совета старейшин лишь подчеркивало данное положение вещей, хоть при этом и не ущемляло статус Наруто. Последнее тоже вполне можно считать заслугой Какаши.       – Когда это усущество начало появляться?       Спокойный голос, лишенный эмоциональных красок, задумчивый взгляд без какого-либо напряжения или нервозности – эта новость его словно не то чтобы не удивила, но не вызвала серьезного беспокойства. Но Саске достаточно хорошо знал своего бывшего учителя, чтобы купиться на это.       – Около двух недель назад.       – До этого были предпосылки?       – Нет.       Если он не рассказал обо всем еще год назад, то сейчас делать это уже не имело смысла: подобное вызвало бы новые ненужные вопросы, усложнив и без того непростую ситуацию. Начав копать в этом направлении, Какаши мог так или иначе выйти на приступы, влекущие за собой видения, – Саске не хотел подставлять и Наруто тоже. Ограниченное доверие.       – Оно похоже на Кагую, – протянул Какаши, – но есть ли что-то помимо визуального сходства?       – Глаза Хьюго. Оно их открывает, если бой затягивается или же в моменты наибольшей опасности. Разница лишь в способностях.       – Поясни.       – Физическая и моральная ломка – боль сложно вынести, все происходит иначе, чем в гендзюцу. Шансов противостоять, если попал под воздействие, нет.       – Как тогда ты смог спастись?       Саске криво усмехнулся, вспоминая одни из наиболее унизительных и пугающих моментов в своей жизни. То, что с ним тогда произошло, до сих пор не оставляло, став осадком где-то на задворках сознания: выворачивает кости и мышцы, заживо сжигает, пробуждая внутри что-то такое, от чего на коже выступает холодный пот – первый реальный страх последнего времени. Какаши, как и всегда, зрил в корень: для самого Саске оставалось загадкой, почему тварь его отпускает. Один из вариантов – наиболее правдоподобный – в измерении нельзя убить, что вполне хорошо подходит под категорию вечной тюрьмы.       – Не знаю. Это был первый раз, – он не запнулся, – я недооценил ее. От боли потерял сознание, когда очнулся, то находился вне измерения. Около суток была резь в глазах, не мог нормально видеть и двигаться.       Некоторое время Шестой молчал.       – Как произошло первое столкновение?       Похоже, Какаши все же чувствовал некоторую недомолвку – такому нюху можно позавидовать. Двадцать минут назад Саске уже рассказывал ему подробности встречи с тварью, но тот хотел услышать все еще раз, возможно, поймать на недостоверности. Бесполезно. Не сбиваясь и не спеша Саске вновь повторил все, отчитываясь сухо, излагая лишь факты. Упрощало задачу то, что он в последнее время находился вне поля зрения Конохи. Все, что остается Какаши, – принять его слова на веру.       – Твое состояние вызвано схватками с существом, – очередное утверждение и оценивающий взгляд. – В прошлый свой визит ты выглядел не намного лучше, – верное замечание, ставшее выпадом, который необходимо отбить.       – Измерения отнимают много сил. Изучая их, я мог активировать технику на несколько дней. Но есть последствия и после столкновений: раны переносятся в этот мир.       Сложив руки перед собой в замок, Какаши какое-то время молча обдумывал услышанное. Пищи для размышлений предостаточно: появилась тварь, происхождение и цели которой неизвестны, как и способ, с помощью которого можно было бы от нее избавиться. Вызвав Шизуне, все еще исполняющую обязанности его помощницы, Какаши быстро изложил ей суть дела и доверил Саске ее заботам.       – Об этом пока стоит умолчать. Я поговорю с Седьмым сам, после сообщу о наших дальнейших действиях, – тон, каким была произнесена фраза, не терпел возражений.       Первый беглый осмотр прошел сразу в кабинете и явно озадачил Шизуне, судя по выражению ее лица. Она настояла на полном обследовании в больнице – в среднем это должно было занять дня три или четыре, на это время его поместят на стационар. Какаши одобрил, сообщив, что этого должно хватить, чтобы просмотреть архивы Резиденции. Если в них ничего не будет, информацию попробуют отыскать в запретных секциях.       День для Саске обратился в бесконечную череду обследований, которые завтра будут чередоваться с анализами: каналы чакры, сердце, голова, кровь. Шизуне все время находилась рядом, разговаривая с персоналом и словно случайно, но на деле намеренно не позволяя тем напрямую обращаться к Саске. Появление последнего из Учиха вызвало определенную реакцию: одни смотрели на него заворожено и с восхищением, другие же – с опасением и плохо скрываемым страхом. Злости или ненависти в отношении себя он не заметил, но даже если бы она и была, подобное не задело бы.       В конце было решено сделать общее обследование верхней части тела. Похожий аппарат – продолговатый, напоминающий собой капсулу из твердого пластика, с расположенными вдоль верхнего борта мелкими лампами – Саске уже видел в одном из убежищ Орочимару еще во времена ученичества. Налаживание отношений приносило свои плоды.       Отпустив медсестру, Шизуне прошла к аппарату.       – Разденься до пояса и ложись. Придется потерпеть минут тридцать, прежде чем закончится сканирование.       Выполнив, что ему сказали, Саске без особого интереса наблюдал, как постепенно надвигается сферическая крышка, замирая над ним.       – Закрой глаза и не открывай, пока я не разрешу, иначе повредишь сетчатку.       Сквозь веки то тут, то там начали мелькать быстрые вспышки. Судя по звукам, Шизуне, убедившись, что все работает нормально, села за стол.       Без зрения резко обострились иные чувства. Усилилось обоняние: запахи лекарств, еды, что только начинают разносить по палатам, женских духов – корица и ваниль – цветов, горьковатого миндаля и болезни. Слух делался тоньше: дыхание, шаги, непрекращающиеся разговоры, обращенные в фоновый шум. Стало сильнее еще одно чувство: чутье, что развито у каждого шиноби. Оно переплеталось с каждым из органов чувств, действуя на все тело сразу, обостряя каждые нерв и клетку. Из общего потока, что бурлил здесь, он ощутил теплую энергию, отдающую сладостью, – сперва далеко, настолько, что можно было не обращать внимания, но постепенно она становилась все ближе и ближе.       Тяжелый вдох наполнил грудь. Черт.       – Добрый день, Шизуне-сан, – Сакура вошла в кабинет, постучав лишь, когда приоткрыла дверь. – Не помешаю?       – Сакура, рада тебя видеть. Ты с обхода?       – Да. Необходимо заполнить формы до дежурства.       – Как всегда в делах. Не стоит так перенапрягаться. Ты хорошо питаешься, отдыхаешь?       – Да.       Появилась небольшая пауза, на фоне которой раздавались тихие шаги. Саске невольно сжал кулаки, чувствуя глухое раздражение от того, что Сакура пришла именно сейчас, когда ему приходилось демонстрировать свою слабость. С другой стороны, не было сомнений, что она придет, хоть он и надеялся на обратное. Раздался слабый шелест одежды и тихий вздох куноичи.       – Сакура, ты… не сильно занята сейчас?       – Формы, – немного удивлено ответила она.       – Да, но ведь заполнить их ты можешь и здесь. Мне нужно отлучиться. Будь любезна, подмени меня на некоторое время.       Та согласилась без препирательств, но и без чрезмерного энтузиазма в голосе – это немного удивило. Все еще ориентируясь на звук, Саске знал, что Шизуне ушла, закрыв дверь, Сакура же села за стол, отодвинув сперва один ящик, затем второй. Дальше был очередной шорох, перебитый легким рокотом аппарата.       Ни Саске, ни сама Сакура за прошедшее время не сказали друг другу ни слова.       Перед глазами ярко встала сцена в онсене, разговор и осадок, что тот оставил, напоминая об обязательствах, почему-то возложенных на него. Как у Сакуры это получилось? Или как он позволил произойти подобному? Проявил мягкость, решив прояснить момент, который им обоим и так был понятен. Саске старался не думать об этом, надеясь, что все разрешит время – получилось смириться и успокоиться, почти перестать чувствовать ответственность и непонятно откуда взявшуюся вину. Это был его выбор и путь, но что об этом думала Сакура?       В груди неприятно тянуло. Он не в ответе за нее, во всяком случае, оправдывать ожидания точно не обязан. И мысли об этом появлялись каждый раз, когда он в том или ином ключе думал как о Сакуре, так и о деревне. Отношения с Конохой перерастали в долг, от которого не получалось отмахнуться или забыть.       Вновь Сакура отодвинула и задвинула ящик, что-то в него бросив.       Спустя какое-то время раздался характерный писк механизма, после чего рокот отодвигающейся назад крышки. Даже без разрешения Саске знал, что уже можно открыть глаза. Несколько секунд он смотрел в потолок, после медленно поднялся, прислушиваясь к себе: болела голова, и немного звенело в ушах, мышцы казались вялыми – ничего особо не изменилось после приема лекарств, разве что сильнее, чем раньше, клонило в сон.       – Здравствуй, Саске-кун.       Пусть Саске и знал, что она рядом, но прозвучавший в тишине голос оказался неожиданно резким и громким. Обман сознания – тихий и спокойный.       – Здравствуй.       Нужно было одеться, но рубашки не оказалось на вешалке. Вместо этого она лежала на столе, аккуратно сложенная рядом с бумагами, которые заполняла Сакуры.       Лицо Харуно выглядело расслабленным, взгляд был уставшим, но достаточно сосредоточенным и увлеченным. Посмотрев на Саске, она слабо, немного неуверенно улыбнулась, не позволяя неловкости встречи взять верх.       – Судя по всему, на сегодня это все. Тебе подготовили палату С 307, третий этаж. Выходишь отсюда и поворачиваешь направо. В конце коридора лестница. И не волнуйся, соседей не будет. Тебе… также выдадут новую одежду.       Когда он взял в руки рубашку, то в глаза сразу же бросилась одна деталь: порванный у манжета левый рукав был аккуратно зашит.       – Не стоило.       И он говорил не о палате и прочем.       – Всегда пожалуйста, – произнеся это, Сакура вернулась к своему занятию, перестав замечать его.       Одевшись, он в последний раз искоса взглянул на нее, после покинул кабинет.       Ее поступок странным образом задел, правда, какой из? Погружение в работу не выглядело показным. Наверное, стоит радоваться.

***

      Последующие дни походили друг на друга своей монотонностью. После первых результатов была вызвана Цунаде – весь ее вид говорил о чуде того, что Саске мог самостоятельно двигаться: истончение каналов чакры, обезвоживание, отклонения в работе сердечно-сосудистой и нервной систем. Но больше всего волновали глаза, хоть причина так и не была озвучена. Должно быть, великая Пятая ее сама не знала, ввиду чего один из дней выделила лишь для обследования головы и глаз.       – Реннеган все время активен и несколько раз происходила активация шарингана, словно ты находишься в состоянии повышенной боевой готовности, ожидаешь атаки. Мозг посылает сигналы в тело, отсюда постоянное нервное и мышечное напряжение, – монотонно произнесла Цунаде, просматривая справки. – Подобное могло иметь место в первые несколько недель после окончания Войны, но не сейчас.       Выводы имели смысл: Саске и сам чувствовал это, намеренно не придавая значения, ведь большую часть своей сознательной жизни провел именно так. Сейчас все стало в разы хуже. А ведь Карин не раз предупреждала его.       – Что это значит?       Цунаде была ниже ростом, но смотрела словно сверху, немного покровительственно, с определенной долей недоверия, которая стала результатом всего того времени, что он находился вне системы, и одновременно она не считала его врагом, скорее юнцом, который в будущем может доставить определенные неприятности, как, например, сейчас.       – Либо ты сам себя доводишь до состояния полного истощения, либо кто-то другой делает это. Если брать в расчет время, то правильнее первый вариант, – она постукивала пальцами по столу. – Не мне указывать тебе, как жить, Саске, но подобная жертвенность еще никогда и никому не приносила пользы, если именно это твоя теперешняя цель.       Как только Цунаде ушла, в палату, через окно, проник Наруто. Он был здесь все это время, скрывая себя, вслушиваясь в монолог, который при определенных обстоятельствах ему могли бы и не передать. Саске поднял открытую ладонь в качестве приветствия.       – Думаешь, это все из-за того существа? Оно изводит тебя?       Как и обещал, Какаши ввел Седьмого в курс дела.       – Да.       – За две недели? – Наруто скрестил руки на груди, облокотившись спиной о стекло. – Даже мне с трудом в это верится. Ты не такой слабак, Саске.       Основной изъян его истории – последствия. Для Цунаде и Какаши все списывалось на чрезмерное использование чакры из-за посещения измерений, что вполне имело место быть, но возможно именно сейчас стоило раскрыть все карты до конца? Из всех людей полностью Саске мог довериться только одному человеку, и только он мог до конца все понять. Наруто заметил его задумчивый взгляд, который не предвещал чего-то хорошего, но не торопил, ожидая. Сжав правую руку так, что ногти на миг впились в кожу, Саске заговорил, начиная историю с самого начала. Наруто слушал молча, но с каждым новым фактом его взгляд тяжелел и темнел, к концу брови сошлись на переносице, рот плотно сжался – скорее всего, ему сейчас хотелось его ударить, и было за что.       – Ты идиот! – выдохнул он сквозь стиснутые зубы, сдерживая себя, чтобы не повысить голос. – Прошло столько времени, а ты заявляешь подобное только сейчас?       – Ничего бы не изменилось.       – Этого мы уже не узнаем, – Наруто слез с подоконника и начал расхаживать туда-сюда. – Значит, те сведенья, которые ты передавал о кланах и техниках, идут с измерений?       – Не все. Но с большего да. Основная часть информации сосредоточена только в одном из них. Что-то можно найти и в других, но в сравнении это не более чем крупицы.       – А про это существо что-нибудь есть?       – Ничего.       Когда оно стало появляться, Саске начал искать информацию и о нем – малейшие упоминания, хоть что-нибудь. Но единственное, что удалось понять, сопоставив факты: все началось из-за Хинаты. В ту ночь что-то пошло не так: возможно, тому виной синхронизация с чакрой или же последний случайный контакт с бьякуганом – недаром тварь использует именно глаза Хьюго. Но об этом он не мог сказать Наруто, просто не мог.       В палате на какое-то время стало очень тихо. Делая размеренные вдохи, Саске ощущал инородные умиротворенность и спокойствие, которые не испытывал очень давно – словно из огромного груза, который он нес на своих плечах, выпал камень: не слишком большой, чтобы облегчить ношу, но достаточно весомый для того, чтобы стало свободнее дышать.       – И… что будем делать? – Наруто смотрел на него внимательно, но с прищуром, в котором читалось все то, что Седьмой Хокаге должен прятать ото всех… кроме него.       – От нее нужно избавиться прежде, чем она просочится в этот мир.       – Так уверен, что это возможно?       – Я это видел.

***

      К концу четвертого дня его вызвал Какаши, в кабинете также находились Наруто, Шизуне и Цунаде – все сидели на диванах перед столом. Краем глаза Саске заметил печати на окнах и стенах, присутствия шиноби или АНБУ не чувствовалось – информация не покинет пределы данной комнаты.       – В наших архивах ничего не было обнаружено, – начал Какаши, скрестив руки в замок. – Поэтому мы запросили информацию у других деревень.       – Им известны наши проблемы? – уточнила Цунаде, бросив в его сторону красноречивый взгляд.       – Запрос был сформирован достаточно абстрактно, чтобы не акцентировать внимания и избежать ненужного интереса. На данный момент всем известно, что мы создаем архив по Хроникам Великой войны, ее истокам и результатам.       Уголок губ Саске чуть дернулся, но распознать эмоцию не представлялось возможным. Если подобный архив когда-нибудь будет создан, то клан Учиха войдет в летопись как тот, кто принял непосредственное участие в конфликте и фактически начал эту войну.       – Что вы узнали, Какаши-сенсей?       Поза Наруто чем-то походила на ту, которую сейчас принял Какаши.       – Кое-какие весомые сведенья мы получили лишь от Чицукаге. Они касаются техники, которую использовал Мудрец Шести Путей, распространяя свое учение: разделение частицы божественной сущности, благодаря чему знания были разнесены в разные концы земли в одинаковый срок. Почти то же самое, что создать клона, но только речь идет о живой плоти и крови.       – Намекаешь, что существо из измерения может быть частью Кагуи? Но разве печать Мудреца не запечатала ее? Любая техника утратила бы силу, – заметила Цунаде. – Слишком сложно.       – Но вполне возможно. Кагуя – единственная, кто имеет власть над измерениями. И мы до сих пор ничего не знаем о ее силе, природе чакры. Если бы не печать Мудреца, против нее у нас не было бы шансов. Она стоит выше всех нас.       С этим никто не мог спорить, и данная деталь раздражала и давила именно своей неопределенностью, указывала на унизительную беспомощность.       – Но даже если предположить, что это возможно, почему существо появилось сейчас?       Озвученный Шизуне вопрос волновал не меньше, и ответ на него здесь знали двое.       – Может из-за Саске? – неожиданно произнес Наруто, все взгляды были устремились на него. – Я к тому, что существо, если это часть Кагуи, могло существовать все время, но из-за печати или еще по какой причине ослабло. Саске может посещать измерения, и если бы… она обнаружила себя раньше, то возможно он мог бы ее одолеть. Скорее всего, был выбран момент либо наибольшей уязвимости Саске, либо само существо подкопило для этого достаточно сил.       Неплохая версия, но достаточно натянутая, чтобы ее можно было оспорить. Цунаде заговорила первой:       – Зачем существу это?       – Понятия не имею, – по-ребячески усмехнулся Наруто, тут же спохватившись, что подобное сейчас неуместно.       – Как бы то ни было, если существо – это проекция Кагуи, то единственный способ избавиться от нее – запечатать, – подытожил Какаши.       – Саске пока слаб. Техника либо убьет его, либо он не сможет ей воспользоваться, и тогда они с Наруто застрянут в измерении без возможности выбраться. Ему нужно восстановиться. А это минимум две с половиной недели, в худшем случае – три. Я настаиваю на этом, Какаши.       – Я вас понял, Цунаде-сама, – он кивнул, поднимаясь, остальные последовали его примеру. – Значит, сейчас все упирается в тебя, Саске. На это время ты останешься в Конохе. С остальным… будем разбираться по ходу.        «Все еще Шестой», – об этом думал Саске, глядя на то, как на Какаши смотрят остальные. Он и сам смотрел на него так же: внимая и не ставя решения под сомнения. Но не только в этом дело.       Определившись с планом действий, все начали расходиться.       – Саске, задержись.       Обменявшись с Наруто взглядами, он вернулся в кабинет, клон Седьмого исчез.       – Судя по отчетам, тебе уже немного лучше, – Какаши подошел к окну, становясь к Саске в пол-оборота. – Оставлять тебя в больнице причин нет.       – Я понял.       – Видишь вдалеке парк, – Какаши указывал направление рукой, – чуть левее улица, за ней красные низкие крыши. Этот район появился недавно: построили на месте рабочих бараков. Достаточно уединенное место, не находишь?       Ответа какое-то время не было, хоть догадка о том, к чему все идет, и появилась.       – Предлагаешь остановиться там?       – Можно и так сказать.       В воздухе что-то блеснуло. Ловко поймав брошенный предмет, Саске понял, что держит в руках ключи.       – Конечно, юридические процедуры отнимут время, так что эту ночь еще проведешь в больнице, – Какаши отошел от окна, садясь за стол. – Поздравлю с приобретением дома, Саске.       Фраза резанула слух.

***

      Еще один день – ровно столько потребовалось, чтобы разобраться со всем. Радость, стабильность, успокоение – то, что он должен был сейчас испытать, эмоции нормального человека, который приобретает определенность, кров. Саске же либо еще не осознал этого, либо не воспринимал как нечто действительно важное и ценное: слишком давно у него здесь не было ничего по-настоящему своего. Квартира – всего лишь место, где он проведет несколько недель, а после уйдет. Это он и сказал Какаши, но тот все же настоял на закреплении за ним собственности. При текущих условиях, подобное вполне сойдет за неравнозначный обмен: когда-то в Конохе была земля, что принадлежала его клану. Возникшее ощущение, как если бы случайно задели старую рану, прошло столь же быстро, как и появилось, но легкий осадок чувствовался еще какое-то время.       Смеркалось, нужно было собираться. В палате у него не было вещей, кроме пыльного рюкзак и плаща. Одежду, как и говорилось, ему предоставили: форма шиноби листа, разве что без жилета джонина. Старую просто выкинул. Но мысли сейчас занимала не тварь и даже не дом. Когда он вышел, то сразу же повернул голову вправо – Сакура стояла у стены, терпеливо ожидая его:       – Добрый вечер, Саске-кун.       Она смотрела ему в глаза, но на деле чуть выше. Взгляд открыт, но Саске сам старался избегать его, чтобы не увидеть того, что мог и не хотел.       – Здравствуй.       Подойдя ближе, она улыбнулась – вежливость, не более.       – Какаши-сан попросил меня проводить тебя в этот раз. И если ты готов, то мы можем идти? Мне необходимо будет еще вернуться сюда, получилось выкроить немного времени.       – Нет необходимости сопровождать меня.       – Знаю. Так идем?       Это произошло второй раз: Сакура словно не слышала его. Он смотрел ей в спину несколько секунд, прежде чем сделать шаг.       В последний раз вот так по улицам Конохи они шли плечом к плечу лишь в тот день, когда его выпустили из-под стражи и он собрался покинуть деревню. Но даже тогда рядом был еще один человек – Какаши.       Сакура немного изменилась с момента их встречи в онсене: возможно, сделав то признание, она смогла смириться и успокоиться. Уже не нужно гнаться за ним, что-то кому-то доказывать и бороться с собой. Он тоже изменился, сейчас особенно остро ощущая возложенный на него груз от ее присутствия рядом. Нельзя было ей позволять идти с ним. В какой-то момент память услужливо напомнила о тех временах, когда подобное его бы не волновало. Вернуть их не получится, Саске и сам этого всерьез не хотел, но одновременно не раз об этом думал.       Постепенно загорались фонари, вывески забегаловок. Вечер оказался теплым и безветренным, но людей на улице пока было много. Саске знал этот маршрут, как и дом, что вот-вот должен был мелькнуть впереди: случайность ли, что место, которое отвели ему в качестве жилья, находится на параллельной улице с домом Сакуры? Констатация факта, не более. Глупо искать в каждом совпадении чужой умысел.       – О, чуть не забыла, – с момента выхода из больницы Сакура впервые заговорила. – Подожди меня немного, я сейчас.       Она направилась к одному из магазинов и спустя некоторое время вернулась к нему, держа в руках пакет с какой-то коробкой – дальше опять шли молча. Недалеко от парка был поворот, который выходил к новому району: двухэтажные дома, идущие в три ряда, между ними хвойные деревья, закрывающие первые этажи. В сравнении с центром города здесь оказалось очень тихо и безлюдно, свет горел лишь в нескольких окнах, в воздухе пока еще стоял запах не выветрившихся строительных материалов.       – Кажется, твоя квартира на втором?       Вместо ответа Саске кивнул, бездумно достав из кармана ключи. Тем временем Сакура взглянула на наручные часы, чуть хмурясь: прогулка заняла больше времени, чем было рассчитано.       – Мне уже пора, – тихо произнесла она, не поднимая на него взгляд. – Если будут какие-то проблемы, то обращайся... – уже было сделав шаг, Сакура остановилась, протягивая пакет. – И еще кое-что. Считай это подарком на новоселье.       Последнее она произнесла, лишь когда он принял его. Скорее всего хотела сказать что-то еще, но только неловко улыбнулась и направилась обратно в центр.       Квартиру он осматривал не спеша, по сути, убивая время: небольшой коридор, по правую сторону две двери в ванную и туалет, по левую – кухня, впереди небольшая гостиная со столом и четырьмя стульями, выход на балкон, рядом другая дверь – спальня. В одном шкафу оказалось постельное белье с подушками и одеялом, другие были пусты. Саске не собирался ничего докупать: в этом не было смысла. Прежде чем пойти спать, он вспомнил о подарке Сакуры, который оставил в коридоре. В коробке находилась чашка: простая, белая, без каких-либо узоров. Несколько секунд он держал ее в руках, после поставил на стол и выключил в гостиной свет.