С красной строки

      Сегодня дом одной из известнейших семей итальянской мафии, Адьюкато, был переполнен. Ее босс в четвертом поколении созвал бал, дабы оповестить не менее известных личностей о помолвке своей старшей дочери. Сейчас она, кокетливо улыбаясь, словно сделанная на заказ кукла, приветствовала гостей, сидя в изящном небольшом, предназначенном именно для нее, кресле. Справа стояло кресло побольше, с более высокой спинкой — оно было приготовлено для отца, Адьюкато Кварто, — а следом за ним стояло точно такое же кресло, в котором сидела девушка — оно принадлежало младшей дочери семьи. Пока оба этих кресла пустовали: отец разговаривал и обменивался приветствиями с гостями, делился с ними своими чувствами, относительно события; а младшая сестра виновницы торжества, похоже, просто опаздывала.       Даниэль де Адьюкато Кварто, так звали старшую из двух дочерей семьи, была не из тех, кто любит ждать, да и она просто заволновалась об отсутствии своей сестры, ведь гости все прибывали и прибывали, и начало торжественной части было все ближе. Шатенка решила прогуляться и узнать, что же стало причиной опоздания девушки. Если задуматься, то у особы была пара вариантов этих самых причин, начать хотя бы с того, что Микаэль де Адьюкато Кварто до ужаса не собранная барышня и, казалось бы, совсем не созданная для мафии и таких придворных вечеров.       Кивнув на пустующее место сестры отцу, девушка, как можно незаметнее, удалилась.       — Микаэль! — растянув гласные в тоне мученицы, позвала Даниэль, спешно идя по коридору.       Ответа не последовало.       Остановившись у одной из дверей в коридоре, которая вела непременно в комнату сестры, девушка приоткрыла ее и огляделась. Русоволосая стояла у зеркала и пыталась затянуть корсет. По виду девушки Даниэль поняла, что пытается она не в первый раз. То ли с укором, то ли со снисходительным пониманием покачав головой, шатенка вздохнула и прикрыла за собой дверь в девичьи покои.       — Вот ты где, — протянула она, легким движением кисти откинув надоедливый локон волос за спину. — Нужно поторопиться. Уже почти все собрались, — девушка подошла к сестре и приступила к зашнуровыванию корсета. Не самая любимая часть одевания у старшей Адьюкато, хотя ей приходится легче, учитывая, что в отличие от сестры ей с этим помогают постоянно. И дело тут не в неравенстве, а в тяжелом характере Микаэль.       — Даниэль… — девушка сначала безвольно опустила руки, глянув на сестру через зеркало, а после решила помочь ей хотя бы тем, что подержит свои волосы, чтобы те не мешали.       — А где Анна? — начала старшая. — Это ведь её работа… Говорила же отцу, чтоб уменьшил её жалование, — недовольно проговорила она, продолжая затягивать плотные нити.       — Эм… — глупо улыбнувшись, промычала русоволосая и чуть закусила губу. — Мы, то есть я… я с ней немного повздорила, — призналась девушка, чувствуя, как прутья в корсете врезаются в ее кожу.       — Вот как, и что она на этот раз не так сделала? — безучастно спросила старшая из сестер Адьюкато.       — Ну, так-то ничего… — Микаэль задумалась, вспоминая причину того, почему она сорвалась. Это была какая-то случайность, которая почему-то вывела девушку из себя и пробудила в ней желание рвать и метать — это все еще говоря о ее трудном характере. — В общем, это не столь важно, — зеленоглазая вздохнула. Она почувствовала, как последние нити на корсете были затянуты и с облегчением выдохнула. — Еще не знаешь, кого для тебя приготовил отец? — поинтересовалась она, отпустив длинные русые волосы, которые распались по спине волнистым водопадом.       — Не знаю и знать не хочу. Главное, чтоб отец был доволен, и честь семьи осталась чиста, — девушка поправила причёску и посмотрела на младшую сестру, невольно улыбнувшись. — Идём? — она развернулась к двери, кивнув на нее.        вздохнула, принимая к сведению слова шатенки. С ними сразу пришло осознание, что рано или поздно с ней самой случится то же самое. Кивнув на последнее сказанное сестрой, девушка еще раз посмотрела на себя в зеркало и, окинув взглядом сестру, направилась к двери.       Вернулись в зал девушки очень вовремя. Отец сестёр уже стоял возле своего кресла и, судя по всему, отдавал последние распоряжения по поводу церемонии подчинённому. Сёстры молча заняли свои места. Адьюкато Кварто одарил дочерей приветливым взглядом и так же присел. Зал был полон знатных гостей. В число гостей входила не особо знаменитая, только формирующаяся семья Вонгола. Отец сестёр видел в ее боссе хоть и юного, но достойного человека, под крылом которого ютится уже довольно известная мафиозная семья. Кварто старался по возможности поддерживать хорошие отношения с Вонголой и всячески помогать ей и ее боссу.       Микаэль в который раз за последние минуты опустошенно вздохнула. Мысли о том, что ее старшая сестра, единственная полноценно понимающая ее в этом большом доме, вскоре выйдет замуж и переедет жить в другое место, все никак не оставляли ее. Наверное, по большей части ее волновал тот факт, что, когда это все случится, девушке придется остаться наедине со своим отцом. Не то чтобы это было тяжело или неприятно… просто в некотором роде неуютно. У них, конечно, были очень даже неплохие отношения, но некая недосказанность часто не оставляла девушку в покое. Впрочем, сейчас ее больше волновала судьба ее сестры, в то время как сама Даниэль за это, похоже, не особо то и переживала. Слишком уж она была предана мафии, чего и не понимала Микаэль. Старшая Адьюкато же сидела, натянув дежурную улыбку.       Заиграла торжественная музыка, и все находящиеся в зале гости притихли, а те, кто еще прохлаждались в саду, заинтересованно постарались протиснуться вглубь зала. Представление началось. Адьюкато Кварто встал со своего места и сделал пару шагов ближе к гостям. Музыка затихла.       — Дамы и господа, я собрал вас в этот час, дабы объявить о помолвке моей старшей дочери, — мужчина протянул руку Даниэль, находившейся справа от него. Девушка, улыбнувшись отцу, приняла помощь и, поднявшись, встала немного правее позади него. — Также, я хочу представить вам жениха моей замечательной дочери — Каваллоне Оливьеро! — Кварто мягко улыбнулся и указал рукой на подошедшего статного брюнета.       Микаэль немного удивленно посмотрела в сторону подошедшего. Вот кого-кого, а его она ожидала увидеть меньше всего, в принципе, ровно так же, как и сама невеста. Даниэль, стараясь скрыть нарастающее недовольство и восклицание по этому поводу, лишь сделала небольшой шаг назад и опустила голову, про себя проговаривая, что это ради семьи.       Брюнет тем временем под бурные аплодисменты и не скрывающиеся переговоры молодых девушек о его внешности прошел к своей новоиспеченной невесте, учтиво поклонившись ей. Та, подняв голову, так же воспроизвела сжатое подобие реверанса и приветливо улыбнулась.       — Этим союзом я хотел бы отдать честь и уважение столь славной семье Адьюкато. Этот брак так же будет честью для меня и для моей семьи, — Оливьеро смотрит сначала на своих хранителей, а после на девушку и на ее отца, который улыбался так же приветливо и, в некотором роде, победно.       — Приму за честь, — тихо, что бы слышал только жених, произносит Даниэль. При этом соблюдая сознательную дистанцию, манеры аристократки и образ хорошей дочери.       Брюнет натянуто улыбается. Его напрягает эта ситуация, но он так же понимает, что семья на первом месте.       — А теперь я желаю всем приятного вечера! — Адьюкато Кварто одарил присутствующих великодушной улыбкой и, подойдя к старшей дочери, приобнял её за плечи и пожал руку Оливьеро. — А вам я желаю особо приятного вечера, — сладко улыбнулся мужчина, после чего, чуть наклонив голову, ушел в сторону статной барышни, которая стояла неподалеку с папкой.       В зале заиграла приятная, расслабляющая музыка, которой не хватало с того самого момента, как зал начал шумно аплодировать. Перед небольшим помостом, где стояли помолвленные, выстроилась очередь из боссов мафиозных семей и некоторых их спутниц с целью поздравить Даниэль и Оливьеро. Микаэль какое-то время стояла в стороне, боясь то ли нарушить и без того хлипкое спокойствие обоих супругов, то ли влезть в эту самую пугающую очередь.       — Это моя младшая сестра, Микаэль, — Даниэль представила девушку своему будущему мужу. Казалось, ее голос чуть дрогнул, и внимание на это обратили и Микаэль и Оливьеро.       — Приятно познакомиться, — русоволосая приветливо улыбнулась и протянула руку, чуть присев в поклоне.       — Взаимно, — брюнет поцеловал руку девушки, так же улыбаясь.       — Если что, я буду в саду, — посмотрев на сестру и поняв, что не стоит досаждать ее поздравлениями, которые и так уже сидят посередь горла, младшая Адьюкато вновь поклонилась и поспешила покинуть душащий зал.       На самом деле, уже после того, как отец закончил свою короткую и, казалось, отточенную тысячами разами речь, девушка просто не представляла, куда себя деть. Осознание скорого одиночества после его слов стало настолько болезненным, что живот начинало неоправданно больно сводить, а потом внезапно отпускать, оставляя за собой не самые приятные ощущения.       — Думаю, ваш союз будет столь крепким, как и дружба между нашими семьями, — босс семьи Вонгола, мягко улыбнулся и, поклонившись, поцеловал руку девушки, затем дружески пожал руку Каваллоне. Взгляд парня мимолётно задел прошедшую мимо Микаэль, а в его глазах мелькнул неопознанный огонек восторга.       — Как всегда любезен, Джотто, — улыбнулся Оливьеро, выдергивая парня из его мимолетных раздумий.       Девушка лишь улыбнулась, после чего Вонгола ушёл, предоставив возможность и другим поздравить помолвленных.       После пары тройки подобных поздравлений Даниэль захотелось просто уйти в свою комнату и закрыться там. Забыть весь вечер как страшный сон. Она не предполагала, что всё настолько сложно, что дальнейший «союз», который им с Оливьеро сулили поздравлявшие, совсем не такой, каким она его себе представляла.       — Оливьеро, давайте уйдём отсюда? — тихо проговорила девушка, сделав маленький шаг назад и так же немного зайдя за спину своего жениха. У нее начинала кружиться голова от всего происходящего, в зале было слишком душно, что, наверняка, чувствовала только она.       — Поддержу Вашу идею, Даниэль, — произнес брюнет, проводив взглядом молодую девушку, сдержанно поклонившуюся боссу Каваллоне. Вздохнув и протянув руку своей спутнице, Оливьеро вместе с ней направился в сторону балкона.       Тем временем Микаэль, которая все так же размышляла над тем, что ждет ее саму и ее сестру, сидела на лавочке, обвитой закрывшимися розами, и смотрела в ночное небо, по которому были рассыпаны миллиарды звезд. Она сглупила, выйдя на улицу без своей накидки, которая бы сейчас ее очень хорошо согрела. По телу бегали волнами мурашки, а единственным источником тепла были собственные руки, обнимающие свое же тело.       Девушка посмотрела в сторону балкона, на котором она увидела сестру и ее жениха. Они неплохо смотрелись вместе, как казалось русоволосой. Будь у них друг к другу чувства, возможно, что-то бы, да вышло. Сейчас эти двое о чем-то переговаривались, на их лицах проскальзывали улыбки, и иногда они были даже искренними. Микаэль никогда не видела сестру в компании мужчин, ее потенциальных женихов. Осознание положения семьи, в которой и она, и ее сестра родились, конечно, намекали, что это произойдет внезапно. Казалось бы, с мыслью этой нужно было смириться, но это было не так-то просто.       — Позволите? — послышался мягкий мужской тенор, и на хрупкие девичьи плечи упало что-то теплое.       Микаэль осмотрелась, после чего обнаружила на своих плечах черный пиджак, который, по-видимому, отдавал тепло того человека, что только что снял его с себя и сейчас стоял перед скамейкой и смотрел на все тот же балкон. Адьюкато подняла взгляд на своего «спасителя», что так любезно защитил ее от настойчивой прохлады: его блондинистые волосы и голубые глаза не теряли своего цвета даже в темноте — Микаэль видела этого человека в зале. Вроде, именно он должен был подойти к молодоженам после того, как она уйдет.       — Благодарю Вас, … — запнулась девушка, поняв, что хоть и видела этого человека, но имени его не знает. Она замялась, отведя взгляд в сторону. Вообще, это первый раз, когда к ней кто-то подошел в тот момент, когда она была одна. Теперь Даниэль, которая обычно что-то поправляла, стоит со своим женихом, так что помощи теперь ждать не от кого.       — Джотто Вонгола, Вонгола Примо, — прервав плохие мысли девушки, представился блондин. Он, по-доброму улыбаясь, уже смотрел на девушку, — просто Джотто.       — Микаэль де Адьюкато Кварто, — она встала и представилась следом, заглянув в небесно-голубые глаза и протянув руку, на которой в тот же момент остался согревающий поцелуй. — Просто Микаэль, — легко усмехнулась она, находя забавной эту манеру.       — Могу ли я поинтересоваться, почему же столь юная и милая леди скучает в такой вечер и скрывается от гостей? — спросил парень.       — Я мало кого знаю из присутствующих. Обычно, в подобные вечера я провожу время с сестрой, — девушка снова подняла взгляд в сторону балкона. Джотто также посмотрел в сторону балкона.       — Вот как… Но мне бы крайне не хотелось оставлять скучать столь утонченную особу. Могу ли я пригласить Вас на танец? — парень поклонился и протянул руку девушке.       Микаэль улыбнулась и, не задумываясь, поддавшись азарту чувств, протянула руку в ответ. С музыкой проблем не было: неподалёку в саду в небольшой беседке также играли музыканты.       Тем временем Даниэль становилось всё спокойнее и спокойнее. Оливьеро оказался не таким уж и плохим парнем. На пальце девушки уже сияло кольцо, что оповещало всех о ее замужнем положении. Теперь любой неприемлемый взгляд со стороны противоположного пола послужит неуважительным признаком и для девушки, и для ее супруга. Кстати, он с таким же успехом откровенно признал, что Даниэль действительно могла бы стать его дамой сердца, а не просто супругой по расчету. Правда, теперь это почти не имеет значения. Каваллоне принял принцип «стерпитесь — слюбитесь». Сама же Даниэль, та, на кого были направлены мысли брюнета, сейчас с интересом наблюдала за кружащейся, где-то в районе беседке с мини оркестром, в вальсе парой. Сколько же старшая Адьюкато сделала замечаний своей сестре по поводу этого танца — сосчитать невозможно.       Музыка подошла к концу. Джотто, чья рука бережно обхватывала талию девушки, с явной неохотой в действиях, убрал руку, воспроизведя подобающий реверанс. На губах Микаэль засветилась улыбка, и она повторила то же самое.       — Благодарю Вас, Дон Вонгола, — в процессе поклона произнесла девушка. Джотто был первым, кто пригласил девушку на танец, не считая ее отца и слуг, что помогали в обучении, поэтому это стоило благодарности.       — Это я должен благодарить Вас, милая Микаэль, за то, что скрасили этот вечер, — Вонгола вновь легко поклонился и подхватил руку девушки под запястье легким движением. Поцелуй, который он оставил на тонкой бледной в лучах луны кожи показался девушке таким обжигающим, что она раскраснелась и чуть боязливо дернула руку. В тот момент Джотто уже почти выпрямился и, кажется, даже не обратил внимания на это. — Я очень рад нашему знакомству, и… — парень осекся, когда в тени высокого забора знакомый силуэт, — прошу извинить, мне пора идти, — проговорил Джотто после небольшой паузы. Микаэль, все еще с румяными щеками, благодарно и понимающе улыбнулась и поклонилась.       Они разошлись в разные стороны, как корабли в порту, но эта встреча у каждого оставила неизгладимое впечатление, не гасимый огонь в сердце и яростное желание новой встречи. И только лишь из-за страха встретиться взглядами, ни один, ни вторая не обернулись.       Через гостей, многие из которых искали виновников торжества и находящиеся даже в коридорах возле тронного зала, Микаэль с трудом, но все же удалось пробраться незамеченной в свою комнату. Со сладкими, но мимолетными мыслями о недавнем танце и мужчине, девушка приготовилась ко сну и решила зайти к сестре. Несколькими минутами ранее она слышала, как замок двери в соседнюю комнату приглушённо щёлкнул, поэтому идея была вполне осуществима. Микаэль потушила свечи в своей комнате, накинула поверх ночной рубашки легкий халат, как раз в пору для того, чтобы согреть юное тело от вечернего озноба и вышла на балкон, соединяющий две сестринские комнаты.       Даниэль же, действительно, уже будучи в своей комнате, начала расшнуровывать корсет. Мысли ее были далеко отсюда, и действовала она скорее на рефлексах, даже служанку не позвала, как нужно было бы сделать.       — Я думала, ты вернёшься позже… — протянула Микаэль, выглядывая из-за приоткрытой двери, словно приведение.       Шатенка дернулась и обернулась так резко от неожиданности, что ее сестра удивленно раскрыла глаза и поджала губы.       — Немного устала, — со странным спокойствием ответила девушка и, чуть погодя, продолжила расшнуровывать корсет.       Микаэль выдохнула. Наконец пройдя в комнату, она прошла к Даниэль и переняла инициативу. Пока еще шатенка не успела убрать руки, девушка остановилась взглядом на кольце и даже придержала сестру за безымянный палец. Даниэль повела бровью и посмотрела назад через плечо. Наверняка, ее сестра понимала, что это неприлично, но девушка всегда могла простить ее детский интерес, когда они наедине. Как бы сильно она не ругалась на ходячее безобразие с именем Микаэль из-за некоторых ее выходок в обществе, в делах личных и даже интимных она остается просто любящей сестрой.       — Такое странное ощущение… — мурлыкнула младшая из сестер, убрав упавшую на глаза прядь, и выпрямилась. Даниэль лишь кивнула, косо наблюдая, и позволила сестре ей помочь.       — Все будет хорошо. Ни я первая в таком положении, ни я последняя, — по-доброму улыбнулась шатенка.       Микаэль вздрогнула, поняв намек на то, что она следующая. Сейчас Даниэль была права, как никогда.       — Да… — печально пролепетала русоволосая и придержала развязанный корсет, чтобы он не упал.       Даниэль подхватила его в момент, когда ее сестра сделала шаг назад и развернулась к балкону. Девушка еще днем заметила, что Микаэль какая-то забитая с самого утра. Она даже знала, что этому поспособствовала помолвка, но ничего сказать ни в свое оправдание, ни в оправдание отца не могла. Не сказала раньше, и не скажет сейчас.       Старшая Адьюкато посмотрела на сестру, что вышла на балкон. Никчемный момент, который она пропустила, не позволил ей понять, почему Микаэль резко отпрыгнула от края балкона и, неестественно быстро попрощавшись, скрылась в направлении своей комнаты. Девушка, все еще прижимая корсет к телу одной рукой и поспешно накидывая накидку на плечи второй, осторожно вышла на балкон и осмотрелась. Сначала ничто не привлекло ее взор, лишь только гулкий шум гостей из зала бродил по саду, но чуть позже, когда со стороны послышалось ржание лошадей, Даниэль обратила внимание на карету и двух молодых людей. Даже с такого расстояния ничего не стоило узнать эти силуэты и понять все, что произошло пару мгновений назад. Девушка вскинула голову, развернулась и шустро ушла в комнату, звонко захлопнув двери. Быстро расправившись с множеством подъюбников, неаккуратно побросав их в единственное кресло, она несколькими движениями надела на себя ночную рубашку, затушила свечи и легла в кровать с желание скорее уснуть.       Но сон так и не пришел. Ни спустя час, ни даже спустя два Даниэль так и не сомкнула глаз. Девушка поднялась и спустила ноги с кровати, повернув голову в сторону закрытого балкона. Встала, переминаясь с ноги на ногу из-за прохлады, и накинула на плечи халат. Приоткрыв балкон, она выскользнула в холодные объятия ночи, поежилась, уже решив, что идея выйти на холод не так хороша, и подошла к перилам. Шума гостей уже не было — не мудрено, ведь уже второй час ночи. Даниэль склонилась и оперлась на каменные перила, позволяя волосам упасть на глаза. Она с интересом разглядывала темные уголки сада, все еще подрагивая от холода. Взгляд бездонных, темно-зеленых глаз бродил из стороны в сторону, даже начиная терять фокус из-за появившейся охоты спать, пока не остановился на белом пятнышке. Девушка моргнула и подскочила на месте, мгновенно выровнявшись: с относительной далекой от фасада особняка лавки на нее смотрела еще более бездонная пара глаз. Даже, скорее, не на нее, а сквозь нее. С такого расстояния шатенка, естественно, этого не видела, но ощущения не обмануть. Это чувство было настолько знакомым, что давило морально.       Даниэль сорвалась с места, скользя по гладкой плитке в комнату. Скинула с себя домашний халат, когда отыскала теплый; укуталась в него так, словно на улице не ночная прохлада, а северная вьюга; выскочила из комнаты, на секунду задержавшись у зеркала. Хоть и суматошно, но сделала девушка все очень тихо и незаметно. Шатенка вышла в сад, не заботясь об отсутствии обуви, и прокралась к той самой лавке. Она была пуста, а вокруг ни души. Даниэль томно выдохнула и присела на скамейку, поджав под себя ноги. Наверное, только сейчас она заметила отсутствие чего-либо на ногах.       — Я снова все узнаю не от тебя, а от своего босса, — послышался леденящий голос за спиной девушки. Ее носа коснулся аромат, который преследовал ее в каждом сладком воспоминании; а плеча коснулась рука, которую больше всего хотелось почувствовать на талии.       Девушка опустила голову, виновато улыбнувшись и посмотрев на кольцо. Она прекрасно понимала, насколько глупо поступила, когда решила утаить новость о помолвке от человека, которому была верна не как человек, а как женщина. Что же, желание встретиться с ним вновь помешало?       — Это…       — На самом деле, единственное, что меня удивляет по-настоящему, так это то, кем оказался этот счастливчик. Подумать только, Гарцующий Конь… — в его голосе проскользнула усмешка.       Молодой человек обошел лавку, проведя пальцами по плечу девушки и заставляя ее еще более виновато закусить губу, и встал напротив Даниэль, вынуждая ее поднять голову. Его глаза как всегда безучастны, безэмоциональны, но она уже привыкла.        — Прости, — снова Даниэль опускает глаза, теперь уже на кольцо, но спустя некоторое время с жадность снова поднимает взор и поднимается на ноги. — Алауди, прошу! Не держи зла на меня… Ты знаешь, что я делаю это ради семьи, — проговорила шатенка, ища в глазах блондина эмоции, которых не хватало именно в такие моменты.       — Ты ведь даже не собиралась поднимать эту тему, раз промолчала о своей помолвке, — платиновые в свете луны волосы упали на глаза, когда хранитель Вонголы чуть склонил голову. — И, даже, если ты делаешь это ради будущего Адьюкато, это тебя не оправдывает, Даниэль, — Алауди повернулся в сторону высокого забора, окружавшего сад, и поднял голову к небу.       — У меня не было выбора, — девушка еле сдерживала желание обнять молодого человека и никуда не отпускать.       Слишком много времени они провели вместе, чтобы распрощаться после обычного «прощай». Слишком много решений, даже лишних, было принято этими двоими, чтобы честно посмотреть друг другу в глаза, прощаясь. Слишком много правды было сказано, чтобы утаивать то, что вскроется. Эта сторона медали вызывала все больше беспокойств, но благополучие семьи на первом месте; отец на первом месте.       — Будь счастлива с ним, — Алауди резко развернулся и вложил в руки девушки небольшую коробочку, крепко сжав её руки в своих и совершенно не обращая внимания на удивление Даниэль. — Он хороший человек, поэтому я хочу пожелать вам прекрасного союза, — на выдохе закончил он, взглядом исследуя меняющееся лицо девушки.       Кажется, она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Они ни перед кем еще не позволяла себе даже прослезиться. И едва ли позволит увидеть свои слезы даже ему, даже в такой момент.       — Спасибо… — лишь губами прошептала Даниэль, сжимая коробочку в руках. — Алауди, я хочу…       — Я хочу, чтобы ты следовала своим желаниям. И раз ты хочешь сохранить семью, обменяв свое сердце на семейный идеал, я не стану этому препятствовать, — хранитель отстранил от себя леди, которая уже успела уткнуться лбом в его плечо, и посмотрел в блестящие глаза. — Просто дай мне понять, что отныне ты не принадлежишь мне.       Отблеск обручального кольца как будто ослепил обоих: хватка Алауди ослабла, а Даниэль чуть не выронила дорогой ее сердцу подарок.       — Я люблю тебя, — тихо произнесла девушка, мимолетно коснувшись губами губ парня, и сделала неосторожный шаг в сторону. — Прощай…       Не блеск бы кольца, не полуметровое бы расстояние, казавшееся пропастью, он бы схватил ее. Ее, чужую и словно незнакомую леди. Но она уже успела убежать, а ему оставалось вписаться ногтями в собственные ладони до боли, да так, чтобы не обернуться.