С красной строки

      С шумным вздохом блондин опустился на диван в своем кабинете и тут же понял, что не встанет с него, пока не проспится, хотя еще несколько минут назад он убеждал себя, что нужно закончить разбираться с накопившейся макулатурой. Помимо тревожащего отчета Алауди, Вонгола имела много проблем, количество которых было видно по скоплению бумаг на рабочем столе Примо; их нужно было как-то решать и, желательно, побыстрее. Лучше, чем Джотто, это понимал Арчери. Хоть он и не особо любил писанину… впрочем, иногда Вонгола задавался вопросом, а есть ли в его семье хоть кто-то, кто ее любит? Был один раз, когда, еще только во время становления семьи, некоторые решили помочь боссу. Но он, кажется, был первым и последним. Просто тогда никто и не знал, как раздражается человек, особенно замученный Джотто, под давлением бесконечных бумажек. Его, как оказалось, было очень легко вывести из себя.       Но все это было так давно, что никто из хранителей тот нелепый случай не вспоминал, однако и помогать не рвался. Каждый занимался своим делом и помогал семье по-своему. Примо привык к постоянно присутствующей работе и стал относиться к ней с терпимостью, но, в свою очередь, работать он предпочитал в одиночку, иногда, возможно, разбавляя ее глотком вина, чтобы все казалось чуточку веселее. А Джи частенько тихо заходил в кабинет, молча брал часть бумаг и бесшумно уходил, а на следующий день стопка вновь оказывалась на столе Джотто, уже перечитанная и с поставленной подписью Правой Руки Вонголы Примо, где это было разрешено. Как будто какой-то фантом. Так, медленно-медленно стол обычно пустел, но в один прекрасный момент появлялся какой-то непонятный Алауди или кто-то еще, и бумаг становилось, казалось, даже больше, чем раньше. Впрочем, вся Вонгола давно уже грезит увидеть рабочий стол Примо вычищенным и пустым, и шутки по этому поводу слышны в пределах дома все чаще и чаще.       Парень убедил себя, что полежит совсем чуточку, закроет глаза всего на пару минуточек и сразу же поднимется. Человек устроен так, что сомкнув веки, он заснет и точно не проснется через пару минуточек, как того сам хочет, поэтому подсознательно Джотто все-таки надеялся, что уснет до утра. Даже несмотря на то, что по приезде он никого не встретил и ни с кем, кроме пары служанок, не поздоровался. Сегодня был трудный день: сначала особняк Адьюкато в двух часах езды от Вонголы, потом особняк Шимон, в двух с половиной часах езды от Адьюкато, и только потом особняк Вонголы, в получасе езды от Шимон. Слишком много дороги за один день, пусть и бывало больше.       Разрушая все надежды Примо, случилось все именно так, как должно было. Спустя десять минут блондин был вырван из сонной неги скрипом двери. Глаза парня раздраженно открылись, не желая смотреть в сторону звука, и парень шумно выдохнул.       — У тебя есть комната и постель для того, чтобы спать, — Арчери, явно не ожидавший увидеть тут босса, оперся о дверной косяк, стоя в небольшом проходе между кабинетом и коридором. — И я настоятельно рекомендую тебе поспать нормально.       — Чудовище, — сонно пробормотал Примо и перевернулся на бок, лицом к спинке дивана, чтобы падавший из коридора свет не мешал. Джи вопросительно вскинул бровь, ожидая продолжения после такого доброжелательного обращения, — если ты собрался со мной разговаривать, спешу тебя огорчить, я отсутствую на месте.       — Я вижу, — хранитель таки прошел в комнату, предельно тихо закрыв дверь. — Тогда я, с позволения пустого места, воспользуюсь случаем и стащу из пустого кабинета бутылочку чего-нибудь крепкого.       — Опять? Как ты так быстро трезвеешь и находишь новые поводы? — Вонгола снова лениво перевернулся на спину и привыкшим к темноте взглядом нашел силуэт друга рядом с комодом. — Кроме того это мой тайник, вообще-то, — с долей недовольства закончил он.       — Сомневаюсь, что тебе сейчас нужен там… о, джин! — флегматично отметил Арчери. — Да и ты никогда не замечал, что твой тайник периодически пополняется? Не такой он, оказывается, и тайный.       — Думаю, тебе он тоже не очень-то нужен, — настойчиво продолжал Джотто, игнорируя вторую часть фразы.       За окном громыхнуло, чуть погодя, по небу прошлась белоснежная, ветвистая линия грозы. Примо болезненно прикрыл глаза, расслабляя бабочку на горле и расстегивая несколько верхних пуговиц. Пришедшая, скорее всего, с запада непогода была совсем не удивительной. С утра на улице стояла духота, весенней порой казавшаяся обычным теплом. Да, еще когда Джотто заезжал к Адьюкато, было солнце, но когда парень подъезжал к поместью Шимон, небо уже было затянуто. А дальше было все темнее и темнее, не то от облаков, не то от приближающейся ночи. Погода в Сицилии была слишком непостоянна из-за месторасположения. Даже из-за внезапного урагана люди почти не паниковали, а лишь собрано закрывали свои дома и готовились пережидать его.       — Мисс Даниэль сегодня переехала в особняк Каваллоне, — внезапно заговорил блондин, открыв один глаз и смотря в сторону, где должен был находиться Джи.       Раскатов грома не было, за окном изредка показывались грозовые полосы и стеной лил дождь, избивая огромными каплями листья на деревьях и цветы в садах. Завтра у садовников будет очень много работы, если за сегодняшнюю ночь это безобразие закончится.       — Раз ты решил добить меня, я в долгу не останусь, — Джи фыркнул. — От Алауди пришла весточка: он перебил разведку Фенье, жди новостей теперь, — Арчери откупорил алкогольную находку. — Пьешь?       — Да, — твердо и без сомнений ответил Джотто, понимая, как пожалеет об этом, но уже представляя спокойный взгляд хранителя Облака на недовольства и чувствуя раздражение, — ты меня сделал, в который раз.       — Ты пьешь в двух случаях, — Джи усмехнулся, в темноте обойдя все преграды и присев на подлокотник пустого дивана. Два идентичных бокала со звуком опустились на лакированное дерево стола и сверкнули в свете очередной молнии за окном, — по праздникам и из-за Алауди.       — За работой могу выпить, — задумчиво протянул блондин, поднимаясь под манящий звук разливающейся в бокалы жидкости.       — Тоже мне, великий Вонгола, — саркастически произнес красноволосый. — Хотя то, что ты, Примо, не различаешь понятия «пить» и «выпивать», меня мало удивляет, — Джи отставил бутылку.       За окном снова сверкнула молния, жидкость в бокалах и бутылке, переливаясь, блеснула. Бокалы в руках парней, соприкоснувшись, издали звон в тишине. Арчери залпом осушил свой и уже принялся наливать снова, в то время как Джотто, только-только поднеся бокал ко рту, остановился.       Примо не нравились такие вечера. Джи был подавлен уже долгое время и пил, если не каждый вечер, то два раза в неделю обязательно. Сколько раз он хотел напиться до беспамятства, сколько раз Вонгола все это наблюдал, не имея четкой возможности помочь. Раньше блондин считал, что его компаньон не из тех, кто будет так убиваться из-за представительницы прекрасного пола. Пусть Джотто и не видел в этом слабость, но ему казалось, Арчери понимает, что это делу не поможет. Его дама сердца выше его по статусу, помолвлена и в паре десятков километров от него. А спиваться, чтобы успокоиться и потешить свою душу мыслями типу «ах, если бы», было просто нелогично.       — Второй раз, Джотто, — с небольшой хрипотцой, безобъективно кидая взгляды в разные стороны и осматривая кабинет босса в ночи, который был уже совсем не похож на помещение, что он так привык видеть. — Я упустил Даниэль во второй раз: сначала Алауди, теперь Оливьеро. За что меня так судьба ненавидит?       Блондин поморщился, но, наконец, глотком опустошил бокал, избегая неприятного чувства вины за то, что не поддержал друга хоть так.       — Не буду советовать смириться, — тряхнув головой, оставил вопрос без ответа и начал он, — ибо твой характер тебе не позволит. Просто пойми положение Дона Адьюкато, безвыходность ситуации с отсутствием прямых наследников явно ему не по душе, а ставить одну из дочерей во главе семьи в наше время очень рискованно.       — Не нужно было мне тогда отступать, — не слушая, продолжил хранитель. Джотто опустил стакан на стол и взял бутылку, пытаясь разглядеть хоть что-то на ней. — Вообще, почему именно Каваллоне? — сетовал Джи, смотря, как бокал Джотто наполняется из его же рук.       — Ну, — он закончи с разливом и поднялся с дивана, вместе с бутылкой идя к окну. — Хотя бы потому, что Кварто не знал ни о связи своей дочери с Алауди, ни о твоих чувствах к ней, — Джотто открыл окно и высунул из него сосуд, переворачивая и выливая содержимое в цветы под окном. Бутылка еще пару мгновений назад была наполовину полная, хотя парня, кажется, это совсем не волновало. — Да и я сомневаюсь, что он позволил бы вашим с Алауди чувствам проявляться далее.       Вонгола поставил фигуристую бутылку на подоконник и, немного прикрыв окно, но все же оставив его чуть-чуть открытым, залез на него сам. А Джи с непониманием смотрел на два полных перед ним бокала. Похоже, босс решил позволить ему утолить горе, но тщательно позаботился о его печени.       Арчери особо не вслушивался в слова блондина, хоть и понимал, о чем идет речи и насколько она праведна. Но грозный Ураган был не в силах вдолбить это в свою голову и, как сказал Джотто, смириться. Более или менее у него получилось сделать это, когда дело было в руках Алауди, но неделю назад, когда он увидел на столе босса письмо с приглашением на помолвку мисс Даниэль де Адьюкато Кварто и мистера Оливьеро Каваллоне, у него внутри что-то оборвалось. Если с Алауди он еще мог соперничать, пусть ничего и не делал из-за обычной солидарности, то против законного брака он не пойдет если не из-за чести Оливьеро и своей, то из-за репутации самой Даниэль и Джотто. Законы дворянского и мафиозного мира были слишком строги, чтобы жертвовать собой и друзьями ради их нарушения.       Он поднялся с подлокотника, захватив оба бокала, и подошел к Примо, меланхолично смотрящему в окно. Его Темпеста закрыл, замечая, что даже маленькая щелочка намочила часть одежды блондина, и после этого протянул второй бокал парню.       — Поздно сожалеть, друг мой, — после долгого молчания произнес он и отрицательно махнул головой на предложение хранителя. — И придумывать что-то не время — не самый подходящий период для совершения глупых поступков.       — Только вот именно ты и именно в такое время обычно творишь самые настоящие безрассудства, — с очередной долей сарказма на душу населения фыркнул красноволосый и, пожав плечами, не настаивая, перелил джин из одного бокала в другой.       — Да, только я это делаю только в том случае, если уверен в своей победе…       — … Или видишь возможные пути отступления, — Арчери опустошил бокал под сонным взглядом босса. — Кому ты это рассказываешь?       — Я к тому, что сейчас ситуация отличается, — вздохнул Джотто, намекая на союз с Адьюкато. — Было бы неуважительно даже элементарно высказать свою точку зрения, опорочив имя друга.       Джи томно выдохнул, прекрасно понимая ситуацию, но все равно мучая и истязая себя все сильнее и сильнее. Ураган не был непримиримым, но провалился на таком банальном чувстве, как любовь. Стоило вспомнить любимые слова Козарта. «Если любишь, отпусти» — именно это он вставлял везде, где было удобно, и порой Арчери даже подумывал успокоиться и вернуть себя в форму. Это было бы возможно, все тревоги и мысли бы ушли, если бы не постоянные встречи с мисс Даниэль, к тому же совершенно случайные. После них в противоречие Шимону в диалог принципов встревал Вонгола и иронично подбодрял: «Случайности не случайны». А самое противное, что оба правы, но подсознательно парень склонялся к точки зрения босса. Тот сейчас хоть и говорил, что ситуация безвыходная, но Джи казалось, что сам он так не думает. Хранитель часто уделял время думам над тем, что он может сделать, чтобы предрасположить Даниэль к себе, до ее помолвки, когда было возможно хоть малейшее колебание чувств девушки в его сторону. Впрочем, ему казалось, что сейчас он не перестанет тратить на это время. И борьба здравого смысла и наивной чувствительности ломала Арчери.       От всего этого болела голова. Необходимо было напиться и забыться, а Джотто, в который раз, пресекал это. И не сказать, что Джи это злило, ведь и сам он понимал, что забудет он лишь на одну ночь.       — С твоего позволения, я пойду к себе, — проговорил хранитель, оставляя бокалы на подоконнике.       — Без проблем, — Джотто слез с подоконника. — И, раз ты так бессовестно меня разбудил и отвлек от работы, я тоже пойду к тебе, — потягиваясь, парень направлялся к двери.       И шел он ровно до момента, пока смех друга из-за спины его не остановил. Примо остановился и на мгновение вдумался в свою фразу, явно не понимая, что Арчери так смутило. И уже позже Вонгола понял, что немного перепутал местоимения.       — Простите меня, дон Вонгола, — отмахиваясь после приступа смеха, начал Джи, — но я вынужден отказать Вам. Прошу, простите меня благородно, — парень явно перебирал с жестами извинения, но это делало ситуацию немного смешнее.       — Два — ноль; в твою пользу, — безнадежно протянул Вонгола, открывая дверь. — Спокойной ночи, — парень наигранно поклонился и вышел.       Последний раз Арчери так смеялся, когда Джотто, выпив несколько бокалов рома, сделал Козарту предложение. Тогда Примо все еще надеялся, что его слабость к алкоголю временная и почти не заморачивался на счет последствий хорошего вечера в компании друзей. Джи еще не знал Даниэль и пил исключительно по праздникам или за компанию, но в этом случае совсем чуть-чуть.       Парень вскоре покинул кабинет, сетуя, что напиться ему снова не дали. Он оставил бокалы на подоконнике и захватил с собой небольшую часть бумаг со стола босса. Хранитель был слишком трезвым, чтобы в такое время ложиться спать, а посему требовалось чем-то занять мысли и, может, совсем немного поругаться на тех, кто так старательно подбавляет семье работы. В основном это, конечно, будет Алауди, который следует каким-то своим принципах и ведет себя немного раздражающе, как считал Арчери. К слову говоря, Джи никогда не злился на хранителя Облака из-за того, что в одно время упустил Даниэль к нему. Он расстраивался, постоянно корил себя, что вовремя не сделал первый шаг, но никогда не чувствовал какой-то особенной ненависти к нему. Джотто часто говорил, что Облако и Ураган тесно связаны, что Облако является катализатором для Урагана. Поначалу Арчери не подозревал, что босс имел в виду, наивно представляя себе небесные процессы, но уже позже, когда семье частенько приходилось вместе собираться для каких-то разборок, парень начал замечал, что Алауди постоянно делает что-то, что облегчает задачи Джи. Однако парень никогда не думал об этих толчках от Облака к Урагану в плане Даниэль, просто не находил нужным.       Поймав в коридоре горничную, парень наказал ей зайти в кабинет Вонголы Примо и немного прибраться. Девушка, еще недавно, кажется, страдавшая от безделья и просто бродившая по особняку, быстро воспрянула, поклонилась и убежала в указанную сторону, а Джи лишь усмехнулся, нащупал в кармане сигаретницу и поспешил в свою комнату.       В голову все еще лезли не очень приятные мысли, от которых так и тянуло приложиться к новой бутылке чего-нибудь крепкого, но Арчери был связан по рукам и ногам после разговора с Джотто. У них были какие-то фантастические взаимоотношения. Они либо влияли друг на друга одним словом, либо оба оставались упертыми, как два барана, хотя до ссор дело никогда не доходило. За всю их дружбу самое большое, что они не поделили, это то, кому достанется последняя булка хлеба на тарелке. Причем оба убеждали друг друга в том, что отдают эту несчастную булку. Несмотря на то, что у Арчери часто появлялись вопросы или сомнения, Вонгола всегда умудрялся убедить и успокоить, да и частые переживания Джи во время каких-то сражений всегда пресекались твердостью речений Примо, его решимостью во взгляде и теплым на вид, успокаивающим пламенем.       Хранитель закурил сразу же, как закрыл дверь в свою комнату. Оставил бумаги на столе, подошел к окну, открыл его, смотря на уже притихший дождь. Вспоминая о том, что сам недавно сказал Джотто, парень хмурился. Он не был полностью в курсе, что происходит и с какой целью Алауди вообще был отправлен в те края, хотя бы потому, что просто не успел расспросить об этом, а самому Примо было не до того. Однако, судя по разговорам некоторых членов разведывательного отряда под началом хранителя Облака, он сам сделал вывод, что они набрели на что-то не очень хорошее, что может коснуться не только их семью. По их же разговорам Джи знал, что прямой приказ на повторную разведку поступил напрямую от босса Вонголы к начальнику разведывательного отряда. Хотел бы Арчери помочь, да только вот нечем. Максимум, что он сейчас может сделать, это докурить сигарету, на выдохе выпустить едкий дым и пойти разбирать содержимое бумаг.       Утро пришло в комнату Примо Вонголы незаметно. Когда Асари ворвался в комнату с новостями о письме от отряда разведки и плачевном состоянии Алауди, сон Джотто сошел на нет, в голове недобро зазвенело, а сам он подскочил чуть ли не в холодном поту. Пока блондин поспешно приводил себя в порядок и на ходу, по пути в гостиную, застегивал рубашку, Угетсу пытался коротко ввести босса в курс дела, поспешно и немного нервно пересказывая то, что буквально только что слышал сам.       — Почему вы сразу меня не разбудили, как письмо доставили? — недовольно проговаривал Джотто. — И подожди, кто его вообще доставил? — Вонгола внезапно остановился, и удивленно посмотрел на хранителя, понимая, что явно что-то упустил.       — Один из членов отряда разведки, Джотто! Ты чем меня слушаешь? — пораженно выдохнул Асари. — Он внизу с Наклом и тоже в плохом состоянии, поэтому и говорю тебе поторопиться.       — Боже, — блондин на мгновение нахмурился и сжал переносицу. — Прости, кажется, я все еще сплю, идем.       Когда парни дошли до гостиной, Примо в голову ударил запах крови. Он быстро дошел до скопления хранителей, выслушал сарказмы Деймона по поводу хорошего сна босса и сразу же получил из рук Джи сложенный втрое изношенный лист бумаги. Но парня больше взволновало состояние человека, лежащего на диване.       — Потерял сознание, — констатировал факт Накл. — Судя по всему, он на лошади без отдыха скакал часа три, если не больше. А раны у него совсем не легкие, нормальный человек не продержался бы.       — А кобылка-то с ног валится, — протянул вошедший Лампо и кивком поприветствовал босса. — Минус одна лошадь, — немного лениво подытожил он.       Джотто тихо цыкнул и снова посмотрел на члена отряда разведки.       — Люди у Алауди крепкие, — отвечая на комментарий хранителя Солнца, произнес блондин. — Накл, он на тебе. Как только придет в нормальное состояние, сообщи мне, будь добр. С лошадью решайте сами, если она окончательно выдохлась… пристрелите, чтобы не мучилась, — севшим голосом закончил Примо и, жестом позвав за собой хранителей Урагана, Дождя и Тумана, ушел в направлении кабинета.       — Боже-Боже… — Лампо потянулся, — снова что-то случилось, я даже не успел отдохнуть, — разочарованно вздохнул хранитель и отправился в обеденный зал.       Джотто рвал и метал, причем даже больше от положения их разведки, нежели чем от действий Алауди, пусть это и было связано. В письме, написанным точно рукой хранителя Облака, говорилось, что отряд попал в ловушку и оказался загнанным в угол. Примо недоумевал, как в одном месте мог оказаться весь отряд, если их начальник обычно предусмотрительно разгоняет всех по разным точкам. Впрочем, думать об этом было плохой идеей, хотя бы потому, что это навевало еще больше плохих мыслей. Сев в кресло и положив письмо на стол перед собой, Вонгола вспомнил о вчерашних словах Джи по поводу разведки Фенье. Об этой же семье говорилось и в последнем отчете Алауди. Тогда по глупости и спросонья Джотто предположил, что они стали главной преградой на пути хранителя. В отчете он писал, что была замечена активность Фенье: Алауди застал встречу их посредника с каким-то неопознанным человеком и в их разговоре услышал о совсем нехороших планах по отношению к создающемуся мафиозному союзу. Примо действительно решил, что Фенье могут оказаться единственной проблемой, но, судя по тому, что он читал сейчас, это был лишь отвлекающий маневр. И теперь постепенно становилось понятно, почему его интуиция просто разрывала мозг на части.       — Как давно письмо было доставлено? — Джотто посмотрел на часы и с удивлением заметил, что уже минуло два часа дня. Теперь, после того, как он проспал пятнадцать часов, жаловаться на недосып он просто не имел право.       — Около получаса назад, плюс-минус, — произнес Асари, расплавив низы своего кимоно, когда присел на диван.       Арчери выжидающе посмотрел на босса, молча вереща, что до сих пор полную картину о произошедшем сложить не может ни он, ни другие хранители. Вонгола лишь взглядом указал на черную папку, лежащую на краю стола, соображая, что ничего так и не рассказал друзьям.       Сам он в это время продолжил отсчитывать. Письмо было доставлено в среднем полчаса назад, по словам Накла, в дороге разведчик пробыл часа три-четыре и в общей сложности, где-то еще полчаса у отряда ушло на то, чтобы отбиться и найти что-то похожее на безопасное место, где письмо могло быть написано без различных преград. Джотто представил себе всю ситуацию и слегка нахмурился. Тот парень, что сейчас лежит без сознания в гостиной, наверняка, был одним из уцелевших в отряде на момент написания записки. Предполагая преследование и трудную дорогу, отправлен до особняка Вонголы был именно он. Здесь возникал вопрос о возможности слежки. Если парень выходил из убежища целым, но здесь оказался в состоянии не стоянии, то она определенно была. Однако Примо казалось самым страшным даже не это, а то, что, наверняка, израненный Алауди не успокоится, тем более, раз написал, что никого присылать на подмогу не нужно.       — Возьмешь на себя наблюдение за особняком, Деймон? — переведя взгляд по листу к тексту ниже, спросил Джотто.       — Если Вонгола просит… — учтиво произнес он, закидывая нога на ногу и косо продолжая читать отчет из рук Джи.       — Мне не хотелось бы отправлять тебя к Алауди, — твердо сказал Примо. — Вы, конечно, неплохо работаете вместе при надобности, но, прежде чем вас двоих в головы ударит, вы несколько раз переругаться успеете. Кроме того, сейчас твои способности будут нужны здесь.       — Справедливо, — кивнул Асари. — К Алауди могу отправиться я с парочкой своих людей.       Джи отложил папку в сторону Спейда, и посмотрел Угетсу.       — Только именно что с парочкой, — Джотто все еще не отрывался от письма. — И желательно увести оттуда всех наших, сейчас ни в коем случае нельзя продолжать перебранку. Лучше столкнуться с ними позже.       — Тогда с твоего позволения, — Асари поспешил откланяться, пока Спейд любовался своими кольцами и постепенно выпускал синеватое пламя, что обволакивало особняк.       — Я тоже пойду, — Деймон кротко посмотрел в окно, — повеселюсь.       Дверь за хранителями закрылась, и кабинет погрузился в напряженное молчание. Джи исподлобья смотрел на Примо, как будто что-то ожидая, но сам блондин никак не мог насмотреться на текст письма, хотя по остановившемуся взгляду и было видно, что читать он давно закончил. После прочитанного отчета Арчери нарисовал у себя в голове картину происходящего, и сейчас сидел с желанием услышать мысли босса по поводу всего произошедшего.       — Там что-то еще в письме, да? — спросил он, наконец.       — Нет, в общем-то, — Примо нехотя поднял взгляд и откинулся на спинку кресла, чуть сжав подлокотники, — только подтверждение готовящегося покушения на союз. Нужно предупредить Кварто, пока есть время. Пока мы не узнаем, кто именно это готовит, пресечь мы этого не сможем. Поэтому нужно как можно скорее…       — Я понял, успокойся, — Арчери чуть приподнял подбородок. — К тому же, ты сам собирался на днях туда ехать. Ситуация, конечно, не самая лучшая, — парень встал и направился к столу, — но спешка тоже ни к чему. Асари уже сегодня или завтра может выяснить что-то более точное, если удастся отправить сегодня. К тому же мы сейчас связаны по рукам и ногам, пока не очнется разведчик и не скажет, где именно отряд.       — Может быть… — Примо сомнительно покачал головой, но возражать не стал.       — Давай поговорим о веселом, — Джи захватил стул, один из тех трех, что стояли около окна, поставил его спинкой к столу Джотто, и, перекинув ногу, сел. — Как дела у мисс Микаэль? — забирая письмо у друга и откладывая его в сторону, спросил он.       Вонгола удивленно вскинул брови.       — Не понял, — откровенно признался он, наблюдая за движением рук Арчери. — Все… хорошо? Что ты хочешь от меня услышать?       Джи смотрел на Джотто с таким откровенным намеком во взгляде, что даже не решался предположить, почему блондин все еще не сообразил. С другой стороны, это показывало, насколько он сейчас загружен из-за происходящего. Именно из-за этого Арчери требовалось хоть немного расслабить и расфокусировать сознание Примо. Он, конечно, превосходный стратег и голова у него работает постоянно, особенно в сторону решения проблем, но это и была его главная проблема.       — Она же симпатична тебе, — даже не пытаясь продолжать пантомимы, заключил Арчери.       — Да, — с мимолетной улыбкой и воспоминанием о вчерашней встрече ответил Джотто. То, как вчера его заворожили изумрудные глаза Микаэль, до сих пор грело душу, словно это произошло прям только что и прям здесь. Тепло ее руки, нежность голоса, когда она позвала его — все это заставляло сердце биться чуточку быстрее. — Знаешь, она удивительная, — Джи улыбнулся, смотря в расслабившиеся столь внезапно глаза друга, — никогда еще не видел столько статной красоты и тяги к простоте в одном человеке. С ней очень легко и интересно общаться, и, наверное, моя бы воля, проводил бы с ней все свободное время…       Арчери вздохнул, ненароком вспоминая его знакомство с Даниэль. Старшая из сестер Адьюкато казалась легкой на подъем, всегда пример для подражания, всегда горда, держит себя в руках, но… парня, и правда, волновал вопрос, знает ли кто-нибудь такую Даниэль, которую знает он?       — Не спи, Джи, — внезапно размышления прервались голосом Примо. Тот снова был серьезно настроен, хотя на лице все еще присутствовала улыбка после слов о мисс Микаэль. — Нам нужно спуститься к Наклу. И мне надо поесть, — невзначай заметил он, когда живот скрутило неприятное чувство голода.       — Никогда не устану тебе поражаться, Примо, — Арчери осуждающе махнул головой. — Носишься из крайности в крайность, — он поднялся вслед за Джотто и направился к двери, там пропустив босса вперед.       — Просто беру от жизни все, — с легкой улыбкой прокомментировал блондин.       Вечером того же дня в особняк Каваллоне пришло два письма из особняка Адьюкато: одно с печатью Кварто и второе с короткой подписью адресанта и именем адресата, лично в руки Даниэль. Девушка благодарно приняла его и откланялась в свою комнату. Письмо от Микаэль было приятной неожиданностью. Младшая Адьюкато явно чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что ни с кем не могла поговорить и рассказать, что она испытает, что ее волнует. В этом письме шатенка вспомнила все, что когда-то чувствовала сама. Как тепло становится на сердце, когда твой взгляд встречается с таким глубоким взглядом собеседника. Как начинает биться сердце, как все словно немеет, когда ты ненадолго прикасаешься к нему. На мгновение Даниэль даже испугалась, не понимая, что это прикосновения такие, а когда дошла до более подробного пояснения, даже тихонько рассмеялась. Тем не менее, будь она рядом, вставила бы пару слов о дозволенных рамках. Так, для профилактики. Но Адьюкато знала, что Микаэль это все хорошо знает и, наверняка, краснеет даже из-за таких незначительных и безобидных движений. Впрочем, русоволосая не из тех, кто думает прежде, чем делать, именно поэтому краснеет она гораздо чаще, чем ей кажется.       Даниэль улыбнулась, когда прочитала про приглашение в театр. Это будет первый выход сестры в свет в компании чужого человека. Так она подумала сначала, но почти сразу же изменила ход своих мыслей: а чужого ли? Еще в день, когда девушки ездили в город, шатенка, как и сказала отцу, заметила доверие во взгляде Микаэль. Не будь это Вонгола Примо, девушка бы еще задумалась, а не опасен ли этот наивный взгляд, но Даниэль слишком хорошо знала Джотто, чтобы не доверять ему. Кроме того, из рассказов самой сестры, она знала, что и в вечер помолвки, когда Микаэль была одна, и в день ссоры с отцом, когда была расстроена и угнетена, у них с Примо случилась парочка разговоров. И, на самом деле, шатенку это даже как-то успокаивало. Все казалось таким естественным и логичным, и оставалось только плыть по течению.       Адьюкато снисходительно, но довольно выдохнула, снова пробежалась взглядом по строкам, уже не читая, а будто проверяя почерк на ровность. Она сложила лист бумаги вдвое и скорее поднялась. Письмо от отца ее тоже волновало. Скорее всего, там, конечно, очередные документы о заключении союза, но мало ли что, да и Даниэль решила, что должна помогать Оливьеро и не сидеть без дела, чтобы быть полезной в доме хоть так.       Девушка все еще плохо разбиралась в запутанных коридорах особняка, но, в конце концов, после того, как наткнулась на рослого мужчину, успешно дошла до кабинета жениха. И там же познакомилась с человеком, что ее так любезно сопроводил. Оказалось, что это был хранитель Грозы, который, как позже выяснилось, тоже слегка заблудился в коридорах.       — Поздравляю, — чуть ли не с порога начал Оливьеро, поднявшись с кресла, — свадьба тридцатого мая, — кивнув хранителю и отпустив его, закончил брюнет и с улыбкой отдал письмо Даниэль.       — Полагаю, за нами осталось лишь согласовать список гостей, — произнесла девушка, читая написанный текст. — Ах, я, надеюсь, ты не против, что отец взял на себя всю организацию? — девушка подняла взгляд темно-зеленых глаз и неповинно нахмурила брови.       — Нет, не беспокойся, — Каваллоне жестом руки предложил девушке сесть и, взяв со стола еще один лист с именами и названиями семей, присел рядом. — Думаю, ему будет более, чем приятно. Приступим?       — Конечно, — Даниэль уже чувствовала, как засыпает, когда смотрела на список.       В дом Адьюкато в то время тоже пришло письмо и тоже личного характера, как и отправляла Микаэль. Девушка получила письмо от посланника из Вонголы во время ужина и под заинтригованный взгляд отца передала, что отправит ответ к завтрашнему утру. После ужина она уединилась в семейной гостиной на втором этаже и, отказав Анне в чае, принялась раскрывать конверт. После пары мгновений возни со сложенной бумагой, русоволосая испуганно выронила лист себе на колени: над заголовком, прямо на бумаге, было оранжевое пламя. Немного погодя, девушка таки, немного поводя рукой над пламенем, взяла исписанный лист в руки. Глаза боятся, а руки делают — так можно было оценить ситуацию со стороны. Микаэль, хоть и побаивалась и удивлялась, почему лист не горит, но довольно крепко держала его длинными пальчиками и любовалась привлекательным янтарным цветом.       Джотто писал, что премьера спектакля, на которую они пойдут, состоится в среду, и что до нее он еще посетит особняк и Микаэль в частности. Русоволосая заулыбалась, когда Примо обобщенно рассказал о своем дне и спросил леди, не скучает ли она. И она могла бы сотни раз перечитывать написанный ровными и красивыми буквами текст, но ее настигла другая мысль. Девушка на секунду напряглась, чтобы вспомнить, какой сегодня день недели и число, но только после длительных раздумий сообразила, что сейчас медленно приближается к окончанию воскресенье. И Микаэль со смешком выдохнула, поймав себя на мысли, что она успеет и очень хорошо продумать свой образ, и несколько раз поменять свое решение, разозлив этим Анну. Она не задумывалась, почему так стремится выделиться в глазах Джотто, хотя правильней было сказать, что ей не казалось это необычным. Разве не так должны вести себя леди, чтобы произвести впечатление на приятного молодого человека?