"Вязы"

       Настоящий глава команды всегда берет самое трудное на себя, показывая тем самым пример прочим своим сподвижникам.    Крис считал, что истинному лидеру для упрочения своего авторитета требуется постоянно доказывать своим товарищам и самому себе, что место в авангарде занято им по праву.    Этот замок, такой мрачный и жуткий, являлся не только подходящей декорацией к их проекту, но ещё и своеобразной полосой препятствий, тестом на храбрость.    А такие вещи китаец любил.    Разослав своих друзей по комнатам в пределе первых трех этажей замка, сам он решил поискать удачные кадры в местах куда более труднодоступных, направившись вверх по лестнице. Целью юноши была самая высокая – восточная – башенка отеля.    Добраться до неё являлось непростой задачей: сначала нужно было дойти до большой гостиной, занимавшей большую часть четвертого этажа, а потом – подняться вверх по крутой винтовой лестнице, спрятанной за покосившейся дверью.    Молодой человек упорно двигался вперед, почти не обращая внимания на запустение и разруху, царившую здесь. Его мало волновало то кощунство, с которым время обошлось с этими стенами, с произведениями искусства, которые хранились здесь: для студента они были всего лишь предметами, которые утратили свою ценность.    Большая гостиная заросла паутиной так основательно, что отсутствие собственно её хозяев – пауков – удивляло, а крутая винтовая лестница, взмывавшая вверх, немилосердно скрипела и дрожала под весом Криса, но на пути к конечной цели китайца ничто не могло остановить.    Тоненькие перила проржавели почти насквозь и стали хрупкими, как щепки; юноша не рискнул за них держаться, поднимаясь, на свой страх и риск, без помощи рук.    Подъём занял у Криса где-то семь-десять минут. Ступеней было настолько много, что рослый иностранец несколько раз останавливался передохнуть, радуясь про себя, что его однокашники этого не видят.    Любой другой человек давным-давно махнул бы на всё рукой и пошел назад, но Крис был не таков: проявляя потрясающее упорство, он всё-таки преодолел лестницу и, тяжело дыша, выбрался на каменный пол, покрытый пылью и грязным налетом.    Он оказался в небольшом круглом помещении с окнами без стекол, больше напоминавшими бойницы. Из мебели здесь был лишь стул, да и тот настолько прогнил, что держался исключительно благодаря стене, на которую опирался спинкой.    Китаец, встав на ноги и отряхнувшись, покривился: он ожидал чего-нибудь более зрелищного. Эта жалкая комнатка абсолютно ничем не выделялась и вряд ли могла служить в качестве декораций к их фильму.    Но не зря же он проделал такой мучительный путь!    Со вздохом молодой человек достал из застегнутого внутреннего кармана куртки миниатюрную камеру и включил запись. – Восточная башня, – коротко произнёс студент. – Самое высокое место отеля.    И только произнеся вслух эти слова, юноша понял, как именно можно использовать это помещение.    Медленно подойдя к окну, Крис осторожно выглянул наружу.    От вида, открывшегося его глазам, просто захватывало дух! Восточная стена замка располагалась как раз над обрывом. Из миниатюрной бойницы были видны заснеженные склоны, казавшиеся с такого расстояния пирожными, засыпанными сахарной пудрой.    Небо было того самого непередаваемого лазурного оттенка, которым оно могло похвастаться лишь зимой, да и то около полудня.    Воздух обжигал лицо своим студёным дыханием, а ветер свистел с силой тысячи аэродинамических труб.    Вдали склоны гор были скрыты за плотной вуалью тумана, похожей на молоко.    Что ж, неплохо. Не старинные портреты, конечно, но красоты природы тоже сгодятся в качестве фона, например, к финальным титрам.    Крис наклонился чуть вперед, стараясь поймать в кадр особо эффектную горную вершину, устремившуюся к небесам на севере, и тут произошло это.    Китаец почувствовал, как кто-то несильно толкнул его в спину, и инстинктивно подался назад, развернувшись.    Как и ожидалось, в этой грязной и тесной комнатке не было никого.    Юноша поднял брови и глубокомысленно посмотрел на противоположную бойницу. Скорее всего, образовался сквозняк, и порыв сильного ветра ударил его в спину. Говорят, на такой высоте царят настоящие ураганы; что уж удивляться очередному потоку...    Он приблизился к противоположному окну и поднял камеру, но тут же, вздрогнув, обернулся: ему послышалось, что кто-то рассмеялся.    Звук был приглушенным, тихим, но...    Крис нахмурился: он никогда не страдал слуховыми галлюцинациями, да и любыми другими тоже. Четко мысливший и не допускавший существования чего-либо иррационального, китаец был уверен, что действительно слышал нечто, но что именно...    Может, это подавал голос какой-нибудь зверек из тех, что водятся в горной местности... Когда, к примеру, волчата маленькие, их скулёж легко можно принять за плач или смех.    Скорее всего, так и есть: как правило, самое рациональное объяснение оказывается и самым верным. А всю потустороннюю чепуху лучше оставить шарлатанам, расплодившимся на телевидении, как тараканы.    Но лучше всё же разобраться: не хочется вдруг встретиться с волком в какой-нибудь из комнат этого треклятого отеля.    Выключив камеру и спрятав её во внутренний карман куртки – мера безопасности, не раз себя оправдавшая, – юноша начал спускаться по металлическим ступеням вниз.    К счастью, Крис не боялся высоты, иначе бы у него точно закружилась голова при взгляде вниз: благодаря сквозным окошкам башня была прекрасно освещена, и впечатляющее расстояние, на котором оказывался пол, вполне могло вогнать в шок людей и постарше студента.    Но молодой человек не привык пугаться придуманных страхов, предпочитая попросту быть осторожным и спускаться помедленнее. В самой высоте нет ничего жуткого, а вот в падении с неё и переломах – вполне. Простое внимание и ловкость позволяют с этим справиться, так к чему трястись?    Крис преодолел уже ступеней пятнадцать, когда до его чутких ушей донесся звук шагов – неторопливых, легких.    Но самым удивительным было то, что шум шел сверху – оттуда, где он только что был.    Но небольшое помещение было пустым – в этом студент мог поклясться! Там никого не было, так кто же мог ходить?!    Китаец прищурился и пошел дальше.    Скорее всего, это ветер. На вершине гор порывы его достигали безумной силы; они вполне могли создать любой шумовой эффект.    Если поток воздуха пустить по металлической трубе, то звук будет походить на стон. Значит, и смеха можно добиться аналогично, например, с помощью двух бойниц, расположенный одна напротив другой.    Молодой человек поспешил выбросить эту нелепость из головы, продолжая аккуратно спускаться по этим крайне ненадежным ступеням.    Пару раз юноша чуть было не сорвался: проржавевшая металлическая пластина под ним лопнула напополам. Лишь осторожность помогла ему быстро восстановить равновесие и продолжать свой путь, как ни в чем не бывало.    Достигнув четвёртого этажа и вздохнув с облегчением, студент решительно направился к парадной лестнице: пора было возвращаться в штаб. ***     Исину досталась одна из самых эффектных комнат, но, к счастью, она казалась и самой безопасной.    Юноша боялся, что Крис отправит его в ресторан – то самое помещение, где он уже испытал не самое приятное ощущение.    Конечно, если бы их единогласно избранный руководитель решил, что стоит проверить ту комнату, то ничего другого бы не оставалось, но – вот удача – Крис счел, что разумнее будет провести съёмки в библиотеке.    В распоряжении их коллектива имелся грубо нарисованный план здания, но на нем присутствовали далеко не все помещения, так что пользоваться им можно было весьма ограниченно, но всё же неполная схема являлась куда лучшим вариантом, чем бессмысленное блуждание по комнатам.    А ещё Крис хотел создать новую карту самостоятельно.    В общем, они знали, где именно располагалась библиотека, и это сберегло уйму времени: Исину нужна была большая комната, вход в которую располагался слева от малой гостиной второго этажа.    И юноша покорно направился туда.    Вся затея казалась ему не самой удачной. Эта длительная и утомительная поездка, жуткий заброшенный замок, сама цель их путешествия... Молодой человек считал, что тему для проекта можно выбрать и другую. Чем плохо, например, отработать некоторое время в больнице, документируя с помощью камер каждое своё движение? Это могло привлечь внимание филантропов.    А какие-либо места на университетском фестивале... Да кому это нужно? Простая ребяческая возня. Они уже слишком взрослые для этого соперничества, да и вообще, выигрыш сам по себе ничего не значит.    Конечно, вслух Исин этого не высказывал – Крису подобное могло не понравиться. Их лидер любил побеждать, обходить своих противников, быть во всем лучше остальных... Конечно, здоровое тщеславие – это неплохо, но не пора ли остановиться?    Пожав плечами и зевнув, юноша толкнул дверь библиотеки. Пора приниматься за дело и гнать прочь ненужные мысли. Пройдёт несколько лет, и всем им это будет казаться несущественным, даже Крису. Жизненному опыту окажется под силу чуть смягчить этого железного человека, но вряд ли это свершится скоро.    Исин аккуратно затворил за собой дверь и поморщился: в комнате царил удушающий запах книжной плесени.    Студент сокрушенно покачал головой: как жаль, что эти книги потеряны навсегда, ведь вряд ли они подлежат восстановлению... А их тут было так много...    Комната была разделена двусторонними продольными стеллажами. Вдоль стен и в углах притулились столы и стулья для посетителей, которые сейчас были покрыты плотным слоем пыли.    В помещении царил свет, так как противоположную стену украшали огромные окна, стекла в которых чудом сохранились. Пусть они частично и покрылись отвратительным липким налетом, но лучи солнца всё же находили дорогу в это печальное помещение, что не могло не радовать: в темное время суток тут наверняка ещё более жутко.    Молодой человек нерешительно сделал несколько шагов и коснулся бока стеллажа.    Интересно, сколько всего повидали эти стены? И что бы они поведали, если бы умели говорить?    Улыбнувшись своим мыслям, китаец взял камеру висевшую на шнурке на шее, и включил запись. – Библиотека, – вымолвил он. – Второй этаж.    Исин вздохнул и медленно пошел вдоль полок, снимая покрытые черной плесенью корешки томов, некоторые из которых почему-то вывалились из плотных стройных рядов и упали на пол.    Юноша старался ступать аккуратно, но всё же задел несколько книг.    Непонятного происхождения грязь на полу, пыль на мебели, паутина по углам не удручали так, как это: ужасное обращение с источниками мудрости, которые теперь таковыми не являлись.    Книжная плесень – это коварный грибок, который, поражая бесценные творения, не отступает, пока не превратит страницы в непонятную массу. Для этого нужно много времени, сырая среда и полное отсутствие ухода.    Что ж, в «Вязах» всё это имелось.    Молодой человек дошел до самого конца помещения и приблизился к столу, одиноко стоявшему поодаль. Стул примостился неподалеку. Несмотря на пыль, казалось, что кто-то недавно встал отсюда.    На столешнице даже лежала раскрытая книга, страницы которой были покрыты черными пятнами.    Студент наклонился над томом и прищурился. Несмотря на плесень, текст был различим, потому что эта конкретная книга хранилась в раскрытом виде.    «... Тот ужас, что овладел ею, был непритворным. Дух графа бродил где-то поблизости, голодный, разозлённый, жаждавший её души. Его тяжелые шаги уже слышались в коридоре, и Тереза, прижав руки к груди, беззвучно зарыдала: она была обречена».    Исин распрямился, с удивлением подняв брови. Напротив этого абзаца виднелась карандашная пометка, ставшая неразличимой со временем.    Интересно, кому понадобились именно эти строки? Судя по повествованию, это был мистический роман, и ничего особенного в том отрывке, что студент только что прочитал, не было.    Пожав плечами, юноша продолжил снимать.    Широкие и высокие секционные окна почти во всю стену, ближе к рамам покрытые налетом; стол, у которого подгнила одна из ножек; завалившийся набок стеллаж, из которого высыпались книги...    Печальная картина.    Молодой человек приблизил один из упавших томов. На черной обложке был выгравирован череп, ещё видимый под слоями пыли.    Исин присел на корточки и провел пальцами по темному переплету.    И тут по помещению разнёсся горестный вздох.    В нем присутствовало столько боли, столько горя, столько несчастья, что у любого, кто услышал это, от смеси ужаса и сочувствия перехватывало дыхание.    Китаец медленно встал на ноги и развернулся.    Никого. – Кто здесь? – робко позвал юноша.    Никакого ответа.    Молодой человек, шумно сглотнув, на цыпочках направился к двери. Скорее, скорее отсюда!    Он и сам не понимал, что именно привело его в такое состояние за столь короткий срок, но инстинкт гнал Исина подальше от роковой библиотеки.    Студент подбежал к двери и дернул за её ручку.    Створка не поддалась. – Не может быть... – юноша, выпустив из рук всё ещё включенную камеру, начал отчаянно стучать в дверь кулаками. – Кто-нибудь! Пожалуйста, помогите! Я здесь!    Молодой человек отчаянно рвался прочь отсюда, разбивая кулаки в кровь, но никто не отзывался.    И тут с противоположной стороны в дверь что-то ударило.    Толчок был огромной силы, будто исполинская нога со злостью пнула створки.    Исин отшатнулся, прижав ладонь ко рту...    Страх парализовал его; юноша замер на одном месте, ожидая чего-то... Он и сам не знал, чего конкретно...    Но всё закончилось так же внезапно, как и началось. Дверь в библиотеку медленно распахнулась, скрипя петлями, и студент, стиснув пальцы в молитвенном жесте, вышел из проклятой комнаты.    Осмотревшись, китаец резко выдохнул и бросился бежать к лестнице.    Ему хотелось только одного: как можно скорее увидеть кого-нибудь из друзей.