***
Кристина стояла под душем, нежась под теплыми расслабляющими струями воды. Мелкие капли попадали на ее волосы, отчего спутанные кудри прилипали к лицу. Она прикрыла глаза, вдыхая теплый воздух. Эрик тем временем вернулся в номер и быстро переоделся, меняя вчерашний костюм на один из тех, которые были привезены из Парижа. — Мне кое-что нужно обсудить с хозяином гостиницы, — произнес он громко. «Что может быть настолько срочным, чтобы заставить его уйти столь поспешно после того, как…» — Кристина никак не могла закончить предложение даже в своих мыслях, краснея и пытаясь сдержать глупую улыбку. Сидя в наполненной теплой водой ванне, девушка подтянула колени к подборку и теперь почти полностью погрузилась в воду. Балерины часто рассказывали о своих тайных свиданиях, но сама она была совершенно неопытна и оказалась слегка не готова к тому, что произошло. Кристина улыбнулась. Сначала она смущалась и чувствовала себя неимоверно неловко, но желание и инстинкты в конце концов взяли верх над нерешительностью. Не в силах описать словами ту страсть и близость, которая связала их, она, смеясь, окунулась в воду.***
Закончив принимать ванну, Кристина надела чистую сорочку, удивляясь, как много, однако, Эрик смог уместить в две походные сумки, и потянула за шнур возле изголовья кровати, чтобы вызвать горничную, которая помогла бы одеться. В Опере девушки всегда помогали друг другу, поэтому принимать помощь со стороны горничной было для Кристины в новинку. Сейчас она чувствовала себя, как настоящая дама с целым штатом прислуги. Платья, выбранные Эриком, были прекрасны, гораздо лучше прежних. Роскошь для него всегда имела какое-то особое значение, иначе стал бы он тратить двадцать тысяч франков на свечи, чтобы осветить свое подземное жилище? Об этом подумала Кристина, опираясь рукой на туалетный столик и глубоко вдыхая, пока горничная затягивала корсет. В дорожной сумке было еще одно платье. Оно слегка помялось в пути, но в целом это не портило его внешнего вида. Как же много деталей — поражалась Кристина. Бесконечное количество застёжек в виде крючочков, небольшой турнюр, который она совсем не привыкла носить, пышные нижние юбки. «Должно быть, она считает меня совсем дурочкой, раз я не знаю, что делать со всеми этими предметами одежды,» — думала Кристина, пока горничная помогала ей одеться. Как только со всем этим было покончено, девушка отблагодарила ее, на что последняя несмело напомнила о том, что через два часа начнется второй завтрак. Взглянув в зеркало, Кристина оправила подол платья, проводя по его складкам ладонями и ощущая, каким же приятным на ощупь был материал. Платье было сшито из ткани густого темно-красного цвета. Дополняли образ воздушные черные кружева, настолько тонкие и невесомые, что рассмотреть их можно было только тщательно разглядывая девушку с головы до ног. Кристина сравнивала это прекрасное платье с теми простыми и невзрачными, которые ей приходилось носить обычно. Для хористки было бы странно иметь большой гардероб, поэтому выбор нарядов у нее всегда был весьма скромным. Исключение составляли лишь сценические костюмы и наряд на случай бала или какого-то иного грандиозного события в Опере. Но такие неброские платья, как у нее, носило большинство женщин в Париже, да и в гостинице она не видела кого-то из дам, кто одевался бы с выделяющейся роскошью. Кристина собрала волосы в аккуратную прическу, заколов их на затылке, и напоследок улыбнулась своему отражению в зеркале.***
Едва Эрик успел приоткрыть небольшую коробочку, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Надир. Он остановился, широко раскрыв глаза от удивления. Несколько долгих мгновений они пристально смотрели друг на друга. Поражение, охватившее перса минуту назад, уступило место разочарованию и растерянности. — Тебе следовало бы остановиться раньше, Эрик, — медленно произнес он, — я, видимо, ошибался, полагаясь на тебя. — Тебе ли судить? — будто бы пытаясь защититься от нападения, выпалил Эрик, захлопывая дверцу шкафчика, — тебе — человеку, который хранит морфий у себя в кабинете! — Не пытайся обвинить меня. Ты же знаешь, что для меня он всего лишь редкое временное удовольствие, ничего более. — Как и для меня когда-то, не так ли? — Мы оба прекрасно обо всем помним. Надир оглядел друга, задержал взгляд на его руках, и Эрик одернул рукава сюртука. — В любом случае, все это не твое дело, Надир. — Особенно когда ты врываешься в мой кабинет. Еще некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг на друга, а потом перс спросил: — Кристина знает что-нибудь из твоего прошлого? — Нет. — Совсем ничего не знает? — Нет, — отрезал Эрик. — И я надеюсь, что ты не скажешь ей ни слова, — он искоса взглянул на Надира — тот провел ладонью по лицу и глубоко вздохнул. — Нет, я не буду ничего говорить, — он помолчал некоторое время, а затем продолжил: — ты сделаешь это сам. И снова между ними залегла тишина. Каждый из них сейчас вновь проживал те моменты в прошлом, которые их связывали. Из этой пелены воспоминаний старых друзей вырвал легкий стук в дверь. Эрик взглянул на дверь, затем резко перевел взгляд на Надира и, не думая больше ни мгновения, пересек комнату в два шага и расположился в одном из кресел спиной ко входу. Перс еще секунду смотрел на него, а затем бросился к двери и открыл ее. На пороге стояла экономка. — Вас хотят видеть, месье, — произнесла женщина, нервно сцепляя пухлые ладони в замок. — Я сейчас спущусь, — вздохнув, ответил Надир, — прошу, обслужите их, как подобает, пускай чувствуют себя как дома. — Но месье! Они из полиции! Должно быть, произошла ошибка, я попыталась объяснить им, что они, наверное, не туда попали, но они остались непреклонны, и при этом никто ничего мне толком не объяснил, они зачем-то ищут именно вашу гостиницу! Надир нахмурился, и вдруг его осенило. Перс повернулся назад и увидел, как Эрик резко вскочил со своего кресла. На лице мужчины отобразился неимоверный страх, и он буквально вылетел из кабинета, не сказав ни слова ни хозяину, ни перепуганной экономке.***
Кристина как раз выходила из спальни, когда Эрик вернулся. Она слегка покраснела и смущенно улыбнулась, увидев его. Но выражение лица девушки сменилось на испуганно-растерянное, когда он, крепко схватив за руку, потащил ее в сторону лестницы, ведущей к черному ходу. — Эрик! — Кристина пыталась удержаться на ногах, но, потеряв равновесие, споткнулась. Обернувшись, мужчина резко потянул ее за руку и помог подняться на ноги. Его лицо было бледнее мрамора, губы сжаты в тонкую полоску, а взгляд, казалось, мог бы прожечь насквозь. — Эрик! — вновь воскликнула Кристина. Он резко остановился напротив двери, ведущей на лестничную клетку, и с неприкрытым ужасом и злостью огляделся по сторонам. С лестницы доносились чьи-то голоса, отрывистые команды и громкий топот ног. Девушка вжалась в стену, испуганно и недоуменно глядя на Эрика. Тот еще мгновение стоял неподвижно, а затем, схватив ее за руку, потащил обратно в номер. Он резко толкнул ее в комнату, захлопнул дверь и бросился к окну, чтобы распахнуть шторы. Чертыхаясь, он пытался открыть окно, но руки дрожали настолько сильно, что ничего не получалось, и от этого он злился и торопился еще больше. Кристина оперлась рукой на туалетный столик, судорожно вдыхая и выдыхая. Она прикрыла рот ладонью, переводя испуганный взгляд на дверь. — Эрик! — окликнула она мужчину дрожащим, плохо подчиняющимся голосом, — что происходит? Кто-то постучал в дверь. Один раз, другой… Стук прекратился, но человек за дверью и не думал сдаваться — он начал дергать за дверную ручку настолько сильно, что дверь, казалось вот-вот должна была сорваться с петель. Эрик, не двигаясь, глядел куда-то прямо перед собой. На миг он закрыл глаза, а затем, вновь открывая их, перевел взгляд на Кристину. Никогда она еще не видела, чтобы он смотрел так: с ужасающим отчаянием и болью. — Что… что происходит? — прошептала девушка, уже не в силах контролировать свой голос. С его губ сорвался стон, еле слышимый среди шума голосов в коридоре, и, как только дверь поддалась и распахнулась, Эрик резким движением оттолкнул Кристину в сторону.